XVII век: предисловие к русской регулярной армии

6/28/2016

Начало десятых годов застало нашу армию в тяжёлом состоянии: имелись кадровые военные, ополченцы, достойные разработки в военной технике и даже экспорт вооружений. Но оборону пришлось восстанавливать из глубокой разрухи, вызванной недавней смутой. Несмотря на недостаток денег, армию взялись восстанавливать спешно, – быстрее, чем что-либо другое в государстве. Упавшую квалификацию личного состава лечили резкой модернизацией отдельных частей с переходом на передовые стандарты. 

...Всё это было четыре века назад - в начале XVII века.

***

В начале XVII столетия русская армия была представлена тремя основными частями: дворянское ополчение, стрельцы и артиллерия (наряд). Они были разными по способу формирования, социальному составу и качеству.

Дворянское ополчение или поместное войско – конница, состоящая из «служилых людей по отечеству», т.е. детей боярских и дворян (далее по отношению ко всем ним будем использовать для краткости понятие «дворяне») и их боевых холопов («боярских людей»).

Внутри дворянства выделялись «московские чины» (стольники, стряпчие, московские дворяне и жильцы) и городовое (провинциальное) дворянство. Из дворян одной местности формировались сотни, командирами которых назначался кто-то из «московских чинов». В сотне могло быть больше или меньше 100 человек. По такому же территориальному принципу формировались холопские сотни, получавшие командиров из дворян. В мирное время сотни могли объединяться в более крупные единицы. Те из дворян, кто не мог выйти на службу конно, несли её в гарнизонах (городовая служба), в стрельцах или в пехоте.

Дворянская служба была пожизненной и наследственной. Инвалидность далеко не всегда была основанием для исключения из неё. В службу вступали в возрасте 18 лет. Ввод в службу назывался «верстанием» и сопровождался назначением жалованья. «Новики» получали чин своего отца, что очень затрудняло карьеру провинциальных дворян.

Периодически делались смотры ополчения, но никаких совместных учений или слаживания сотен в мирное время не было. Не было и учебных стрельб. Одна половина ополчения полгода несла полевую или сторожевую службу, другая – городовую (гарнизонную), после чего происходила их ротация. Формально отпуска были предусмотрены лишь по ранению или болезни. Основная часть полевых сотен была сосредоточена в южных уездах для отражения возможного вторжения крымцев.

За свою службу дворяне получали земельное (в виде поместья) и денежное жалованье. Со времени Бориса Годунова минимальный размер поместья определялся в 100 четей (четь равна примерно 0.5 десятины пашенной земли), а денежного жалованья – в 5 руб. в год. У московских чинов жалованье было значительно выше, чем у городовых дворян. Деньгами платили только за полевую и сторожевую службы, городовая не оплачивалась. Конь, оружие и питание свое, холопа (холопов) и лошадей – за свой счет. Минимальная стоимость боевого коня – 15 рублей, огнестрельного оружия – 10 рублей.

К концу XVI века произошло исчерпание поместного фонда. «Новики» стали получать поместья значительно меньше нормы, появились случаи, когда приходилось ждать верстания поместьем в течение нескольких лет. Это резко негативно отразилось на вооружении ополченцев. В начале XVII века каждый ополченец обязан был иметь: пищаль или карабин, пистолет и саблю или саадак, пистолет и саблю, но это не выполнялось. Но практически большинство из них не могли выполнить предъявляемые требования.

Вот пример того, чем были вооружены на смотру городовые дворяне (правда, он относится к более позднему времени): в полку воеводы Львова в 1645 году из 665 помещиков 425 имели пистолеты (преимущественно один), 44 – карабин, только 16 – карабин и пистолет, 79 – саадак (лук со стрелами), 87 – саблю, 1 – рогатину, 6 – без оружия. Трудно представить, чем в таком случае были вооружены их холопы.

Численность дворянского ополчения составляла вместе с их холопами около 50 тысяч человек. Дворян и холопов в нём было примерно поровну. Формированием ополчения занимался Разрядный приказ, наделением землей – Поместный. Т.о. у ополчения была двойная соподчиненность.

