Когда от монархов была польза. К годовщине объединения Италии

17 марта 1861 года было объявлено о создании единого Королевства Италия.

Забавно, но свергнутая ровно 100 лет назад российская монархия обещает вернуться. Появилось такое личное мнение у крымского главы Сергея Аксёнова, вынашивает его и героиня «Крымской весны» Наталья Поклонская. Может быть, в южном солнышке дело – припекает?

Сегодня, в 156-ю годовщину одного из революционных изменений политической карты Европы, происходивших тогда к бешеной радости савойской и прусской монархических династий, можно именно южное солнышко и заподозрить – только тогда это было благодатное итальянское солнышко.

Это сладкое слово «Рисорджименто»

Со времён распада в V столетии под напором варваров Западной Римской империи идея объединить вокруг Вечного города Рима территории с преобладающими итальянскими диалектами высказывалась неоднократно. В XIX веке к ликвидации мелких монархических владений и слиянию их воедино приступили предметно. Для начала усилиями поэта и драматурга Витторио Альфьери придумали заветное слово «Рисорджименто», как отныне и стали называть предполагаемое объединение.

Локомотивом объединения выступило управляемое савойской династией Сардинское королевство с центром в Турине. Ещё в 1720 году местным правителям был предоставлен географический повод стремиться к овладению всей Италией: отныне наряду с владениями в Северной Италии, именуемыми Пьемонтом, туринские короли владели удалённым островом Сардиния.

Процесс занял немало времени. В революционном 1848 году, когда помимо растекавшихся по всей Италии бунтарских страстей Сардинское королевство начало войну с Австрией, в какой-то момент показалось, что объединение уже близко. Но война оказалась неудачной, как и попытки провозгласить республику в Риме и Венеции. На весь мир уже тогда стали знамениты борцы за свободу Италии, два Джузеппе – Гарибальди и Мадзини. В славном городе Турине от революционных перемен уцелела конституция, а на престоле оказался молодой король Виктор Эммануил II, сменивший отрёкшегося вследствие проигранной войны своего родителя Карла Альберта.

Монарх с лихо закрученными длинными усищами больше всего на свете любил охотиться и наслаждаться обществом юных прелестниц, но от исторического шанса стать во главе большой и единой державы он уклоняться не стал. Правивший до 1878 года Виктор Эммануил II  сполна получил удовольствие от всех объединительных процессов при жизни, а после смерти в его честь на Венецианской площади в Риме воздвигли величественный комплекс в его честь – Витториано, с 12-метровой бронзовой конной статуей его величества.

На подпевках у Наполеона III

Помощником королю и главным архитектором объединительных процессов был хитрый пьемонтский политик граф Камилло Бенсо ди Кавур, бывший с мая 1852-го главой кабинета министров в Сардинском королевстве. Ещё в молодости, в 1830-е годы, он с лексикой, достойной древнего римлянина, заявил о том, что необходимо «скорейшее освобождение итальянцев от угнетающих их варваров». В деле освобождения либерал Кавур, именем которого уже в нашем веке назвали итальянский авианосец, полагался не на храбрость революционера Гарибальди, а на нехитрую ильфо-петровскую формулу «Заграница нам поможет». И ведь помогла – в лице императора французов Наполеона III.

Кавур, прекрасно понимая шансы сторон в Крымской войне, уже на её исходе, в 1855 году, убедил короля присоединиться к англо-французской коалиции и послать в Крым 17-тысяный контингент генерала Альфонсо Ламарморы, отличившийся в известном сражении на Чёрной речке. Это позволило в 1856-м лукавым представителям Сардинского королевства заседать в рядах победителей на Парижском мирном конгрессе. А уже в июле 1858 года Франция и Сардиния заключили секретный союз против Австрии.

Весной 1859-го Кавур спровоцировал войну, устроив провокационные манёвры сардинской армии у границ принадлежавшей Австрии Ломбардии. 4,5-миллионное королевство Виктора Эммануила II никогда не совладало бы в одиночку с 33-миллионной империей Габсбургов, но наполеоновская держава с населением в 36,5 млн человек немедленно, как и было задумано, вступилась за сардинского короля. Звёзды большой международной политики явно благоволили объединителям Италии. Войну благословил русский император Александр II, стремившийся побольнее ужалить Австрию после предательской политики венского двора в годы Крымской войны и быстро примирившийся после той же войны с Наполеоном III. За Австрию не могли в тот момент вступиться ни Пруссия, ни Англия, и разгром воинства императора Франца-Иосифа оказался скорым и ужасным – после ряда поражений катастрофой закончилось генеральное сражение 24 июня при Сольферино, в котором австрийской армией пытался командовать сам монарх.

Австрийцы ретировались из Ломбардии, которую уступили уже 11 июля по Виллафранкскому перемирию с Францией. Попытки венского двора взять реванш в 1860-м, наказав строптивых сардинцев, пресёк «Царь-Освободитель», оказавшийся по сути таковым не только для собственных крестьян, но и для итальянцев. В октябре 1860 года в Варшаве на встрече трёх монархов, русского, прусского и австрийского Александр II весьма внятно объяснил Францу-Иосифу, что том грешно усиливаться за счёт сардинских соседей.

Сегодня праздник у ребят

Кавуру и Виктору Эммануилу II именно это было и нужно: процесс объединения в 1860-м уже был запущен на полную катушку. Гарибальди героически свергал правителей Тосканы, Пармы и Модены, а летом 1860 года, имея за душой всего 1100 бойцов, при массовой народной поддержке освободил Сицилию, в которой имелась 25-тысячная армия неаполитанского короля. Благодетель Наполеон III и сам не рад был появлению единой Италии, но и ему эта операция принесла приращение территории: взамен за Ломбардию савойская династия отдала Франции Ниццу и давшую название королевскому дому Савойю.

К Пьемонту одна за другой присоединялись итальянские области, а формально их слияние было оформлено 17 марта 1861 года в Турине общеитальянским парламентом. Именно этот день и празднуется поныне как дата объединения страны, хотя Рим вошёл в состав Итальянского королевства только в 1870-м, а до того столицами его побывали Турин и (с 1865-го) Флоренция.

Десять лет спустя, в 1871-м, Отто фон Бисмарк объединил Германию для прусской династии Гогенцоллернов. Обе объединённые державы уже в 1882 году вместе с Австро-Венгрией сколотили тройственный союз, ставший прелюдией к первой в истории человечества мировой войне. Само же объединение стало мощнейшим стимулом к развитию не только общеитальянской политики, но и экономики, в особенности железных дорог.

Пьемонт с той поры стал понятием нарицательным – например, уже с конца 1860-х годов австро-венгерские власти в пику России стали делать из Восточной Галиции некий «украинский Пьемонт». Объединительные тенденции в позапрошлом веке считались ценностью сугубо положительной. Логикой Кавура и Бисмарка уже в веке ХХ руководствовались и большевики, после длительной Гражданской войны провозгласившие единое государство под названием СССР.

Реалии XXI столетия в этом плане пока ещё противоречивы: вслед косовской авантюрой Запада, за жующим галстук Саакашвили и прогоняемым из Крыма Порошенко на очереди Шотландия и Каталония. А вот итальянцы распадаться не собираются и 150-летие единой государственности в 2011-м отметили искренне и очень торжественно.

***

А при чём тут монархия? – спросите вы. А ни при чём. В том-то и дело.