Информационные войны. Кампания против России Николая Первого

Путь от освободителя до жандарма

К 1815 году в Европе устоялась международная политическая система, выросшая из решений Венского конгресса – «Священный Союз». По сути она представляла из себя страны-победители наполеоновского блока, которые должны были выполнять миротворческую функцию и оказывать друг другу взаимопомощь в случае антиправительственных выступлений, по сути сберегая монархию от революционных идей. Заметим, что во время Наполеоновских войн в России имелся прецедент добровольного участия в информационной войне патриотически мотивированных литераторов. Взяв Париж, русские развеяли набор стереотипных клише о себе, выиграв еще и информационно-психологическую войну.

Россию считают благословенным союзником в успешной борьбе с Бонапартом, чья армия громила французские силы, войдя по итогам наполеоновских войн в Париж. Но менее, чем через 50 лет против империи Романовых ополчится весь западный мир, прозвав страну «жандармом Европы», а её население объявив неотёсанными варварами. Против России началась настоящая информационная кампания, паттерны которой прижились в сознании обывателей и актуальны до сих пор.

Апогеем антироссийской политики стала Крымская война. А вот информационная кампания проходила в двух плоскостях – на политическом уровне и в сознании обывателей. Но чтобы понять, как Европа пришла к этому – сначала немного истории.

Как русские стали «плохими»

В конце 1825 года умирает победитель наполеоновской Франции царь Александр 1 Благословенный. Случился период междуцарствия, ведь оба старших его брата (прямых наследников у Александра не оказалось) не хотели принимать власть. Когда Николай Павлович Романов всё-таки согласился стать государем, этим решили воспользоваться революционеры, что вылилось в Восстание Декабристов. Либерально-демократически настроенная часть интеллигенции, сочувствовавшая декабристам, поспособствовала тому, чтобы события эти в «прогрессивных» кругах Европы были выставлены в нужном свете, а, именно, как суровый царь расстрелял на столичной площади сторонников всевозможных улучшений, реформ, сторонников парламентаризма, конституции и свободы.

Николай же не готовился вступить на престол, он долго не хотел принимать обязанности своего покойного брата. Сам он был человеком математического склада ума, отлично разбирался в инженерном деле, но не имел управленческих способностей и той гибкости, которой обладал Александр. Одним из основных недостатков Николая историки считают его желание взять всё под контроль, как это сделал бы старший инженер или проектировщик. Царь стремился контролировать всё, а что не мог контролировать – уничтожить, то, что не мог понять – хотя бы загнать в формальные рамки. Поэтому Николай прослыл суровым правителем, получив прозвище «палкин».

Свойственен ему был и консервативный подход к государственному устройству, незыблемости самодержавия, авторитарности и централизации власти. Что вступало в противоречие с витавшими в умах Европейских мыслителей прогрессивными либеральными идеями. 

Поэтому мировая общественность резко отреагировала на подавление Русской армией Польского восстания в 1831 году, видя в нём подавление национально-демократических выступлений авторитарным центром. Ещё больше репутацию Николая и России испортило подавление Венгерской революции 1849 года, совершённое по просьбе Австрии. Россия переняла титул «жандарма Европы» от держав, только что подавлявших «весну народов». Логическим апогеем антироссийских настроений стала Крымская война, где против империи Романовых сражались многие ведущие народы Европы.

Политические предпосылки и массовое сознание.

Как известно, Великобритания – одна из стран-победительниц Наполеона – не терпит возвышения в Европе какой-либо одной державы, старая играть на конфликтах континентальных стран друг с другом. Россия же как раз виделась новым, быстро развивающимся центром силы, к тому же, укрепляющей своё влияние в средней Азии (Большая Игра), которую англичане считали традиционно своей зоной влияния. 

К тому же, военные успехи России пугали другие европейские страны. Именно победоносные действия против Турции и стали поводом для вступления европейских стран на её стороне в войну и высадки в Крыму. Россия теряла союзников в Европе, и информационная война против нее оказывалась выгодной почти для всех стран антироссийской коалиции.

Включившаяся в 1830е пропагандистская машина достигла успеха в формировании образа плохого русского. Дело в том, что и простая европейская публика, и высшие круги, понимали: Россия – страна большая, и, хотя она идёт по пути промышленной революции и просвещения, делает это намного медленнее и тяжелее других держав старого света. Поэтому в информационной войне использовался образ дикого, необразованного, грубого, едва вышедшего из средневекового общества русского мужика, всё ещё закабалённого крепостным правом, которого угнетает и не даёт стать свободным политика царя-«палкина». Во Франции родилась поговорка: «Поскребите русского, и вы обнаружите казака, поскребите казака, и вы обнаружите медведя…»

Однако, в Европе развивались не только политические процессы, но и наука: в частности, социология и антропология. Учёные этих молодых течений пытались найти причины характерных качеств людей в их биологии. Поэтому, образ диких русских в общественном сознании перешёл из социального стереотипа в национальную черту: полумужикам-полумедведям буквально стали приписывать рабский ген, склонность подчиняться жёсткой руке правителя, прибавляя сюда неадекватно-значительное влияние диких монгольских черт, которые якобы свойственны населению России.

Когда капитулировала мятежная Варшава, по Парижу прокатились антироссийские манифестации, а газеты всех политических направлений единодушно громили российскую политику, превратив Россию в образ абсолютного врага, в последующие годы дополняемый все более демоническими чертами. Особенно в этом преуспели издатели вроде маркиза де Кюстина с его книгой «Россия в 1839 году», буквально программируется установка о «стране рабов» и «николаевской деспотии». Пропаганда дала свои плоды накануне Крымской войны, советский академик Е. В. Тарле приходил к выводу, что «эта война сопровождалась прямо-таки всеобщим ликованием во Франции: Наполеон III встретился с единодушною поддержкою самых разнообразных общественных классов и политических партий, – от старого дворянства до рабочих, от клерикалов до социалистов» Очевидно, это положительно повлияло на военный энтузиазм французов.

Стоит отметить, что столь примитивные инструменты воздействовали не только на широкие массы обывателей, но и на интеллигенцию. Например, революционер Герцен отмечал, что в Европе его страну не столько критикуют за действующий антидемократический режим, сколько за русскую национальность, якобы склонную к покорности и дремучему жалкому существованию. И даже пытаются заставить его самого, демократа, осудить свою «русскость».

В целом, основные «идеи», под которые подбивалась повесточка информационной войны: борьба цивилизации (Европы) против варварства (России), и победа европейской свободы над российской деспотией. После поражения России в Крымской войне и смерти Николая в 1855 году пропаганда заметно пошла на убыль: страшный русский медведь был бит, а Англия обратила своё оружие против возвысившейся уже теперь Франции. У Европы появился новый жандарм, тем не менее, благодаря развитию научно-технического прогресса и СМИ, образы «плохих русских» уже навсегда остались в умах обывателей, например, вот отрывок из статьи Эмиля Жирардена 1863 года: «Преступник проник в цивилизованную Европу. Там он грабит, сжигает, убивает, насилует женщин, плодит сирот, тащит пятнадцатилетних девушек в свой ледяной ад. Этот преступник – русский, это татарин, это монгольское варварство, это злой гений азиатской пустыни».

Этот образ перешёл и в 20 век, умело используемый в информационной войне уже новых идей.