Захарьин Григорий

Этот выдающийся российский врач любил в шутку говорить о себе словами полководца Александра Суворова: «Ты, брат, тактик, а я – практик». Но шутки шутками, а ему и на самом деле довелось стать одним из первопроходцев практической клинической медицины в нашей стране.

Григорий Антонович Захарьин появился на свет 8 (по новому стилю – 20) февраля 1829 года в Пензе. Хоть и был он был выходцем из старинного боярского рода Захарьиных, богатством его семья не блистала. Отец, отставной ротмистр, был обычным помещиком мелкого пошиба. Кроме того, Григорий с детства испытывал серьёзные проблемы со здоровьем – может быть, именно это в конечном итоге привело его в медицину.

Происхождение позволило юноше сначала окончить Саратовскую мужскую гимназию и поступить на медицинский факультет Московского университета. В период учёбы в Саратове он снимал дешёвую квартирку на улице с говорящим названием Грошовая. Но именно тогда проявилась его сумасшедшая тяга к знаниям – не имея возможности покупать учебники, он даже домашние задания выполнял в перерывах между уроками, ухитряясь оставаться среди первых учеников.

В 1852 году Захарьин с отличием окончил университет, и тут же получил предложение остаться работать ординатором в терапевтической клинике. Уже два года спустя он успешно защитил докторскую диссертацию по послеродовым заболеваниям. Всего двадцати пяти лет от роду Захарьин возглавил кафедру факультетской терапии. Следом выходит его известная работа по вопросу об образовании сахара в печени, за которую он был избран членом Физико-медицинского общества.

В 1856 году перспективный учёный был направлен на стажировку в Европу. Он работал в берлинской лаборатории выдающегося патолога, исследователя слизистых оболочек и промежуточной ткани нервной системы Рудольфа Вирхова, венской лаборатории дерматолога Йозефа Шкоды, парижских клиниках исследователя туберкулёза Армана Труссо и эндокринолога, прославившегося своими трудами о поджелудочной железе, Клода Бернара. Так что школу Григорий Антонович прошёл очень хорошую.

В 1859 году Захарьин возвращается в Москву, где продолжил работать в терапевтической клинике при медицинском факультете Московского университета. За десять последующих лет он прошёл путь от адъюнкта до директора этой клиники. Студенты обожали Григория Антоновича, умевшего ярко и доходчиво объяснять даже самые непонятные вещи. Дошло до того, что когда в 1869 году Захарьин был направлен в очередную заграничную командировку, слушатели в прямом смысле взбунтовались. Преподавать за него поставили патологоанатома Алексея Ивановича Полунина – видного в своей области специалиста, мало что при этом понимавшего в терапии и плохо проводившего лекции. Студенты пошли на конфликт с администрацией университета, требуя заменить Полунина на специалиста-клинициста. Закончилось это для некоторых из них плачевно – двадцать студентов было изгнано, причём девять из них, как бы сейчас сказали, «с волчьим билетом» - без права поступать в другое учебное заведение.

О качестве лекций Захарьина говорит и тот факт, что они не только были выпущены на русском языке, но и то, что их тут же перевели на английский, немецкий и французский языки – не так уж много в ту пору было отечественных врачей, получивших признание в международном медицинском сообществе. Один за другим из-под его пера выходили научные труды, причём во многих вопросах он являлся почти первопроходцем, по крайней мере, в российской науке. Он исследовал методику профилактики, диагностики, терапии и лечения лейкемии, хронической рвоты, цирроза печени, малокровия, болезнях желчных путей, сифилиса. Как и его учителя, Захарьин много внимания уделял исследованию настоящего бича своего времени – туберкулёза – выделив основные его клинические формы. Особым интересом его пользовалось также исследование взаимосвязи повышенной чувствительности кожи при заболеваниях внутренних органов. Захарьин считал, что во время болезней кожа таким образом сигнализирует о возникающих в организме нарушениях. Результатом стала классификация этих болезненных зон, получивших, кстати, наименование в медицинской науке «зон Захарьина-Геда», причём англичанин Гед открыл эту взаимосвязь пятнадцатью годами позже.

