Медаль «За взятие Берлина»

В Трептов-парке города Берлина — кладбище наших бойцов и командиров. В конце главной аллеи на высоком холме стоит памятник советскому воину-освободителю. Это третий памятник из серии, которую создал великий советский скульпторфронтовик Евгений Вучетич. Первый памятник стоит на Урале, в Магнитогорске. Рабочий передаёт воину меч, выкованный для борьбы с захватчиками. В Сталинграде второй памятник — Родина-Мать подняла этот меч, призывая народ на борьбу. В Берлине — третий памятник. Советский солдат уничтожил нацизм и опустил свой меч. О блестящей операции по штурму Берлина в 1945 году, о величайшей битве в истории человечества, о Победе в Великой Отечественной войне и пойдёт наш рассказ.

ПЕРЕД ПОСЛЕДНЕЙ БИТВОЙ

На дворе стояла середина апреля 1945 года. Уже пал город-крепость Кёнигсберг (ныне — Калининград), освобождена Польша. В Прибалтике остатки группы армий «Север» заперты в котлах в Курляндии и на Земландском полуострове. Красная Армия уже взяла города Вену, Будапешт, Бухарест, освободила страны Югославию и Болгарию.

После победоносной Висло-Одерской операции советские войска завершили освобождение Польши и вышли на восточную границу Германии. До Берлина оставалось всего 80 километров. Войска США и Великобритании стояли на реке Эльбе в 120 километрах к западу от немецкой столицы.

Союзников в Европе у Германии больше не осталось. Все европейские страны, прислуживавшие ей раньше, отвернулись от неё и вышли из войны.

Военная промышленность Германии уже почти не работала — она находилась под постоянными ударами армад британских и американских бомбардировщиков. Наши западные союзники (США и Великобритания) также сумели парализовать движение по железным дорогам Германии — их истребители-бомбардировщики буквально висели в воздухе и расстреливали все эшелоны. Поражение нацистской Германии было неизбежно.

Все понимали, что войне скоро конец. И всё равно нацистское руководство Германии не хотело капитулировать. У них оставалась одна-единственная надежда. Они хотели внести раскол в антигитлеровскую коалицию, договориться с нашими западными союзниками о сепаратном мире. Им нужно было выторговать для себя гарантии личной безопасности. Нацисты понимали, что Советский Союз сделает всё, чтобы судить и казнить нацистских преступников, виновных в массовых убийствах — не только в нашей стране, но и во всей Европе.

Чтобы спасти свою жизнь, нацистам нужно было держать фронт против Красной Армии на востоке как можно дольше и не сильно сопротивляться продвижению наших союзников на западе. Поэтому основная масса войск, которая ещё оставалась у немцев, была сосредоточена на восточном фронте. Немецкий генерал Бюссе в апреле 1945 года командовал 9-й армией, стоявшей на реке Одере. Он говорил: «Мы будем считать нашу задачу выполненной, если нам в спину ударят американские танки».

Немцы усиленно готовились к обороне столицы нацистской Германии. Особо укреплены были Зееловские высоты за Одером. Заболоченные подходы к высотам были заминированы и заранее пристреляны, на самих высотах была создана прочная полевая оборона. Колокольни церквей, стоящих на Зееловских высотах, были уничтожены подрывами. Это было сделано для того, чтобы наши артиллеристы не могли их использовать в качестве репе́ров. Вся местность от реки Одер до Берлина была превращена в целую серию оборонительных линий.

Сам Берлин был превращён в город-крепость. По размерам он был значительно больше Кёнигсберга и ещё сильнее укреплён. Как и многие другие города Германии, Берлин был уже сильно разрушен налётами американской и британской авиации.

Во всех домах окна были заложены кирпичами, оставили только небольшие бойницы. Улицы были перегорожены баррикадами, сделанными из огромных бетонных блоков. На перекрёстках стояли долговременные огневые точки с башнями от танков «Пантера» и Pz IV. Над городом возвышались гигантские башни ПВО с железобетонными стенами толщиной до 4-х метров. На их крышах стояли зенитные орудия всех калибров, а их стены не пробивали ни бомбы, ни самые тяжёлые снаряды. Особенно сильно был укреплён центр города, где располагались правительственные здания нацистской Германии: рейхстаг (немецкий парламент), имперская канцелярия с секретным подземным бункером Гитлера и все министерства. Оборона была построена и в берлинском метро.

Всё население города было мобилизовано на строительство укреплений. Пожилых мужчин и подростков насильно забирали в фольксштурм — немецкое «народное ополчение». В фольксштурм брали и стариков, и двенадцатилетних девочек и мальчиков. Но оружия для них у Рейха уже не было. Немцы не сумели наладить массовое производство штурмовых винтовок.

Фольксштурмистам выдавали только одноразовые противотанковые гранатомёты — панцерфаусты и старые винтовки с небольшим количеством патронов. Чтобы спасти свою шкуру и попробовать договориться с нашими западными союзниками, нацисты были готовы пожертвовать жизнями сотен тысяч простых немцев.

Нацисты считали, что сумеют дождаться американцев, навязав Красной Армии тяжёлый затяжной бой в этом огромном городе.

В Берлине находился фюрер Адольф Гитлер и почти вся верхушка нацистской Германии. Там же находилось высшее руководство нацистской партии. Это были фанатики. С 1933 года они верили, что являются высшей расой. Они считали, что построят империю, которая будет стоять 1000 лет, и будут править миром. А в 1945 году советские люди, которых они считали низшими существами, стояли на пороге их столицы и готовились их уничтожить. Нацисты понимали, что войну им не выиграть, но боялись предстать перед судом, чтобы ответить за свои злодеяния. Поэтому они запугивали мирное население Германии разными лживыми утверждениями. Они говорили, что русские и их западные союзники убьют всех немцев, если победят, и поэтому нужно биться до конца. Также немцев пугали, что Советский Союз отправит их в Сибирь.

Стены домов Берлина были расписаны надписями: «Берлин останется немецким!», «Мы никогда не капитулируем!» и «Победа или Сибирь!».

Министр пропаганды Геббельс через газеты и радио продолжал убеждать немцев, что скоро появится новое сверхмощное оружие, при помощи которого Германия сможет изменить ход войны и победить. Конечно, это был обман. Несмотря на разработку крылатых ракет, реактивных истребителей и другого сверхнового вооружения, заводов для их производства у немцев больше не оставалось. Они были уничтожены налётами авиации наших союзников.

ПОДГОТОВКА И ЗАМЫСЕЛ ОПЕРАЦИИ

Советское командование решило закончить войну в Европе мощнейшим ударом трёх фронтов. Именно поэтому битва за Берлин стала самой крупной битвой в истории Второй Мировой войны.

В составе 1-го и 2-го Белорусских и 1-го Украинского фронтов было 2500000 человек, 41600 орудий и миномётов, 6250 танков и самоходных установок, 7500 боевых самолётов. Это обеспечивало перевес в силах над противником: в людях — в 2,5 раза, в орудиях и миномётах — в 4 раза, в танках и самоходных установках — в 4,1 раза, в авиации — в 2,3 раза. На направлениях главных ударов советское превосходство в силах и средствах было подавляющим.

Главной идеей советского наступления было не дать немецким силам на реке Одер отойти в Берлин. После прорыва немецкой обороны наши войска должны были окружить 9-ю армию Бюссе. В то же самое время мощные подвижные группы должны были обойти Берлин с севера и юга, полностью окружить немецкую столицу, и после этого начать планомерный штурм города. Авиации, танков, артиллерии, боеприпасов — всего в наших войсках было в избытке, снарядов и бомб решили не жалеть. Рассечь немецкую группировку на части и уничтожить по частям — так кратко можно описать советский план. Штурм города должен был идти по возможности без перерывов, чтобы не дать противнику ни секунды передышки.

