Карамзин Николай

Николай Михайлович Карамзин – уникальное явление русской культуры конца XVIII – начала XIX вв. Как автор он добился ошеломительного успеха у читающей публики, как стилист преобразил русский литературный язык, как редактор стоял у истоков лучшего литературного журнала своего времени, как мыслитель заложил фундамент русского консерватизма, а как историк обессмертил своё имя «Историей государства Российского».

Детство и юность Николая Карамзина

Николай Михайлович Карамзин родился 1 (12) декабря 1766 года в Михайловке – оренбургском имении своего отца. Родители его, Михаил Егорович Карамзин и Екатерина Петровна Пазухина, принадлежали к дворянским родам средней руки. Мать скончалась, когда мальчик едва достиг трёх лет. Первые годы он провёл в симбирском селе Знаменском – ещё одном отцовском имении. Рано научившись грамоте, Карамзин сразу пристрастился к книгам, и уже в 8 лет зачитывался «Римской историей» Тита Ливия. Так же рано проявилась у него способность к языкам. К 10 годам мальчик бегло изъяснялся по-немецки и по-французски, а в дальнейшем освоил английский, итальянский, греческий и латынь.

Систематическое воспитание и обучение будущего литератора проходило с 1776 по 1781 гг. в частных пансионах Симбирска и Москвы, после чего в 1781-1782 гг. он посещал лекции в Московском университете. Многое относительно этического значения религии и социальной роли монархии он почерпнул в общении с профессором И.М. Шаденом, что заложило основу политических взглядов Николая Карамзина.

По обычаям екатерининской эпохи Николай Карамзин как дворянин хорошей фамилии с колыбели был записан в гвардию. В 1782 году 16-летний юноша явился в Санкт-Петербург на действительную службу в Преображенский полк, однако военная карьера его не прельщала, и 1 января 1784 года он подал в отставку в чине поручика. Во время пребывания в Санкт-Петербурге Карамзин подружился с офицером Семёновского полка И.И. Дмитриевым – начинающим поэтом и своим дальним родственником. Это знакомство подвигло Карамзина к первым литературным опытам, заключавшимся в переводах с немецкого.

Жизнь Николая Карамзина

Вернувшись в 1784 году по смерти отца в Симбирск, Карамзин увлёкся переводами Шекспира и входившим в моду в России масонством. Последнее привлекало его не своей мистической и обрядовой стороной, а как консервативное противодействие растущему неверию просвещённых классов. Впрочем, интерес к деятельности вольных каменщиков длился лишь до весны 1789 года, до первого заграничного путешествия. К тому времени Карамзин, в 1785 году перебравшийся в Москву, имел солидный опыт переводов с европейских языков, в которых он отточил свой слог и стиль.

Поездка по Европе растянулась на 13 месяцев. Карамзин посетил Кёнигсберг, Берлин, Цюрих, Лион, Париж, Лондон и другие политические и культурные центры. Он общался с Кантом, видел Гёте, слушал речи Робеспьера. Дорожные заметки, с блеском изложенные в 1792 году в «Письмах русского путешественника», сделали Карамзина знаменитым, а вышедшая в том же году повесть «Бедная Лиза» произвела сенсацию в обществе. Сентиментализм тогда вошёл в моду, а манера письма Карамзина была признана образцовой.

Первый громкий успех позволил 26-летнему Николаю Карамзину начать карьеру профессионального литератора. Он издал трёхтомник переводов «Пантеон иностранной словесности», включавших произведения различных авторов от античности до современности, опубликовал около десятка повестей, вёл журналистскую деятельность. Как редактор «Вестника Европы» Карамзин создал тип русского «толстого» журнала, сочетавшего в себе художественные произведения, беллетристику и публицистику.

В 1804 году вспыхнул яростный спор о достоинствах и недостатках карамзинского стиля, повод к которому дало сочинение А.С. Шишкова «Рассуждение о старом и новом слоге». Сторонники и противники ожесточённо полемизировали, но сам Карамзин не принял в споре никакого участия. В эту пору он погрузился в написание объёмного сочинения по российской истории, чему посвятил всю последующую жизнь.

Увлечение стариной стало поворотным пунктом в биографии Н.М. Карамзина. Образ его жизни обрёл размеренность. Зиму он проводил в Москве, летом уезжая в подмосковное имение князей Вяземских Остафьево для изучения летописей, грамот и хартий. Результатом многолетнего кропотливого труда стали 8 томов знаменитой «Истории государства Российского». В середине 1800-х гг. окончательно сложились консервативные взгляды Карамзина, наиболее полно изложенные им в «Записке о древней и новой России», сыгравшей немалую роль в падении реформатора М.М. Сперанского в 1812 году.

В 1816 году Карамзин перебрался в Санкт-Петербург, где прожил последние 10 лет своей жизни. Обычный его петербургский распорядок дня состоял из утренней работы над «Историей», дневной верховой прогулки и вечернего времяпрепровождения с семейством и друзьями. Круг его общения составляли В.А. Жуковский, П.А. Вяземский, К.Н. Батюшков, П.П. Каверин, С.С. Уваров, некоторое время – А.С. Пушкин.

5 декабря 1818 года Карамзина избрали членом Российской академии наук. Живя в Санкт-Петербурге, он снискал дружбу императора Александра I и императрицы Марии Фёдоровны. Смерть государя в 1825 году стала для Карамзина большим ударом, и он не намного пережил своего царственного друга.

