Право на ответ. Как важно оставаться человеком

Эта статья предназначалась для публикации в «Новой газете» в качестве ответа-реплики на публикацию «Как важно быть историком» в этом же издании от 17 февраля. Прождав более недели, мы публикуем ее на нашем портале

Законом о СМИ закреплено право на ответ. Его мне никто инициативно не делегировал. Скорее, наоборот. Прочитав статью «Как важно быть историком» с интригующим подзаголовком про «бюджетные миллиарды на создание «единственно верного» исторического нарратива»,  я предложил РВИО эту реплику использовать в качестве их права на ответ и получил согласие.

Откуда у меня самого есть право отвечать за РВИО? Восемь лет назад приехал из Смоленска в Москву, и ровно половину этого времени работал в РВИО, начав пресс-секретарем, затем исполнительным директором. Проектами Общества занимаюсь и сейчас, в нерабочее время. Мне это нравится. Есть вещи, о которых «Новая газета» не написала, но которыми очень горжусь.

Например, восстановлением деревенского домика Василия и Прасковьи Кулика в подмосковном Петрищево, осуществленная РВИО. В нем Зоя Космодемьянская провела последнюю ночь в своей жизни, и этот дом требовал срочной реставрации. Которая в конечном счете привела к созданию там нового современного музейного комплекса «Зоя» - уже за счет средств бюджета Московской области. Но первыми были мы, предложив, что нужно делать, чтобы память о Зое Космодемьянской не исчезла.

Приведением в порядок фамильного захоронения Скалонов в Санкт-Петербурге, один из представителей династии которых, генерал Антон Антонович Скалон, погиб в Смоленском сражении 1812 года. А его прямой потомок – Дмитрий Антонович – был первым председателем императорского Русского военно-исторического общества.

Памятником греческому легиону Николая I, воссозданному по дореволюционным чертежам, найденным историками в архивах (с резолюцией Александра II «быть по сему»), по разным причинам не реализованным в то время и установленным РВИО в Севастополе уже в наши дни.

Другими монументами, по которым, хотим мы этого или нет, но потомки будут судить о развитии монументального искусства России начала XXI столетия. Речь о памятниках князю Владимиру в центре Москвы, героям Первой мировой войны в столице и во многих регионах, Ивану III в Калуге, Александру III в Гатчине, окончанию Гражданской войны в Севастополе, мемориале 80 тысячам военнопленных, сгинувшим – в Вяземском немецком концентрационном лагере (фактически первом памятнике, свидетельствующем о геноциде советского народа в годы войны).

Ржевский мемориал Советскому солдату – тоже очень им горжусь. Начинался он с ремонта небольшого деревенского домика в деревне Хорошево подо Ржевом, где в августе 1943 года останавливался Верховный Главнокомандующий. Да, его фамилия – Сталин, и открывая этот домик-музей в 2015 году, помню, замешкался, не зная, что ответить на вопрос французской журналистки – почему, мол, на 40 квадратных метрах этого сельского домика мы не рассказываем про сталинские репрессии. Спустя несколько лет в 3-х километрах от этого места появился Ржевский мемориал, посвященный сотням тысяч бойцов и командиров, погибших в битве и лежащих там, в полях и лесах. Его вместе с другими памятниками, устанавливаемыми РВИО, в статье «Новой газеты» называют «некрасивым». Снова не знаю, что на это ответить. Думаю, лучше всего спросить у людей – например, у тех двух с половиной миллионов человек, что уже посетили Ржевский мемориал с 2020 года.

Особую гордость испытываю за созданный федеральный музей «Смоленская стена» в родном Смоленске – он начинался с одной башни крепости, переданной РВИО в пользование. За достройку Катынского музейно-мемориального комплекса, который народная молва изначально разделила на «польскую» и «российскую» части, и за последнюю было очень стыдно. Наконец, за каждый учебник по военной истории, каждую изданную книгу – от «Полководцев Первой мировой» до представленных неделю назад «Тайных войн СССР», - а вообще их десятки, сотни наименований. За каждый выпущенный фильм – от сериалов «Рюриковичи» и «Забытые вожди» до «Собибора» и «Нюрнберга», который выйдет нынешней осенью. За каждый, как пишет газета, «типовой» памятник, установленный РВИО в центрах многочисленных городов и сел, на братских могилах. Они все благоустраиваются с появлением там новых памятников (старые часто становятся ветхими – после войны их редко делали из долговечных материалов). А вообще, все могилы и кладбища в известной степени однотипны, и наши тоже вряд ли выбьются из многовековой традиции.