Настроение в советских войсках было боевое. Четыре года наши бойцы и командиры делали всё возможное и невозможное, чтобы оказаться в Германии и уничтожить нацизм. Бойцы стрелковых дивизий пешком прошли от Волги до Берлина (а это больше 2200 километров!), всё время в боях, теряя товарищей, испытывая огромные лишения. Причём шли не налегке. Бойцы несли оружие (винтовку Мосина, которая весила 4,5 кг, или автомат ППШ-41, который весил 5,3 кг, патроны, несколько гранат), сапёрную лопатку, котелок, ложку, кружку, шинель… Не всегда была возможность заночевать в тепле и под крышей. Зачастую приходилось ночевать под открытым небом, в грязи, снегу, под дождём… Война была тяжёлым каждодневным испытанием.

Настало время уничтожить нацизм в его логове и закончить войну Победой. Бойцы и военачальники вспоминали тяжелейший 1941 год, битву за Москву, когда немцы стояли на пороге нашей столицы. Теперь ситуация поменялась на противоположную. Наша армия стояла на пороге Берлина. Сил, чтобы остановить наше наступление и затем разгромить наши войска, у Германии уже не было. Кто-то из наших бойцов пошутил: «Не могут немцы говорить, как мы говорили под Москвой — отступать некуда, позади Берлин. Мы не дадим им отступить в Берлин!»

ШТУРМ ЗЕЕЛОВСКИХ ВЫСОТ

16 апреля 1945 года в предрассветной мгле по немецкой обороне ударили 40000 советских орудий. Последняя битва началась. Наши войска пошли на штурм Зееловских высот. Бои сразу стали крайне ожесточёнными. Везде немцы оказывали отчаянное сопротивление. Через двое суток непрерывных боёв наши войска прорвали оборону на высотах и двинулись на Берлин. Однако стремительный танковый рейд на столицу Германии совершить не получилось — оборонительные линии немцев были построены везде, где только можно, и прорвав одну линию, наши сразу наталкивались на следующую. Немцы постоянно переходили в контратаки, не желая сдавать ни метра.

Южнее Берлина находилась мощная 9-я немецкая армия. Советские войска не дали ей отступить в Берлин. Она была окружена в лесах южнее столицы Германии. Это был блестящий манёвр, который сильно повлиял на ход сражения. Немецкая группировка, которая должна была усилить оборону Берлина, просто не успела отойти в город. К 1 мая 1945 года она перестала существовать. Часть её была перебита, часть — сдалась в плен.

18 и 19 апреля наши части прорывали одну линию обороны за другой, продвигаясь в сторону Берлина. 20 апреля Гитлер должен был праздновать свой день рождения. Красная Армия в этот день сделала ему свой «подарок» — именно 20 апреля наши дальнобойные пушки впервые открыли огонь по Берлину. Советская 152 мм пушка, сделавшая первый выстрел по Берлину 20 апреля 1945 года, хранится в Артиллерийском музее в Санкт-Петербурге как одна из главных реликвий наших Вооружённых Сил.

Всем — и высшему руководству Советского Союза, и немцам, и нашим союзникам — было ясно, что это последняя битва Второй Мировой войны в Европе. Мир был близок. Советский Союз не ставил перед собой цели уничтожения Германии и её народа. Не ставили перед собой такой цели и наши тогдашние союзники. Нужно было обеспечить долгий и стабильный мир в Европе после столь разрушительной войны.

Вождь Советского Союза Иосиф Сталин кратко сформулировал это так: «Гитлеры приходят и уходят, а немецкий народ остаётся». Несмотря на огромную ненависть, накопившуюся к немцам после четырёх лет войны, нашим войскам были отданы строжайшие приказы не грабить и не убивать мирное население Германии.

Маршал Жуков отдал множество приказов, запрещающих обижать немецкое население, забирать их вещи, еду, скот и прочее имущество. Нарушивших такие приказы — а нарушения всё равно были — строго наказывали. С 1933 года нацистская пропаганда изображала наш народ как дикарей и неполноценных людей. Поэтому нужно было показать простым немцам, что советский народ совсем не такой, и что с ним можно и нужно дружить.

БОИ В СТОЛИЦЕ ГЕРМАНИИ

24 апреля советские части завершили окружение Берлина. В этот же день в секретном бункере Гитлера состоялось совещание, на котором стало ясно: никакие подкрепления в Берлин пробиться не смогут. Генералы прямо сказали об этом. Военным было понятно, что битва за Берлин УЖЕ проиграна немцами. Гитлер впал в ярость, обвинил своих генералов в предательстве и впервые открыто признал, что война проиграна. Именно этот эпизод показан в немецком фильме «Бункер» и стал поводом для огромного количества переделок в интернете.

25 апреля 1945 года бои начались непосредственно в Берлине. В этот же день наша гвардейская кавалерия генерала Осликовского вышла на реку Эльба южнее Берлина в Торгау и там встретилась с американскими войсками. Встреча на Эльбе стала одним из символов победной весны 1945 года и боевого содружества между нашими и американскими войсками на той войне.

Наши войска ворвались в город с разных направлений и двинулись к центру города. Как и при штурме других городов, во всех дивизиях были созданы штурмовые отряды и штурмовые группы. В них входили стрелки, сапёры, артиллеристы, миномётчики, танки и самоходки. Такая «команда» из разных родов войск обладала огромной огневой мощью и могла брать и сильно укреплённые дома противника.

Немцы отчаянно сопротивлялись, но наши штурмовые отряды было не остановить. Для разрушения зданий наши артиллеристы ставили на прямую наводку пушки калибра 152 и 203 мм. Орудия малых калибров били по бойницам и окнам, подавляя огонь немцев. Танкисты и самоходчики стреляли по окнам верхних этажей и крышам домов из зенитных пулемётов ДШК, установленных на тяжёлых танках ИС и тяжёлых самоходках ИСУ. Стрелки прикрывали танки и артиллеристов от немецких солдат с фаустпатронами, ведя непрерывный огонь из автоматов и пулемётов по окнам зданий. Сапёры ставили дымовые завесы и выжигали здания из огнемётов. В бою наши часто использовали трофейные панцерфаусты — в основном для быстрого создания проломов в стенах и каменных оградах.

Советские бойцы и командиры рвались в бой. Они хотели закончить войну как можно быстрее. Они понимали, что битва за Берлин — событие огромной важности и что все они войдут в историю. Генерал Рослый, командующий 9-м стрелковым корпусом, вспоминал, что замполит 248-й стрелковой дивизии, которая шла во втором эшелоне, пожаловался ему на плохое настроение бойцов. Они были очень недовольны тем, что идут во второй линии и отлавливают немцев, оставшихся в тылу.

Несмотря на огромное превосходство, в восточных районах Берлина части 5-й ударной армии генерала Берзарина встретили упорное сопротивление и шли к центру города медленно. Тогда маршал Жуков приказал командующему 3-й ударной армией генералу Кузнецову обходить центр с севера и ударить по нему с запада.

26 апреля 1945 года части 8-й гвардейской армии Чуйкова захватили аэропорт Темпельхоф — теперь ни один самолёт не мог приземлиться или взлететь в Берлине.

Штурмовые отряды гвардейских миномётных полков тоже приняли участие в битве за Берлин. «Катюши» стреляли не только с грузовиков, но и из окон домов. Для этого отдельные реактивные снаряды М-31 бойцы несли на руках или везли на тележках и стреляли ими почти в упор по домам, откуда вели огонь немцы.

