Вскоре после начала десантирования 9-й и 214-й бригад и сбора приземлившегося в тылу врага личного состава, они получили послание из штаба 8-й бригады того же 4-го ВДК, которая высадилась на несколько недель ранее. В документе говорилось:

«Фашистские разбойники, потеряв человеческий облик, пали до уровня диких зверей. Они творят неслыханные зверства на нашей земле. Как тяжело смотреть на нашу разрушенную и ограбленную Смоленщину! Везде видны пожарища, виселицы и опустошения. Десятки тысяч наших людей остались без крова, ютятся в подвалах, лесах, голодают и умирают. Нет слов, чтобы выразить всю ненависть к озверелому врагу. Тысячи фашистов уже нашли могилу от наших метких выстрелов. Заверяем вас в том, что, пока бьются наши сердца, мы, как верные солдаты великой партии коммунистов, будем истреблять нацистскую нечисть и приближать час нашей победы над врагом. Призываем вас еще настойчивее готовить себя к упорным боям за нашу Советскую Родину».

Одной из особенностей применения воздушно-десантных войск было то обстоятельство, что командный состав подвергался опасности в такой же степени, как и рядовые бойцы; зачастую командиры первыми вступали в бой с врагом в его тылу. О том, как за линию фронта в деревню Желанье 23 февраля 1942 года прибыло руководство 4-го ВДК, вспоминал корпусной инженер В.Я. Горемыкин, который прилетел на несколько минут раньше остальных на самолете ПС-84. После приземления он вышел из транспортной машины, встал на лыжи и вместе с попутчиками пошел в деревню Гряда на сборный пункт штаба корпуса. Вениамин Яковлевич отчетливо запомнил дальнейшие события:

«В это время несколько севернее площадки приземления появился самолет ТБ-3. Его атаковал вражеский ночной истребитель. Мы с ужасом подумали, что это самолет с командованием корпуса. Стервятник огненной трассой прошил четырехмоторный корабль, который запылал как факел. На фоне ночного неба и огромного зарева от горящего самолета мы с тревогой наблюдали, как начали выбрасываться десантники. С напряжением считали, загибая пальцы, сколько выпрыгнет парашютистов. Насчитали 24 раскрывшихся купола. Жаль было самолет, но мы почувствовали облегчение: всем, в том числе экипажу, удалось оставить машину. Рассудили так с учетом загрузки каждого корабля 18-20 парашютистами и 5-7 мягкими мешками грузов».

Как выяснилось позднее, подсчет инженера Горемыкина оказался верным, никто тогда не погиб, хотя некоторые из десантников получили сильные ожоги. Тем временем над площадкой приземления появился еще один ТБ-3. Его также атаковал немецкий ночной истребитель. Но на этот раз немцам не удалось застать врасплох наш экипаж, он начал отстреливаться из пулеметов. Истребитель сделал несколько заходов со стороны хвоста, но зажечь корабль не смог, после чего ушел восвояси, а ТБ-3 приземлился на заснеженное поле. Стрелок-радист выпрыгнул и поставил трап-лестницу. Из самолета быстро вышли все, кроме командира корпуса генерал-майора А.Ф. Левашова, его адъютанта и начальника оперативного отдела штаба майора М.М. Козунко. Затем появился взволнованный Козунко и доложил комиссару В.М. Оленину: «Генерал Левашов убит». Ему не поверили. Увы, сказанное оказалось правдой.

Перед самой посадкой у Желанья шальная пуля попала в висок Алексея Фёдоровича Левашова, сидевшего у трапного люка. Все были потрясены случившимся. После замешательства военком корпуса Оленин приказал начальнику штаба полковнику Казанкину вступить в командование соединением, а майору Козунко приступить к исполнению обязанностей начальника штаба. Тело генерала Левашова обратным рейсом отправили в Раменское, а затем с почестями похоронили.

