Оперетта, повторяющаяся как шапито. Из истории украинских государственностей

Читайте также: Иван Лизан. Украина победившего Февраля. Уроки государственного переворота трёхлетней давности

То, что происходит сейчас на юго-западных землях, временно отпавших, в силу известных обстоятельств, от нашей огромной страны, вызывает ассоциации скорее даже не исторические, а литературные.

Впрочем, и исторически «власти» провозглашённой 22 января 1918 года и ликвидированной 29 января того же года большевиками Украинской народной республики, а также власти всяких последовавших «директорий» УНР, а особенно «Украинская держава» «Его Светлости Ясновельможного Пана Гетмана Всея Украины Павла Скоропадского», – все они были ничуть не менее смешными, чем описывал в своём великолепном романе «Белая гвардия» природный киевлянин Михаил Афанасьевич Булгаков.

И фигура «гетмана всея Украины» – едва не повенчанного, кстати, при содействии немецких оккупантов митрополитом Киевским и Галицким на «Украинское царство» – здесь просто феерически символична.

Будучи родом из блестящего, но обедневшего полтавского рода Скоропадских и богатейших, но далеко не знатных фарфорозаводчиков Миклашевских, Павел Петрович имел замечательную военную судьбу – исключительно, как сейчас бы сказали, «паркетную». В тринадцатилетнем возрасте был отдан в петербургский Пажеский корпус, в девятнадцатилетнем произведён в камер-пажи. Ещё через год зачислен корнетом в Кавалергардский полк, в котором отец его служил полковником. И даже «в кавалергардах» через три года умудрился быть назначен полковым адъютантом, каковым, по сути, и оставался едва ли не до конца своей придворно-военной карьеры.

Кстати.

Украинские историки гордятся тем, что он воевал в «японскую».

В общем-то, – да.

Воевал.

Сначала в должности адъютанта начальника Восточного отряда злосчастного графа Келлера, а потом и адъютанта Главнокомандующего генерала Н.П. Линевича. Для карьеры, в общем, должности славные, и наград Скоропадскому на них «отсыпали» немало: нормальная судьба всех адъютантов. Совсем не такая, как у «полевых офицеров».

Ну, да Бог с ним: куда определили, там честно и служил.

А потом наш герой переводится обратно в Петербург, в кавалергарды, стремительно делает придворную карьеру – сначала флигель-адъютантом, и уже в 1912 производится в генерал-майоры с утверждением в должности и зачислением в Свиту. В общем, опять-таки нормальная карьера придворного генерала, ничего геройского и ничего зазорного.

Он бы, в общем, и о том, что он «украинец», вряд ли бы вспомнил, если б не Февральская революция и не Лавр Корнилов – человек, безусловно, героический, но не случайно от своих современников удостоившийся почётного прозвища «лев с головой барана». Вот именно в эту светлую голову пришла «революционная идея» образовать «национальные части». Так бывший императорский придворный, а теперь генерал-лейтенант (без приставки «Генерального Штаба», ибо по придворной ненадобности «академиев не кончал») Скоропадский стал командиром 1-го Украинского корпуса, в который был спешно переименован 34-й армейский корпус.

Так до гетмана со временем и дорос.

Но, собственно, параллели с тем, как бывшая партийная советская номенклатура становилась «лидерами незалежной Украины» на этом не заканчиваются. Собственно, без поддержки «цивилизованной заграницы», в данном случае немцев, у опереточного режима Скоропадского очень и очень быстро не осталось сторонников даже среди тех жителей Украины, которые поддерживали идею её независимости. В экономике и социальной сфере были отменены все революционные преобразования: длительность рабочего дня на промышленных предприятиях увеличена до двенадцати часов, стачки и забастовки запрещены, значительная часть собранного крестьянами урожая подлежала реквизиции, введён продналог, остатков не хватало даже на посев. И, кроме того, малороссийские крестьяне подвергались регулярным нападениям и грабежам со стороны славных и, безусловно, крайне патриотических атаманских армий.

Скинут же Скоропадский был сразу после того, как побеждённые «союзниками» немцы «потеряли интерес» к Украине и своему «украинскому представителю». Причём скинут ещё более бездарным и опереточным «диктатором» Симоном Петлюрой, опиравшимся уже не на немцев, а на поляков – ведь кафе-шантан под названием «украинский национализм» существовать без опоры на какие-либо внешние силы, как нам подсказывает строгая наука история, исторически же и не способно.

Короче, 14 декабря 1918 года войска Директории взяли Киев.

Гетман Скоропадский бежал в Германию.

А буквально через пару месяцев, в феврале 1919-го, бежал и сам Петлюра, вышибленный Красной армией. На несчастной украинской земле, хоть и не сразу, но установился мир и пришла советская власть.

Ну, а теперь немного обещанной литературы.

Из всё того же Булгакова.

«…Чёрная даль за Днепром, даль, ведущая к Москве, ударила громом тяжко и длинно. И тотчас хлопнула вторая звезда, но ниже, над самыми крышами, погребёнными под снегом.

И тотчас синяя гайдамацкая дивизия тронулась с моста и побежала в Город, через Город и навеки вон.

Следом за синей дивизией, волчьей побежкой прошёл на помёрзших  лошадях курень Козыря-Лешко, проплясала какая-то кухня... потом исчезло  всё, как будто никогда и не было. Остался только стынущий труп еврея в  чёрном у входа на мост, да утоптанные хлопья сена, да конский навоз.

И только труп и свидетельствовал, что Петлюра не миф, что он действительно был... Дзынь... Трень... гитара, турок... кованый на Бронной фонарь... девичьи косы, метущие снег, огнестрельные раны, звериный вой в ночи, мороз... Значит, было.

Он, Гриць, до работы... В Гриця порваны чоботы...

А зачем оно было? Никто не скажет. Заплатит ли кто-нибудь за кровь?

Нет. Никто.

Просто растает снег, взойдёт зелёная украинская трава, заплетёт землю... выйдут пышные всходы... задрожит зной над полями, и крови не останется и следов. Дешева кровь на червонных полях, и никто выкупать её не будет.

Никто…».

Ну, что ж, истории, как нам известно из литературы, суждено повторяться. И, как из неё же известно, именно повторение преображает трагедию в фарс. Вот – только чему тут «повторяться», в данном конкретном случае, если и изначально вместо «трагедии» на исторических подмостках танцевало опереточный канкан пусть и кровавое, к сожалению, но всё равно вполне себе никчёмное шапито. Которое, как и прежде, развеется бесплотным призраком, оставив после себя только разорённую землю и людские смерти – и больше ничего…