Огромную роль сыграла артиллерия: с 16 апреля по 2 мая 1945 года она израсходовала более 3 миллионов снарядов и мин всех калибров. Во время уличных боев в Берлине были случаи, когда артиллерия только одной армии за день разрушала до семидесяти опорных пунктов противника.

О напряжённости боёв можно судить по количеству реактивных снарядов, израсходованных в этих боях. В полосе наступления 3-й ударной армии было израсходовано: снарядов М-13 — 6270 штук; снарядов М-31 — 3674 штуки; снарядов М-20 — 600 штук; снарядов М-8 — 1878 штук.

Из этого количества штурмовыми группами реактивной артиллерии было израсходовано: снарядов М-8 —1638 штук; снарядов М-13 — 3353 штуки; снарядов М-20 — 191 штука; снарядов М-31 — 479 штук. В ходе боёв за Берлин только одними штурмовыми группами реактивной артиллерии было уничтожено 120 зданий.

Противостоять слаженной работе штурмовых отрядов и лавине огня артиллерии плохо обученные немецкие солдаты не могли. Многие из них уже начали сдаваться в плен.

Здравомыслящие немцы понимали, что войне скоро конец и нужно думать о том, как жить дальше. В некоторых местах они помогали сохранить от уничтожения важные для города объекты. В Руммельсбурге (одном из районов Берлина) местные жители рассказали нашим бойцам, что немецкие сапёры минируют одну из крупнейших электростанций города. При их помощи электростанцию удалось спасти.

Никакой эвакуации мирного населения Берлина нацистское руководство не предпринимало, прекратилось и снабжение города продовольствием. Немецкие женщины, дети, старики в ходе боёв прятались в подвалах и в берлинском метро. Часть их погибла в сражении — на улицу всё же нужно было выходить, чтобы добыть воду и продовольствие. Советское командование предпринимало большие усилия, чтобы обеспечить население Берлина едой. У советских полевых кухонь выстраивались большие очереди из берлинцев.

В ходе сражения на улицах Берлина было около 200 случаев, когда наши бойцы, рискуя жизнью, спасали мирных жителей. Рассказывает командующий 8-й гвардейской армией Василий Иванович Чуйков:

…За час до начала артподготовки знаменщик 220‑го гвардейского стрелкового полка 79‑й гвардейской стрелковой дивизии сержант Николай Масалов принёс Знамя полка к Ландвер-каналу. Его сопровождали два ассистента. Гвардейцы знали, что перед ними главный бастион фашистской столицы, знали, что здесь находится Гитлер и главный узел связи, через который главари третьего рейха ещё продолжают ру‑ ководить своими войсками, вынуждая их вести бессмысленные кровопролитные бои.

… Гвардейцы начали мелкими группами выдвигаться к рубежу атаки. Одним предстояло форсировать канал вплавь на подручных средствах, другим — решительным броском про‑ скочить сквозь ливень свинца через заминированный Горбатый мост. А на противоположной стороне лишь бы зацепиться за первый дом. Потом наших гвардейцев не удержать, они пойдут вперёд через проломы стен, через подвалы. За их плечами большой опыт уличных боев…

До атаки осталось минут 50. Насту‑ пила тишина, как перед бурей, — тре‑ вожная, напряжённая. И вдруг в этой тишине, нарушаемой лишь треском пожаров, послышался детский плач. Словно откуда‑то из‑под земли, глухо и призывно звучал голос ребёнка. Пла‑ ча, он повторял одно, понятное всем слово: «Муттер, муттер…»

— Кажется, это на той стороне кана‑ ла, — сказал товарищам Масалов.

Оставив у Знамени ассистентов, он пришел к командиру:

— Разрешите спасти ребенка, я знаю, где он.

Затрещали пулемётные очереди. Сер‑ жант Масалов полз вперёд, как лист, прижимаясь к асфальту, временами прячась в неглубоких воронках от снарядов и мин. Не забывал ощупывать каждый бугорок, каждую трещи‑ ну на асфальте, чтобы не нарваться на мину. Вот он пересёк набережную и укрылся за выступом бетонированной стенки канала. И тут снова услышал голос ребёнка. Тот звал мать жалобно, настойчиво. Он будто торопил Масалова. Тогда гвардеец поднялся во весь рост — высокий, могучий.

Боевая биография Николая Масалова как в капле воды отражала историю 8‑й гвардейской армии. Он был при‑ зван Тисульским райвоенкоматом Кемеровской области, когда фор‑ мировалась 62‑я армия. На его долю выпало быть вместе с нами на на‑ правлении главного удара немецких войск, наступавших на Сталинград. Масалов сражался на Мамаевом кур‑ гане рядовым стрелком, в дни боёв на Северском Донце стал пулемётчиком, при форсировании Днепра командовал отделением, после освобождения Одессы его назначили помощником командира комендантского взвода, на днестровском плацдарме был ранен, через четыре месяца, при форсировании Вислы, снова ранение, но гвардеец остался в строю и весь путь от Вислы до одерского плацдарма шёл с забинтованной головой.

…Масалов перекинулся через барьер канала. Прошло ещё несколько минут. На миг смолкли вражеские пулемёты. Затаив дыхание, гвардейцы ждали голос ребенка, но было тихо. Ждали пять… десять минут. Неужели на‑ прасно рисковал Масалов?.. Несколько гвардейцев, не сговариваясь, приготовились к броску. И в это время все услышали голос Масалова:

— Внимание! Я с ребёнком. Прикройте меня огнём. Пулемёт справа, на балконе дома с колоннами. Заткните ему глотку!

Но подошёл момент артподготовки. Командующий артиллерией армии генерал Н.М.Пожарский уже дал ко‑ манду:

— Натянуть шнуры… Огонь!

Тысячи орудий и миномётов ударили по врагу. Тысячи снарядов и тысячи мин как бы прикрывали выход совет‑ ского воина из зоны смерти с трёх‑ летней немецкой девочкой на руках.

Передав девочку санитаркам, сер‑ жант Масалов снова встал у Знамени полка, готовый к броску вперёд.

Именно гвардии сержант Масалов стал прообразом памятника в берлинском Трептов-парке. Над братскими могилами 7000 наших бойцов и командиров возвышается советский воин с опущенным мечом, разрубившим нацистскую свастику. В левой руке он держит спасённую девочку. Меч — символ советского оружия. В горах Урала труженики тыла передали этот меч нашей армии. В Сталинграде Родина-Мать занесла этот меч для удара по врагу. И в Берлине, уничтожив нацизм, наш боец опустил меч. Этот памятник — символ завершённой войны, символ Победы. Девочка на руках у нашего бойца символизирует мирное будущее для всей нашей планеты.

ШТ УРМ ПРАВИТЕЛЬСТВЕННЫХ КВАРТА ЛОВ И РЕЙХСТАГА

Перед последней битвой дивизиям 3-й ударной армии, которые готовились к штурму центра Берлина, было вручено девять Красных Знамён для водружения над рейхстагом и другими правительственными зданиями. Началось соревнование — кто первым пробьётся к рейхстагу и имперской канцелярии, какой полк первым водрузит своё Знамя над главными зданиями ненавистной нацистской Германии. Такие же Красные Знамёна — символы победы — изготавливали бойцы и командиры и по собственной инициативе.

С юга к центру города шла 8-я гвардейская армия генерала Чуйкова, героя Сталинградской битвы. С севера — северо-запада — 3-я ударная армия генерала Кузнецова. С востока шла 5-я ударная армия генерала Берзарина.

Чтобы ускорить развязку, генерал Кузнецов ввёл в бой свежий 79-й корпус генерала Переверткина, в который входили две дивизии — 150-я и 171-я. Этот корпус шёл по улицам Берлина напролом, обходя центр города с севера. Вспоминает командир 756-го стрелкового полка полковник Зинченко:

…Командир дивизии генерал Шати‑ лов… действовал исключительно энергично и последовательно. Роль тарана возложил на 756‑й стрелковый полк.