Стрельцы представляли собой постоянное войско, находившееся на жаловании. Они объединялись в приказы, состоящие из 5 сотен воинов, руководимые «головами». 4 приказа были конными и расположенными в Москве, один из них, «Стремянной» занимался охраной государя (стоял у  его стремени). Остальные приказы были пехотными. Более крупных, чем приказы, объединений стрельцов не было.

Стрельцы числились «служилыми людьми по прибору» и изначально набирались из различных категорий тяглового населения страны, но постепенно стрелецкая служба становилась наследственной. Командный состав (головы, сотники и пятидесятники или «начальные люди»)  формировался из дворян, для которых служба в стрельцах заменяла службу в ополчении и также наследовалась.

Стрельцы носили униформу, у командиров были знаки различия. Оружие (пищаль, бердыш, сабля и пистолет командирам) было унифицировано и выдавалось из казны. Боеприпасы также шли за счёт казны, кони и корм для них в конных приказах. Кони давались и командному составу в пехоте. Приказы производили тренировки в маневрировании и раз-два в неделю учебные стрельбы. В бою стрельцы выдерживали строй и могли стрелять линиями. Стрельцы несли полевую и городовую службы. Изначально на них возлагались некоторые полицейские функции (охрана порядка, патрулирование).

Стрельцы получали денежное, хлебное и солевое жалованье. Деньгами давали от 3 рублей в год. Жалованье московских стрельцов было выше, чем городовых. Жили стрельцы семьями в специальных слободах. При вступлении в службу стрельцу выделялось в такой слободе дворовое место и 2-3 рубля на постройку избы. Это место и изба переходили по наследству независимо от того, вступали ли наследники в службу или нет. Их можно было продать. В целом условия стрелецкой службы были для того времени вполне сносными.

Общее количество стрельцов – до 25 тысяч человек. Все они находились в ведении Стрелецкого приказа. На их содержание собиралась специальная подать – «стрелецкая», но ее не всегда хватало.

Артиллерия («наряд») Русского царства вызывала уважение иностранцев. «Полагают, что ни один из христианских государей не имеет такого хорошего запаса военных снарядов, как русский царь, чему отчасти может служить подтверждением Оружейная палата в Москве, где стоят в огромном количестве всякого рода пушки ...», – писал Джильс Флетчер («О государстве Русском»). Имелась осадная, крепостная и полевая артиллерия. Вся она обслуживалась пушкарями и затинщиками, условия службы которых были сходны со стрелецкими.

Общее количество стволов превышало 2 тысячи. В поход могли вывести 300 – 350 орудий разного калибра. Стреляли ядрами, среди которых всё больше становилось чугунных. Все орудия были литые и обладали лафетами. Производством пушек занимались несколько пушечных дворов (два из них – в Москве), они полностью обеспечивали нужды армии и даже могли работать на экспорт (поставка стволов в Персию).

На государевой службе, кроме того находилось до 7 тысяч казаков, получавших денежное и хлебное жалованье. Подчинялись они своим атаманам и использовались на полевой и гарнизонной службах.

***

В целом в начале XVII века армия мирного времени насчитывала, включая не перечисленных выше чинов мелкого служебного люда «по прибору», до 100 тысяч человек. Её слабым местом была дворянская конница. Стрелецкая пехота была неплоха, а артиллерия хороша. Она могла успешно действовать против степняков и литовцев, но уступала в полевом бою полякам и шведам.

В случае войны армия дополнялась «даточными» и «посошными» людьми, но они использовались, в основном, на вспомогательных операциях. К боевым операциям привлекались татарская иррегулярная конница и «вольные» казаки.

В поход армия выходила в составе сторожевого, передового и большого полков и полков правой и левой руки. По-видимому, наибольшая численность полевой армии могла достигать 70-75 тысяч человек (без «посохи»).

Состояние армии после Смуты

За время «Великого глада», гражданской войны и интервенции население нашей страны уменьшилось примерно на 20%. Вероятно, что такую же убыль, если не больше, понесли и «чины», составлявшие армию. Со Швецией ценой территориальных уступок был заключен «вечный мир» (1617), а с Речью Посполитой – лишь перемирие на 14 с половиной лет (1618). Владислав Ваза не снимал своих претензий на московский трон. Опасность возобновления войны была велика. Кроме того, по стране продолжали бродить банды «разбоев». По этим причинам требовалось срочно восстановить численность вооруженных сил.

