Крымская война в западной истории: «последний крестовый поход» и опыт для современного конфликта

Гарри Дж. Басс. Рецензия на книгу Орландо Файджеса «Крымская война: История» («TheNewYorkTimes», 8 июля 2011)

В рубрике «Западный фронт истории» мы уже познакомились с взглядами современных западных историков на участие России в Первой мировой войне. Теперь обратимся к ещё одному знаковому вооружённому противостоянию – Крымской войне 1853-1856 годов, которая вследствие участия в ней объединённых англо-французских сил остаётся неизменно актуальной для историографии стран Запада.

Несколько лет назад англоязычную научную общественность весьма заинтересовала книга на эту тему, которую написал известный британский историк Орландо Файджес. Работа эта сегодня с высоты наших знаний о судьбе Крыма в 2014 году и позже интересна и тем, что она не написана «на злобу дня». Весьма характерен и отклик на сочинение Файджеса, который 8 июля 2011 года напечатала газета «Нью-Йорк Таймс». Для начала кратко представим рецензента и автора.

Гарри Дж. Басс – профессор политологии и международных отношений Принстонского университета, автор книги «Битва за свободу: Истоки гуманитарного вмешательства».

Орландо Файджес (р. 1959) – британский специалист по русской истории, профессор истории в Биркбеке (Лондонский университет). Наиболее известные его труды: «Трагедия народа» (1996), книга о Русской революции; «Танец Наташи» (2002); «Шепчущие» (2007), труд, посвященный жертвам сталинских репрессий. В 2010 году вышла его книга «Crimea: The Last Crucade», в которой автор рассматривает причины и последствия Крымской войны 1853-1856 годов (другое название книги – “TheCrimeanWar: AHistory”).

***

Американец Басс уже в самом начале статьи пишет о «несправедливо забытой» британцами военной кампании: «Крымская война 1853-1856 годов была первой крупной войной, освещавшейся профессиональными корреспондентами. Они сообщали о трагических промахах командиров, об ужасных условиях медицинской помощи на передовой. Сейчас мы помним только отдельные сюжеты войны: атаку лёгкой бригады, ставшей символом военных ошибок; Флоренс Найтингейл, организовавшую сестринскую медицинскую помощь. Но реальные представления о войне исчезли, – её затмили две ещё более ужасающие последующие войны» (то есть две мировые войны ХХ века).

На взгляд Басса, противостояние середины позапрошлого века тоже имело большие последствия: «Крымская война, в которой погибли три четверти миллиона солдат и неисчислимое множество гражданских лиц, обратила в прах почти 40 лет мира в Европе. Она разожгла соперничество между Россией и Османской империей на Балканах и тем самым стала прологом к Первой мировой войне. А помешав воплощению русских амбиций в Европе, она привела к фатальному возвышению Германии».

То бишь, если верить профессору из Принстона, оказывается, если сосредоточиться на т.н. «русских амбициях в Европе», то можно и проглядеть реальную угрозу по соседству.

***

Сам же Файджес в своей книге рассматривает Крымскую войну как «главный поворотный момент» в новой европейской и ближневосточной истории. Он убеждённо пишет о том, что это был «первый пример по-настоящему современной войны, которая использовала новые промышленные технологии: нарезные ружья, пароходы и железные дороги, новые формы логистики и связи, такие как телеграф; её сопровождали важные нововведения в области военной медицины; на театре военных действий появились репортёры и фотографы... А длившаяся год ожесточенная осада Севастополя «стала предшественницей окопных столкновений Первой мировой войны».

В Севастополе британский историк увидел «ад, состоящий из нелепых распоряжений военных и отвратительных смертей: люди разбивались о скалы, их пронзали пики, разрубали мечи; везде были обезглавленные трупы».

Итог же самой войны под пером Файджеса мало чем отличается от победных реляций британцев образца 1856 года: «Опустошительные сражения на Чёрном море оказались непосильными для России: две трети солдат, убитых в войне, были русскими. После потери Севастополя Россия подписала унизительный мир».

Но книга интересна другим: Файджес умело использует архивные материалы, добытые им в Лондоне, Париже, Стамбуле, Москве и Санкт-Петербурге. Рецензент отмечает, что «с их помощью он раскрывает тайные интриги государственных деятелей…», однако Басс при этом очень недоволен тем, что историк «…никогда не обращает внимания на беспечную готовность русских офицеров-аристократов жертвовать жизнями своих солдат-крестьян». То есть, на взгляд американца, не все необходимые стереотипы о русских включены в изложение.