«Красная Звезда» 27 февраля 1942 года опубликовала некролог:

«При выполнении боевого задания погиб один из славных воинов Красной Армии, славный сын Родины генерал-майор Левашов Алексей Фёдорович… Он пользовался большой любовью и авторитетом среди бойцов, командиров и политработников… Тов. Левашов горел ненавистью к врагу, проявлял в боях мужество и отвагу, личным примером увлекал за собой подчиненных на уничтожение немецко-фашистских захватчиков. Партия и правительство по заслугам оценили боевые дела товарища Левашова, наградив его орденом Ленина.
Прощай, дорогой товарищ! Память о тебе надолго сохранится в наших сердцах».

Справка: Алексей Фёдорович Левашов – один из организаторов советских воздушно-десантных войск. Родился 30 марта 1900 года в деревне Большой Двор под Вологдой. В сентябре 1919 г. был призван в ряды РККА и направлен красноармейцем в 3-й стрелковый полк, в составе которого воевал на Восточном фронте против войск адмирала А.В. Колчака. После окончания Гражданской войны посвятил жизнь обороне страны. Сначала служил в пехоте, а после окончания в мае 1930 года стрелково-тактических курсов «Выстрел» получил назначение на должность начальника штаба 2-го батальона ОСНАЗ (Белорусский военный округ) – прообраза будущих воздушно-десантных войск. В сентябре 1938 года полковник Левашов сформировал и возглавил 47-ю воздушно-десантную бригаду, которая в следующем году была преобразована в 214-ю воздушно-десантную бригаду, а в 1941 году была включена в состав 4-го воздушно-десантного корпуса и участвовала в Вяземской операции. Окончив в 1940 году курсы усовершенствования командного состава при Военной академии имени М.Ф. Фрунзе, А.Ф. Левашов во главе 214-й бригады сражался с врагом в Белоруссии в июле 1941 году В ноябре Алексей Фёдорович был назначен на должность командира 4-го воздушно-десантного корпуса, который в декабре был передислоцирован под Москву. Генеральское звание Левашову присвоили в феврале 1942 года незадолго до гибели.

В ходе контрнаступления части 33-й армии освободили от врага 28 декабря 1941 года деревню Лапшинка (Боровский район Калужской области). Дальше путь 113-й стрелковой дивизии этой армии лежал через деревню Новомихайловское на Ермолино и Боровск. Они двинулись через заснеженное поле у реки, но немцы уже поджидали их там.

Местный житель, 14-летний Иван Андрианов заранее установил, что фашисты превратили деревню в сильно укреплённый опорный пункт – заминировали подступы, оборудовали и пристреляли замаскированные огневые точки. Одна из них была расположена в сарае, который находился напротив дома Андриановых. Увидев красноармейцев в белых маскировочных халатах, юный патриот бросился навстречу нашим бойцам, чтобы предупредить их об опасности. Сзади застрочил немецкий пулемет, но пули не задели его. Добравшись до отряда, Андрианов смог предотвратить верную гибель советских солдат. Не отпуская мальчика ни на шаг, они спросили об обходной дороге в деревню. В итоге нападение оказалось внезапным. Наши автоматчики ударили по огневым точкам врага, забросали фашистов гранатами. Гитлеровцы никак не ожидали столь мощного удара с тыла. Деревня была освобождена почти без потерь, оставшихся немцев взяли в плен.

Спустя несколько недель в Новомихайловское приехали красноармейцы и увезли Ваню в деревню Русиново, где по приказу командующего 33-й армией генерала М.Г. Ефремова мальчику сшили военную форму. А 24 января 1942 года, за пять дней до 15-летия, Михаил Григорьевич прикрепил к шинели пионера-героя орден Красной Звезды. В рядах 33-й армии Иван Андрианов, став «сыном полка», участвовал в освобождении нескольких деревень Калужской и Смоленской областей.

