"Очерки села Новосурск (Кунеево)"

Новосурск – село, в настоящее время входит в состав Коржевского сельского поселения Инзенского района Ульяновской области и располагается на стыке смежных административно территориальных образований: республики Мордовия, Карсунского и Инзенского районов Ульяновской области, в 52 километрах к северо-западу от районного центра Инза на правом берегу реки Суры, в месте впадения в неё речки Талы.

 С момента основания и вплоть до конца 17 века русское село Кунеево в составе Алатырского уезда стояло на передовых рубежах пограничного присурского края, защищавшего Московское государство от набегов кочевников. До 1708 года село входило в состав Верхосурского Стана Алатырского уезда, управляемого Приказом Казанского дворца, с 1708 по 1714 год в Казанской губернии, с 1719 по 1779 год - в Нижегородской, в 1779 году вновь в Казанской, с 1780 года было приписано к Симбирскому наместничеству. А так как в 1796 году наместничество было преобразовано в Симбирскую губернию, то Кунеево в составе Карсунского уезда и находилось в ней до конца первой четверти 20 века. В 1924 году Симбирская губерния была преобразована в Ульяновскую губернию, затем в Ульяновский округ Средневолжского края, впоследствии - в Куйбышевскую область, с 1943 года по 1960 год Новосурск входил в Карсунский район Ульяновской области, а с января 1960 года и до настоящего времени входит в состав Инзенского района.

В различных исторических источниках село упоминается как Кунаево, Кунеево, Куньево, что, возможно, является следствием особенностей почерков писцов, или банальной ошибкой в прочтении древних текстов.

С запада и северо-запада село омывается рекой Сура, а на юге по оврагам, кустам и буеракам петляет родниковая речка Тала.

На северо-востоке к Новосурску примыкает деревня Бахметьевка, которая до настоящего времени носит самоназвание Сосновка или Сосновочка, в связи с чем отдельные исследователи ранее ошибочно указывали, что «в Сосновке строят суда», тогда как суда строились не в Сосновке Карсунского района, а на реке Суре в Бахметьевке – нашей Сосновочке, Инзенского района. Граница, разделяющая село Новосурск и деревню Бахметьевка, проходит по гребню горы Рубеж. В пяти километрах на юге от Новосурска находится село Дракино, а в восьми километрах на юго-западе - Коржевка.

В интернете встречается немало нелепых версий истории Новосурска, как правило, опубликованных случайными людьми, никогда не проживавшими в селе и никак не связанными с Новосурском. А мы обратимся к фактам.

Насколько известно, целенаправленных исторических исследований на тему основания села Новосурск не проводилось, книги или монографии по истории села не издавались, однако в Российском Государственном архиве древних актов города Москвы, архивах Нижнего Новгорода, Самары, Саранска и в Государственном архиве Ульяновской области имеется изрядное количество официальных источников, позволяющих исследователю с высокой степенью достоверности говорить об основных этапах истории села Новосурк.

Данный очерк по истории села - результат четвертьвековых архивных исследований авторов, родившихся и выросших в Новосурске, чьи предки более 400 лет проживали в Кунееве. На основании наработанных архивных данных и анализа литературных источников он позволит внести определенные дополнения в процесс осмысления ИСТОРИИ СЕЛА НОВОСУРСК.

Дорусская история села Кунеева абсолютно не изучена, однако достоверно известно, что люди с древних времен селились по обеим сторонам среднего течения реки Суры, на что указывает достаточное количество археологических находок в окрестностях. Здесь, в период с 2010 по 2020 годы, в районе Гумной горы и гряды холмов Балясы, неоднократно находили бронзовые наконечники стрел скифского типа, нескольких разновидностей. Кем были по роду занятий древние лучники - воинами, охотниками или просто мигрирующими людскими массами - достоверно определить в настоящее время уже не удастся, но однозначно это были люди достаточно высокой культуры.

Очередная находка – железный наконечник копья (либо казацкой пики) 13-15 века - была сделана местным жителем в 2012 году в центре села, неподалеку от бывшей церкви. В 2014 году в урочище Жареный Бугор были случайно найдены элементы медного браслета (пластины) и железный, основательно заржавленный топор, имеющий признаки, присущие боевым топорам воина 13 – 15 века.

Принято считать, что интенсивное проникновение русского населения в Симбирское Присурье и основание новых сел в этих краях началось в 1647-1648 гг. в связи с началом строительства Карсунского участка Симбирской засечной черты. Однако процесс интеграции Симбирского Присурья в состав Московского государства начался как минимум за 70-80 лет до начала строительства Засечной Черты, вследствие разгрома войсками Ивана Грозного Казанского ханства и необходимости присутствия русского населения в новом крае.

Можно аргументированно утверждать, что Новосурск - одно из самых древних русских сел в среднем течении правобережной Суры. Если ближайшие населенные пункты, такие как Кожерки, Челдаева, Чумайкина указываются как мордовские, а Дракино, Стрельниково, Ергакова - как татарские, то Новосурск нигде не упоминается как инородческое село.

В Жалованной Грамоте царя Михаила Романова за 1622 год указывается, что «за московское осадное сидение» и оборону Москвы от поляков в 1619 году отличившиеся государевы мужи были пожалованы земельными наделами на юго-восточных окраинах Московского княжества. В указанной Грамоте идет речь о пожаловании князю Ивану Ромодановскому (Меньшому) и Федору Пушкину (Сухоруку) земельных наделов в селах Кунаево и Березняки Алатырского уезда Верхосурского стана методом взаимного обмена.

