Выдающийся российский пианист Денис Мацуев рассказал порталу «История.РФ» о профессиональных и человеческих качествах великого композитора Сергея Рахманинова, которому в музее-усадьбе музыканта в Тамбовской области в октябре 2017 года Российское военно-историческое общество установило памятник:
– Сергей Васильевич Рахманинов для меня и для огромного количества почитателей русской музыки и культуры, можно сказать, икона. Это человек, который был одинаково велик во всех трех ипостасях: как композитор, как пианист и как дирижер.
Если мы сегодня говорим о русской музыке, то самыми популярными и самыми играемыми композиторами являются Чайковский и Рахманинов. Второй и третий концерт Рахманинова – это гарантия аншлага в любом зале мира, в любой точке на земле. Это, говоря современным языком, хиты на все времена.
Творчество Рахманинова развивалось на фоне великой трагедии, а именно Октябрьской революции. Он уехал из России в 1917 году и вторую часть жизни провел в Америке. Этот период был очень тяжелым для него. Он страшно тосковал по родине, потому что он был глубоко русским человеком. Тосковал по своей Ивановке любимой, тосковал по белой сирени.
Оторванность от родины, безусловно, отразилась как на его здоровье, так и на музыке, однако именно в США раскрылся его гений как пианиста и как композитора. Произведения американского периода – четвертый концерт для фортепиано с оркестром, симфоническая поэма «Остров мертвых» – шедевры мирового уровня.
Мне по духу очень близко его творчество. Расскажу один случай, который был уже больше десяти лет назад. После моего концерта в театре Champs-Élysées в Париже ко мне в артистическую зашел внук Сергея Васильевича – Александр Борисович Рахманинов. Он сделал самый бесценный подарок в моей жизни, а именно подарил две неизвестные партитуры Рахманинова, обнаруженные в музее Глинки в Москве. Это были две студенческие работы Рахманинова: сюита и фуга 1891 года. По легенде, эти партитуры он послал Чайковскому на одобрение (Петр Ильич был для него большим авторитетом). Но, опять же по легенде, партитуры были утеряны секретарем Чайковского, и никто не знал об их существовании. Они были обнаружены только шестнадцать лет назад.
Александр Борисович Рахманинов дал мне возможность быть первым, кто смог записать диск с этими произведениями на рояле самого Рахманинова в его швейцарском имении Сенар. Сергей Васильевич жил в этом имении в 30-е годы. Создал там, на берегу Фирвальдштетского озера, свой дом и высаживал сирень, которая напоминала ему о родине.
Рахманинов для меня – это, безусловно, гений. Однако, помимо прочего, мне близки и его человеческие качества. Например, находясь в эмиграции, во время Великой Отечественной войны он перечислял деньги в помощь Красной Армии в борьбе с фашизмом.
Я знаю из достоверных источников, что буквально за несколько месяцев до смерти он хотел вернуться на родину, предчувствуя беду, свою болезнь. Но, к сожалению, не успел этого сделать…
