Предыстория революции: с какой новой войной мир пришёл к ХХ веку

От редакции. Анализируя уроки Русской Революции, редакция портала «История.рф», как мы и обещали, обращается к определяющим задачам и вызовам Российского государства. Они как раз удивительно совпадают с теми, которые стоят перед нами и 100 лет спустя. И военную составляющую нам никак не обойти. Потому что, во-первых, армия, как достоверно известно из исторического опыта, вообще «единственный союзник России», а во-вторых, взаимосвязь Первой мировой войны и революции 1917 года очевидна.

Цикл исследований военной политики, военной науки и военной практики на рубеже XIX-XX вв. открывает кандидат исторических наук Олег Алпеев.

***

Мир войн и вооружений накануне Первой мировой изменился очень сильно и очень серьёзно, не оставалась в стороне от этих перемен и Россия. К началу ХХ века появилось такое понятие, как «война нового типа», с которого мы и начнём своё исследование.

К концу XIX столетия великая европейская цивилизация, казалось, достигла вершины своего развития. Наука и техника двигались вперёд семимильными шагами.

Достижения в области медицины – введение во врачебную практику асептики и антисептики, изобретение анестезии и полостной хирургии – привели к снижению смертности и послужили основной причиной стремительного демографического роста популяции Старого Света. Если в начале века в Европе проживали 200 млн человек, то к его концу численность населения удвоилась.

Благодаря развитию транспорта и средствам связи мир оказался не столь огромным, как это представлялось раньше. Хрестоматийное путешествие из Петербурга в Москву в конце XVIII века занимало семь дней непрекращающейся борьбы с российским бездорожьем и оставляющим желать лучшего обслуживанием на почтовых станциях. Столетие спустя пассажир поезда Николаевской железной дороги комфортно преодолевал это же расстояние за 12–13 часов. В 1897 году трансатлантический лайнер «Кайзер Вильгельм дер Гроссе» проследовал по маршруту галеона «Мэйфлауэр», двумя веками ранее совершившего трёхмесячное плавание через Атлантический океан, всего за 4 дня 16 часов и 49 минут!

В 1896 году А. А. Беккерель впервые описал явление радиоактивности и тем самым заложил основы ядерной физики, поставив человечество на порог величайшего достижения – открытия строения вещества. Быстро завоевавшая признание и казавшаяся бесспорной теория эволюции Ч. Дарвина претендовала на то, чтобы раскрыть тайну происхождения самого «царя природы».

Теория войны будущего

Научно-технический прогресс человеческой цивилизации, достигший столь невиданных высот к концу XIX века, изменил и лицо войны. Многие пытливые «мыслители в погонах» задавались вопросом о влиянии индустриализации общества, новейших достижений техники на характер и способы ведения военных действий, вызвав к жизни особый жанр прогностической литературы. Германские военные теоретики Ф. фон Бернгарди, Э. фон Либерт, барон Л. фон Фалькенгаузен, их русские коллеги А.Г. Елчанинов и А.А. Незнамов, французы А. Буше и А. Ланглуа и многие другие пытались предсказать характер «большой будущей войны».

В 1898 году варшавский банкир И.С. Блиох (в западной традиции – «Блох») выпустил 6-томное издание «Будущая война в техническом, экономическом и политическом отношениях». Этот резонансный труд подготовил большой коллектив анонимных авторов, среди которых присутствовали и офицеры российского Генерального штаба.

Сражения «будущей войны» в прогнозах Блиоха и его сотрудников представлялись столкновениями громадных масс войск, в которых главную роль играл бы артиллерийский, ружейный и пулемётный огонь. Лобовые атаки пехоты, по мнению авторов, неизбежно заканчивались бы почти полным уничтожением наступающих. Из-за возросшей мощи огня война обещала быть траншейной. Сражения в современной войне могли бы продолжаться днями и целыми неделями. Действия на море сводились бы к беспощадным действиям на коммуникациях противников, преследующим цель подорвать торговлю воюющих государств. Напряжённая борьба на фронтах стала бы причиной безудержного роста бюджетных расходов стран-участниц конфликта, невиданной безработицы и, в конечном итоге, коллапса европейской экономики и крушения правительств.