В результате неверного прочтения Жалованной Грамоты, или по иной причине отдельные исследователи начали тиражировать ошибочную версию о принадлежности села Кунеева до 1622 года помещику Пушкину и последующей передачи села Ромодановскому. Однако при внимательном прочтении Жалованной Грамоты можно понять, что до 1622 года землевладение в селе Кунеево принадлежало князю Ивану Ромодановскому (Меньшому), а только затем по Жалованной Грамоте перешло к Федору Пушкину (Сухоруку). Впоследствии владельцем Кунаева был его сын Иван Федорович Пушкин (Шиш) и другие представители рода Пушкиных – предки великого поэта.

Версия авторов очерка о времени и причинах основания села Кунеево Ромодановскими типична для большинства русских сел, основанных в новоприобретенном крае. Известно, что во второй половине XVI в. Иван Грозный достаточно радикально решал проблемы русификации земель Приказа Казанского дворца, тем более что во времена опричнины князья Ромодановские попали в опалу, были лишены своих родовых вотчин  на территории сегодняшних Ивановской и Владимирской областей и сосланы в новоприобретенные земли, в Казань, «на житие». В казанской ссылке оказались князья Иван Борисович, Никита Иванович и Афанасий Андреевич Ромодановские.

Ссыльные были одними из первых русских поселенцев в среднесурье, и отсчет истории села Новосурск (Кунеево) будет правильно вести с 1570-х гг.  Вполне возможно, что место для основания нового села при впадении речки Тала в реку Сура, на одном из ранее основанных и очень удобных сторожевых постов, присмотрел для родственников князь Антон Михайлович Ромодановский - воевода города Васильсурска в 1574–1576 гг. Более удачного места для размещения сторожевой станицы и последующего основания селения трудно было найти во всем Среднесурье. Учитывая жизненную необходимость бдительного несения сторожевой и станичной службы на границе московского государства, к услугам ратных людей как идеальный наблюдательный пункт были Белая Гора и гряда холмов Балясы в окрестностях села, с вершин которых днем местность на юг просматривалась на 30-40 километров, что крайне важно было в те времена с точки зрения подачи световых сигналов о нашествии степняков. К слову, и сейчас в безоблачные ночи отсюда хорошо виден отсвет тепличного хозяйства на окраине города Саранска, а это более 80 километров по прямой.

Местоположение поселения надежно прикрывалось от господствующих ветров окрестными холмами, вплотную подступающими к селу, а крупный родник с чистейшей водой в центре села и до десятка родников помельче в округе круглогодично решали вопросы водоснабжения и водопоя скота. Сура катила свои быстрые воды буквально по окраине села, а это решало вопрос доставки грузов зимой и летом водным либо санным путем по льду и экстренной эвакуации людей в случае острой необходимости.

Князья Ромодановские, пришли на юго-восточные границы Московского государства, на реку Суру и привели с собой часть русских подданных из своих прежних владений из села Кунеево нынешней Ивановской области и просто дали новому селу название, созвучное их прежнему месту жительства. По мнению авторов очерка именно эта версия является приоритетной в определении названия села Кунеево. Однако есть и другой вариант, название могло произойти от древнерусского слова «Куна» – денежная единица древней Руси («кунный» означало «денежный», «обильный», «дорогой», «кунщиками» называли сборщиков налогов). Такое название могло определять село как пункт сбора налога и оброка с местного мордовского и буртасского населения. Иные версии названия села Кунеево менее реалистичны.

Указанные Ромодановские и Пушкины, будучи особами высокого государственного ранга, в силу исключительной занятости на государевой службе пребывали в статусах воевод и персон для особых поручений и постоянно находились в разъездах – на Украине, в Литве, Тюмени, в Чугуеве, на Лихвинской засеке и вероятно село Кунеево лично не посещали, по крайней мере документальные подтверждения визитов нами не обнаружены.

В Государственном архиве Ульяновской области имеется достаточное количество источников, указывающих на то, что Пушкины владели селом более ста лет – практически до конца первой четверти восемнадцатого столетия.

В 1718 году потомок первых Пушкиных, владеющих селом Кунеево – Иван Иванович Пушкин, алатырский сотник - умер бездетным и по духовной грамоте завещал село своему двоюродному племяннику Александру Петровичу Пушкину, прадеду великого поэта.

В 1719 году А.П. Пушкин продал село подрядной конторы дьяку Прохору Трофимову, а Трофимов в 1722 году - «москвитину Ивану Петрову и сыну его Леонтию Симоновым». Село приобрели Симоновы в Камер-Коллегии для создания парусной фабрики и «делания кожевенных и замшевых кож» и в короткое время очень даже преуспели в этом.