***

Что касается причин войны, то Файджес придаёт большое значение религиозной стороне дела: он пишет, что «сама война была вызвана религиозными спорами по поводу святых мест Иерусалима и Вифлеема, находившихся тогда под османской властью. Они побудили Россию направить свои войска в современную Румынию, тем самым угрожая разделом земель Оттоманской империи. В ответ последняя объявила войну, а Британия и Франция встали на её защиту».

Автор книги уверен, что этот конфликт был религиозной войной, и огорчается, что многие историки проходят мимо подобного факта: «Если Балканские войны 1990-х годов и подъём исламизма чему-нибудь нас и научили, то именно тому, что религия играет существенную роль в разжигании розни».

Явно путая собственно религию с религиозным фанатизмом, Файджес считает, что русские и турки столкнулись на «религиозной почве, на линиях разлома между православием и исламом», причём «любой народ, так же, как и Россия, начинал воевать с верой в то, что Бог на их стороне». Крымская война также «раскрыла мусульманский мир Османской империи западным армиям» и «разожгла исламскую реакцию против Запада, которая длится до сих пор». Примечательно, что название английского издания книги звучит как «Крым: Последний крестовый поход».

Файджес рисует царскую Россию глубоко религиозным государством с «божественной миссией» отвоевать Константинополь и освободить миллионы православных христиан от владычества османов. Более чем кого-либо, автор обвиняет в том, что началась Крымская война, царя Николая I – милитариста и реакционера, первооткрывателя в области использования тайной полиции и цензуры, которого Файджес считает также душевно неуравновешенным. В решающие часы 1854 года, когда Британия и Франция угрожали ему войной, Николай не смог сделать «какого-либо» подсчёта своих военных сил или «тщательно подумать» над англо-французским военным превосходством; он вступил в войну, руководствуясь «чисто эмоциональным порывом», который основывался «возможно, прежде всего, на его глубокой вере в то, что он был вовлечён в религиозную войну для исполнения провиденциальной миссии России в мире».

***

Таким образом, для Орландо Файджеса Крымская война – не только предшественница Первой мировой, но и одна из причин современного конфликта Востока и Запада, и виновата в этом, очевидно, с его точки зрения, всё та же Россия со своим «крестовым походом»... Файджес весьма причудливо сочетает в своём изложении новые для западной науки подходы к событиям 160-летней давности и традиционные стереотипы – в особенности, о том, что касается личности и действий русского императора: подобные оценки Николая Павловича можно было встретить в английских газетах и до начала Крымской войны.

Автор книги не отрицает наличие у Российской империи своих прагматических целей в этом конфликте: «Россия могла быть ветреной подругой православных христиан. Она вела себя изменчиво во время Греческого восстания против правления османов. И у неё были весьма прагматические причины для борьбы с турками… Россия нуждалась в черноморских портах для торговли и для обеспечения своего морского могущества». Но религиозный конфликт историком обычно ставится на первое место.

Как отмечает его рецензент Басс, Файджес, жёстко критикуя Россию, не забывает и о Франции с Британией, доходивших до абсурда в своем страхе перед «русской экспансией на Запад». Этот страх оказался для союзников сильнее всех религиозных споров и различий: «Автор подчёркивает, что идеологам, христианским или мусульманским, ищущим исторические обоснования непрекращающейся войны между исламом и христианством, нужно понять один момент. Британия и Франция сражались за Оттоманскую империю. Западные и восточные христиане презирали друг друга больше, чем ненавидимых мусульман. Николай, объявивший себя защитником балканских славян, надеялся, что Англия не посмеет «продолжать поддерживать турок и бороться с ними вместе против христиан».

