Урок заходящего атома. К годовщине Фукусимы

12 марта 2011 года в Японии случился свой Чернобыль.

В конце февраля стало известно о том, что Россия вложит около 2 млрд долл в проект Азиатского энергокольца. Инвестиции Японии как наиболее заинтересованного участника достигнут 5,24 млрд. При этом энергомост Россия–Япония, похоже становится отдельным подпроектом кольца – надежд на воскрешение атомной энергетики в Японии почти не осталось

Сегодня, в 6-ю годовщину аварии на Фукусима-1, стоит поговорить о том, что схожие по масштабу аварии привели к противоположным результатам: одни совершенствуют станции, другие их закрывают.

Как это было

В 2011 году Фукусима-1 готовилась отметить юбилей – 40 лет со дня запуска. За месяц до аварии первому энергоблоку станции как раз продлили эксплуатационный период. И тут такая оказия. Впрочем, землетрясение в Японии – не новость, другое дело, почему при строительстве станций проектировщики недостаточно учли все риски.

Свою роль наверняка сыграло и то, что нельзя однозначно сказать, кто же построил Фукусима-1. Проектировщик реакторов – GE. При этом только три из шести блоков построено этой компанией. Ещё три строили Hitachi и Toshiba. Землетрясение разрушило не сами блоки, как можно было бы подумать, а дизельные генераторы, подававшие к ним охладитель. В результате чего в блоках №1, №2, №3 произошло расплавление активной зоны.

Эту формулировку мы хорошо знаем – ещё с 1986 года. Обе аварии – Фукусима и Чернобыль – относятся к уровню 7 по шкале INES (классификация происшествий на ядерных объектах). Это самый высокий уровень, и за всю историю он присваивался лишь двум этим  авариям.  

У расположенной неподалеку Фукусимы-2 проблемы с охлаждением также наблюдались. Однако вторая станция современнее, да и расположена была удачнее. На ней расплавления удалось избежать, а к концу года власти даже отменили на ней режим ЧП. На Фукусиме-1 он продолжается до сих пор и может действовать в течение ближайших 40 лет. Вернее в районе её расположения – ещё в конце 2013-го японские власти закрыли станцию.

Нетехнический критерий

Разумеется, сравнивать две аварии некорректно, хотя они и относятся к одному уровню опасности. Чернобыль и Фукусиму разделяет 25 лет. ЧАЭС современнее, строилась в 1980-х, однако техника безопасности за 25 лет ушла вперёд. Различны причины аварии, конструкции реакторов, действия персонала и ликвидаторов, что повлияло на дальнейшие события: утечки заражённой воды на Фукусиме продолжались даже в 2014 году (под термином «утечка» понимается несанкционированный сброс десятков кубометров воды, не прошедшей процедуры обеззараживания; таких инцидентов было несколько, а объём достигал 500 куб м).

Пожалуй, единственный критерий, по которому аварии вообще имеет смысл сравнивать – это нуклеофобия и её влияние на правительство.

Итак, после аварии на ЧАЭС было остановлено строительство ряда реакторных установок РБМК, которых сразу же стали опасаться (Игналина-3 и -4, Кострома-1 и -2, Смоленск-4, Курск-6). Прекратили строительство Чернобыля-5 и -6. Однако тут скорее не нуклеофобия, а практические соображения – на Фукусиме-1 после аварии тоже прекратили строительство двух энергоблоков. Отказались также от строительства Крымской АЭС (4 блока ВВЭР-1000), Минской, Одесской, Харьковской АТЭЦ (по 2 блока ВВЭР-1000), Горьковской и Воронежской АСТ (по 2 блока АСТ-500), а также ещё от ряда станций, по которым подготовительные или строительные работы даже не начинались. Кое-где решение было позднее пересмотрено: Ростовская АЭС пущена в 2001 году, пуск Татарской и Башкирской АЭС намечен на 2021 год.

В общем, набирается около 20 блоков.

Любопытно, что в ряде случаев причиной остановки строительства задним числом вписывалась сейсмоопасность. То, что эта причина – именно оправдание фобии, подтверждает Армянская АЭС, пережившая Спитакское землетрясение так, словно его не было вовсе. Не в сейсмоактивности, в общем, дело, а в надёжных проектах.

Два плана

В случае с Фукусимой реакция была более радикальной: остановка всех действующих станций (2011-2013). Первоначально предполагалось оценить возможность модернизации каждого энергоблока с учётом нового опыта. Однако авария всколыхнула давнюю нуклеофобию японцев – единственного народа на планете, против которого применялось ядерное оружие. В результате количество противников не просто строительства новых, а даже эксплуатации существующих (после модернизации) станций и блоков выросло до 70%.

До аварии атомная энергетика Японии составляла 30% в её энергобалансе. В лучшем случае этот показатель удастся вернуть к 10%, и то через несколько лет. По оценкам специалистов, после исследования из эксплуатации будут выведены ⅔ всех энергоблоков. И пока неясно, будет ли экономический смысл в работе оставшихся. Сегодня отдельные блоки работают, но каждый запуск проходил под бурю протестов и вал судебных исков.

Любопытно, что справляться с этой проблемой Япония будет в том числе с нашей помощью – интерес к проекту Азиатского энергокольца значительно вырос именно после аварии. И настолько, что Япония выводит его за скобки традиционных условий, которые всегда старается подверстать под любые переговоры с РФ (Курилы), а также новых (экономические санкции).

Японии не повезло. Не с аварией – от них никто не застрахован. Но беда в том, что на своих АЭС Япония только эксплуатант. А специалистов, которые могли бы квалифицированно объяснить, что даже 20-30 лет назад технологии уже позволяли строить станции с крайне стойкой сейсмозащитой, не так много. Не говоря уж о том, что с тех  пор появились гораздо более продвинутые технологии вроде ловушки расплава, созданные как раз на уроках Чернобыля.

Нам же повезло в том, что атомная энергетика в СССР изначально была не бизнесом, а государственным проектом. И любые проблемы в случае необходимости поднимались на нужный уровень, позволяя решать их системно. Вполне возможно, что даже наши конкуренты придут к осознанию факта: иные вещи слишком сложны, чтобы быть просто бизнесом. Поэтому, даже после аналога Фукусимы, АЭС в России не просто работают, но и строятся. В том числе и под потребности Японии.