В Кунееве было создано, самое первое в Симбирском Присурье промышленное производство. По сказке московского купца Красносельской слободы Ивана Петрова сына Симонова в 1724 году указано, что он имеет «в Алатырском уезде вотчину село Кунеево, в котором по переписным книгам 1678 года 48 дворов, в той вотчине фабричный завод (парусная фабрика) 2 мельницы, 2 кожевенных завода на которых делаютца пунцовые, подошвенные и мастерские кожи. При том же селе 3 винокуренных завода». Кожевенная продукция выделывалась исключительного качества и кунеевский сафьян высоко ценился далеко за пределами региона. Кроме того, винокуренное предприятие села Кунеево ежегодно поставляло в Москву 35 тысяч ведер зеленого вина. У Симоновых трудились несколько сотен рабочих, население села значительно увеличилось и потому в середине 18 века в Кунееве возникла необходимость строительства второй церкви. Одной церкви было явно недостаточно большому количеству жителей села. Одна из церквей во имя Архангела Михаила с приделом Живоначальной Троицы была построена и освящена Епископом Нестором Нижегородским и Алаторским в 1739 году на месте прежней. Вторая церковь во имя святителя и Чудотворца Николая построена и освящена в 1755 году, согласно грамоты Епископа Нижегородского и Алаторского Феофана. В архиве графа В.Г. Орлова также неоднократно отмечено, что до массовых переселений крестьян села на новые ставропольские и самарские земли в середине 18-го и начале 19-го века в селе Кунееве существовало два православных храма. 

В ревизских сказках 1748 года село Кунеево вновь указывается как вотчина Пушкиных, но по какой-то причине во владении Симоновых. Возможно, что не все село, а только какая-то часть вотчины перешла во владение Симоновых на условиях какой-либо договоренности.

В 1775 году помещик Николай Иванович Бахметьев купил из межевой канцелярии и справил за собой 120 десятин земли, называемой Сокольским острогом, которая Правительствующим Сенатом была отчуждена от села Кунеева в число казенных земель подведомства Симбирской Казенной палаты, до этого находящейся в ведении общины села Кунеева [9]. 

Кстати, в 1786-1826 гг. братья Орловы активно судились с помещиком Бахметьевым по вопросам прав на окрестные земли села Кунеева и деревни Бахметьевка.

В 1776 году по Указу Мануфактур-коллегии село Кунеево отошло московскому купцу первой гильдии Ивану Васильевичу Пивоварову за 40 тысяч рублей. Но в 1788 году село было им продано вместе с крестьянами екатерининскому фавориту, графу Ивану Григорьевичу Орлову старшему из братьев. В списках приобретенных крестьян значится более 130 лиц мужского пола.

В материалах по созданию Симбирского наместничества в 1780 году в селе Кунееве, вошедшем в состав Карсунского уезда из Алатырского уезда, числилось 350 помещичьих крестьян.  

Согласно «Ведомости селениям, что на оброке», составленной по 5 ревизии 1797 г. по Усольской вотчине графа В. Г. Орлова, в числе прочих населенных пунктов значится с. Кунеево, Карсунского уезда, Симбирского наместничества в котором проживало 415 жителей.

Несмотря на обширные пойменные присурские заливные луговые покосы, пахотные земли сельской общины Кунеева были низкоурожайными, в основном «каменья и бугры» и недостаточными для занятий всех жителей села хлебопашеством.

В 1807 году граф В.Г. Орлов по просьбе жителей села переселяет из Кунеева, Карсунского уезда 28 семей, а всего 110 душ мужского пола - на принадлежащие ему новоприобретенные земли в Самарской Губернии, и основывает село Преполовенка.

В числе переселенцев значатся фамилии идентичные современным и явно указывающие на родство с новосурскими: Борисовы, Бубновы, Ватрушкины, Воронковы, Горины, Косягины, Мельниковы, Шалавы. По прошествии 140 лет с даты переселения уже в документах Великой Отечественной войны 1941-1945гг. села Преполовенка вновь звучат наши кунеевские фамилии: Бубнов, Воронков, Горин, Косягин, Круглов, Кузьмин, Мельников, Панин, Фомин.

В 1812 году граф В.Г. Орлов из числа жителей села Кунеева Карсунского уезда формирует группу ратников для записи в Симбирское ополчение на войну с Наполеоном и 25 жителей села участвуют в заграничном походе русской армии, среди них: Николай Воронков, Андрей Гуськов, Алексей Куликов, Михаил Овсянников, Алексей, Никифор и Федор Пядышевы, Федот Савельев, Петр Семизоров, Андрей Ширкунов. Ополченцы из села Кунеева дошли до Парижа и весной 1815 года только 8 воинов возвратились живыми с войны в родное село.

В 1827 г. граф В.Г. Орлов в очередной раз переселяет часть крестьян из села Кунеево Карсунского уезда в Ставропольский уезд, на окраину города Ставрополь на Волге (Тольятти) и основывает деревню Кунеевка, которая по сути является предшественницей современного Комсомольского района города Тольятти. Местоположение деревни Кунеевка в связи со строительством Волжской ГЭС в 50-е годы 20 века было затоплено, однако до настоящего времени в городе Тольятти существуют Кунеевский рынок и Кунеевский Бор.   

В материалах и документах по Великой Отечественной войне 1941-1945 гг. и протоколах сельского совета середины XX века часто встречаются фамилии жителей села Кунеевка Ставропольского уезда Самарской области, идентичные современным фамилиям села Новосурск Инзенского района Ульяновской области: Борисов, Воронков, Горюшкин, Кочетков, Мельников, Семизоров, Шпагин.

После смерти графа В.Г. Орлова в 1831 году село перешло в собственность его дочери графини Новосильцевой и еще некоторое время находилось в собственности Орловых и Орловых-Давыдовых.

По данным А. И. Артемьева «Симбирская губерния 1859 г», в 1859 году в селе Кунеево числятся только удельные (государственные) крестьяне. Имелось 57 домов, мужчин – 245, женщин – 278, а также православная церковь и пристань. 

