Кровавая ничья. Сражение под Прейсиш-Эйлау

8 февраля 1807 года Большая армия Наполеона впервые не сумела разгромить отважно сражавшегося противника

«Кровавым предисловием Наполеонова вторжения в Россию» назвал битву под Прейсиш-Эйлау один из самых знаменитых ее участников — гусар Денис Давыдов. И он же отмечал, что торжество русского оружия и отвага русских воинов, проявленные в том сражении, ушли в тень гораздо более известной и важной Бородинской битвы. Несомненно, она превзошла бойню в Восточной Пруссии и по размаху, и по тяжести потерь, а самое главное – по той роли, которую заняла в истории Отечественной войны 1812 года. Но до вторжения Наполеона в Россию именно сражение под Прейсиш-Эйлау 8 февраля (27 января по ст. ст.) называли самой кровавой схваткой наполеоновских войн, и именно его считали первым случаем, когда великому французскому полководцу не удалось выиграть сражение, хотя поле боя и осталось за ним.

«Сражение под Прейсиш-Эйлау 27 января (8 февраля) 1807 г. Командный пункт Наполеона». Картина художника Александра Аверьянова

Источник: https://topwar.ru

Когда противники не поняли друг друга

Прелюдией к битве под Прейсиш-Эйлау — тогда небольшим городом в Восточной Пруссии в сорока километрах от Кенигсберга (а сегодня городом Багратионовском Калининградской области России) — стали неожиданные для зимовавшей неподалеку русской армии действия французов. В разгар зимы 6-й корпус маршала Мишеля Нея внезапно снялся со своих зимних квартир под городом Нойденбургом в Пруссии и тронулся на восток. Как выяснилось позднее, маршал просто был недоволен отведенным ему местом для зимовки и решил найти более подходящее. Но командующий русской армией генерал от кавалерии Леонтий Беннигсен принял этот маневр за начало масштабного наступления противника. А поскольку солдаты Нея двинулись в сторону Кенигсберга, где располагались главные провиантские склады Пруссии, тогдашней союзницы России, возникло опасение, что французы решили отбить продовольствие у русско-прусской армии.

Выйдя скорым маршем навстречу корпусу Нея, генерал Беннигсен заставил того отступить, но не решился преследовать, опасаясь встретить всю Большую армию Наполеона. В то же время французский император, поначалу страшно злившийся на своего маршала за самоуправство, понял, что судьба дает ему шанс встретить русских в удобном месте и попытаться окружить и разгромить их. Был разработан стратегический план, который в случае успеха давал шанс прижать войска Беннигсена к побережью, отрезав их от сообщения с Россией, а затем либо уничтожить, либо разоружить. Дело было за малым: соблюсти максимальную секретность в подготовке всех маневров. Но именно этого добиться и не удалось.

«Битва при Эйлау 8 февраля 1807 года. Российская армия теснит французские войска». Картина художника Жана-Антуана-Симеона Форта, XIX век

Источник: turambar.ru

Как измотать врага отступлением

К тому времени в русской армии утвердилась полезная практика рассылать дальние казачьи дозоры, которые должны были заранее обнаруживать противника или перехватывать его курьеров. Так и случилось: благодаря внимательности и резвости казаков письмо, отправленное маршалу Жану-Батисту Бернадоту, оказалось в распоряжении штаба Беннигсена. Узнав о намерении Наполеона окружить и уничтожить его армию, генерал решил опередить противника. Рисковать людьми в атаке военачальник не захотел, понимая, что разбить французов по частям — а наполеоновские войска шли на встречу с русскими тремя колоннами — у него практически нет шансов. Зато были все шансы отойти ближе к Кенигсбергу и выбрать наиболее удобное для обороны место.