Он глубоко ошибался. Если Британия и участвовала в крестовом походе, то против России, а не против османов. Британцы весь XIX век пытались препятствовать российской экспансии, лихорадочно дрожа от понимания того, что Россия – единственная страна, способная стать угрозой для Индии. Дизраэли однажды заявил: «Константинополь – ключ к Индии». Файджес рисует англичан одержимыми идеей русской угрозы свободе и цивилизации. Эта одержимость, добавляет автор, отчасти определила отношение к Советскому Союзу во времена холодной войны. Чтобы бороться с Россией, Англия потратила десятилетия, поддерживая дряхлеющую Османскую империю. Британцы надеялись, что та сможет провести реформы внутри страны под их опекой. Некоторые приверженцы англиканской церкви восхищались исламом, а иные влиятельные британцы восхваляли веротерпимость османов. Эти протурецки настроенные англичане испытывали «романтическую симпатию к исламу как в основе своей положительной и прогрессивной силе», которая была «предпочтительнее глубоко суеверному и недохристианскому православию» русских».

Файджес показывает, что сами «свободы и открытые институты», лелеемые британцами, помогли стране приблизиться к катастрофе: «Эта война была первой в истории, проходившей под давлением прессы и общественного мнения». А последнее сводилось к следующему: Крымская война воспринималась как защита своих национальных принципов – таких, как «свобода, цивилизация и свободная торговля». Ведь «свободомыслящие британцы (также, как и многие французы, за исключением времён удушающего правления Наполеона III) приходили в ужас от русского деспотизма и от кровавого военного подавления им восстаний в Польше и Венгрии».

С этим не вполне соглашался английский премьер-министр военного времени лорд Пальмерстон, которого автор называет «первым по-настоящему современным политиком»: «Пальмерстон как-то сказал, что хочет, чтобы Британия была «защитницей справедливости», а «не становилась мировым Дон Кихотом». Заметим, что Крымская война велась Францией как раз при «удушающем правлении Наполеона III», а рассказы о кровавом русском деспотизме странным образом не изменились с той поры, пока жив был сам император Николай Павлович.

Но исторический контекст середины XIX века нужен Файджесу и для оценок современности. По словам рецензента, «в книге прослежены корни многих современных кризисов: например, показана Британия, которая стремится создать буферные зоны против России, оккупирует Афганистан и рассматривает возможность захвата Багдада, в то время, как английский дипломат жизнерадостно заявляет о том, что суннитов и шиитов можно постоянно стравливать друг с другом».

***

Подведём краткий итог. В своей монографии о Крымской войне Орландо Файджес достаточно резко критикует противоборствующие стороны и обвиняет их в развязывании основных геополитических конфликтов современности. Россия, с его точки зрения, слишком уверовала в свою миссию по защите православных народов, а Запад слишком сильно раздул идею об угрозе русской экспансии в Европу. А всё это, в свою очередь, прикрывало меркантильные интересы держав, деливших сферы влияния в Европе и мире.

Рецензент Гарри Басс и в 2011 году был настроен решительно, написав, что на месте автора книги он бы ещё больше развил критику России. В завершение своего отзыва американец прозорливо отметил, что «…тема Крымской войны остаётся волнительной и актуальной». Спустя пять лет с этим трудно не согласиться.

От себя добавим ещё одну актуальную составляющую интереса к опыту Крымской войны со стороны наших нынешних международных партнёров. Это ведь чуть ли не единственный пример, когда в результате вооружённого вторжения удалось принудить Россию (хотя бы локально и на время) к исполнению навязанных Западом условий. В остальных случаях, правда, всё заканчивалось совсем не так – но наши международные партнёры хотят верить в лучшее. Им сейчас это очень почему-то надо.

 

Читайте также:

Иван Зацарин. С чего прекращается родина. К 26-й годовщине независимости Латвии

Кирилл Веприков. То, что ещё называют комиксом: истории в картинках в русской истории

Иван Зацарин. Репрессии, которые мы потеряли. К 109-летию отмены военно-полевых судов

Борис Юлин, Дмитрий Пучков. О фашизме и пропаганде фашизма сегодня

Иван Зацарин. Когда шутки кончились. К двухлетию начала войны на Украине

Андрей Сорокин. Урок белорусского. Как обойтись без гражданской войны в головах

Иван Зацарин. Зачем трудящимся солидарность. К 130-летию Первомая

Иван Зацарин. Как побеждать Америку. К 41-летию окончания войны во Вьетнаме

Иван Зацарин. «Понять и простить» предателя. К 73-летию власовщины

Александр Репников. Как они не стали альтернативой Октябрю. Консервативная мысль начала ХХ века и Государственная Дума

Виктор Мараховский. Бессмертный полк подарил вторую жизнь Дню Победы