— Ваше дело, товарищ Зинченко, — напутствовал генерал, — идти вперёд, пробивая брешь в обороне противника. Заботу о флангах и всём прочем беру на себя.

Начиная с этого дня, 26 апреля, и до момента капитуляции врага 756‑й полк наступал впереди дивизии.

К тому времени в полку насчитывалось 980 солдат и офицеров. В 1‑м батальоне было 350 человек, приблизительно столько же — во 2‑м. Нам был придан танковый батальон 23‑й танковой бригады (21 танк и шесть 122‑миллиметровых самоходных ар‑ тиллерийских установок), дивизион 328‑го артиллерийского полка, бата‑ рея 1957‑го истребительно-противо‑ танкового полка. Мы имели также свои артиллерийские и миномётные подразделения, хорошо обстрелян‑ ные в берлинских боях и относитель‑ но полнокровные. Кроме того, полк поддерживали два полка гаубичной бригады. Можно себе представить, какой мощи мог достигать сконцен‑ трированный на узком участке удар всех этих средств.

На каждую стрелковую роту, наступающую в первом эшелоне, приходилось 6–7 орудий и 7–8 танков. Средства усиления придавались даже каждому взводу, с орудием и танком могло идти в бой каждое отделение. Специальных штурмовых групп ре‑ шено было не создавать, так как по насыщенности огневыми средствами, опыту бойцов и командиров штур‑ мовым фактически был весь полк. Батальоны наступали поочерёдно, и средства усиления работали всё время на те подразделения, которые шли вперёд.

За какие-то пять суток 150-я и 171-я стрелковые дивизии с частями усиления прошли весь Берлин и вышли к правительственным кварталам с северо-запада. Для быстрого разрушения мощных кирпичных зданий на прямую наводку выходили и самые тяжёлые 152 мм и 203 мм орудия. Это требовало от артиллеристов огромного мужества и самопожертвования. Именно они решили исход боя за тюрьму Моабит — огромное здание-крепость. Полковник Зинченко, командир 756-го стрелкового полка, так описал их подвиг:

…Вскоре из окна дома на Альт Моабит, в котором разместился КП полка, мы увидели тягач и пушку. Она, по‑видимому, должна была стать правее кирхи на открытой площади перед тюрьмой метрах в 300–350.

Пока что пушка идёт под прикрытием зданий. Водитель — совсем юный пар‑ нишка — сидит прямо и напряжённо смотрит вперёд. Ещё две-три мину‑ ты — и он, беззащитный, не имея возможности даже пригнуться, медленно выведет свой трактор на открытое место, под ливень пуль и осколков. Он знает об этом. В бинокль мне хорошо видно его лицо. Оно спокойно. Только губы крепко сжаты.

Из тюрьмы сразу же замечают, как трактор выползает из‑за дома. Первый момент немцы молчат, будто поражённые отчаянной смелостью наших ребят, но, увидев, что они им готовят, открывают неистовую стрельбу. А трактор ползёт и пол‑ зёт, уже прошёл десятка три метров. Но вот гремит несколько длинных пулемётных очередей, и прошитый пулями тракторист медленно склоняется на рычаги…

Из-за машины стремительно выскакивает другой водитель, бережно кладёт убитого товарища рядом и берёт рычаги, ещё тёплые от его рук, в свои. Тяжёлый тягач проходит 15–20 метров, и второй водитель, выбитый свинцом из сиденья, падает на мостовую… А на его месте — третий! Даёт полный газ, рывок, быстрый разворот — и огромное орудие уже смотрит своим внуши‑ тельным жерлом на тюрьму. Води‑ тель успевает соскочить с трактора в объятия двоих своих товарищей, а возле орудия уже хлопочут артиллеристы.

Лишь тогда почувствовал я боль в пальцах, стискивающих бинокль. Все стоявшие рядом также буквально оцепенели, наблюдая за этим герои‑ ческим беспримерным поединком со смертью…

Через несколько минут орудие тяжело ухает, и первый же его снаряд выры‑ вает изрядный кусок стены. Артиллеристы посылают снаряд за снарядом, бойцы 2‑го батальона снова поднимаются в атаку. Огонь противника слабеет, гитлеровцы явно в панике. Наши врываются внутрь тюрьмы. Короткая схватка — и гитлеровцы капитулируют.

После взятия тюрьмы Моабит последним препятствием на пути к центру Берлина была река Шпрее. Мост через Шпрее назывался мостом Мольтке. Мост был заминирован, но, к счастью, подорвать его немцы не сумели. Однако захватить его было крайне сложно: он находился под многослойным огнём стрелкового оружия с трёх сторон и был перегорожен огромными бетонными блоками, чтобы остановить наши танки.

Полку Зинченко предстояла сложная и опасная задача взять мост до того, как немцы его подорвут. Если мост получится взять целым, то полк ворвётся в самое сердце Берлина, и по нему пройдут танки и артиллерия — главная сила полка Зинченко в боях за Берлин.

Рассматривая мост и подходы к нему, Зинченко и его комбаты увидели, что высокая ограда моста и бетонные блоки могут защитить стрелков, если те перебегут простреливаемое пространство перед мостом. Зинченко решил обмануть немцев, сделав не одну, а несколько артиллерийских подготовок. Этот замысел удался:

…И вот от мощного залпа содрогается земля. Пять минут огненного урагана. И внезапно наш огонь пре‑ кращается. Но что это? Вокруг моста продолжают густо рваться мины и снаряды! Значит, гитлеровцы попались на нашу хитрость: ожидая атаки, они открыли заградительный огонь из всех своих огневых средств. Их стало значительно больше, чем вчера, понатащили, очевидно, за ночь всё, что смогли. Попали бы под та‑ кой огонь атакующие — смело бы их начисто. Не помогли бы ни стенки, ни надолбы…

Наши артиллеристы только и ждали, чтобы вражеские батареи обнаружили себя. Буквально через какие‑то секунды на них обрушиваются наши снаряды. Гитлеровцам сразу же ста‑ новится невмоготу: позиции их артдивизиона и миномётных батарей накрыты точно, их огонь на глазах слабеет. Умолкают и наши.

Затем ударил второй шквал артподготовки. После пятиминутной паузы — третий. И вот наконец четвёртый удар — самый мощный. Весь противоположный берег Шпрее превращается в настоящий ад. Рушатся стены зданий, земля ходит ходуном. Командир 1‑го батальона капитан Неустроев по телефону докладывает:

— Лебедев пошёл!

Всё внимание присутствующих на КП полка — туда, на мост, где всё ревёт и грохочет в огне. С замиранием сердца ждём появления наших бойцов. Наконец вот они! Бегут, перепрыгивая через во‑ ронки, вперёд, вперёд!

Вот за бойцами Лебедева — пэтээровцы Козлова, обвешанные фауст‑ патронами. Головастые «фаусты» ме‑ шают, но бронебойщики всё же бегут быстро и ловко.

С ними рядом перепрыгивает через воронки ещё кто‑то из офицеров. Смотрю в бинокль. Так и есть: стар‑ ший лейтенант Беляев, комсорг полка. Что‑то кричит, показывает рукой вперёд. Молодец, комсомолия!

Бойцы бегут что есть силы, а отсюда, с КП, кажется, что расстояние между ними и мостом совсем не уменьшается. От волнения и нервного напряжения се‑ кунды кажутся бесконечными. Скорее, скорее, дорогие мои!.. Ещё немножечко, ещё один бросок! Ну, наддайте! Только не останавливайтесь!