В 1883 году в Кунееве насчитывалось уже 114 дворов (308 мужчин, 348 женщин), а в 1900 году -135 дворов (422 мужчин, 434 женщины)

В XVIII-XIX веках в окрестностях Кунеева на речке Тала действовало порядка 5-6 водяных мельниц, располагавшихся каскадом плотин и прудов от так называемого «Красного моста» вверх по течению Талы и практически до села Дракино, до буераков под названием «Подвальи». На каждом мельничном стане была создана и искусно поддерживалась специальная инфраструктура, обеспечивающая функционирование непосредственно мельниц, дробилок, лесопилок, чесалок (обработка шерсти) приводимых в движение силой водного потока. Мельничное хозяйство включало обязательные элементы: вершник, пруд, плотину, шлюзовую систему водяных ворот и полуворотников, кауз.

В центре села, на роднике «Под вершинкой», на пруду и на русле ключа с незапамятных времен и практически до средины 60-х гг. XX века успешно функционировала маслобойня, а также система аварийного набора воды - так называемый «пожарный желоб».

Воды родника хватало с избытком для работы маслобойки и противопожарной системы. Маслобойни уже более 50 лет не существует, пожарный желоб так же утратил значение и разрушен временем, а вот родник, пруд и ключ существуют до настоящего времени.

В селе издревле существовал деревянный мост через реку Сура, устанавливаемый кунеевскими мастерами ежегодно, как правило, после весеннего половодья, чаще всего в мае. Мост представлял собой конструкцию из 17-20 пролетов - «скамеек», каждый на трех сваях 7-8 метровой длины, вбитых в дно реки на 2-3 метра, на которые укладывался бревенчатый настил и покрывался двумя слоями 8-10-сантиметровой доски.

 Такой мост функционировал все лето до глубокой осени и достойно выдерживал трехосный грузовик Камаз с грузом. В декабре или январе мост разбирался со льда и складировался на незатопляемое место до следующей весны. Устанавливали мост чаще всего в районе тальского устья, либо в полуверсте выше впадения Талы в Суру. С 2005 года с развалом колхозного хозяйства в регионе мост через Суру в Новосурске не строится.

В дополнение к мостовой переправе в соседней деревне Бахметьевка каждое лето действовал так называемый паромный переезд или просто Паром. С одного берега на другой натягивался металлический канат толщиной 10-14 мм. Две лодки – длиной 6-7 метров и шириной 2,5 метра каждая, скреплялись в единую жесткую конструкцию размерами 7 на 6 метров с мощным настилом. На настил крепились две вертикальные деревянные стойки с катушками, по которым скользил канат. Движение парома через Суру осуществлялось только за счет мускульной силы рук. Выдерживал такой паром автомобили Газ-51, Газ – 53 и ЗИЛ-130, груженые сеном, дровами или силосом. Управлять паромом могли все жители села без исключения, включая подростков 13-14 лет.

Ближайшие мосты в селах через Суру находились в Больших Березниках и Беловодье, что в условиях преимущественно гужевого транспорта и пеших маршрутов практически до конца 20-го столетия определило Кунеево (Новосурск) как важнейший магистральный транспортный узел, напрямую связывающие все правобережное Среднесурье и окрестные регионы восточной Мордовии. Через Кунеево ехали за Суру жители залесных сел Погорелова, Сосновки, Нагаева, горшечных дел мастера из Сухого Карсуна и ближайших сел Дракина, Коржевки, Проломихи, Челдаева, Шлемасса. А с левого берега Суры на правый спешили по своим делам жители Дубенского района Мордовии - Енгалычева, Николаевки, Черной Промзы, Чеберчино, Явлейки.

Повседневная жизнь жителей села была связана не только с хлебопашеством, но и с Сурой. В селе Кунеево и деревне Бахметьевка существовали две пристани. До средины XX века на пристанях на баржи грузили различные сельскохозяйственные грузы – зерно, муку, камень. Фарватер реки поддерживался в судоходном состоянии, проводились дноуглубительные работы, существовала бакенно-навигационная и лоцманская служба. Кунеевские лоцманы вообще высоко ценились у промышленников как мастера проводки барж и белян по быстрым сурским перекатам и коварным отмелям.

 Если на пристани в Бахметьевке была очень удобная швартовка и погрузка барж и судов с глубокой осадкой, то в Кунееве на ровных прибрежных полянах практически идеальными были условия для вязки плотов. И потому большая часть мужского населения так или иначе была задействована в сплаве леса на Суре.

По воспоминаниям старожилов, строевой лес из окрестных дубрав в течении зимы свозился на поляну между Амбарьями и тальским устьем. формировались и связывались плоты которые в половодье выводились на большую воду и временно якорились в суводях и заводях рядом с селом.

Когда Сура надежно «входила в берега», кунеевские артели плотогонов уходили на плотах вниз по Суре, чаще всего до Васильсурска, а иногда и дальше по Волге до Астрахани. Если прогон был до Васильсурска, то за лето успевали сгонять два-три раза, а вот если до Астрахани, то здесь обратная дорога уже не позволяла повторить прогон. Как правило, артель плотогонов при сплаве плотов при приближении к какому-либо крупному селу типа Промзино или Кадышево переодевались в льняные белые рубахи и с показным весельем лихо на хорошей скорости пролетали по стремнине на глазах зрителей прибрежного села, за что и получили в присурских селах прозвище «лебедя куневские». Возвращались обычно пешком, шли через попутные села босиком в белых, выгоревших от воды и солнца домотканных холщовых штанах и рубахах, но с подарками для родных и близких. Как правило, к 25-летнему возрасту почти каждый кунеевский мужик хорошо знал все сурские мели, перекаты, плесы, места стоянок и ночлегов до самого Васильсурска. Сплав плотов от Кунеева по Суре шел всегда своим ходом без буксиров, за счет дрейфа или, как говорили старики, «водой».