Такая война, подводит итоги коллектив авторов, не может выявить победителя и приводит только к взаимному истреблению и «самоубийству» Европы: при уровне развития вооружения и военной техники конца XIX – начала ХХ века войны бессмысленны. Крупномасштабная война «должна оказаться гибельною не только для побеждённых, но и для победителей», так как «ею не могли бы быть решены вызвавшие её спорные вопросы, так как огромные жертвы в людях, пресечение морских сообщений и голод, финансовые и промышленные потрясения и отсутствие заработков не дали бы довесть войну до конца, по недостатку денег и вследствие народных волнений… Вот почему будущая война, – приходили они к неутешительному заключению, – причинив великие бедствия, не могла бы разрешить международных недоразумений, устранить из жизни Европы тревожившие её и вызвавшие войну вопросы».

Строго говоря, к 1918 году именно так оно и вышло – но это тема другого исследования.

Репетиции войны будущего

Первые войны ХХ в. подтвердили правильность многих предсказаний Блиоха и его соавторов. На рубеже столетий произошли шесть войн, оказавших значительное влияние на дальнейшее развитие военного искусства:

- испано-американская (1898),

- англо-бурская (1899–1902),

- русско-японская (1904–1905),

- итало-турецкая (1911–1912),

- первая (1912–1913)

- и вторая (1913) балканские.

Следует отметить, что многие черты «войны нового типа» проявились ещё в ходе вооружённых конфликтов XIX века. Так, в Гражданской войне в США 1861–1865 годов первое применение получили магазинные винтовки, активно использовалась снайперская тактика. Из-за высокой плотности огня и северяне, и южане практически полностью отказались от штыковых атак, продемонстрировавших свою губительность в ходе печально знаменитой «атаки Пикетта» в последний день битвы под Геттисбергом 3 июля 1863 года и в сражении при Колд-Харборе в 1864-м. Широко использовались оперативные и стратегические перевозки войск по железным дорогам. Обе стороны успешно применяли полевые укрепления. В Северной Америке впервые появились и такие зловещие симптомы «тотальной войны ХХ столетия», как концентрационные лагеря.

Новое стрелковое оружие

Как и предсказывал Блиох, доминирующим фактором на поле боя стал огонь. Повсеместное введение бездымного пороха, магазинных винтовок уменьшенного калибра, изобретение пулемётов коренным образом изменили лицо войны. Если в войнах за объединение Германии – австро-прусской (1866) и франко-прусской (1870–1871) – дальность действительного винтовочного огня составляла 300–400 метров, то в начале ХХ века – уже 1,5­­–2 километра. Увеличилась скорострельность винтовок: солдат эпохи дульнозарядного оружия мог делать один прицельный выстрел в минуту, тогда как хорошо подготовленный боец рубежа ХIX–XX столетий выпускал из магазинной винтовки до 25 пуль в минуту!

Значительно повысило силу огня пехоты внедрение пулемётов. Прототипы знаменитого пулемёта Максима использовались во время экспедиции Г. Стэнли в Центральную Африку (1886–1889). Настоящее «боевое крещение» «адского косильщика» состоялось в битве на реке Шангани 25 октября 1893 года во время первой войны с южноафриканским народом матабеле. В этом столкновении британские колонизаторы применили пять «максимов», уничтожив в скоротечном бою до 1500 человек.

Хайрем Максим со своим пулемётом.

Возросшую силу стрелкового оружия продемонстрировала англо-бурская война. Уступавшие противнику в численности и не имевшие регулярной армии, но прекрасно владевшие искусством стрельбы буры все свои действия основывали на огне. Превосходство их огневой тактики ярко проявилось во время боя на реке Модер 28 ноября 1899 года. В его ходе бурская милиция под руководством П. Кронье нанесла чувствительный урон отряду британцев лорда П. Мэтьюэна. Буры блестяще приспособились к местности: вырыли окопы, соорудили укрытия из камней, протянули проволочные заграждения. Оборонявшиеся хорошо замаскировали свои позиции, которые не были вовремя обнаружены англичанами. Любые их попытки атаковать укрепления буров наталкивались на непроходимый огонь. Всего за день боя британцы потеряли от 450 до 480 человек, а их противники – менее 100.