Это приходилось делать в условиях экономической разрухи и при пустой казне, поэтому власть стремилась заменить части «чинов», преимущественно провинциальных, городовых, хлебное жалованье на выдачу земельных наделов. Так произошло с городовыми стрельцами, пушкарями и казаками. Им были выданы наделы от 4 до 10 четей в зависимости от наличия свободной земли в уездах. Всем им, включая московских, было разрешено в свободное от службы время заниматься промышленно-торговой деятельностью при льготном налогообложении. В дворянство было поверстано несколько сот казаков, холопов и тяглецов, принимавших участие в 1-м и 2-м ополчениях.

Первые 14 лет после окончания Смуты «Московское государство полнилось и приходило в достоинство». К 1631 году была восстановлена численность армии мирного времени (численность же всего населения страны – лишь к 1650 г.). В этом году на службе числилось 24 900 дворян и около 26 000 стрельцов (Милюков П.Н. «Государственное хозяйство России в первой четверти 18 столетия и реформы Петра Великого»).

Обратим внимание на то, что число стрельцов превысило довоенное («досмутное»). Это объясняется тем, что в годы Смуты эти «служилые люди по прибору» показали большую стойкость по сравнению с дворянством. Именно они обороняли Новгород-Северской и Смоленск; они хранили верность той власти, которая находится в Москве, тогда как дворянство рассыпалось между всеми претендентами. Кроме того, на стрельцов стали всё больше возлагать функции полицейских сил: они занимались борьбой с «разбоями» и силовым сопровождением при сборе налогов.

Но качество армии образца 1631 года было ниже, чем армии 1600 года. Если дворянское ополчение осталось на том же уровне, то боеспособность стрельцов понизилась: по необходимости кормить свои семьи они больше времени стали уделять занятиям промыслами и торговлей.

Это падение боеспособности старались компенсировать приёмом на службу иноземцев-наемников, количество которых достигло 3 тысяч. Из них были сформированы солдатские и рейтарские роты. Занимался ими Иноземский приказ. Стоили они казне очень дорого, и 3 тысячи бойцов в 90-тысячной армии погоды не делали.

Тогда решили, используя иноземцев как командный состав, сформировать из русских «полки иноземного (нового) строя», т.е. конные и пехотные полки и обучить их действовать по стандартам европейского воинского искусства. Это требовалось сделать до окончания перемирия с Речью Посполитой (1632 г.), т.к. русское правительство собиралось начать с ней войну за возвращение потерянных территорий и отказ Владислава Ваза от претензий на московский трон.

Первые полки нового (иноземного) строя

Их созданием власть пыталась решить и еще одну задачу: найти место для беспоместных и малопоместных дворян, которые не могли нести полноценную службу в ополчении по причине бедности. Количество таковых все возрастало, и правительство осознавало опасность наличия нескольких тысяч людей, лишённых средств к существованию (их не отпускали ни в посадские, ни в крестьяне, ни в дворовые) и обладающих оружием.

В 1630 году последовал указ о наборе беспоместных дворян на добровольной основе в Москву для «ратного изучения» у иноземцев. Собирались набрать два солдатских полка по 1000 рядовых каждый. Условия были приемлемы: деньгами 5 руб. в год и 3 коп. в день на «корм» (цены по Москве: 10 яиц – 1 коп., курица – 2 коп., поросенок – 3-4 коп., пара пирогов – 0.5 коп., фунт черной икры – 3-5 коп.). Казна предоставляла пищаль или мушкет, порох и свинец.

Но солдаты – пехота, и служба в ней дворян не привлекла. Тогда разрешили набирать татар, казаков и посадских. В результате быстро сформировали два солдатских полка в 1600 рядовых и 176 начальных людей каждый. Рота состояла из 200 рядовых (120 пищальников/мушкетеров и 80 копейщиков) и 22 начальников, которые все от барабанщика до полковника были иноземцами. В каждой роте было по два толмача (переводчика). В 1632 г. количество полков увеличили до шести.