Также весьма распространенным с 18 и в течение всей первой четверти 20 века был отхожий промысел кунеевских мужиков на волжские и сурские пристани грузчиками – «крючниками». Артелями по 10-12 чел. уходили молодые мужчины и крепкие парни на волжские и сурские пристани. Причем кунеевская пристань была второй из сурских по грузообороту после промзинской. Труд грузчика был поистине адский, на износ. Для того, чтобы изо дня в день переносить на спине 6-10-пудовые кули с грузом, требовались отменного здоровья работники, причем не обязательно высокого роста. Буквально до конца 20 века старики рассказывали о «крючниках», обладающих буквально медвежьей силой и переносивших грузы более 10 пудов. Звучит неправдоподобно, но якобы Николай Люленков и Петр Горев, будучи богатырями почти двух метров ростом, носили на спине кули до 15 пудов весом. А низкорослый Филилеев Яков Степанович (Кармак) почти до 40-летнего возраста ежегодно «крючковал», и артельщики его брали в бригаду вполне заслуженно, т.к. носил он по 8-10 пудов - «играючись, никогда не ломался и очередь не пропускал».

Разумеется, в результате занятий такими трудоемкими видами промыслов, как лесосплав и «крючничество», в результате естественного отбора и соответствующей наследственности сформировался особый тип физически сильных и крепких кунеевских мужчин.

В соответствии с Законом Российской империи от 1881 года села Кунеево и Бахметьевка были включены в «список городов и селений, население коих по условиям прибрежной жизни и преимущественно промысловым занятиям более способно к отбыванию воинской повинности на флоте». В 19 и начале 20 века десятки рекрутов из Кунеева прошли через службу в царском флоте. До своей смерти в 1960 году Михеев Александр Михайлович по особо торжественным дням демонстрировал свою бескозырку с надписью «Варягъ» и гордо рассказывал о морской службе. Добычин Петр Иванович служил на не менее легендарном крейсере «Рюрик». А Колачаров Федор Константинович при венчании 1918 году указан как «старший матрос подводной лодки 26-ти лет» - получается, он входил в число первых подводников русского флота. Краснофлотец Бубнов Василий Федорович 1895 года рождения служил в 1915-1917 гг. также на царском флоте, затем в годы гражданской войны на Балтийском красном флоте и с 1942 по 1945 гг. воевал на Краснознаменной Ладожской флотилии матросом, был ранен и практически в 50-летнем возрасте за мужество и героизм в десантных операциях был удостоен высоких государственных наград.

Точное время постройки «гати» авторами статьи не установлено, но в селе бытует легенда о том, что якобы граф Орлов, ожидая в свои имения визит императрицы Екатерины II, приказал устроить в Кунееве дорогу с каменным покрытием. Возможно, это всего лишь красивая легенда, т.к. визит императрицы в Симбирск состоялся в 1767 году, и Орловы на момент путешествия венценосной особы по Волге еще не были владельцами Кунеева.

Кроме того, в документах Симбирского Земства за 1864-1914 год отвечающего за устройство и содержание дорог (в числе прочих задач) нет ни одного упоминания об «устройстве гати покрытой каменной одеждой» в селе Кунеево. По воспоминаниям старожилов села, работы по укладке каменной «гати» в селе велись в 1925 - 1928 гг. жителями села, освоившими дорожно-строительное ремесло в германском плену в годы «империалистической войны». Какие работы выполнялись – новое строительство или ремонт прежней мостовой - авторам очерка установить не удалось, тем не менее, легенде о каменной гати, построенной по указке графа Орлова, в Новосурске имеет место быть.

Первоначально каменная дорога была устроена от «Красного моста» только по центральной улице, через все село до оврага, за которым начинается подъем в Рубеж («до Лаврентьичева двора»). Затем в период с 1930 по 1940 годы была выстроена аналогичная каменная дорога от «Папанькиной бани» до конюшен молочно-товарной фермы. И в 1947-1948 гг. каменная «гать» была проложена улицей Вальковка, от оврага на вершину горы Рубеж, а также за деревней Бахметьевка была уложена Г-образная булыжная мостовая от Чилигина огорода, полем в сторону села Стрельникова до Горюшкина оврага.

Первые документальные упоминания о Церкви в селе Кунееве относятся к 1739, 1755 и 1761 году, однако в челобитных документах Льва Александровича Пушкина, деда великого поэта, за 1788 год приведено описание угодий села Кунеева в границах 1614 года, в которых имеется ссылка на соседство церковной земли, из чего следует, что указанная церковная земля принадлежала уже существующей в селе Кунеево церкви в далеком 1614 году.

В материалах Статистического описания соборов, монастырей, приходских и домовых церквей Симбирской Епархии по данным 1900 года указано, что Храм в селе деревянный, построен прихожанами в 1880 году. Престолов в нем два: главный (холодн.) во имя Святителя и Чудотворца Николая и в приделе (тепл.) во имя Архистратига Божия Михаила. Имеются сведения, что Храм в 1879 и 1923 гг.  был уничтожен огнем пожаров и вновь отстраивался. При Храме в 1884 году была открыта Церковно-приходская школа, здание которой 3 июня 1902 года сгорело от удара молнии, но в 1905 году школа вновь вошла в собственное здание.