Творчество Николая Карамзина

Значение Карамзина для русской культуры исключительно. Как самая выдающаяся литературная фигура своего поколения, он определял предпочтения публики и изменил книжные вкусы, явив читателю изящный сентиментализм и «новую чувствительность» вместо тяжеловесного классицизма и «шумной героики». Блистательный стиль, присущий его «бестселлерам», – прежде всего «Запискам русского путешественника» и «Бедной Лизе», – восхитил читателей и послужил началом кардинальной перемены русской литературной речи – от языка Ломоносова к языку Пушкина. Карамзин заменил неповоротливый латинский синтаксис и старославянские обороты эффектным французским стилем, сотнями вводя галлицизмы – точные переводы французских понятий на русский язык. Реформа имела мгновенный успех. «Карамзинским слогом» творили поэты золотого века – Пушкин, Батюшков, Баратынский.

В качестве редактора «Вестника Европы» (январь 1802 – декабрь 1803 гг.) Карамзин проявил себя как публицист и политический обозреватель. В начале правления Александра I независимость взглядов и суждений не возбранялась, а потому Карамзин вполне свободно рассуждал о пользе и вреде Французской революции, одобрял Джорджа Вашингтона и проповедовал пользу общего блага. На страницах «Вестника» линия политического реализма господствовала над модными доктринами либерализма и беспочвенными мечтаниями реакции о восстановлении «Старого порядка».

Метафорически политическая концепция Карамзина была изложена в его повести 1803 года «Марфа-посадница», где поэзии возвышенной мечтательности Марфы противостояла проза государственной пользы, воплощённая в великом князе. В «Вестнике Европы» публиковались повести Карамзина «Рыцарь нашего времени» и «Моя исповедь», где автор излагал взгляды просветительской традиции XVIII века и полемизировал с ней. Эти произведения Карамзина оказали большое влияние на Лермонтова и Достоевского.

Главным трудом жизни Н.М. Карамзина стала 12-томная «История государства Российского». Многолетние «архивные штудии» позволили Карамзину создать цельное произведение, в котором последовательно излагалась история Отечества от Рюрика до Смуты и проводилась мысль о благе монархии для государства. Карамзин использовал стиль, отличный от его ранних произведений.

Для «Истории» характерны архаизация лексики, «важная простота», афористичность. Когда в 1818 году первые 8 томов вышли в свет тиражом 3 тыс. экземпляров, их раскупили за 25 дней. Ещё при жизни Карамзина «Историю» перевели на немецкий, французский, итальянский и польский языки. Преобладали хвалебные отзывы, подчёркивались литературные достоинства и степень проработанности материала. В общем восхищении тонула критика М.Т. Каченовского, Н.М. Муравьёва и Ф.В. Булгарина, язвительные замечания А.С. Пушкина о «необходимости самовластья и прелести кнута». Тем не менее по прошествии 200 лет «История» остаётся любимой читателями и признаётся шедевром российской исторической мысли.

Семья и личная жизнь Николая Карамзина

Н.М. Карамзин, как отмечали все современники, был человеком благородного нрава, ни перед кем не пресмыкался, не искал дешёвой выгоды, всегда сохранял достоинство. Он никогда не отвечал своим критикам, не мстил врагам, не бросал друзей в беде. В светских беседах и спорах Карамзин проявлял не меньшее красноречие и ясность, чем свойственные его произведениям.

Писатель был дважды женат. В апреле 1801 года он сыграл свадьбу с Елизаветой Ивановной Протасовой (1767-1802), которую горячо любил уже много лет. К несчастью, через год она умерла в послеродовой горячке, оставив дочь Софью. В январе 1804 года Карамзин женился на Екатерине Андреевне Колывановой (1780-1851), внебрачной дочери князя А.И. Вяземского и единокровной сестре знаменитого князя П.А. Вяземского.

Екатерина Андреевна, невероятно милая в молодости, стала верной спутницей своего прославленного мужа. В этом браке родилось 9 детей, трое из которых скончались в раннем детстве. Среди детей стоит упомянуть Екатерину, в замужестве княгиню Мещерскую, чей салон в начале царствования Александра II считался центром консервативной дворянской оппозиции; Андрея – лихого офицера времён Кавказских войн, погибшего в Крымскую кампанию; Александра – «светского льва и корифея петербургских гостиниц» и Владимира, в молодости водившего приятельство с М.Ю. Лермонтовым и А.К. Толстым, а на гражданской службе достигшего чина тайного советника. Потомство Н.М. Карамзина продолжается в наши дни по линии его дочери Екатерины.

Смерть и похороны Карамзина

Болезнь, что свела Карамзина в могилу, стала следствием восстания 14 декабря 1825 года. Карамзин находился в Зимнем дворце, когда узнал о выступлении гвардейских полков против восшествия на престол Николая Павловича. Легко одетый, Карамзин последовал на Сенатскую площадь и стал свидетелем разыгравшихся кровавых событий. В письме старинному другу Дмитриеву от 19 декабря Карамзин сокрушался о «нелепой трагедии наших безумных либералистов».

Домой он вернулся в лихорадке, но ещё несколько дней провёл на ногах. Болезнь обострилась в конце января, потом отступила, затем наступил новый кризис. Врачи констатировали чахотку и советовали путешествие в Италию, новый император распорядился выделить для этих нужд фрегат. Но 22 мая (3 июня) 1826 года великий историограф скончался. Его похоронили на Тихвинском кладбище Александро-Невской лавры.