Справка: В 17 лет И.Ф. Андрианов поступил в Высшее военно-морское авиационное училище им. В.М. Молотова в Перми, по окончании которого служил до 1954 года авиамехаником в авиации Черноморского флота в Крыму. По завершении службы более полувека трудился инженером-испытателем на оборонном предприятии «Коммунар» в Москве, где участвовал в разработке и производстве тактических ракет. В 1999 году Иван Фёдорович ушел на заслуженный отдых. Кроме памятных знаков и юбилейных медалей, награжден за самоотверженный труд орденами «Знак почета» (1974) и «Октябрьская революция» (1981). Особенным для Ивана Фёдоровича стал 2005 год: во время празднования 60-летия Великой Победы его пригласил в Кремлёвский Дворец и торжественно поздравил президент Российской Федерации В.В. Путин. Семейная жизнь ветерана сложилась счастливо: в 2008 году вместе со своей женой, Антониной Алексеевной, они отметили «золотую свадьбу».

В начале марта 1942 года командир полковник А.Ф. Казанкин направил в партизанский отряд (полк) майора Владимира Жабо, в деревню Шумилино, корпусного инженера с двумя отделениями саперов из 214-й бригады для обучения партизан изготовлению противотанковых мин и подготовке личного состава к диверсиям в тылу врага, прежде всего, на Вяземском большаке. От партизан для обучения этому делу был выделен батальон майора М.З. Слепакова, кадрового командира-артиллериста из окруженцев.

Было подготовлено несколько групп из партизан и саперов. Действуя ночью на участке дороги Богатыри – Знаменка – Слободка, они нанесли врагу большой урон, вынудили его прекратить движение по большаку автомашин, повозок, тракторов, живой силы. Среди лучших подрывников 214-й вдбр – командир саперно-подрывной роты лейтенант В.В. Шугай. Задолго до начала десантирования он хорошо подготовил подчиненных к выполнению предстоящих боевых задач, учил их организовывать завалы из деревьев и минировать их, скрытно ставить мины на дорогах. Когда стало известно, что в деревне Малышевка находится немецкая хозяйственная часть с походными кухнями, они заминировали подступы к деревне. При отходе группа попала в засаду; трое наших саперов погибли, один получил ранение. Среди успехов звена Василия Васильевича Шугая – подорванный немецкий танк.

Документ.

 

Командующему Западным фронтом генералу армии Г.К. Жукову:

 

Отряд особого назначения Западного фронта под командованием майора Жабо В.В., прибывший в 33-ю армию для выполнения поставленной Вами задачи, в 20.00 02.02.1942 г. был направлен к линии фронта по маршруту Износки – Науменки. В пути следования отряд встретился с группой противника, перерезавшего единственную коммуникацию ударной группы 33-й армии, вследствие чего связь и питание наступающих были прерваны.

 

В 3.00 03.02.1942 г. отряд майора Жабо по собственной инициативе вступил в бой с противником, о чем немедленно нам донес. Решение командования отряда считаю правильным, тем более что противник мог беспрепятственно распространиться на восток, угрожая штабу 33-й армии и поставив под угрозу ее левый фланг.

 

Отряд вел бой с противником в течение 17 ч и вышел из боя только по приказу генерал-майора Ревякина Василия Андреевича, прибывшего для руководства операцией, когда отряду грозила опасность полного окружения и уничтожения. Оставив по приказу деревню Пинашино, отряд занял оборону у деревни Белый Камень.

 

В бою, по отзывам генерал-майора Ревякина, и судя по результатам боя, отряд показал себя с лучшей стороны, проявив примерное упорство, мужество, дисциплинированность и преданность Родине. Отряду пришлось вести бой с ударной группировкой противника, имевшей целью пробить остаткам юхновской группировки выход из окружения на север и северо-запад. Исходя из группировки противника на участке фронта 43-й армии, из упорства противника в бою, а также из того, что противник шел в бой во весь рост с фашистскими знаменами впереди, вполне достоверно предположить, что отряд майора Жабо В.В. дрался с 4-м полком “СС”, значительная часть которого отрядом уничтожена.