  Стоит отметить, что за 21 год до открытия церковно-приходской школы, в 1863 году, в рамках образовательных реформ царя реформатора Александра II в Кунееве Карсунского уезда было открыто мужское начальное народное училище (Земская школа), как учреждение образования и воспитания детей низших сословий, которым высшее образование (лицей или гимназия) было недоступно. Затем трехлетнее начальное народное училище с преподаванием русского языка, арифметики и Закона Божьего трансформировалось в церковно-приходскую школу, которая благополучно просуществовала до 1918 года.

В конце 19 и начале 20 века в церковноприходской школе села Кунеева законоучителем работал Владимир Павлович Четверин (1874 - 1918), священник, священномученик, Заступник земли Мордовской.

В некоторых семьях Новосурска десятилетиями хранились и до настоящего времени хранятся похвальные листы и наградные экземпляры Евангелий, выдаваемых отличникам учебы как приложение к похвальному листу в год 300-летия дома Романовых в 1913 году.

В 1918 году Церковь была отделена от государства, и церковно-приходская школа была перепрофилирована в светскую школу. С закрытием Церкви в 1930-х гг. школа располагалась в здании современного клуба и помещениях двух домов, так называемой «поповской квартиры», а в здании Церкви был сельский клуб. После окончания Великой Отечественной войны Новосурская семилетняя школа функционировала в здании бывшей Церкви, как семилетка, а затем и восьмилетняя до закрытия в 2006 году.

А клуб из Церкви затем переместили в приспособленное помещение через дорогу, где он и находился до закрытия в начале 21 века. Добрым словом односельчане вспоминают послевоенного заведующего клубом, фронтовика Бубнова Ивана Васильевича, своими руками соорудившего бильярд. Здание сохранилось до последнего времени.

 К числу необходимого упоминания в очерке безусловно необходимо отразить и кровавые события революции 1905-1907 гг, в которых крестьяне Кунеева на волне революционной эйфории приступили к самовольной вырубке леса в Кунеево-Дракинской лесной даче и самовольному сенокосу на прибрежных заливных лугах, арендованных обществом, села Сухой Карсун. На увещевания и угрозы властей крестьяне не реагировали, рубили лес, сплавляли его по Суре на продажу и самовольно косили сено. В соседних селах также было неспокойно, а в селе Малое Шуватово по просьбе барина Рютчи стоял отряд казаков.

К 25 июля 1906 года неповиновение крестьян стало затихать, и представители лесной стражи с урядником пошли «по домам и гумнам» Кунеева и начали клеймить найденные у крестьян ворованные бревна. Крестьяне возмутились, избили представителей власти «палками и каменьями», лесная стража убежала за село и спряталась в домах сторожа Гордеева и волостного старшины. Тогда для усмирения бунта кунеевцев в село прибыл становой пристав в сопровождении отряда казаков 13-го полка Оренбургского казачьего войска.

Жители ближайших к съезжей избе домов Федор Лисачев, Федор Батраков и его сыновья Григорий и Никифор, Иван Ширкунов, и Михаил Осколков отобрали шашки и винтовки у казаков и вступили с ними в драку со стрельбой. Дрались долго и жестоко, в результате чего казак вахмистр Лука Сиротин получил тяжелые ранения в голову и руку, одному из казаков крестьяне отрубили кисть руки, становой пристав тоже был ранен. 

В драке с казаками со стороны крестьян также были тяжело ранены Федор, Григорий и Никифор Батраковы «из коих один 27 июля умер, а двое безнадежны», однако Никифор Батраков, получив рану от удара шашкой, выжил. Участники драки затем были арестованы и осуждены, а казак вахмистр Лука Сиротин «за храбрость» был награжден Знаком отличия, орденом Святой Анны. На Белой Горе казаки поставили пулемет и дали несколько очередей по Суховским лугам, Низовой Поляне и засурскому кустарнику, для острастки - чтобы кунеевские мужики не смели самовольно косить чужие луга.

В 1914 – 1920 гг. почти все мужское население Кунеево прошло фронтами первой мировой и гражданской войн. В распоряжении авторов очерка имеется пофамильный и наверняка далеко не полный список из 76 земляков, участвовавших в огне боев мировой, а затем и гражданской бойни.

В период Праздника Крещенья Господня 3 февраля 1923 года по случайной неосторожности церковного сторожа сгорела Кунеевская  Церковь. На сельском сходе постановили отстроить храм всем миром. Сбросились кто сколько может деньгами, лес на постройку выделил сельский совет и силами местных умельцев в конце 1923 года новый храм был построен и освящен. Здание является объектом культурного значения Ульяновской области и стоит и поныне - сейчас уже без окон, дверей и полов. К сожалению, брошенный на произвол властями Инзенского района здание Храма - школы в период с 2006 по 2014 год было основательно разграблено.

14 октября 1927 года село Кунеево в связи с «неблагозвучностью» названия было переименовано в село Новосурское. В начале 1990-х годов название подкорректировали и убрали две последние буквы. В настоящее время село называется Новосурск, но в местной печати и даже на дорожных знаках иногда встречается и пишется название села как Новосурское.