Жизненным и профессиональным принципом профессора Захарьина было лечение больного человека, а не конкретную болезнь конкретного органа. Он, как никто другой в его время, понимал лечение как целый комплекс мероприятий, включающий в себя не только медикаментозную помощь, но и соблюдение гигиены, диеты, поддержание климатических условий. Он же фактически стал основоположником отечественной курортологической медицины, внедрив в практику лечение кумысом и минеральными водами. Масштабные исследования последних Захарьиным позволили классифицировать их, определить показания и противопоказания к их применению при различных болезнях. Он же стал одним из первых русских врачей, поднявших вопрос о пропаганде гигиены среди простого народа, с которой ситуация тогда была плачевная. Именно Захарьин первым понял пользу раздельного преподавания разных дисциплин и соответствующего разделения больниц по профилям.

Захарьин стоял у истоков создания ряда медицинских исследовательских подразделений. Благодаря нему лабораторию получил ординатор Григорий Николаевич Минх, впоследствии выдающийся патологоанатом. Он же дал старт будущей гинекологической клиники Московского университета Владимира Фёдоровича Снегирёва. Он обладал каким-то особым умением определять перспективную молодёжь, и немало его учеников впоследствии стали светилами русской медицины рубежа веков. Среди его студентов был и будущий великий писатель Антон Павлович Чехов, который с огромным уважением относился к Григорию Антоновичу.

Лечиться у Захарьина стремились известнейшие и богатейшие люди своего времени. С большим уважением отзывался о нём Лев Николаевич Толстой, бывший его постоянным пациентом. А в 1894 году его пригласили лечить тяжелобольного императора Александра III. Захарьин с самого начала заявил, что здоровье императора в серьёзной опасности, и что шансов на выздоровление немного. Он же обнаружил у высокого пациента, помимо первоначально диагностированной пневмонии, нефрит и увеличение левого желудочка сердца. И, если из первого, январского, кризиса ему с коллегами императора удалось вывести, то второй, августовский, оказался для него роковым. Захарьин был одним из соавторов бюллетеней о здоровье Александра III, публиковавшихся в газетах в сглаженном виде.

Нужно сказать, что тяжёлый характер и непреклонность в научных спорах породила и немало врагов Захарьина в научной среде, среди которых были даже такие известные врачи, как Фёдор Эрисман, Николай Склифосовский и Пётр Дьяконов. Его упрекали в консерватизме в лечебных подходах, корыстолюбии, хотя учёный всю жизнь занимался благотворительностью и лечил неимущих. И особым поводом стала, конечно, смерть его самого известного пациента – Александра III – хотя спасти его мог бы при таких заболеваниях, наверное, только волшебник. Его обвиняли в неправильном лечении царя, и возле его дома проходила манифестация монархистов, которые били стёкла, и для спасения врача пришлось послать за полицейскими. Впрочем, царская семья претензий ко врачу не имела – он даже был награждён орденом Александра Невского, получил табакерку с портретом покойного императора и в общей сложности более 20 тысяч рублей.

Что касается уже упомянутой благотворительности, то это ещё одно известное направление его деятельности. Он дал капитал на выдачу стипендий и единовременных пособий нуждающимся студентам. Став богатым человеком, он на собственные средства построил амбулаторию для крестьян в своём родовом селе и знаменитую Захарьинскую больницу в Москве – ныне Туберкулёзная клиническая больница № 3, носящая его имя. А в своём завещании он выделил огромные по тем временам деньги – 500 тысяч рублей – на организацию народных училищ в Саратовской губернии.

Захарьин обладал настолько же непростым, насколько и железным характером. Долгие годы страдая от ишиаса (неврита седалищного нерва), он раз за разом шёл к больным, испытывая сильную боль. Порой ассистенты носили за ним стул, чтобы профессор мог передохнуть по пути, особенно на лестницах своей клиники. В 1897 году Захарьина разбил апоплексический удар, от которого тот скончался 23 декабря 1897 года. Перед смертью он с присущим ему стоицизмом сам себе поставил диагноз и оформил завещание. Похоронили выдающегося врача в часовне в селе Куркино (теперь это район Москвы).

Обложка: Портрет Григория Захарьина. Источник: https://www.sechenov.ru/