За каждую из трех с половиной тысяч мемориальных досок Героям Советского Союза и Полным Кавалерам Ордена Славы, установленных на школах, где они учились, в городах и селах всей страны.  За каждое вновь обретенное имя считавшегося пропавшим без вести защитника Родины, открытое в ходе многих поисковых экспедиций. За много что еще.

Салтыкова-Щедрина я читал, на патриотизм не напираю. Если кто-то полагает, что хоть одна копейка из средств, отпущенных РВИО, была украдена – смело вперед в правоохранительные органы. Свои отчеты Общество сдает ежегодно учредителям и во все уполномоченные организации. Из опыта работы с В.Р. Мединским давно знаю, как достается руководителям, не умеющим экономить, транжирящим средства на что угодно – от не следящих за экономией электроэнергии до бездумных закупок канцелярских принадлежностей. Как приходится работать, тщательно подбирая каждое слово, каждую запятую в надписи на памятнике или памятной доске, выверять каждую строку в смете, требовать высочайшего качества работ у подрядчиков за минимально возможные деньги.

При участии РВИО отреставрированы несколько усадеб в Москве – на Чистых прудах, в Петроверигском, Лаврушинском и Петровском переулках (нынешней штаб-квартире РВИО), на Большой Никитской улице (где находится Музей военной формы). Московские власти сильно удивляются, когда узнают, во сколько обходятся эти ремонты – по столичным меркам, весьма экономно. Сейчас начинается реставрация усадьбы Герцена в подмосковном Перхушково. Его знают как «дом Герцена», есть свидетельства, что здесь в разное время останавливались Александр I, Наполеон и Мюрат. Если бы это мог сделать бизнес, усадьба давно была бы восстановлена. Но это отдельная тема для разговора.

Публикация о деятельности РВИО в «Новой газете» не первая и не последняя. Факт ее появления позитивен – есть пристальное внимание к деятельности организации, главным образом – к расходам.  Это абсолютно нормально. Ненормально, на мой взгляд, ее заочное составление, написание из-за угла. С претензией на нейтральность, но со сквозящей небрежностью – читатель все додумает сам. С написания слова «Победа» с маленькой буквы в названии проекта «Дороги Победы» и Музея на Поклонной горе. К слову, совсем не капитальный ремонт здания с созданием новой экспозиции «Подвиг народа» к 75-летию Победы обошелся более чем в миллиард рублей бюджетных средств. Они никаким образом не проходили через счета РВИО, но именно Общество инициировало этот проект. Сходите, посмотрите, на что потрачены эти деньги. И научитесь, наконец, уважительно относиться к истории и памяти. Пишите слово «Победа» только с большой буквы.

В 2015 году РБК опубликовал журналистское расследование «Зачем Мединскому РВИО» (одним из ее авторов был Иван Голунов – тот самый). Там тоже было много цифр, расходов, фамилий. Но была и полноценная работа журналистов, в том числе двухчасовое интервью с В.Р. Мединским, отвечавшим на все вопросы – даже те, которые журналисты считали каверзными.  С тех пор эту публикацию новым сотрудникам пресс-службы РВИО ставят в пример работы со средствами массовой информации.

Что было здесь. В октябре прошлого года РВИО, ряд связанных с ним организаций, включая учредителей, получили однотипные письменные запросы от «Новой газеты».  Больше всего спрашивали про бухгалтерию – куда, сколько и почем. На поступивших ответах, финотчетности и данных из интернета наскоро слепили то, что авторам наверняка очень хотелось бы назвать журналистским «расследованием». Не согласен. На расследование не тянет. Получилась весьма обрывочная картина с вкраплениями простецкой инфографики, суть которой сводится к тезису «РВИО тратит миллиарды, ставит некрасивые памятники, проводит непонятные лагеря», а еще отец Мединского не имеет художественного образования, работает с одним скульптором, (что, разумеется, полная неправда – он и Общество работали и работают со многими именитыми скульпторами – Ковальчуком, Щербаковым, Рукавишниковым, Коробцовым и многими другими), а жена владеет товарным знаком книжного клуба, расположенного у Кремля (что правда, но неполная). Отцу Мединского, Ростиславу Игнатьевичу (и моему наставнику, у которого я многому научился), скоро исполнится 85 лет. Ему нет нужды зарабатывать на жизнь, каждый день ездить на работу, в командировки. Он давно состоялся. Но он работает, делает, и показывает пример, как нужно работать. Сейчас – над созданием в новом формате музея детей-героев «Они защищали Родину», следит за ходом объявленного конкурса на памятник Юным защитникам Родины в Курске. Потому что он сам принадлежит к поколению детей войны. Не понаслышке знает, что такое война.