В 1920-х годах на базе одной из мельниц на речке Тала в 2-х километрах от села инвалидами Первой мировой и гражданской войн, жителями села Новосурск была организована так называемая «Инвалидская Артель», которая будучи очень самодостаточным предприятием благополучно существовала до хрущевских экспериментов по укрупнению хозяйств. Члены артели занимались помолом муки, распиловкой леса, изготовлением мебели, был бондарный цех, сад. Особенным спросом у жителей окрестных сел пользовалась «венская мебель из дуба» изготавливаемая артельщиками – стулья, кресла, шкафы, «горки».

Массовая коллективизация, начавшаяся в Советской России, коснулась и нашего села. В марте 1931 года в Новосурске был создан колхоз «Наша Сила», к которому в конце 1940-х гг. был присоединен колхоз деревни Бахметьевка «Красный Колос».

В 1920-1940-х годах отдельные перегибы с раскулачиванием коснулись и нашего села. «Массовыми репрессиями» это назвать нельзя, но тем не менее были лишены избирательных прав граждане Новосурска Беляев Александр Петрович, Беляев Николай Иванович, Косягин Дмитрий Федорович, Косягин Федор Емельянович, Овсянников Иван Васильевич, Ширкунов Иван Иванович и житель Бахметьевки Малюгин Алексей Федорович. В ссылки никого из них не направили, в тюрьму никого не посадили, но, например, добротный дом Ивана Ивановича Ширкунова конфисковали в пользу государства, у остальных, отбирать было нечего. В материалах по реабилитации в 1990-е годы признаны незаконно репрессированными два жителя Новосурска - Беляев Александр Петрович и Гордеев Федор Яковлевич.

В апреле 1937 года в Новосурске и Бахметьевке средь бела дня случился опустошительный пожар. Все началось с неосторожного курения на конюшнях, располагавшихся в районе сегодняшней молочно-товарной фермы. Был сильнейший ветер и «стояла страшная сушь», солнечная погода, искры и языки пламени летели на село. Так как крыши домостроений в основном были соломенные, то в течении часа заполыхало 96 домов. Детей и стариков спешно вывезли в центр Казенного поля, на пашню, подальше от пламени. Тушить было практически невозможно. Пылали дома, сараи, бани, овины и гумна, тем не менее, часть домов, в основном на центральной улице села, уцелела. Дома на Гумной горе, Кулацкая улица, дома над Вершинкой и улица Нахаловка выгорели практически полностью. И все же почти за одно лето погорельцы отстроились вновь.

В годы Великой Отечественной войны 1941-1945 гг. около 500 жителей села ушли на фронт, многие из них не вернулись с полей сражений.

На памятнике в центре села высечены фамилии наших односельчан, погибших на фронтах Великой Отечественной войны. Заевых – 15, Малюгиных - 11, Бубновых – 10, Пономаревых – 9, Лисачевых – 8, Бехтяновых – 7, Губченковых -7, Горевых – 7, Буйлиных - 6, Колочаровых - 6, Савельевых – 6, Беляевых - 5, Гордеевых - 5, Панциревых - 5, Филилеевых – 5, Батраковых – 4, Борисовых – 4, Зародовых – 4, Нестеровых – 4, Овсянниковых – 4, Осколковых – 4, Отряскиных – 4, Деминых – 3, Бегаевых - 2, Добычиных - 2, Михеевых - 2, Кунатовых - 2, Косягиных - 2, Паньшины – 2, и по одному Балашовых, Горюшкиных, Жарковых, Котловых, Куликовых, Казаковых, Люленковых, Пядышевых, Ширкуновых. Список погибших на памятнике формировался в основном по воспоминаниям жителей села в 1970-1980-х гг. и потому на памятнике указан далеко не полный список погибших. По крайней мере еще около 10 наших земляков в 1930-х гг. переехали в другие регионы и призывались в армию из Подмосковья, с Урала, Средней Азии, с Кубани, воевали, погибли, близких родственников в селе не осталось и потому часть наших земляков не указана на памятнике.

Героически воевали и были представлены к званию ГЕРОЙ СОВЕТСКОГО СОЮЗА два наших односельчанина - Горев Алексей Ильич и Демин Николай Григорьевич, но по какой-то причине оба были награждены только орденами Красного Знамени. Также орденом Красного знамени был награжден и Заев Иван Васильевич, который за годы войны был 6 раз ранен, родные получили на него «похоронку», и все же всем смертям назло он вернулся с войны живым. Так же родные и близкие получили «похоронки» на Косягина Ивана Васильевича, Колочарова Василия Ивановича, Лисачева Алексея Григорьевича, Овсянникова Ивана Ивановича, Пономарева Сергея Ивановича, Тяпочкина Александра Федоровича, которые стократно обманув смерть остались живы и вернулись домой.

В составе действующей армии на фронтах Великой Отечественной войны так же воевали и 9 женщин из нашего села: Добычина (Котлова) Тамара Петровна, Зародова (Филилеева) Антонина Сергеевна, Косягина (Подрез) Мария Федоровна, Савельева (Подгорнова) Екатерина Федоровна, Савельева (Буйлина) Александра Ивановна, Филилеева (Демина) Антонина Николаевна, Беликова Александра Ивановна, Никищенко Екатерина Михайловна, Тихонова Клавдия Павловна.