Сбитый с толку и ошеломлённый на‑ шим огнем, противник до сих пор ещё не пришёл в себя, однако огонь, вна‑ чале неприцельный, разрозненный по мосту и подступам к нему, всё крепчает. И падают на истерзанную землю, на выщербленные пулями камни капли горячей крови.

Наконец первые бойцы достигают предмостовой стенки. Это парторг роты командир отделения сержант Б.Н.Лотошкин и с ним бойцы Б.А.Коломиец, Т.Д.Комащук, А.Д.Еиновский. Вскоре рядом с ними — вся первая группа. Прижались к стенке, на не‑ сколько мгновений затаились. Но засиживаться нельзя, пока враг оглушён и растерян, надо действовать.

…Наша артиллерия и танки про‑ должали интенсивно обстреливать позиции противника, не давая ему опомниться. Тем временем бойцы Ле‑ бедева всё ещё оставались за первой стенкой, и это начинало тревожить. Нельзя допускать заминки, нельзя дожидаться, пока противник сориентируется и предпримет ответные меры! Будто угадывая эти мысли, бойцы по‑пластунски выползают из‑за стенки и, прижимаясь к перилам по обеим сторонам моста, движут‑ ся вперёд. Первыми ползут рядовые Яков Дмитриевич Алексеев и Влади‑ мир Сергеевич Ефремов из отделения Лотошкина. За ними — сам Лотошкин и остальные бойцы отделения, весь взвод.

Ещё несколько томительных минут. Но вот уже все лебедевцы сосредоточились за стенкой на противоположном конце моста, изготовились для броска через набережную. Без задержки проскочил к ним и взвод Козлова.

Один за другим грохают три залпа из фаустпатронов. Наша артиллерия, танки и миномёты прекращают или переносят огонь в глубь вражеской обороны. Пулемётчики и бронебойщики Козлова берут под интенсивный обстрел окна домов напротив моста. Взвод Лебедева одним рывком пересекает набережную Кронпринценуфер и врывается в средний подъезд углового дома. Тем временем по мосту на помощь Лебедеву переправляется рота Сьянова.

29 апреля передовые части 150-й и 171-й стрелковых дивизий ворвались в здание швейцарского посольства и в здание Министерства внутренних дел (наши прозвали его «домом Гиммлера»). Из окон этих зданий они увидели рейхстаг — символ власти немецкого государства.

Все окна в рейхстаге были заложены кирпичами, оставлены только небольшие бойницы. На площади к западу от рейхстага находился ров линии метро, который был наполнен водой. За рвом были отрыты окопы. На прямой наводке стояли пушки всех калибров. Немцы простреливали площадь не только из самого рейхстага, но и с флангов, и с тыла из здания Кроль-оперы.

К штурму рейхстага изготовились 756-й, 674-й и 380-й стрелковые полки. На прямую наводку наши артиллеристы поставили 89 пушек всех калибров. Помимо пушек на прямой наводке вся артиллерия корпуса изготовилась для стрельбы по рейхстагу. Огневая поддержка для наших полков была неограниченной. Артиллеристы батареи сорокапяток полка Зинченко не могли найти место для своих маленьких орудий. Но они очень хотели принять участие в этом последнем бою и затащили свои пушки на второй этаж «Дома Гиммлера». Танки и самоходки были готовы поддержать своим огнём наших стрелков. На прямую наводку поставили и самые тяжёлые 203 мм пушки. Вспоминает лейтенант-артиллерист Собакин Александр Федорович:

…Пройти на тракторах с орудием через берлинские улицы, через пекло городских боев, было крайне сложно. Пехота нас не прикрывала. Через канал проехали по мосту, и тут у нас убило командира орудия. Двинулись дальше. Вокруг стрельба, жуткий гро‑ хот, да такой, что даже лязг трак‑ торных гусениц не слышно было.

Рядом с орудием фаустпатроны шлё‑ паются, с окон высоких домов по нам били снайперы и фаустники…

Каким‑то макаром целыми добрались до площади перед рейхстагом, по бокам от нас парк и дома, из которых нас в любую минуту немцы могли накрыть с тыла и с флангов. А перед рейхстагом у немцев зенитки на пря‑ мой наводке, закопанные танки, ДОТы. Круговая оборона…

До рейхстага считанные сотни метров… Было страшновато… Нам просто в тот день очень повезло, там бы за одно мгновение всех бы нас поубивали.

Прорвался вслед за нами наш тракторист с прицепом, подвёз снаряды. Изготовили орудие к стрельбе, и расчёт спрятался в укрытии, в подвале.

А на следующее утро по рации передали приказ — «Открыть огонь!».

Мы выскочили к орудию и выпустили по рейхстагу три снаряда. Больше не успели, пехота пошла в атаку, и я лич‑ но видел штурм последнего символа фашизма… Как выразить и передать словами те эмоции, которые я ис‑ пытал, стреляя по рейхстагу — я не знаю…

Среди стрелков, артиллеристов, танкистов началось настоящее соревнование — кто первым ворвётся в рейхстаг и водрузит на крыше Знамя Победы? Совершить это значило закончить войну в Европе и навеки войти в мировую историю.

После мощной артиллерийской подготовки наши полки пошли на штурм днём 30 апреля. Его немцы отбили. В ходе боя из «дома Гиммлера» наши командиры увидели, что на парадной лестнице рейхстага мелькнуло Красное Знамя. Это лейтенант Рахимжан Кошкарбаев и рядовой Григорий Булатов из 674-го полка установили Знамя Победы перед входом в рейхстаг на лестнице. Там же установил ещё одно Красное Знамя лейтенант Семён Сорокин, командир взвода из того же полка. В штаб дивизии поспешили доложить, что в 14.25 наши бойцы ворвались в рейхстаг. Донесение ушло дальше наверх, и в конечном итоге новость о Знамени Победы в рейхстаге дошла до маршала Жукова. Тот сразу поблагодарил наших воинов за взятие рейхстага, хотя наших в здании ещё не было. Такая неразбериха бывает на войне, когда кому-то из командиров хочется поскорее доложить об успехе.

К 17.0030 апреля наши полки перегруппировались и снова пошли на приступ рейхстага. На этот раз 756-й полк ворвался в него через парадный вход, неся с собой своё Красное Знамя. Начался бой за каждую комнату, каждый зал, за каждый метр. Немцы дрались как дикие звери, загнанные в угол. Несколько раз они переходили в контратаки и почти выбили наших из здания. И тут с северного входа в здание ворвался батальон 380-го стрелкового полка со своим Красным Знаменем. Это сильно облегчило положение полка Зинченко.

Выполняя приказ своего комполка, группа разведчиков 756-го стрелкового полка со Знаменем Победы, при поддержке роты автоматчиков старшего сержанта Ильи Сьянова, прорвалась на второй этаж. Но лестницы на чердак не было! Наконец бойцы нашли люк в потолке. Чтобы знаменосцы сумели туда забраться, нашим бойцам пришлось выстроиться пирамидой. Разведчики забрались на чердак, забросали спрятавшихся на чердаке немцев гранатами и выбежали на крышу! Немцы обрушили на группу знаменосцев смертоносный огонь из всех ближайших зданий. Не обращая внимание на град пуль, в 22.5030 апреля 1945 года наши разведчики установили Красное Знамя на скульптурной группе над входом в рейхстаг. В первые часы утра 1 мая 1945 года разведчики Михаил Егоров и Мелитон Кантария с большим трудом забрались на разбитый стеклянный купол рейхстага и перенесли туда Знамя Победы.

