Александр Шубин: Как большевики готовили Октябрьский переворот

Пока Ленин «рвал и метал», призывая товарищей по партии к скорейшему захвату власти, обличая «штрейкбрехеров» Каменева и Зиновьева, якобы раскрывших врагу планы восстания, подготовка к перевороту шла почти открыто и почти легально. Приурочив взятие власти ко II съезду Советов рабочих и солдатских депутатов, Троцкий и большинство ЦК большевиков проводили приготовления к перевороту под прикрытием Петроградского совета (Петросовета). 9 (22) октября большевики поставили на заседании исполкома Петросовета решение о создании советского органа руководства войсками. Дело наисрочнейшее – ведь немцы у ворот, они захватили острова в Эстляндии. Да и контрреволюция не дремлет – вдруг корниловцы захотят еще что-то предпринять? Так что войска должны быть под контролем штаба органа революционных рабочих и солдат – Совета. 12 (25) октября исполком Петросовета создал Военно-революционный комитет (ВРК). Это был не какой-то конспиративный заговорщический центр, а открытый орган, в который включили представителей Совета, Центрофлота, Совета фабзавкомов, профсоюзов, партийных военных организаций и др.

Меньшевики протестовали, но большинство было у большевиков, к которым присоединились и многие петроградские эсеры – будущие левые эсеры. ВРК возглавил левый эсер П. Лазимир. Основные решения принимались в Бюро ВРК в составе П. Лазимира, В. Антонова-Овсеенко, Н. Подвойского, А. Садовского, Г. Сухарькова (3 большевика, 2 левых эсера). ЦК большевиков направил в ВРК свою делегацию – Военно-революционный центр – в составе Я. Свердлова, И. Сталина, А. Бубнова, М. Урицкого и Ф. Дзержинского. Но политическое руководство ВРК осуществлял все-таки Троцкий, а практическое – прежде всего Подвойский и Антонов-Овсеенко. ВРК работал в резиденции Петросовета в Смольном институте.

21 октября (3 ноября) на собрании полковых комитетов в Смольном была установлена связь ВРК с частями. ВРК назначал своих комиссаров в части, которые выясняли настроение солдат: кто будет подчиняться ВРК против Временного правительства, а кто предпочитает нейтралитет. 22 октября был проведен «День Петроградского Совета» – демонстрация в поддержку Петросовета, своего рода смотр сил. На тот же день был назначен и казачий крестный ход, но, опасаясь столкновений, Временное правительство отменило его в последний момент.

Вечером 21 октября ВРК направил своих представителей в штаб Петроградского военного округа с целью контроля за его деятельностью. Командующий округом Г. Полковников отказался признать представителей ВРК на том основании, что в штабе уже есть Особое совещание, в которое входят представители ЦИК и Петросовета.

22 октября (4 ноября) ВРК направил в части гарнизона телефонограмму, в которой обвинил Генштаб в том, что он «порывает связь с революционным гарнизоном и Петроградским Советом» и «становится прямым орудием контрреволюционной силы». В связи с этим «никакие распоряжения по гарнизону, не подписанные Революционным комитетом, недействительны». Временное правительство ультимативно потребовало от ВРК отозвать эту телефонограмму, призывавшую к прямому неподчинению военному командованию.

23 октября (5 ноября) ВРК выпустил воззвание «К населению столицы», в котором сообщил, что в военные части и наиболее важные объекты города назначены комиссары ВРК, которые «как представители Совета неприкосновенны, и неподчинение их распоряжению будет расцениваться как неподчинение Петроградскому совету».

Новое совещание представителей частей гарнизона подтвердило, что части готовы поддержать решения съезда Советов, даже игнорируя приказы штаба округа.

В этих условиях штаб округа сменил гнев на милость и предложил ВРК, отменив телефонограмму 22 октября, создать совместное совещание о согласовании приказов друг друга. Условия штаба серьезно обсуждались на заседании ВРК 23 октября, для их поддержки на это заседание прибыли эсер А. Гоц и меньшевик Б. Богданов, которые потребовали от имени ЦИК прекратить подготовку к захвату власти, угрожая разрывом с ВРК и демонстративным уходом из Смольного, что могло привести к срыву II съезда Советов рабочих и солдатских депутатов – ведь его должен был открыть прежний ЦИК.

Угроза подействовала. «Мятежная» телеграмма была отменена. Таким образом, 23 октября, за два дня до созыва съезда, большевики снова притормозили подготовку переворота, пытаясь совместить его с работой съезда Советов. В результате была принята примирительная резолюция, в которой говорилось, что ВРК «не является органом захвата власти, а создан исключительно для защиты интересов Петроградского гарнизона и демократии от контрреволюции и погромных посягательств».

Урегулирование этого конфликта создавало бы возможность для мирного открытия съезда Советов. Принятие на нем решения о взятии власти Советами, социалистическими партиями или их левыми крыльями вместе с большевиками лишало бы правительство Керенского прежней легитимности, потому что оно тоже было продуктом партийных комбинаций. Сохранить свою власть в этих условиях Керенский мог только силой, пытаясь разогнать съезд и Петросовет. Но это меняло бы ситуацию коренным образом, так как попытка разгона съезда Советов противопоставляла Керенского широкому левому фронту, частью которого становились большевики. Такой сценарий не очень устраивал Ленина, который в это время уже не был настроен на сотрудничество с партиями эсеров и меньшевиков – разве что с их левыми крыльями на условиях большевиков.

Большевики стремились представить захват власти как ответ на угрозу контрреволюции, и поведение Керенского как нельзя лучше способствовало этому. Он продолжал считать, что обладает военным перевесом над большевиками. За несколько дней до Октябрьского переворота В. Набоков спросил Керенского, как тот относится к возможности вооруженного выступления большевиков. «Я был бы готов отслужить молебен, чтобы такое выступление произошло», – ответил он Набокову. «А уверены ли вы, что сможете с ним справиться?» – «У меня больше сил, чем нужно. Они будут раздавлены окончательно».

23 октября командующий округом Я. Багратуни запросил командующего Северным фронтом генерала В. Черемисова о возможности присылки войск в Петроград для защиты Временного правительства. Тот обещал прислать их через сутки после отдачи приказа. Приказ последует, но войска не прибудут. Черемисов не желал «вмешиваться в гражданскую войну». Он понимал, что надежных частей, готовых сражаться за Временное правительство, практически нет.

Между тем 23 октября в результате большевистской агитации на сторону ВРК перешел гарнизон Петропавловской крепости. Это был военный ключ к Петрограду и, кстати, место, где правительство могло бы гораздо лучше обороняться, чем в громоздком Зимнем дворце. Рядом с Петропавловкой находился арсенал, позволивший еще лучше вооружить Красную гвардию.

Время работало на большевиков. Если бы большевики действовали более агрессивно, как хотел Ленин, это как раз могло оттолкнуть от них колеблющиеся войска. У Керенского остался день, чтобы что-то предпринять до Съезда. И 24 октября (6 ноября) он решил сам атаковать большевиков, чем только помог им представить себя «жертвой контрреволюции».

24 октября правительство объявило о закрытии большевистской прессы (для симметрии были закрыты также правые газеты «Живое слово» и «Новая Русь») и приступило к установлению контроля над ключевыми пунктами города. Рано утром юнкера захватили типографию, где печатались большевистские «Рабочий путь» и «Солдат», и устроили там обыск-погром. Юнкера, верные правительству, заняли и развели мосты, взяли под охрану стратегические пункты столицы. В ответ большевистское руководство и ВРК приступили к захвату Петрограда.