В закладки

Маршал Кулик: автоматы, пушки и тягачи для Красной армии

На чтение: 2 минуты

Продолжая тему о технической безграмотности советских военачальников-«кавалеристов», поднятую Игорем Пыхаловым и Дмитрием Пучковым, сегодня мы приводим разбор одной из конкретных сказок этого масштабного сверх-мифа.

Краткое описание мифа

Вот уже около 60 лет Маршала Советского Союза Григория Ивановича Кулика (1890 – 1950) – одного из руководителей предвоенной Красной армии, начальника Артиллерийского управления РККА (с июля 1940 года – Главное артиллерийское управление Красной Армии) в (1937 – 1941) и заместителя наркома обороны СССР (1939 – 1941) – принято представлять малограмотным рубакой, разбиравшимся лишь в пушках времен Гражданской войны и тормозившим моторизацию армии и оснащение её новыми видами вооружения. Ограниченность Кулика в отечественной историографии и мемуаристике стала прямо-таки притчей во языцех, а обвинители более чем серьёзные – маршал Г.К. Жуков, нарком вооружений Б.Л. Ванников, знаменитый авиаконструктор А.С. Яковлев. Этот взгляд не поколебали даже не сочетающиеся с ним факты, подмеченные различными исследователями и даже публицистами в 1990-е – начале 2000-х годов.

На самом деле

Но давайте посмотрим, в чем конкретно обвиняли маршала Кулика.

***

После выхода в 1969 г. мемуаров Георгия Константиновича Жукова «Воспоминания и размышления» – в том, что Кулик «ратовал за артиллерию на конной тяге» (вместо механической).

Но вот предельно ясное заявление, сделанное Куликом ещё 11 декабря 1935 года, в бытность его командиром 3-го стрелкового корпуса, на заседании Военного совета при наркоме обороны СССР: «Я считаю, что всю артиллерию, за исключением 3-дм [3-дюймовой, т.е. 76,2-мм] пушки и 122-мм гаубицы, нужно перевести на механическую тягу, в особенности корпусную артиллерию – 6-дм [6-дюймовые, т.е. 152,4-мм] гаубицы и 122-мм и 107-мм пушки». А полковую артиллерию комкор-3 Кулик и вовсе предложил вооружить самоходно-артиллерийскими установками (САУ). По воспоминаниям конструктора В.Г. Грабина, предложение создать противотанковую САУ Григорий Иванович в конце 1940 года встретил тоже «доброжелательно».

То есть на конной тяге Кулик предлагал оставить лишь дивизионную артиллерию (76-мм пушки и 122-мм гаубицы). Почему? По-видимому, потому, что:

– ей не требовалась такая подвижность, как противотанковой;

– она не действовала в сфере ружейно-пулемётного огня противника, как полковая;

– а ресурсов (производственных мощностей, топлива и пр.) на тягачи ещё и для неё в СССР уже не хватило бы.

***

Неверно и утверждение бывшего наркома вооружений Бориса Львовича Ванникова, согласно которому в начале 1941 года Кулик настоял на прекращении выпуска 45-мм и 76-мм пушек только потому, что получил сведения о резком росте бронезащиты немецких танков – хотя борьба с танками была далеко не единственным назначением и 45-мм, и 76-мм орудий.

По воспоминаниям того же В.Г. Грабина, и «высшие инстанции» в конце 1940-го, и лично Кулик в марте 1941-го назвали ему совсем другую причину прекращения выпуска спроектированных в грабинском КБ 76-мм пушек УСВ: полное насыщение войск этими орудиями и накопление достаточного их запаса на случай мобилизации. Как показала Великая Отечественная, такое мнение было ошибочным – но о том, что Кулик не знал, для чего предназначаются 45-мм и 76-мм пушки, не может быть и речи.

***

Ну, а как быть с мемуарами авиаконструктора Александра Сергеевича Яковлева, согласно которым, во время Великой Отечественной И.В. Сталин говорил о Кулике как об одном из тех военных, которые «были против введения в армии автоматов [точнее, пистолетов-пулемётов. – А. С.] и упорно держались за винтовку образца 1891 года»?

Да, в феврале 1939 года командарм 2-го ранга Кулик – как сам потом признавался – действительно «не думал», что это оружие «можно дать красноармейцу», и считал, что оно годится «только для командного состава и для полиции». Однако уже зимой 1940-го, побывав на финской войне и «попробовав на себе лично» действие финского пистолета-пулемёта «Суоми», «почувствовал ошибку»: «оказалось, что для ближнего боя очень удобно».

И 26 апреля 1940 года, на заседании комиссии Главного военного совета, Кулик выступил за то, чтобы основным видом индивидуального стрелкового оружия сделать самозарядную винтовку – а отнюдь не требующую ручного перезаряжания после каждого выстрела винтовку образца 1891/30 года. И за то, чтобы её дополняли автоматические винтовки и пистолеты-пулемёты ППД. (Примечательно, что основным видом индивидуального стрелкового оружия пистолеты-пулемёты не стали ни в одной армии мира: для этого им не хватало дальности стрельбы).

***

Не исключено, что Яковлев неточно передал слова Сталина и что в действительности тот критиковал Кулика не за неприятие «автоматов» как таковых, а за недостаточно быстрое насыщение ими войск.

Такая критика действительно имела место, но, скорее всего, тоже была напрасной. Заказы Главного артиллерийского управления на пистолеты-пулемёты ППШ, писал Кулик Сталину 18 февраля 1942 года, перед войной систематически урезались комиссией председателя Совнаркома СССР В.М. Молотова. Это подтверждается и официальными документами.

***

Вообще, очень похоже, что легенды о Кулике-невежде создавались для того, чтобы заставить забыть о просчётах и некомпетентности совсем других лиц. Ведь Григорий Иванович был расстрелян ещё в 1950 году и опровергнуть наветы не мог – а, с другой стороны, сам давал повод для измышлений своими не всегда внятными высказываниями. С умением излагать свои мысли у Кулика дело действительно обстояло плохо, но это не значит, что реальный маршал был таким матёрым ретроградом, как о том пишут в известных мемуарах.

Литература