В примерно это же время на крыше появилась штурмовая группа капитана Владимира Николаевича Макова. Сам Маков служил в штабе 79-го корпуса и был направлен на передовую для руководства последним штурмом. Свою штурмовую группу от собрал из артиллеристов 136-й гвардейской пушечной артиллерийской бригады. В его группе были артиллеристы Гизий Загитов, Александр Лисименко, Михаил Минин и Алексей Бобров. Они тоже водрузили своё знамя на скульптурной группе над входом в рейхстаг. В хаосе ночного боя было невозможно понять, кто поднял знамя первым.

Знаменем Победы стало Красное Знамя установленное разведчиками 756-го стрелкового полка Михаилом Егоровым, Мелитоном Кантария под руководством Алексея Береста.

Ещё гремел бой, а командир 150-й стрелковой дивизии Шатилов уже назначил комполка Зинченко комендантом рейхстага.

В это время немцы пошли в последнюю атаку от посольского района и Бранденбургских ворот, пытаясь выбить полк Зинченко из рейхстага. Атака была поддержана последними оставшимися у немцев танками. Эту атаку обречённых наши сумели отбить. В самом рейхстаге продолжал кипеть тяжёлый бой, постоянно переходящий в рукопашную. Немцы не сдавались. Чтобы заставить наших покинуть здание, немцы устроили пожар. Огонь и дым заполнили все помещения. Но наши не растерялись. Часть бойцов тушила пожар, часть — билась с немцами. Ценой героических усилий 1 мая удалось очистить первый и второй этаж и загнать немцев в подвалы. На все призывы сдаться и закончить войну они отвечали огнём. Тогда начальник химической службы 380-го стрелкового полка капитан Зеленко приказал принести тяжёлые фугасные огнемёты ФОГ-2 и направить их на двери и окна подвалов. Только после нескольких выстрелов из этих огнемётов немцы начали в ужасе выбегать из подвалов и массово сдаваться.

Днём 30 апреля 1945 года, когда в нескольких сотнях метров от его секретного бункера уже шёл бой за рейхстаг, Адольф Гитлер покончил с собой. Его тело было сожжено дотла во дворе имперской канцелярии.

В ночь с 30 апреля на 1 мая на связь со штабом 8-й гвардейской армией вышел начальник Генерального штаба Германии Кребс и попросил принять его. Командующий 8-й гвардейской армии генерал Чуйков, герой Сталинградской битвы, согласился на встречу. Немцы прибыли в штаб Чуйкова под белым флагом. Это была последняя попытка нацистов и их генералов договориться о перемирии и спасти свои жизни. Кребс сообщил, что Гитлер покончил с собой и что в Германии сформировано новое правительство. От имени этого правительства Кребс запросил перемирие. Чуйков понял: оставшиеся в живых немецкие генералы и нацистские лидеры тянут время, хитрят, хотят договориться с нами за спиной у наших союзников. Он ответил — никакого перемирия быть не может. В это же время он запросил инструкции у маршала Жукова, а Жуков — у Сталина. Всё это время Кребс пытался выторговать перемирие. Утомительные переговоры длились 12 часов. Но советская сторона твёрдо стояла на своём. Прибывший в штаб Чуйкова заместитель маршала Жукова генерал армии Соколовский только подтвердил слова Чуйкова. Советский Союз согласен только на немедленную безоговорочную капитуляцию! На это Кребс не согласился и покинул штаб Чуйкова. Битва за Берлин продолжилась, хотя у немцев почти закончились боеприпасы.

Осознав, что и эта попытка спасти свою жизнь провалилась, покончили с собой министр пропаганды Геббельс и начальник Генштаба Германии Кребс.

Остатки частей СС, которые понимали, что в плену их ждёт суд и справедливое возмездие, 1 мая пошли на прорыв из центра Берлина. Их удар был отчаянным, они лезли напролом, не считаясь с потерями. Большая часть этих фанатиков была перебита, остатки всё же сдались в плен. Лишь немногим удалось пробиться к реке Эльбе и сдаться американцам.

Пытались пробиться на запад немцы и в других местах под Берлином. В бою против прорывающейся группы немцев совершил подвиг 19-летний гвардии младший лейтенант Борис Рунов. Он воевал с 1944 года и уже получил два ордена Красной Звезды. Он рассказал о своём подвиге так:

…1 мая меня немецкий язык спас. Они мне расстреливать хотели, а я их в результате в плен взял — 600 чело‑ век. Дело было так. 1 мая, война уже заканчивалась. Сидели мы в южном пригороде Берлина, и тут команда — по коням! Немец наступает! Откуда взялся?! Оказывается, большая группа немцев сидела южнее Берлина и решила 1 мая 1945 года выступить, прорвать нашу оборону. Я получаю задание [роте Рунова была постав‑ лена задача прочесать лес в заданном квадрате], конкретный участок, два танка. С ребятами на танки, на авто‑ мобили, и вперёд.

Развернул солдат в цепь в 50 ме‑ трах друг от дружки. Танки оставил позади. Прошли мы небольшой пере‑ лесок, и вдруг открывается поляна. И тут мы видим, что с той стороны поляны идёт масса немцев! Масса! А мы через пятьдесят метров! Я даю команду — не стрелять и отходить к танкам. Нельзя стрелять! Они сей‑ час всех нас перебьют здесь! Наши бегом через лесочек — и к своим танкам. Там было несколько немцев на конях. Я отходил последним, они меня догнали и окружили. Я остался один. Думаю: «Ёлки-палки! Война почти закончилась, а я не дожил! Сейчас меня расстреляют!» И я всё, что мог, им по‑немецки сказал, чтобы вы‑ жить. Я очень хотел жить до конца войны. Говорю им: «Там мои танки. Берлин уже пал! Вы сдавайтесь!»

Вы знаете, какое это на них произвело впечатление?! Я с ними по‑немецки говорю! Тут ко мне бежит офицер, пробивается через толпу. Я руку в карман, вынимаю гранату и выни‑ маю чеку. Майор кричит: «Ещё одно слово — я тебя застрелю!» — и пи‑ столетом мне в живот тычет. Но он не может меня расстрелять! Если он меня расстреляет, то он тоже по‑ гибнет. И тут я слышу гул: «Уууу!» Это смысл моих слов «Берлин пал, война закончена, сдавайтесь!» до них дошёл. Я им говорю: «Сдавайтесь. Садитесь здесь, оружие складывайте здесь!» Садятся, но оружие не складывают. И тут человек сто немцев, самых отъявленных, пошли в атаку в сторону наших танков. Я говорю: «Их нужно немедленно остановить! Мои танки сейчас начнут стрелять!» Куда там. Эти немцы были заряжены на то, чтобы прорваться, сдаваться не хотели.

Я бросился за ними. Догнал их как раз в тот момент, когда мои бойцы этих немцев увидели и открыли яростный огонь. Мои бойцы прибежали и го‑ ворят танкистам, что командир у немцев остался. Они начали и из пулемётов, и из пушек стрелять. Ря‑ дом снаряд разорвался, я — в кювет, и по нему бросился в сторону своих. Вижу — снаряды и пули выше меня летят. Добрался до своих. В результате всех этих немцев перебили, а я вернулся к остальным на танке. И оставшиеся немцы сдались в плен. Около 600 человек.

Так молодой младший лейтенант спасся сам и спас сотни жизней немцев. За этот и другие подвиги во время штурма Берлина Борис Рунов получил звание Героя Советского Союза. После войны он стал учёным, работал в министерстве сельского хозяйства СССР и дошёл до поста заместителя министра сельского хозяйства, стал академиком и профессором. Борис Александрович Рунов ушёл в Бессмертный полк в 2017 году.