В середине 1632 г. начали комплектовать рейтарский полк в составе 2000 воинов. Оплата: 3 рубля в год человеку и 2 рубля в месяц на корм лошади. В полку было 14 рот во главе с ротмистрами. Кроме того, сформировали отдельные «швадроны» (батальоны) рейтар. Служба была конной, дворянскому достоинству урона она не наносила, и дворяне на неё пошли охотно.

В ходе войны набрали и драгунский полк из, преимущественно, даточных людей. В нем было 1600 человек (12 рот по 120 рядовых) и батарея из 12 малых пушек.

Роль иноземцев и судьба первых полков нового строя

В ходе Смоленской войны (1632 – 1634) выяснилось, что надежды, возлагавшиеся на иноземцев властью, были чрезмерны.

Во-первых, оказалось, что многие из них воинского дела просто не знают. Во-вторых, далеко не все из них в бою проявили стойкость – наоборот, порой они генерировали панику. В-третьих, почти все они не знали и не желали изучать русский язык и общались с русскими только через переводчика. Из-за разного этнического происхождения и между ними самими был языковой барьер, часть иноземцев плохо знала немецкий язык – «лингва франка» наёмников.

Стоимость содержания всех иноземцев за войну составила примерно 450 тыс. рублей, тогда как дворянского ополчения – 80.5 тыс. рублей, даточных людей – 8 тыс. рублей, дополнительного корпуса кн. Черкасского и кн. Пожарского – 75 тыс. руб.

Если использование иноземцев для обучения русских новому строю себя оправдало, то доверие только им командования в полках оказалось ошибочным.

По окончании войны часть иноземцев просто выслали из России, с другими прервали контракты, но службу оплатили, остальных оставили в службе. Последним предложили, кроме денежного жалованья, и поместья, справедливо полагая, что это укрепит их связь со страной. Большая часть из них стала впоследствии родоначальниками русских родов иноземного происхождения (например, Лесли и Лермонтовы) и приняла православие.

Наёмников продолжили набирать, но только офицеров и унтер-офицеров с предъявлением патентов и рекомендаций и демонстрацией своих умений в обращении с оружием и исполнении строевых приёмов.

В конце 1634 – начале 1635 годов все полки нового строя были распущены, хотя опыт их использования был признан положительным. Основные причины роспуска две: «пустошь в казне» и недоукомплектованность командным составом.

В первом опыте формирования этих полков проявились характерные черты в их социальном составе: рейтары – это дворяне, солдаты – вольнонаёмные из числа свободных тяглецов, драгуны – даточные люди, т.е. рекруты, включая набранных из крепостных. Временно рейтары будут по необходимости в военное время пополняться тяглецами и казаками, но в мирное время их социальный состав будет сводиться к единообразию. Русские начальные люди полках нового строя будут только из дворян.

Восстановление полков нового строя произойдёт в 1640-х годах. Тогда же будет положено начало русской регулярной армии. Но об этом в следующей части.

 

Читайте также:

Иван Зацарин. Государство для катастрофы и государство для Победы. К 102-летию выстрела в Сараево

Клим Жуков, Дмитрий Пучков. 22 июня. До и после

Андрей Смирнов. Петровские реформы: зачем, для кого и какой ценой

Иван Зацарин. Военный бунт как приговор государству. К 111-летию восстания на «Потёмкине»

Егор Яковлев, Дмитрий Пучков. От войны до войны. Часть 7: мифы о Первой мировой и Русской Революции

Иван Зацарин. Нефть, добытая из цифр. К 62-летию мирного атома, придуманного в СССР

Юрий Борисёнок. Наш ответ Кубертену. Спортивные санкции и национальный суверенитет

Игорь Угольников. Чтобы дети играли в Чапаева: просто делать хорошее военное кино

Армен Гаспарян. История – это такая война, в ней тоже надо победить. О встрече Путина с историками

Владимир Мединский. Не надо гоняться за фальсификаторами: у нас есть своя история