Но выполнить эту задачу оказалось непросто. Хотя наполеоновские генералы и упустили момент, когда русская армия начала двигаться на северо-восток, они довольно быстро сумели сориентироваться и догнать ее арьергард, которым командовали генералы Михаил Барклай де Толли и Петр Багратион. Почти неделю им пришлось отбиваться от наседающих французов, дав два тяжелых боя — 6 февраля (25 января по ст. ст.) 1807 года при Гофе и на следующий день под Цигельхофом, фактически предместьями Прейсиш-Эйлау. Город трижды переходил из рук в руки, пока ночная темнота не вынудила противников прекратить бой. Обе стороны посчитали, что поле битвы осталось за ними, хотя в действительности отряд генерала Багратиона все-таки вынужден был уступить последней контратаке французов, что и позволило им занять удобные позиции на городских окраинах. Русской армии пришлось располагаться практически в открытом поле, и за ночь в ней прибавилось умерших от ран и обмороженных солдат. Но генерал Беннигсен был намерен дать на следующий день генеральное сражение: отступать дальше было нельзя. И соотношение сил в тот момент было в пользу русской армии: она имела около 67 тысяч человек при 450 орудиях, противник — чуть меньше 50 тысяч при четырех сотнях пушек.

«Маршал Ней возглавляет атаку конных гренадеров Императорской гвардии при Эйлау». Картина художника Ричарда Кейтона Вудвиля, 1913 год

Источник: http://turambar.ru

Дойти до Наполеона

При этом обе стороны рассчитывали на скорое прибытие подкреплений, о которых не знал противник. Наполеон ждал подхода корпусов маршалов Луи-Николя Даву и Мишеля Нея (в общей сложности около 30 тысяч человек), а Беннигсен — прусского корпуса генерала Антона Вильгельма фон Лестока численностью около 10 тысяч бойцов. Так что в итоге силы были примерно равными, и все зависело от того, кто окажется упорнее в схватке. А именно в этом ни русские, ни французы не уступили друг другу.

Сражение началось с артиллерийской перестрелки, которая показала преимущество французов в опыте и скорострельности. Затем французская пехота перешла в наступление, стремясь заставить правый фланг русской армии отойти: это позволило бы корпусу маршала Даву, который как раз подходил к полю битвы, развить успех. Но все планы спутала погода: внезапная метель буквально ослепила наступающих, и когда они смогли рассмотреть хоть что-то перед собой, оказалось, что командиры вывели их левее, чем нужно, и как раз под русские пушки, которые тут же открыли убийственный огонь картечью. Французы были практически уничтожены, и тут же в контратаку перешла русская пехота и конница, стремясь развить успех и нанести мощный удар по центру позиций противника. Им удалось дойти практически до самой ставки Наполеона, разместившейся на кладбище Прейсиш-Эйлау. Угроза смерти или пленения императора была очень велика: несколько штабных офицеров были убиты в непосредственной близости от него, а до наступавших русских гренадеров оставались считанные метры. «Какая отвага! Какая отвага!», — воскликнул в этот момент император Франции, отдавая должное мужеству противника.

«Битва при Прейсиш-Эйлау 8 февраля 1807 года. Атака на кладбище». Картина художника Жана-Антуана-Симеона Форта, XIX век. Запечатлен момент, когда русские гренадеры перешли в атаку на кладбище Прейсиш-Эйлау, где располагался штаб Наполеона

Источник: gallerix.ru

Артиллерийская контратака

В этот момент в схватку вступила французская кавалерия, которая должна была завершать разгром врага, а не бросаться в самоубийственную атаку ради спасения собственной пехоты. Конникам маршала Иоахима Мюрата удалось оттеснить русских пехотинцев и начать преследование, когда навстречу им генерал Беннигсен бросил свою кавалерию — кирасир и драгун. В центре поля закипела колоссальная рукопашная схватка. Как писал позднее в своих воспоминаниях Денис Давыдов, «более двадцати тысяч человек с обеих сторон вонзали трехгранное острие друг в друга… Около получаса не было слышно ни пушечных, ни ружейных выстрелов ни в средине, ни вокруг его, слышен был только какой-то невыразимый гул перемешавшихся и резавшихся без пощады тысячей храбрых».