 

Учитывая стойкость отряда, умелые действия его в условиях, когда он дрался с противником, имеющим танки, артиллерию, авиацию, мощно действовавшую беспрерывно в течение всего дня, Военный совет ходатайствует перед Вами о награждении командования, начсостава и лучших бойцов отряда майора В.В. Жабо.

 

Зам. командующего 33 армии комбриг Онуприенко

Член Военного совета 33 армии бригадный комиссар Шляхтин

Начальник штаба 33 армии, генерал-майор Кондратьев

 

04.02.1942 года

Подлинное самопожертвование проявил 2 марта 1942 года начальник санитарной службы 9-й бригады военврач 2 ранга кумык Абусаид Валиевич Исаев. Когда разгорелся ожесточенный бой за деревню Ключи, он организовал в одном из домов медицинский пункт. В результате близкого разрыва вражеских снарядов и мин весь медицинский персонал вышел из строя. Количество раненых бойцов и командиров непрерывно возрастало, но вскоре получил ранение в бок и сам врач-хирург.

С помощью санитаров он перевязал себе рану и лежал в избе в полузабытьи. Но тут принесли новых раненых. Их стоны вынудили Исаева открыть глаза. Поддерживаемый санитарами он встал, взялся за инструменты и стал оперировать. Когда врач завершал шестую операцию, то совсем ослаб. Но тут в избу внесли десантника лейтенанта Петрова, друга Исаева, у которого осколки гранаты распороли живот. Стиснув зубы, самоотверженный военврач начал седьмую в тот день операцию. Когда она практически заканчивалась (осталось наложить последний шов), Абусаид Валиевич выронил иглу, упал на пол и скончался.

Командир бригады полковник Курышев и военком, ст. батальонный комиссар Щербина, отметив, что военврач ранее организовал эвакуацию за линию фронта 70 раненых воинов бригады, далее указали:

«Коммунист А.В. Исаев, будучи тяжело раненым, не оставил своего поста, продолжая самоотверженно, до последних сил, до самой смерти оказывать квалифицированную медицинскую помощь раненым. Достоин награждения орденом Ленина посмертно».

Предложение командиров десантников поддержал Военный совет Западного фронта.

Абудурахманов Х.

Авдеенко А.А.

Бедняжкин В.И.

Бедрин И.А.

Ветлов Н.В.

Гончаров И.С.

Гуторин П.Е.

Ермаков Д.С.

Кобец А.Г.

Королев В.И.

Малешев А.Н.

Мальнев В.П.

Пименов М.Н.

Сандрыкин И.Ф.

Смирнов И.М.

Лак на ногтях советского офицера?!

7 марта 1942 года, непосредственно перед началом широкомасштабного наступления на позиции наших десантников, немцы осуществили провокацию. Днем в деревне Преображенское приземлился невооруженный самолет У-2, на котором прибыл офицер связи с приказом командующего войсками Западного фронта следующего содержания: «В связи с тем, что части 33-й армии Ефремова не имеют успеха по захвату города Вязьма, частям [4-го воздушно-десантного] корпуса немедленно организовать выход». Тут же указывались основные точки, через которые следовало организовать движение.

 

Командование десантников долго обсуждало предстоящий маршрут, после чего полковник А.Ф. Казанкин отдал предварительное распоряжение о подготовке выхода на Большую землю. Как теперь понятно, до крупных неприятностей было недалеко – немцы подготовили там засады. Вовремя подоспевший в штаб 4-го вдк начальник особого отдела корпуса майор И.А. Салов сообщил: прилетевший летчик не знает ни одного нашего действующего аэродрома в Подмосковье. А шифровальщик еще больше тревоги вызвал сообщением о том, что у офицера связи, доставившего пакет, на ногтях остались следы лака. Последовал запрос в Москву, на что через некоторое время поступил ответ: «О каком выходе идет речь? Выполняйте ранее поставленную задачу».

 

Таким образом, благодаря бдительности чекиста и других бойцов-десантников, удалось разоблачить хорошо продуманную вражескую акцию и спасти от неминуемой гибели ни одну сотню бойцов и командиров. Вскоре Илья Андреевич Салов был награжден орденом Красного Знамени; в конце войны он возглавлял контрразведку 3-го истребительного авиакорпуса.

