Требовать не громко, а слышно. К годовщине одного из гневных писем Капицы

19 ноября 1937 года Капица в очередной раз пожаловался советскому правительству на советское правительство.

Одним из заметных скандалов этой осени стало выступление Константина Райкина со, скажем так, критикой. Вышло скандально, сумбурно, довольно эффективно (неделю примерно обсуждали). Между тем есть более достойные примеры борьбы с цензурой.

Сегодня, когда мы справляем 79-ю годовщину известного письма академика Петра Леонидовича Капицы в защиту права советских учёных читать зарубежную прессу, стоит поговорить о том, что иные говорят громко вместо того, чтобы говорить слышно.

Редко встречающийся феномен

Чтобы яснее понимать, как это всё тогда происходило,  имеет смысл сказать несколько слов про самого фигуранта. В 1914-м поступил, а в 1916 году вернулся в университет (был на фронте, водил санитарный автомобиль), защитил диплом.

В начале 1920-х с подачи академика Абрама Иоффе (отца советской физики) и Максима Горького, Капица попал в Кембридж – стажироваться к Резерфорду. Стажировка затянулась на 13 лет: Капица, по словам самого Резерфорда, «...если и не гений, но обладает умом физика и способностями механика – комбинация, столь редко встречающаяся в одной голове, что делает её обладателя чем-то вроде феномена». Вот этот феномен Резерфорду настолько пришёлся ко двору, что тот выбил 15 тыс. фунтов на оборудование для Капицы собственной лаборатории. Примерно через пять лет после этого, уже работая в СССР, Капица открыл свойство сверхтекучести жидкого гелия. Однако начинал работать с физикой низких температур он ещё в Великобритании.

Так бы он там и работал, вероятно, если бы не несколько совпавших обстоятельств: несколько отказавшихся вернуться в СССР учёных, успехи Капицы и недвусмысленный интерес компаний, за которыми просматривалась британская оборонка, необходимость двигать науку дома. Поэтому во время его визита в СССР в 1934 году ему попросту не выдали выездную визу. Хватит, мол, Пётр Леонидович по заграницам жить, мы вам тут сами институт дадим и лабораторию вашу выкупим, только работайте.

Богатая переписка

И то, и другое – дело небыстрое, поэтому пару лет Капица  потерял в сражениях с советской бюрократией. Кстати, во многом из-за неё он и освоил жанр, скажем так, благородного сутяжничества.

«…Существует ряд журналов, как Nature, La Science la Vie и др., в которых печатается всё новое, что происходит в науке и в учёном МИРЕ. Эти журналы нам очень нужны, так как там очень быстро и кратко печатаются все новейшие открытия до того, как они полностью будут напечатаны в больших научных журналах. Кроме того, там даётся отчёт о всех конгрессах, съездах и дискуссиях.

За последние два месяца эти журналы перестали к нам доходить. Я справился, в чём дело, и узнал, что их задерживает цензура. На прошлой шестидневке я был в Ленинграде, и оказалось, что там цензор более разумный человек, и ленинградцы их получают. Уже то, что задерживают эти журналы, есть безобразие, но ещё хуже, что это делается так нелепо».

Это из того самого письма, написанного на имя Валерия Межлаука (зампредседателя Совнаркома СССР). Дальше Капица даёт зампреду СНК (это вице-премьер по нынешнему) три опции на выбор – как поступать дальше, чтобы ему вновь не приходилось обращаться с просьбами.

Ну, то есть вы поняли, да? На дворе стоит тот самый 1937 год. По Москве, настороженно шурша шинами, ездят хлебные фургоны с надписью «Мясо», уменьшая количество совестливых людей до отрицательных величин. А Капица эдак вот берёт зампреда правительства за пуговицу пиджака и начинает: «Значит так. Во-первых…». И это учёный, который всего три года назад из капстраны вернулся и за которым первые месяцы ходили «топтуны» из НКВД.

Но ничего, обошлось. Более того, одного письма аж до 1945 года хватило. Несмотря даже на то, что уже 1 декабря 1937-го Межлаук был арестован как враг народа, а следующим летом расстрелян. Через 8 лет, 12 ноября 1945-го, пришлось повторить. В этот раз уже Георгию Маленкову (тогда – секретарь ЦК ВКП(б)). Перейдём сразу к резолютивной части: «...Поэтому считал бы, что цензора надо наказать и, согласно его способностей, посоветовал бы поставить [его] в угол на колени и на горох [и пусть] стоит до тех пор, пока не выучит наизусть три главы из Карла Маркса, а журнал в первоначальном виде вернуть мне».

Тут, как видим, уже даже вариантов на выбор нет. В этот раз хватило до 1980 года, а умер академик в 1984-м. Всего же известно около 300 писем Капицы власть имущим, он много с кем состоял в подобной переписке. Не только по поводу цензуры, много было причин.

Секрет успеха

Можно конечно сказать, что ему всё сходило с рук как ценному учёному. Однако не менее ценного Ландау тому же Капице одним из таких писем пришлось вытягивать из крайне неприятной истории (уже хотя бы тем неприятной, что обвинения были небезосновательны). Поэтому более вероятна иная версия.

К 1937 году Капица уже успел, скажем так, наработать себе определённую репутацию. Во-первых, никогда не скандалил (в смысле громко, привлекая внимание, закатывая истерики). Не устроило что-то – написал письмо. Об этих письмах вообще до его смерти мало кто знал.

Во-вторых, всегда аргументировал интересами дела. Непререкаемо аргументировал. Советским учёным необходим кругозор, а потому извольте предоставить по списку... Нет, его, конечно, не всегда слушали. Тогда он писал снова.

Ну и в-третьих, не только аргументировал, но и писал исключительно по делу. А потому невозбранно «терроризировал» высшие сферы своими просьбами более 40 лет. Судя по результатам – исключительно на пользу себе, своим коллегам и, в конечном итоге, всем нам.

Был ли Капица при этом диссидентом или оппонировал власти? Боже упаси. Он получил две Сталинские премии и работал на оборонку. Попутно выписывая журналы и живительные тумаки тем, кто мешал ему работать и читать эти журналы.

***

В жизни порой возникают ситуации, когда с государством приходится вступать в трения. Важно не забывать, что делать это следует подобно Капице: бороться не с государством, а с отдельными дураками. Не с властью, а с её решениями и их последствиями. Не «потому что я так хочу», а потому так правильно и лучше.

Это конечно же сильно отличается от методики Райкина, сводимой к фразе «Долой вашу цензуру, дайте нам денег и не вмешивайтесь». Что ж, зато у нас всех, включая автора означенной позиции, будет возможность сравнить и узнать, чьё же кунг-фу окажется сильнее.