В 1947 – 1948 гг на речке Тала в районе Ближней мельницы была смонтирована электрическая подстанция, которая давала свет в дома колхозников и обеспечивала электричеством все нужды зернотока, мельницы, лесопилки и молочно-товарной фермы. Первым мастером электроподстанции был Кунатов Николай Яковлевич. Мощности турбины вполне хватало для обеспечения всех нужд Новосурска и Бахметьевки до подключения к мощностям Волжской ГЭС в средине 1960-х гг.

14 января 1960 года объединенный колхоз Новосурска и Бахметьевки «Наша Сила» вошел в состав колхоза им. «Жданова» Коржевского сельского совета. Села Новосурское, Стрельниково и деревня Бахметьевка административно вошли в состав Инзенского района, сельские советы указанных сел были упразднены с передачей соответствующего функционала Коржевскому сельскому совету.

И в завершении очерка немного о заблуждениях и мифах в отношении Новосурска.

В последние годы на Яндекс-картах улицы села указываются без учета исторических реалий. Например неверно указана улица «Зеленая», но…. испокон веков в селе были улицы с другими названиями: «Центральная» (она же Гать - от речки Талы и до оврага), «Деревушка» (от улицы Центральной до вершины Гумной горы), «Кулацкая» (от Деревушки до бугра Пожарка), «Нахаловка» (она же Новая линия – от Вершинки до оврага), «Сахалин» (группа домов за Нахаловкой, за оврагом), «Вальковка» (продолжение Центральной улицы, начинается за оврагом и поднимается косогором на вершину Рубежа, до границы с Бахметьевкой), «Овраг» (группа домов между улицей Центральная и Вальковкой), «Круча» (группа домов возле центрального родника), «Центр» (дома на центральной площади села), «За школой» (дома между школой и Шаманским болотом). Улицы с названием «Зеленая» в Новосурске никогда не было…полагаем, что это просто плод воображения оператора Яндекса.

Сказка о том, что под железобетонным мостом на въезде в село сохранились сваи старинного моста через речку Талу также не соответствуют действительности, так как эти сваи всего лишь остатки деревянного моста, построенного колхозом в средине 1980-х гг. Две или три сваи настоящего старинного, более чем столетнего моста можно было видеть лет 10 назад в воде, в корнях огромной ветлы, в районе излучины Талы у «Красного моста» в 500 метрах от современного моста, там где в старину был действительно красивый мост именуемый «Красным».

Также в окрестностях села Новосурск и деревни Бахметьевка никогда не существовало «Плакун-горы». Это ошибка. Есть наша красавица «Белая Гора», есть овраг и лесная гора под названием «Горюшка» - (может быть это смысловое созвучие и ввело в заблуждение заезжих краеведов) а вот «Плакун-горы», Плакучих родников под ней и часовни под горой никогда не было.

Отношение к рыбной ловле в наших селах было только как к попутному занятию. Рыба у нас была всегда в каждом доме в зависимости от времени года.

В Новосурске даже не говорили «пошел на рыбалку», а говорили «пошел за рыбой», вкладывая в это особый смысл, подчеркивая что без рыбы никто с Суры или озер не возвращается. Тем не менее, в отношении заядлых рыбаков и охотников говорили: «кто стреляет и удит, у того добра не будет». Какая рыба водилась и водится в наших водах, написано много, и мы повторяться не будем, однако стоит уточнить, что стерлядь в настоящее время почти не встречается, гигантские сомы по 50-80 килограммов изредка попадаются, а вот приведенная одним из блогеров информация, что в Суре водится «белорыбица», вызывает большие сомнения. Белорыбица в обозримом прошлом у нас не водилась и не водится, или … может быть встречалась когда-то, раз в десять лет, в единичных экземплярах. Просто пойманная рыба в Новосурске подразделялась на три группы: стерлядка, сом-налим и бель. К понятию «бель» относились чешуйчатые рыбы – лещ, сазан, жерех, карась, голавль, чехонь, пескарь, елец, которые могли назвать «белой рыбой». Наверняка так и получилось, что кто-то из местных сказал «белая рыба», а собиратели фольклора записали, как «белорыбица». Утверждение о том, что в Новосурске и Бахметьевке даже женщины могут с удочкой сидеть на Суре, также не выдерживает никакой критики. Не было времени у наших женщин рыбачить. Сейчас да, можно увидеть женщин в составе команд заезжих «рыбаков», как дополнение к веселому времяпрепровождению на выходные дни, но не более того.

  Диалект жителей села по особенностям своего произношения резко отличается от наречий жителей соседних сел Коржевки и Чумакино и указывает на приверженность к московскому акающему говору. В Новосурске не коверкают букву «Ч» и говорят «карова» вместо «корова», «чатыри» вместо четыре. 

В связи с развалом колхозного уклада жизни и ликвидацией всех видов производственной деятельности в конце 20 и особенно начале 21 века население сел резко сократилось.  В 2006 году прекратила свою историю восьмилетняя школа, закрылась библиотека, а через пять лет и магазин закрылся. Почта пока работает. Сейчас в селе проживает чуть более 40 жителей…

Пока все.

Конечно, данный очерк ни в коей мере не претендует на истину в последней инстанции и не дает исчерпывающего ответа на все вопросы по истории села Новосурск и деревни Бахметьевка, однако надеемся, что изложенный материал послужит для приятного и полезного прочтения всем, кто неравнодушен к прошлому своих предков.

Владимир и Сергей Савельевы

Savelvi58@mail.ru

8-903-010-94-58