Хаки: новый цвет войны

Другим важным новшеством англо-бурской войны считается введение защитной униформы, ставшей незаменимым атрибутом и символом ХХ века. Хотя форму цвета хаки британцы уже использовали в колониальных войнах второй половины XIX века, повсеместное её внедрение началось во время кампании в Южной Африке, так как ярко-красные мундиры и белые чехлы касок «томми» оказались слишком хорошей мишенью для искушённых в стрельбе африканеров.

В ходе боёв в Маньчжурии 1904–1905 годов русские войска также были вынуждены сменить демаскирующие белоснежные летние рубахи на менее заметные защитные. «Красный граф» А.А. Игнатьев, во время войны с Японией служивший в штабе 1-й Маньчжурской армии, вспоминал, что до поступления фабричных образцов солдатам и офицерам приходилось прямо на фронте перекрашивать фуражки, рубахи и кителя кустарным способом. Разумеется, единообразия в таком импровизированном камуфляже не наблюдалось – войска превратились в «толпу в каких-то желто-зелёных, голубоватых и зеленоватых тряпках». Иногда солдаты попросту пачкали обмундирование в ближайших лужах, чтобы сделать его менее приметным.

Реквием по уходящему в прошлое яркому военному костюму прозвучит уже в начале Первой мировой войны, на битвы которой французские пехотинцы выступят в традиционных со времён колониальных войн в Алжире синих мундирах и ярко-красных штанах только для того, чтобы стать прекрасными мишенями для германских пулемётчиков.

Артиллерия

В начале ХХ столетия на качественно новый уровень вышла артиллерия. Внедрение новых мощных взрывчатых веществ – пироксилина, пикриновой кислоты и тротила – существенно повысило её боевую эффективность. На полях сражений появились скорострельные пушки, лучшей из которых считалась французская 75-мм пушка образца 1897 года, делавшая до 10 выстрелов в минуту.

Французская полевая 75-мм пушка образца 1897 года.

Однако русско-японская война показала недостаточную мощь лёгких пушек, не способных разрушать полевые и долговременные укрепления. В Маньчжурии осадная артиллерия стала применяться не только для борьбы под крепостями, но и в полевом бою. Могущество тяжёлой артиллерии в полной мере продемонстрировала осада Порт-Артура: судьба крепости, выдержавшей четыре ожесточённых штурма, была решена появлением под её стенами 280-мм осадных гаубиц. Против них верки (части укреплений) Порт-Артура, по проекту выдерживавшие прямые попадания 203-мм снарядов, оказались бессильными.

Русско-японская война выявила необходимость превращения артиллерии в род войск дальнего боя, а также потребовала количественного увеличения тяжёлых орудий, способных обеспечивать прорыв укреплённого фронта. По опыту боёв в Маньчжурии полевая тяжёлая артиллерия была создана в армиях всех передовых европейских стран. В России перед Первой мировой сформировали семь тяжёлых артиллерийских дивизионов по три батареи, в каждой из которых находились две 152-мм гаубицы и 107-мм скорострельная пушка. Увеличение дальнобойности орудий и усовершенствование прицельных приспособлений привели к тому, что в артиллерии впервые в русско-японской войне стала применяться стрельба с закрытых позиций.

Военное искусство

В области военного искусства богатую пищу для размышлений военным теоретикам также предоставили результаты русско-японской войны 1904–1905 годов – самого крупного конфликта начала ХХ века. Трагическая, но одновременно величественная эпопея русской армии в Маньчжурии служит лучшей иллюстрацией новых явлений в военном искусстве, связанных прежде всего с возросшим значением в ведении войны тыла воюющей страны и численности войск, скорострельных и дальнобойных огневых средств – артиллерии, пулемётов, миномётов, впервые появившихся в русско-японскую кампанию.

Рост численности вооружённых сил, вызванный увеличением народонаселения Европы и Северной Америки и введением прусско-германской модели «вооружённого народа», т.е. массовой мобилизационной армии во всех крупнейших континентальных государствах, привёл к расширению масштабов борьбы на сухопутных театрах. Сражения в Маньчжурии приобрели большую продолжительность.

