Шанс написать историю

Кошмар прошлого или будущего?

Революция представляется обывателю адом кромешным. Послушать сегодняшних бойцов идеологического фронта, заполнивших телеэфир, – так в революции участвовали сплошь идиоты, бандиты и жулики. Миллионы людей сошли с ума, поскольку перестали думать о своих маленьких житейских заботах, а принялись сообща решать судьбы страны. Власть, в которой добропорядочный обыватель видит основу благополучия, затрещала да рухнула, похоронив под обломками золотую мишуру Российской империи. Вчерашние экстремисты и рабочие заполнили коридоры власти, где прежде нельзя было появиться без высокой протекции. Ужас, кошмар прошлого. Или будущего?

И век спустя самое время вернуться к урокам той революции, к её загадкам. Если Российская империя рухнула потому, что всех запутали, обманули загадочные масоны, то почему умнейшие люди старой элиты оказались в дураках? Если Ленин – полоумный авантюрист, да ещё и разоблачённый как немецкий агент, почему за ним пошла четверть населения России, причём самая сплочённая и активная? И могла ли история страны сложиться иначе, была ли тогда альтернатива крушению империи и победе большевизма? А значит – альтернатива всей советской эпохе с террором и прорывом в космос, с победой над нацизмом и с чернобыльской катастрофой, с индустриализацией и перестройкой.

«Белая кость» и народная толща

В феврале 1917 года не «белая кость», наследники древних вырождающихся родов, а люди из толщи народной получили шанс определить судьбу страны на десятилетия. Впервые со времён Смуты XVII века миллионы людей смогли выйти из скотного двора, где их держала Система, на холодный, ветреный простор Истории. Впервые за несколько поколений они почувствовали себя людьми, а не тварями дрожащими. Одни принялись грабить, другие в ужасе бросились назад в тёплый хлев, но третьи – и таких тоже были миллионы – стали писать нашу историю. Пусть неумело, с ошибками. Но спасибо им за это. Лучше так, чем история, напечатанная чиновниками под копирку.

Итак, в феврале (марте по новому стилю) 1917 года началась Великая Российская революция, в составе которой выделяются два социально-политических переворота – «Февральская революция» и «Октябрьская революция». Тем не менее, период революционных перемен имел место и в мае 1917-го, и в 1918 года. Революция не сводится к отдельным переворотам, это – более длительный процесс, протекавший с февраля 1917 года до начала 1920-х и прошедший в своём развитии несколько фаз.

Более того, как показал ещё опыт 1905 года, революция – это нечто, что может обойтись без политического переворота. 1905-й разделил понятия революции и переворота (как говорилось в то время – «политической» и «социальной» революции).

Процесс на фоне хронологии

Если говорить о социально-политической революции как о конкретном историческом событии, то это – хронологически ограниченный процесс от нескольких месяцев до нескольких лет. Классические тому примеры: английский «Великий мятеж» середины XVII века, Великая французская революция конца XVIII века, серия французских революций 1830, 1848–1852, 1870–1871 годов; российские революции 1905–1907 и 1917–1922 годов (по поводу даты окончания последней идут споры).

Революцию можно определить кратко какпроцесс преодоления системообразующих структур общества путём социально-политической конфронтации. Или несколько шире, но определение уже будет соответствовать реальным революциям: процесс низвержения, разрушения отжившего общественного и государственного строя, прихода к власти сторонников принципиально нового строя.

При этом следует иметь в виду, что процесс – это не результат. Процесс низвержения начинается с момента массовых выступлений против этого строя, а утверждение принципиально новых отношений происходит уже после прихода к власти (иногда – частичного) сторонников нового строя. Процесс революции, как правило, прерывист. Останавливается процесс – прекращается и революция. Затем процесс может продолжиться, причём не всегда в виде революции.

Заметим, что массовые убийства не являются критерием революции, а реформы не являются критерием отсутствия революции. Обычно насилие встречается в революции эпизодически, как встречается оно во всяком историческом процессе. Частью революции могут быть и реформы, и войны, и выборные кампании, и полемика в печати. Всё это может существовать и без революции, хотя, спору нет, революция делает исторический процесс более интенсивным и вариативным, как, собственно, и было в насыщенном событиями российском 1917-м.