Как раз в это время начал свою атаку на левый фланг русской армии подошедший корпус маршала Даву, и ему даже удалось серьезно потеснить оборонявшуюся пехоту. Дело решил артиллерийский резерв, переброшенный на опасный участок командующим артиллерией правого крыла генерал-майором Александром Кутайсовым. Три конноартиллерийские роты под командованием полковника Александра Ермолова успели подойти, развернуться и практически в упор открыть из 36 орудий огонь по противнику. Одновременно в бой вступил подоспевший прусский корпус генерала Лестока, и атаку корпуса Даву удалось остановить, а потом и оттеснить врага на прежние позиции. Это стало последним эпизодом сражения: наступил вечер, и в сгущавшейся темноте противники уже не помышляли о продолжении битвы.

«3-й эскадрон Орденского кирасирского полка в сражении при Прейсиш-Эйлау». Картина художника Николая Зубкова, 1997 год. Запечатлен момент, когда командир 3-го эскадрона штабс-ротмистр Сергиенко и кирасир Ильин захватили Орла (знамя) 2-го батальона 24-го линейного полка французской армии

Источник: https://www.varvar.ru

Бой без победителей

Оценив катастрофические — не меньше 29 тысяч человек! — потери своей армии, генерал от кавалерии Леонтий Беннигсен принял решение оставить поле боя, отступив в сторону Кенигсберга. Сделать это ему никто не помешал: Наполеон, потерявший около 20 тысяч своих солдат, не решился преследовать противника. Французская армия еще восемь дней стояла под Прейсиш-Эйлау, приводя в порядок сильно потрепанные соединения, после чего снялась и ушла на зимние квартиры в сторону Варшавы. Ближайшие три месяца ни та, ни другая сторона не предпринимала никаких серьезных действий, залечивая раны, восполняя потери и готовясь к летней кампании.

Итоги кровопролитнейшего сражения Войны четвертой коалиции и Россия, и Франция трактовали как свою победу, хотя точнее всего было бы говорить о ничьей. Формально поле битвы осталось за французами, и именно поэтому они считали победителями себя. Но и у русских были все основания утверждать, что верх взяли они: под Прейсиш-Эйлау наполеоновская Большая армия впервые не смогла разгромить противника, удовлетворившись тем, что он, непобежденный, отступил. Поэтому в России с полным правом отчеканили специальные офицерские кресты: бронзовые с позолотой, на одной стороне которых была надпись «За труды и храбрость», на другой — «Победа при Прейш-Ейлау. 27 ген. (то есть января. — Прим. авт.) 1807 г.». Таким знаком отличия награждались офицеры, которые не получили никаких иных наград: их набралось 900 человек. Еще 18 офицеров были награждены орденом Святого Георгия 3-й степени, трое — 4-й степени, а еще несколько человек, среди которых был и адъютант генерала Багратиона ротмистр Денис Давыдов — орденом Святого Владимира. А командовавшего русской армией генерала Леонтия Беннигсена пожаловали высшей наградой Российской империи — орденом Святого апостола Андрея Первозванного, причем из-за разницы в календарях произошло это 8 (20 по н. ст.) февраля 1807 года.

Портрет Леонтия Беннигсена работы художника Джорджа Доу из Военной галереи Зимнего дворца, 1819-1821 годы

Источник: 1812db.simvolika.org

Обложка: «Сражение под Прейсиш-Эйлау 27 января (8 февраля) 1807 г. Атака Московского полка». Картина художника Александра Аверьянова. Источник: https://topwar.ru

Смотрите также:

Битва трех императоров: как Наполеон I разгромил Александра I и Франца II

Как батюшка Париж поплатился за матушку Москву

День победы в первой Отечественной войне

Из воинов Франции — в подданные России

Как Александр I создал первый Евросоюз