В самом крупном сражении эпохи Наполеоновских войн – «битве народов» под Лейпцигом в 1813 году с обеих сторон сошлись до 500 тысяч солдат и офицеров. В Мукденском сражении 1905 года русские и японские войска насчитывали уже более 600 тысяч человек, притом, что Российская империя выставила на удалённом театре военных действий только часть своих вооружённых сил. К концу войны Россия сосредоточила на Дальнем Востоке до 942 тысяч человек, японцы – до 750 тысяч. Даже Великобритания, располагавшая только небольшой профессиональной армией, смогла отправить в Южную Африку на войну против буров 250 тыс. человек, усилив кадровые войска значительными милиционными контингентами – волонтёрами и йоменами.

Сражения стали более продолжительными по сравнению с битвами XIX столетия, длившимися, как правило, 1–3 дня. Так, Мукденское сражение, решившее участь русско-японской войны, длилось 19 дней – с 6 по 25 февраля 1905 года. Оно вылилось в ряд армейских операций и явило собой начальные черты фронтовой операции, окончательно сложившейся во Второй мировой войне. Размах сражений, происходивших в Маньчжурии, расчленение их на ряд очагов стали новыми явлениями в военном искусстве.

В русско-японскую войну в действиях японской армии и отчасти русской ярко выявилась тенденция к обходам и охватам, наметившаяся во франко-прусской войне 1870–1871 годов. Возросшая численность войск и опасность обхода противником флангов приводили к увеличению ширины фронта. Если Бородинское сражение в Отечественную войну 1812 года происходило на фронте 8 км, то в Мукденском сражении ширина фронта русских войск, считая и развернувшиеся отряды, выдвинутые для охраны флангов, достигала 150 км. На сыпингайских позициях в конце войны ширина фронта Маньчжурских армий составляла 200 км.

Более современная военная техника, значительное усиление огня и широкое распространение в полевых сражениях военно-оборонительных сооружений, в том числе окопов, сделали оборону менее доступной. Прорыв фронта хотя и осуществлялся, но требовал больших жертв. Поэтому военные действия после сражения на реке Шахэ (22 сентября – 4 октября 1904 года) приобрели позиционный характер. Новые позиционные формы борьбы, проявившиеся в русско-японской войны, получат широкое и полное развитие уже в годы Первой мировой войны.

Русско-японская война окончательно изменила тактику пехоты. Всё большую роль приобретала борьба за огневое господство. Действия сомкнутыми массами и штыковой удар потеряли своё прежнее значение. Боевой строй – цепь – стал использоваться не только при подходе к последней стрелковой позиции, но и для нанесения удара. В ходе войны цепи становились более редкими: в начале кампании интервалы между бойцами в цепи равнялись одному или двум шагам, к её концу они доходили до трёх, четырёх, пяти шагов. Войска лучше стали применяться к местности, вести перебежки и самоокапываться. Ушли в прошлое кавалерийские атаки: конница стала использоваться главным образом для разведки, охранения и рейдовых действий.

Расширение масштабов войны потребовало улучшения в управлении войсками. С этой целью стали применяться новейшие средства связи – телеграф, телефон и радио.

Русско-японская война продемонстрировала возросшую роль штабов всех уровней, в т.ч. Генерального штаба как основного органа стратегического планирования и оперативного управления войсками. В Российской империи, не имевшей полноценного центрального органа Генштаба, ещё во время боев в Маньчжурии в 1905 г. было создано Главное управление Генерального штаба (ГУГШ), возглавившее подготовку сухопутной армии к Первой мировой войне.

Война на море

Свой облик обрела и «война нового типа» на море. Господствующей теорией, определявшей лицо морской войны в начале ХХ столетия, стала концепция «морской силы», разработанная американцем А. Мэхэном и англичанином Ф. Коломбом. Эта теория, доказавшая свое превосходство над французской «молодой школой», ратовавшей за развитие лёгких сил флота, отдавала приоритет в завоевании господства на море сражениям линейных флотов.