Зачастую немецкие колонны прорывали первую линию нашей обороны и атаковали тыловые части. В бой приходилось вступать артиллеристам, сапёрам, тыловикам и всем, кто мог держать оружие. Бои эти были жестокими, потери были огромными с обеих сторон. Погибнуть в последнем бою было особенно горько…

Первого мая в газетах был опубликован приказ №20 Верховного Главнокомандующего Маршала Советского Союза И.В.Сталина.

Товарищи красноармейцы и краснофлотцы, сержанты и старшины, офи‑ церы армии и флота, генералы и адмиралы! Трудящиеся Советского Союза!

Сегодня наша страна празднует Первое мая — международный праздник трудящихся.

В этом году народы нашей Родины встречают день Первого мая в обстановке победоносного завершения Великой Отечественной войны. Ушли в прошлое и не вернутся больше тяжёлые времена, когда Красная Армия отбивалась от вражеских войск под Москвой и Ленинградом, под Грозным и Сталинградом. Ныне наши победоносные войска громят вооружённые силы противника в центре Германии, далеко за Берлином, на реке Эльба.

За короткий срок освобождены Поль‑ ша, Венгрия, большая часть Чехословакии, значительная часть Австрии, столица Австрии — Вена.

Красная Армия овладела при этом Восточной Пруссией — гнездом немецкого империализма, Померанией, большей частью Бранденбурга и главными районами столицы Германии — Берлина, водрузив над Берлином знамя победы.

…Мировая война, развязанная германскими империалистами, подходит к концу. Крушение гитлеровской Германии — дело самого ближайшего будущего. Гитлеровские заправилы, возомнившие себя властелинами мира, оказались у разбитого корыта. Смертельно раненый фашистский зверь находится при последнем из‑ дыхании. Задача теперь сводится к одному — доконать фашистского зверя.

Рейхстаг был взят, но немцы всё ещё держались в правительственных зданиях на Вильгельмштрассе. В ночь с 1 на 2 мая части 9-го стрелкового корпуса генерала Рослого начали штурм имперской канцелярии. Несмотря на фанатичное сопротивление остатков гарнизона, бойцы при поддержке огня танков и пушек на прямой наводке ворвались в здание. Почётная задача водрузить Красное Знамя была поручена майору Анне Владимировне Никулиной из политотдела корпуса. Она так описала свой последний бой:

…Одиночные выстрелы раздавались и с верхнего этажа, но особенно ин‑ тенсивный огонь гитлеровцы вели из помещений первого этажа и подвала. Но в проломы и уже выбитые двери вливались в здание все новые и новые группы наших бойцов. Они теснили фашистов, освобождая одну за другой комнаты и залы имперской канцелярии.

Воспользовавшись тем, что эсэсовцы под натиском наших воинов ото‑ шли от лестничной клетки, я стала взбираться вверх. За мной бросились комсорг батальона Салиджан Алимов, комсомольцы Иванов, Бондаренко, Хмельницкий и другие.

Ещё одно усилие — и мы на третьем этаже. Теперь надо преодолеть чердак, но сил уже нет, кажется, что вот-вот замертво грохнешься — и конец. Но автоматные очереди затаившихся на чердаке фашистов заставили нас забыть об усталости. Пуля попала в голову Салиджану, и он упал, успев крикнуть:

— Товарищ майор, Знамя!

В ответ на выстрелы фашистов в угол чердака ударили очереди ав‑ томатов Бондаренко, Хмельницкого, и эсэсовцы (их было двое) затихли. Комсомольцы бросились к своему во‑ жаку, чтобы оказать помощь.

И тут неведомо откуда взялись у меня силы. Я быстро стала пробираться по чердаку, где через развороченную снарядами кровлю виден был просвет ночного, полыхающего зарницами боя неба. Бросилась к этому просвету. У самой кромки крыши зияла большая пробоина, и из неё вверх вздыбились какие‑то металлические штыри, видимо, от развороченной арматуры кровли. К одному из них кусками теле‑ фонного провода я прикрепила Красное Знамя. Озарённое светом ракет, отблесками пожаров, оно колыхалось, как пламя в ночи.

Укрепив Знамя, я почувствовала такую слабость во всем теле, что долго не могла сдвинуться с места и, прислонив‑ шись спиной к какой‑то перекладине, стояла и смотрела на объятый пламенем Берлин, а по лицу текли горячие слёзы радости…

После взятия рейхстага и имперской канцелярии почти весь центр оказался в руках наших войск. В 6 часов утра 2 мая генерал Вейдлинг, командующий обороной Берлина, в сопровождении трёх немецких генералов перешёл линию фронта и сдался в плен. Через час, находясь в штабе 8-й гвардейской армии, он написал приказ о капитуляции: «30 апреля фюрер покончил с со‑ бой, и, таким образом, оставил нас, присягавших ему на верность, одних. Приказываю немедленно прекратить сопротивление».

После приказа Вейдлинга о капитуляции бои в Берлине почти прекратились и началась массовая сдача немцев в плен.

2 мая 1945 года ещё одно Знамя Победы было поднято над Бранденбургскими воротами. Рядом с советским красным знаменем было установлено и бело-красное знамя Польши. Советское командование разрешило поднять польский флаг над Берлином в знак уважения и дружбы к нашим тогдашним союзникам — бойцам 1-й Народной армии Польши. С тех пор 2 мая в Польше отмечается как день национального флага. К сожалению, боевое братство между советскими и польскими бойцами в современной Польше поспешили забыть.

ПОСЛЕ БИТВЫ

Гарнизон Берлина капитулировал, но крупные немецкие силы ещё не сложили оружие в разных уголках Европы. По-прежнему не сдавались немцы в Норвегии, в районе реки Вислы, на косе Фриш-Нерунг в Восточной Пруссии, в Курляндии. Группа армий «Центр» — около 900000 солдат — по-прежнему находилась в Чехословакии и намеревалась прорваться на запад, чтобы сдаться американцам. Поэтому после капитуляции Берлина войска 1-го Украинского фронта маршала Конева направились в сторону столицы Чехословакии — Праги, чтобы пресечь отход немцев на запад и заставить их сдаться. О последней военной операции в Европе после капитуляции Берлина будет рассказ в тетради «Медаль за освобождение Праги».

7 мая в городе Реймсе немецкие генералы подписали капитуляцию перед нашими западными союзниками. Однако после этой капитуляции немецкие гарнизоны не стали сдаваться. Сталин был возмущён тем, что 7 мая капитуляцию принимали западные союзники, а от Советского Союза был только один генерал. Ведь это Красная Армия только что взяла Берлин! Поэтому Сталин потребовал подписания безоговорочной капитуляции в Берлине в присутствии всех союзников и высшего военного руководства нацистской Германии.

Президент США Трумэн и премьер-министр Великобритании Черчилль сразу согласились. В Берлинской операции Красная Армия показала такую мощь, что перечить справедливым требованиям Сталина никто не мог.

8 мая в районе Берлина Карлсхорсте, в одном из уцелевших зданий, состоялось подписание безоговорочной капитуляции нацистской Германии. Советскую делегацию возглавлял маршал Жуков, присутствовали делегации американской, британской и французской армий. От нацистской Германии капитуляцию подписывал фельдмаршал Кейтель. Подписи на документах были поставлены поздно вечером 8 мая 1945 года по берлинскому времени. Утром 9 мая началась массовая сдача в плен немецких войск по всей Европе. Последними сдавались остатки немецких войск в Чехословакии и в Курляндии. Процедура сдачи в плен завершилась к 11 мая 1945 года. Война в Европе закончилась.

