Достойный канцлер Никита Панин

Никита Иванович Панин не должен был становиться дипломатом, однако события в его жизни сложились таким образом, что он не только возглавил российское внешнеполитическое ведомство, но был одним из самых верных слуг императрицы Екатерины II, к восшествию на престол которой имел прямое отношение. 

«Если б Богу было угодно предопределять, кому властвовать и кому рабствовать, то бы он, конечно, ознаменовал чем-нибудь сию волю свою; цари, например, рождались бы тогда с короною на головах, а вся достальная часть человеческого рода – с седлами на спинах», – рассуждал автор конституционного проекта в эпоху правления Екатерины II граф Никита Иванович Панин. Сановник вошёл в историю как один из ближайших советников императрицы, как талантливый дипломат, определявший внешнеполитический курс России долгие годы, а также как человек энциклопедического склада ума. 

Один из гвардейцев Елизаветы

Никита Иванович родился 18 сентября 1718 года в семье полковника Ивана Панина, верой и правдой служившего Петру I и получившего множество ран в годы Северной войны. Несмотря на хорошее отношение со стороны царя, Панин вёл довольно скромный образ жизни и оставил двум сыновьям (брат Никиты Пётр пойдёт по стопам отца и посвятит свою жизнь военной службе) небольшое имение и, несмотря на стеснённость в средствах, смог дать детям блестящее образование. 

Будущий дипломат, как и все дворяне XVIII века, начал свою службу в армии. Он был зачислен в Конногвардейский полк – сказалось родство его отца с влиятельным Александром Меншиковым. Благодаря тому же Меншикову Никита довольно рано был представлен высшему обществу. На него обратила внимание Елизавета Петровна, и в 1741 году Панин стал одним из гвардейцев, которые возвели дочь Петра Великого на престол. 

Неизвестно, как бы сложилась карьера Панина, если бы им не заинтересовалась новая императрица. О том, что Елизавета в 1747 году увлеклась видным гвардейцем, вскоре стало известно её фаворитам. Граф Иван Шувалов увидел в молодом человеке угрозу и решил выслать Панина из Петербурга, определив его послом в Данию. Так Никита Иванович Панин начал дипломатическую карьеру. 

Посол в Стокгольме

В Копенгагене Панин пробыл всего несколько месяцев. Следующим местом назначения дипломата стал Стокгольм. Швеция занимала важное место во внешней политике Российской империи, несмотря на то что в 1721 году она утратила статус «великой державы». В 1743 году завершилась война, названная «войной шляп», в которых скандинавы неудачно попытались пересмотреть условия Ништадского мирного договора, поддерживаемые Францией. 

Назначение Панина выглядело нелогичным: такой ответственный пост отдавали человеку, не имевшему опыта в дипломатии. По всей видимости, здесь не обошлось без влияния Елизаветы Петровны. Панину пришлось буквально с нуля учиться тонкостям политической деятельности, формировать собственные методы достижения поставленных целей. Главной из них было недопущение новой войны России и Швеции и поддержка соперников профранцузской партии «шляп» – лояльно настроенной к Петербургу партии «колпаков». Имея ограниченный бюджет, он смог добиться нейтралитета Стокгольма.

Во время пребывания в Швеции Панин собрал большую библиотеку, познакомился с постулатами Просвещения и воспринял идеи ограничения самодержавной власти. Дипломат имел перед глазами хотя и не самый успешный, но всё же жизнеспособный пример «эры свобод», где государственная политика определялась парламентом. 

Находясь за границей, Панин влиял на внешнюю политику России, поскольку его связывали тесные отношения с канцлером Алексеем Бестужевым. Никита Иванович был противником сближения России с Австрией, полагая, что естественным союзником для Петербурга является Пруссия. В дальнейшем его идеи легли в основу нескольких внешнеполитических проектов. 

В 1757 году Бестужев попал в опалу. Новым канцлером стал граф Михаил Воронцов, с которым у Панина отношения не сложились, поскольку он долгое время поддерживал бывшего главу внешнеполитического ведомства империи. Никита Иванович несколько раз просил отправить его в отставку, однако в 1760 году ему пришлось покинуть Стокгольм. Воронцов продвинул Панина в качестве наставника для цесаревича Павла Петровича. 

Воспитатель наследника престола

По возвращении в Петербург Панин получил чин обер-гофмейстера и ответственного за воспитание наследника престола. Никите Ивановичу открылись почти все двери императорского дворца, сделав дворянина довольно влиятельным человеком. Елизавета Петровна с момента восшествия испытывала к Панину тёплые чувства, однако после её кончины и воцарения Петра III ситуация изменилась. Отношения с новым императором у Никиты Ивановича не сложились. Пётр попытался произвести Панина в военный чин генерал-аншефа, который предполагал постоянное присутствие и участие дипломата в парадах, коих было довольно много. Он отказался от такой чести, чему Пётр удивился: «Мне все твердили, что Панин умный человек. Могу ли я теперь этому верить?».