К началу ХХ века окончательно оформился тип эскадренного броненосца – хорошо бронированного артиллерийского корабля, составляющего основу мощи основных мировых флотов. Решающая роль таких броненосных кораблей ярко проявилась в испано-американскую и особенно в русско-японскую войны. В ходе последней флот микадо, представленный лучшими образцами британской кораблестроительной школы, полностью доминировал над русскими боевыми кораблями, сошедших с русских, французских и американских стапелей.

По итогам войны на Дальнем Востоке благодаря усилиям первого морского лорда Великобритании Дж. Фишера была разработана концепция сверхмощного линейного корабля, вооружённого однородной артиллерией главного калибра, позволяющей вести бой на больших дистанциях, и обладающего высокой скоростью. «Дредноут» ­– имя первого такого корабля, построенного в рекордно короткие сроки на британских верфях, стало нарицательным.

Апофеозом развития концепции линейного флота в глазах современников стало плавание «Большого белого флота» – кругосветный переход 16 американских линкоров в 1907–1909 годах, продемонстрировавший миру мощь океанских исполинов.

Кроме артиллерийских дуэлей линейных кораблей, в русско-японскую войну широкое применение нашли торпеды, также активно использовались морские мины. Для обороны Владивостока русское командование впервые привлекло подводные лодки, пока ещё технически несовершенные.

Авиация: третье измерение войны

Следует отметить, что в итало-турецкую и балканские войны ведение военных действий стало «трёхмерным», так как в ходе этих конфликтов первый боевой опыт получила авиация. Аппараты легче воздуха – воздушные шары применялись ещё в Наполеоновских войнах для разведки и корректировки артиллерийского огня. Теперь дирижабли и аппараты тяжелее воздуха – аэропланы – стали использоваться и для поражения наземных целей.

Таким образом, в начале ХХ века военные действия стали происходить во всех физических сферах: на суше и на море, под водой и в воздухе.

***

Войны начала ХХ столетия подтвердили многие пророчества Блиоха относительно характера и масштабов вооружённой борьбы. Решающая роль огня, превосходство средств обороны над средствами наступления, преобладание позиционных форм военных действий и прочие характерные черты «войны нового типа» в полной мере проявятся в Первой мировой войне. Окончательный облик «война нового типа» обретёт уже в 1914–1918 годах, когда подчинение всех сил и ресурсов воюющих государств одной цели – победить во что бы то ни стало – трансформирует разразившийся конфликт в «тотальную войну».

 

Рекомендуемая литература:

1. История русско-японской войны 1904–1905 гг. / под ред. И.И. Ростунова. М., 1977.

2. Керсновский А.А. История русской армии. Т. 3. М., 1994.

3. Строков А.А. История военного искусства. Т. 5. М., 1994.

4. Addington L.H. The Patterns of War since the Eighteen Century. Bloomington, 1984.

5. Strachan H. European Armies and the Conduct of War. London; New York, 2005.

6. Блиох И.С. Будущая война в техническом, экономическом и политическом отношениях. СПб., 1898.

7. Игнатьев А.А. Пятьдесят лет в строю. Т. 1. М., 1955.

 

Читайте также:

Клим Жуков, Дмитрий Пучков. Об истории голодоморов в России

Виктор Мараховский, Иван Зацарин. Несостоявшийся союзник, который не выжил. К 71-летию договора о дружбе с Югославией

Иван Зацарин. Евросоюз: начало. К 78-летию аншлюса Австрии с Третьим Рейхом

Андрей Сорокин. Как правильно заглядывать в будущее. К 72-й годовщине освобождения Одессы

Андрей Смирнов. Политический и культурный выбор Александра Невского: что об этом нужно знать

Виктор Мараховский, Иван Зацарин. Распломбированный вагон. К 99-летию выезда Ленина в Россию

Олег Кропотов. Россия в XVI веке: как начиналась современность

Валентин Жаронкин. Об оценке триумфальных пятилеток. Нет в русской истории «трудных вопросов»: часть 10

Виктор Мараховский, Иван Зацарин. ГУЛАГ для чайников. К 86-й годовщине «Положения о лагерях»

Андрей Сорокин. Памятка для Европы: чем полезны русские солдаты на постаментах