 

 

 

Наверх

500 убитых немцев у села Куракино

К концу марта 1942 года враг стянул немалые силы для противодействия нашим войскам в своем тылу. Но и наши воины многому научились в ходе тяжелых и напряженных боев, что подтверждает история обороны села Куракино десантниками 4-го батальона 9-й бригады, которыми командовал капитан Д.И. Бибиков. Несмотря на то что противник в течение 25-27 марта, создав здесь большой численный перевес, подтянув десятки пулеметов и минометов, под прикрытием которых неоднократно переходил в атаки, батальон, имея в строю немногим более 100 человек, проявил массовое мужество, героизм, умение сражаться грамотно и эффективно.

 

Капитан Бибиков хорошо подготовил оборону, каждый дом был оборудован как отдельный опорный пункт. Система огня основывалась на фланговом и косоприцельном огне станковых и ручных пулеметов, противотанковых пушек и ружей. Станковые пулеметы располагались в подвалах тех домов, которые были приспособлены к длительной обороне и соединялись между собой ходами, что обеспечивало маневр живой силы и огневых средств. Командный пункт батальона располагался в центре деревни. Это усиливало надежность управления, наблюдения за полем боя, а в критические моменты позволило комбату находиться среди личного состава.

 

По докладам десантников, противник потерял убитыми и ранеными до 500 человек из числа действовавшей здесь 131-й пехотной дивизии. Известно, что только в течение 25 марта Дмитрий Иванович Бибиков из снайперской винтовки вывел из строя 12 солдат и офицеров неприятеля. Наши потери за три дня − 38 убитых и 91 раненый. Неприятель временно отступил, начал подтягивать к деревне танки и артиллерию…

 

 

 

Наверх

«Северный медведь»

Партизанский отряд полковника М.Г. Кириллова был одним из наиболее сплоченных и боеспособных. В декабре – январе отряд, получивший название «Северный медведь», взрывал мосты и линии связи, уничтожал полицейские гарнизоны, карал изменников. Слухи о смелом командире с боевыми наградами, с партбилетом облетели окрестности. К Максиму Гавриловичу потянулись окруженцы, бежавшие из плена солдаты и командиры.

Отряду доверили важное задание: обеспечить прием десанта у села Желание, к северо-западу от Юхнова. Во второй половине февраля бойцы Кириллова скрытно готовили посадочные площадки для приземления частей 4-го воздушно-десантного корпуса.

…В самые трудные первые дни войны полковник Кириллов проявил огромное мужество, героизм, воинское умение в ходе Смоленского сражения. Возглавляемая им 38-я сд, выгрузились 16 июля 1941 г. на станции Вышегоры, в 70 км восточнее Смоленска. Кириллов полагал, что находится в глубоком тылу, а оказалось – на острие наступления немцев. К районному центру Ярцево, где сходились автомобильная и железнодорожная магистрали Москва – Минск и Москва – Орша, прорвались танки врага. До Москвы оставалось около 300 км – десять часов ходу для моторизованных соединений вермахта. Но под Ярцевом, впервые на всём советско-германском фронте противник пройти не смог; он временно перешёл к позиционной обороне. И большая заслуга в этом принадлежала Максиму Гавриловичу.

Под Вязьмой в октябре 1941 года 38-я дивизия попала в окружении, комдив получил ранение, выйти к своим не удалось. Едва оправившись, Кириллов продолжил борьбу в тылу врага, сформировав и возглавив партизанский отряд. К сожалению, талантливому офицеру не довелось встретить день Победы. По ложному навету он был в марте отозван на Большую землю, арестован и расстрелян по приговору военного трибунала Западного фронта в сентябре 1942 года. Полностью реабилитирован в 1991 году. Его имя ныне увековечено на памятнике героям Смоленского оборонительного сражения в Ярцеве на реке Вопь.