В 02.10 утра по московскому времени все радиостанции Советского Союза передали новость о безоговорочной капитуляции немецких войск и Победе! Радисты, дежурившие у радиостанций, разбудили спящих товарищей, чтобы сообщить эту новость, и началось всеобщее ликование и празднование. Бойцы схватили оружие и принялись палить в воздух. Это был неофициальный, спонтанный салют Победы. Праздник продолжался до утра. Не сговариваясь, люди по всему огромному Советскому Союзу вышли на улицы, поздравляли друг друга, плакали, смеялись. Военных обнимали и благодарили. Сталин объявил, что отныне 9 мая будет отмечаться в нашей стране как День Победы — самый главный праздник весны. Первый официальный салют Победы состоялся в Москве вечером 9 мая 1945 года. Те, кто пережил этот день, говорили, что это была самая большая радость в их жизни. Но День Победы многие встречали со слезами на глазах — они вспоминали своих погибших товарищей. Тяжелее всего было потерять друзей в самых последних боях за Берлин. Друзей, с которыми прошли столь долгий путь — от Сталинграда до самой столицы Германии.

В самом Берлине началось уничтожение всех символов ненавистного нацистского режима, который принёс столько горя нашей стране. Советские бойцы сбили с фасада рейхсканцелярии бронзового немецкого орла и отправили его в Москву. В наше время его можно увидеть в Центральном музее Вооружённых Сил в Москве. Само здание рейхсканцелярии было разобрано на камни, чтобы полностью стереть память о нацизме. Этими камнями вымощены дорожки на советском мемориале в Трептов-парке, где покоятся 7000 советских бойцов, погибших при штурме Берлина.

В центр немецкой столицы началось настоящее паломничество наших бойцов и командиров — все хотели посмотреть на здание рейхстага и имперской канцелярии, увидеть кабинет Гитлера. Многие фотографировались у рейхстага на память. Рейхстаг и имперская канцелярия были расписаны автографами наших бойцов. Советские воины писали свои фамилии, фамилии не дошедших до Берлина боевых товарищей и оставляли послания немцам.

Самыми известными среди них стали: «За налёты на Москву, за обстрел Ленинграда, за Тихвин и Сталинград — помните и не забывайте. А то можем повторить», «развалинами рейхстага удовлетворён», «конец немецкому бахвальству».

Немецкие лозунги «Берлин останется немецким» наши бойцы тоже исправляли — в конце дописывали «останется, но без фашистов».

Нацисты на оккупированных территориях СССР вообще не заботились о снабжении мирного населения продовольствием. В результате этого в Харькове, Киеве, Минске начался ужасный голод. В Пушкине, Петергофе (оккупированных пригородах Ленинграда) от голода погибло до 90% мирных жителей.

И несмотря на это, Красная Армия выделила населению Берлина большое количество продовольствия! Прокормить двухмиллионный город было крайне сложно. Еды всё равно было в обрез. Но Советский Союз целенаправленно кормил мирное население Берлина, а не бросил его на произвол судьбы. Такое доброе человеческое отношение советских бойцов к мирному населению Германии сделало многих немцев нашими друзьями на долгие 70 лет. К сожалению, сейчас эти добрые дела и эта дружба забыты.

ПОСЛЕВОЕННАЯ СУДЬБА ГЕРМАНИИ И СУД НАД НАЦИСТСКИМИ ПРЕСТУПНИКАМИ

Страны-победительницы — СССР, США, Великобритания и Франция — решили, что Германия не может существовать как единое государство, потому что она уже два раза начала мировую войну. Поэтому Германию поделили на четыре части, и каждой частью управляла страна-победительница. Из трёх частей, которые отошли к западным странам, была создана Федеративная Республика Германия (ФРГ). На землях, отошедших к СССР, появилась Германская Демократическая Республика (ГДР). Берлин, находящийся в Восточной Германии, тоже был поделён на 4 оккупационных сектора. Сектор Советского Союза стал Восточным Берлином, три сектора союзников — Западным Берлином.

Многие немецкие земли отошли соседним странам — Польше, Франции, Чехословакии и другим. Восточная Пруссия как часть Германии перестала существовать. Слишком много раз в истории Пруссия нападала на Польшу и Россию с этих земель, и в 1945 году её разделили пополам между Польшей и СССР. Так на карте Европы появилась Калининградская область России — самая западная часть нашей страны. Все немецкие названия городов и деревень были сменены на русские. Многие деревни и города были названы в честь советских и русских героев, павших в боях на этих землях. О сражениях в Восточной Пруссии — рассказ в тетради «Медаль за взятие Кёнигсберга».

Германский нацизм стал самым великим злом за всю историю человечества. СССР, США и Великобритания сумели отложить в сторону разногласия и объединиться для того, чтобы его уничтожить. Преступлений нацизма было очень много. Это и массовое целенаправленное убийство людей, агрессия против других стран, уничтожение мирного населения и городов, разграбление и уничтожение культурных ценностей. За все эти преступления нацисты должны были ответить.

Поэтому в 1946 году страны-победительницы создали международный трибунал для суда над главными нацистскими преступниками. Огромную работу для привлечения нацистов к ответственности провела наша страна. Уже в 1943 году, когда Красная Армия начала освобождать наши города и сёла, стало ясно, что нацистские военные преступления носили массовый и организованный характер. Нужно было описать преступления, опросить выживших свидетелей — чтобы затем привлечь нацистов к суду.

Для этого в СССР уже 2 ноября 1942 года была создана Чрезвычайная государственная комиссия по установлению и расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков и их сообщников и причинённого ими ущерба гражданам, колхозам, общественным организациям, государственным предприятиям и учреждениям СССР. Именно материалы, собранные этой комиссией, стали основой для большого количества обвинений против нацистов и их преступлений.

О международном трибунале в Нюрнберге будет подробный рассказ в тетради «Медаль за победу над Германией».

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Битва за Берлин стала самой крупной битвой в истории человечества. В ней приняло участие — и с нашей, и с немецкой, и с польской стороны — около 3,5 миллионов человек, 52 тысячи орудий и миномётов, 7750 танков и 11 тысяч самолётов.

В ходе битвы за Берлин наши войска освободили до 200000 пленных из СССР, Бельгии, Франции, Норвегии и других европейских стран. Эта битва положила конец войне в Европе. После подписания капитуляции в Берлине основная масса немецких войск капитулировала по всей Европе.

Знамя Победы, водружённое над рейхстагом, и советская 152 мм пушка, сделавшая первый выстрел по Берлину, стали важнейшими символами Победы советского народа в Великой Отечественной войне. Нацистский орёл со свастикой с имперской канцелярии — один из важнейших трофеев, взятых нашей армией.

Безвозвратные потери Красной Армии (убитые, умершие от ран и болезней, пропавшие без вести) в Берлинской операции составили 78000 человек, потери противника — 1 миллион человек, в том числе 150000 убитыми.

Молниеносный успешный штурм такого огромного укреплённого города, как Берлин, был высочайшим достижением Красной Армии. За какие-то две недели огромная столица была взята. Решающую роль сыграл стратегический замысел советского командования — рассечь на части и окружить все немецкие армии, а затем стремительно идти к центру Берлина, игнорировать угрозу флангам и захватить правительственные кварталы.

Крайне важным было взаимодействие, взаимовыручка и поддержка разных родов войск на поле боя. Пехота в штурмовых группах защищала танки, самоходки и орудия от атак фаустников, а те своим огнём пробивали путь пехоте. Огонь пушек проламывал стены домов, баррикады, каменные и бетонные ограды Берлина. Огромный боевой опыт, масса самой современной боевой техники, армада артиллерии всех калибров с неограниченным запасом боеприпасов, господство в воздухе — всё это делало Красную Армию 1945 года непобедимой.

Битва за Берлин показала, что Красная Армия стала одной из сильнейших армий мира и может выполнить любые боевые задачи. Её победы и слава обеспечили долгий мир в Европе.