Штыковой бой

Тактика умелого сочетания огня со штыковым ударом достигла своего расцвета в русской армии во времена полководческой деятельности А.В. Суворова. «Пуля дура, штык — молодец»; «Пуля обмишулится, а штык не обмишулится»; «Береги пулю в дуле: трое наскочат, первого заколи, второго застрели, третьему штыком карачун!» — эти изречения талантливейшего русского полководца давно стали народными пословицами. Их часто повторяют, доказывая, что Суворов предпочитал штык пуле. 

Действительно, он целеустремленно учил своих солдат владеть «холодным ружьем», но наряду с этим, в славной истории русской армии запечатлено и требование Суворова к нашим солдатам об овладении «искусством цельной стрельбы». В своей «Науке побеждать» полководец писал: «Береги пулю в дуле, для пальбы стреляй сильно в мишень... Для сбережения пуль каждого выстрела всякий в своего противника должен целить, чтобы его убить... Мы стреляем цельно...» Практикуя стремительный штыковой удар, Суворов считал, что успех атаки напрямую зависит от меткой стрельбы. «Пехотные огни открывают победу», — говорил он. Один из русских офицеров, участников суворовского похода в Италию 1798-1799 годов, описывает, как русские отборные стрелки — егеря, сочетая огонь со штыковым ударом, обращали в бегство наполеоновские войска: «Стрелков французских было более чем втрое против нас, и пули их стали носиться между нас, как овода в летнюю пору. Охотники выждали и, подпустив врага шагов на полтораста, пустили губительный огонь свой. Ни одна пуля не пошла на ветер: цепь врага видимо обредела, она приостановилась... Прицельный батальонный огонь нашей линии вырывал из густых рядов врага ежесекундно десятками, и ... Сабанеев, заметив, что стрелки врага довольно далеко отделились от своих колонн, двинул в цепь остальные два взвода охотников и, сблизив роту егерей, приказал бить в барабан первое колено егерского похода. С первым же звуком этого желанного боя охотники кинулись на врага, и закипела штыковая молодецкая русская работа; минуты через четыре французики опрометью неслись уже назад...» Так действовали суворовские чудо-богатыри на полях Европы, под суровыми стенами Измаила, на снежных вершинах Альп. И слава русской пули присоединилась к славе русского штыка. 

Именно на это обстоятельство было обращено самое пристальное внимание и в Красной Армии как в предвоенный период, так и во время Великой Отечественной войны. Как писал в начале в 1930-х годов один из советских военных деятелей той эпохи, начальник учебно-строевого управления ГУ РККА Л. Малиновский: «Для этого имеется достаточно оснований как в природе боя, так и в природе основной массы нашего красноармейца-бойца. При этом главнейшее место следует отвести воспитательному значению этой отрасли боевой подготовки. Опыт войны гласит, что еще до настоящего времени штыковой бой и, во всяком случае, готовность к нему, еще очень часто являются решающим и заключительным элементом атаки. Этот же опыт свидетельствует о значительности потерь в рукопашной схватке как в силу нападения штыка, так и вследствие неумения использовать штык. Ведение ночного боя, действия разведчиков, рукопашная схватка, заключающая нередко атаку, комбинация удара гранаты и холодного оружия — все это создает такую обстановку, которая требует должной выучки мирного времени для всякой армии, желающей обеспечить победу в сражении и достижение ее не большой, а малой кровью».

Боевой устав пехоты РККА однозначно требовал: «Конечная боевая задача пехоты в наступательном бою — разбить противника в рукопашной схватке». При этом приоритетная установка для соответствующей боевой подготовки красноармейцев была выражена очень образно: «Надо твердо внушить всем, что во время атаки идут вперед для того, чтобы убивать. Всякий атакующий должен выбрать в рядах противника себе жертву и убить ее. Ни один человек, попадающийся на пути, не должен быть оставлен без внимания, будь это бегущий, идущий, стоящий, сидящий или лежащий. Стреляй и бей каждого так, чтобы он больше никогда не встал! Достигнуть же этого может только тот, кто к этому будет соответствующим образом и постоянно готовиться. Только сильный, ловкий и хорошо тренированный (до автоматизма) боец, умеющий правильно сочетать действие огня и штыка (лопаты, кирко-мотыги, топора, ноги, кулака), будет способен сам убивать и побеждать. В противном случае каждого ждет печальная участь — смерть. Теперь нет никакого сомнения в том, что во многих атаках, а в ночных — обязательно, наши противники будут искать победы в штыковом ударе, а потому мы обязаны уметь противостоять этому удару своим более сокрушительным ударом».

Красноармейцев учили, что их штык — оружие наступательное, а сущность штыкового боя трактовалась следующим образом: «Опыт войны показал, что многие бойцы были убиты или ранены только вследствие неумения соответствующим образом использовать свое оружие, особенно штык. Штыковой бой является решающим фактором всякой атаки. Ему до последней возможности должна предшествовать стрельба. Штык есть главное оружие ночного боя». 

Красноармейцев учили, что в рукопашном бою отступающего противника следует теснить штыком и ручными гранатами до самой линии, указанной в приказе; бегущего же преследовать быстрым, метким и спокойным огнем. Стойкий красноармеец, никогда не теряющий наступательного духа, станет хозяином боевой обстановки, всего поля боя. 
В советских воинах воспитывалась уверенность, что умение владеть оружием даст солдату не только чувство личного превосходства в борьбе, но и необходимое для боя спокойствие. «Только такой солдат сможет сражаться с полным подъемом духа и не будет в ожидании решительной минуты боя нервничать, а, несмотря ни на какие препятствия, пойдет вперед и победит». 

На занятиях по боевой подготовке подчеркивалось, что полная уверенность бойца в своем оружии может быть достигнута только путем постоянной и систематической тренировки. Советские военачальники не без оснований считали, что полчаса ежедневной практики в нанесении различных ударов, а также в действии штыком в условиях, близких к настоящему бою, в состоянии сделать все действия красноармейца штыком автоматическими.
Однако автоматизм действий не отрицал индивидуальных способностей бойца, а наоборот, дополнялся развитием их. От командиров требовалось, чтобы каждый красноармеец учился думать и действовать самостоятельно, дабы у него не было перерыва во времени между мыслью и действием. «Для достижения этого бойцы должны упражнять свой ум и глаза при проведении практических упражнений и, насколько возможно, без команд. Командир должен обучать солдат отбивать тренировочной палкой, наносить удары по различным целям: чучелам, подвижной мишени, как только она остановится, и пр. В этот период тренировки обучающиеся должны работать попарно и действовать по принципу «учитель и ученик», «попеременно»». 

Источники и литература:

Монетчиков С. Спецназовцу на замету: Штыковой бой. // Журнал «Братишка». Июль 2006.