При дворе знали о недовольстве Панина императором. Когда против Петра стал зреть заговор с целью возвести на престол его жену Екатерину, княгиня Екатерина Дашкова предложила присоединиться к заговорщикам и Никите Панину. Дипломат не был сторонником авантюр и к тому моменту снискал славу человека ленивого, хотя и чрезвычайно умного. Несмотря на это, он в целом поддержал отстранение от власти Петра, но указал, что лучше делать всё «по закону», имея в виду, что на престол должен взойти его подопечный Павел, а Екатерине отводилась бы роль регента. 

Но этого не случилось. Екатерина стала императрицей, а Никита Панин – одним из ближайших к ней государственных деятелей. В 1763 году он получил рескрипт: «По теперешним не беструдным обстоятельствам мы за благо во время отсутствия нашего канцлера препоручить вам исправление и производство всех по Иностранной коллегии дел». Временное положение Панина было связано с тем, что граф Воронцов официально не ушёл в отставку. Тем не менее Никита Иванович почти на 20 лет стал руководителем российского внешнеполитического ведомства. 

Служение императрице

Смена императора – почти всегда время новых надежд. Ими был полон и граф Панин, который к тому же пользовался доверием Екатерины и выполнял для неё разнообразные поручения, зачастую не касавшиеся дипломатии. 

Практически сразу после восшествия Екатерины на престол Панин вместе со своим секретарём Денисом Фонвизиным, широкой аудитории более известным в качестве литератора, разрабатывает проект реформы, предполагавшей ограничение власти императора с помощью Верховного Сената. К сожалению, до наших дней сохранилась лишь вступительная часть к «Конституции», остальной текст проекта был уничтожен братом Дениса Фонвизина перед обыском. Существует гипотеза, что якобы Никита Панин и его секретарь даже вынашивали заговор с целью свержения Екатерины, возведения на престол Павла и реализации своих идей по ограничению власти монарха, однако большинство историков не верят в то, что он действительно существовал. 

Несмотря на то что последнее слово в определении внешнеполитического курса было за Екатериной, Панин приложил немало усилий для укрепления позиций России на международной арене. При его непосредственном участии на трон Речи Посполитой был возведён российский ставленник Станислав Понятовский. Также он пытался сформировать блок североевропейских держав, так называемый «Северный Аккорд» против Бурбонов и Габсбургов, полагая, что в Европе интересы России сталкиваются именно с Францией и Австрией. 

Однако если до 1770-х годов Екатерина в целом поддерживала инициативы Панина, то позднее она всё чаще отказывала в поддержке его начинаниям. Усложняло ситуацию соперничество Никиты Ивановича с братьями Орловыми, а также вопрос о наставничестве. Влияние прогрессивного Панина на Павла Петровича не нравилось Екатерине. До открытой опалы или разрыва не доходило – императрица прекрасно помнила, что троном она обязана в том числе и дипломату. 

Поворот внешней политики России в сторону Австрии ознаменовал собой закат эпохи Никиты Панина. В 1781 году канцлер ушёл в отпуск и удалился в своё имение. Спустя 2 года он скончался. 

Современники оставили о Панине противоречивые свидетельства. Многие им восхищались, как, например, князь Александр Голицын: «Он был с большим достоинством, и что более всего отличало – ка кая-то благородность во всех его поступках и в обращении ко всякому внимательность, так что его нельзя было не любить и не почитать: он как будто к себе притягивал». Другим же бросались в глаза его недостатки – такие воспоминания о Панине оставил британский посол в России Джеймс Гаррис: «Надо обладать сверхчеловеческим терпением, чтобы вести дела с людьми настолько ленивыми и не способными ни выслушать вопроса, ни дать рассудительный ответ». Очевидным остаётся одно: Никита Иванович Панин верой и правдой служил во славу Отечества и, в отличие от многих деятелей той эпохи, не позволял себе наживаться, используя положение. 

Павел I хорошо запомнил разговоры, которые он вёл со своим наставником. В 1797 году он поставил Никите Панину памятник в церкви святой Магдалины в одном из пригородов Петербурга, современном Павловске.

Источник: Н.Н. Ге «Екатерина II у гроба императрицы Елизаветы», 1874 год. Из собрания Третьяковской галереи. Панин - первый слева

Обложка: my.tretyakov.ru