Но если бы мы все, каждый, хотя бы на долю так переживали за дело, как это делает он, у нас была бы другая страна. Это слишком личное, но поверьте. Не вам судить. Ну и поскольку РВИО на связи каждый день с каждым регионом нашей страны, поверьте, благодарных людей за нашу общую работу очень много.

Все громкие фразы про «миллиарды на патриотизм» на поверку оказываются бюджетным финансированием организации, имеющей региональные отделения во всей стране, содержащей два собственных музея в Москве (до недавнего времени – несколько региональных), создающей и устанавливающей мемориалы, организующей экскурсии для школьников, военно-исторические лагеря, издающей литературу, проводящей конференции. Занимающейся историческим просвещением. Причем посчитано финансирование не за 9 лет, а за 10 – включая 2022-й. При этом содержание всех зданий, зарплаты сотрудников никогда не превышали 25% от выделяемой субсидии. Сокращение же бюджетного финансирования в текущем году привело к сокращению сотрудников центрального аппарата в два раза – с 80 до 40 человек. Сам уровень зарплат не дотягивает до средних по Москве, и ниже, чем в небогатом совсем Минкультуры России и его подведомственных учреждениях.

Что касается внебюджетных денег. В статье пишут, что их за эти годы было 2.3 миллиарда рублей. На самом деле больше. Думаю, вдвое или даже втрое – ведь иногда жертвователи платят исполнителям напрямую за проекты. Само наличие привлеченных средств говорит, как минимум, об эффективности управления. Вы пробовали привлекать деньги на свои проекты? Легко это? Способность же учреждений привлекать средства, получать этот самый внебюджет – на премии, обновление экспозиций, много на что еще, являются одним из основных kpi, по которым оценивается работа руководителя. Для того, чтобы профинансировать создание Ржевского мемориала Советскому солдату, нужно было бы, помимо средств Союзного государства, отдать все бюджетные поступления РВИО за почти три года. Это без финансирования других проектов, без зарплат сотрудникам, без налогов и всего остального. Возможно такое? Разумеется, нет. И поэтому основная, львиная доля средств на создание этого мемориала (как и многих других) – не из бюджета.

Калькуляция народных пожертвований на специальной страничке дар.история.рф и сопоставление их со стоимостью реализованных проектов РВИО в статье «Новой газеты» выглядит уж очень, простите, смешно. Страничка дар.история.рф – это возможность для каждого поучаствовать в сборе средств. Это средство для сопричастности. Но не способ реализовать проект. Есть крупные жертвователи, с каждым из которых нужно работать адресно. И большинство из них не нуждается в рекламе своей благотворительности. А обычно просят – не указывать их имена. Но РВИО ценит каждый рубль привлеченных средств и благодарно каждому, кто жертвует – вне зависимости от суммы.

В Обществе давно научились отвечать на неудобные вопросы. И сразу же после появления запросов от газеты редакции было предложено организовать интервью-беседу Владимира Мединского. Например, с главным редактором, недавним лауреатом Нобелевской премии мира Дмитрием Муратовым. Редакцию это не устроило, она предпочла жанр формальной переписки. Но ладно бы из этой переписки не вырывали листов и не переставляли абзацы, не меняли бы смыслы и цифры местами.

Ведь даже если бы «Новая газета» опубликовала полный ответ, поступивший из  РВИО на 8 страницах, моей реплики не возникло бы. Спрашивали про проект «Местопамяти.РФ» – интернет-карту, основанную на картах Яндекса по местам воинских захоронений, памятников и присутствий в стране и за рубежом. Ответили. 76 тысяч объектов в стране и 10 тысяч за рубежом, возможность кооперации для организации субботников и привлечения внимания властей любого уровня к их состоянию. Не опубликовали. Спрашивали про проект «История.РФ» – исторический интернет-портал. Ответили. 300 тысяч уникальных пользователей и миллион посещений в неделю, видео и аудиолекции, статьи по актуальным проблемам, вся Российская историческая энциклопедия, и т.д. Не опубликовали. Спрашивали перечень памятных мест, созданных РВИО. Приложили на нескольких листах. Не опубликовали, поёрничали…

Ну и так далее. Нет смысла пересказывать ранее данные ответы, нет смысла опровергать каждую строчку, каждый абзац опубликованной статьи – журналист заранее подгонял свой материал под определенный формат и выводы. Вслед за Ключевским повторю – чтобы быть гражданином, надо быть немного историком. Им действительно важно быть, как и врачом, учителем, журналистом. Но важнее всего всегда оставаться человеком.

Спасибо за реализованное право на ответ.