Жить стало хуже. К годовщине награждения Пабло Неруды

10/21/2016

21 октября 1971 года Пабло Неруде была присуждена Нобелевская премия по литературе.

Нобелевская премия по литературе, присуждённая в этом году Бобу Дилану, вызвала немало едких комментариев. Во многом незаслуженных, кстати. Человеку вообще свойственно преувеличивать собственную исключительность и недооценивать эпоху.

Сегодня, когда мы справляем 45-ю годовщину присуждения Нобелевки писателю-коммунисту в разгар Холодной войны, стоит поговорить о том, что какая эпоха – такие и лауреаты.

***

...Ну вот есть такой писатель и поэт. Известен, успешен, в 60-70-х годах и вовсе мог тягаться популярностью с «Битлз». Тем более на Нобелевскую премию уже номинировался, всё остальные за долгую жизнь уже получил. А тут и 75 лет как раз исполнилось. Ну что, жалко вам премии для дедушки? Поэтому рассуждения «достоин или недостоин» – они с самого начала бессмысленные. Любой, кого номинируют, – достоин (кроме отдельных политически мотивированных выдвижений, о которых позже). Уж такая премия. Просто вопрос нужно ставить иначе.

1. Если достоин, почему не наградили тогда же, лет 45-50 назад?

2. Это качество премии упало или времена изменились?

Поэт континента

На первый вопрос ответить просто. Не дали тогда Бобу Дилану, потому что в 1971 премию получил Пабло Неруда, в не меньшей степени заслуживающий титула «голос поколения».

Родился в Чили, с конца 20-х работал дипломатом (Юго-Восточная Азия, Аргентина, Испания, Мексика), поддержал революцию в Испании (как диппредставитель Чили), за что был сразу же отозван во избежание скандала. Весной 1945 года  был избран в чилийский сенат, в том же году вступил в местную компартию. Через три года был вынужден бежать из-за конфликта с президентом страны Габриелем Виделой. Через 22 года (1970) он чуть не стал президентом сам. Компартия выдвинула его кандидатом и лишь затем решила поддержать Сальвадора Альенде. Возможно, тем самым она его спасла, а также не дала ему стать первым в истории лауреатом Нобелевской премии, убитым в результате военного переворота. Неруда умер через пару недель после гибели Альенде, а для Чили настали непростые времена.

Премию Неруда получил с формулировкой «за поэзию, которая со сверхъестественной силой воплотила в себе душу и судьбу целого континента». А это, пожалуй даже больше, чем звание «голоса поколения». Поколений, в конце концов, много, а континенты наперечёт. Поколения сменяют друг друга и новые кумиры свергают прежних. А Неруда в Латинской Америке – будто стихотворный Мачу-Пикчу: продолжает поражать независимо от того, что сегодня творится в хит-парадах. Его сравнивают с Высоцким, чтобы подчеркнуть, как один поэт мог стать одинаково понятным всему континенту. Эта способность «проходить сквозь время» и пробивать культурные платы – показатель того, что члены Нобелевского комитета не ошиблись тогда, в начале 70-х.

Клуб нобелевских коммунистов

Отдельно нужно упомянуть ещё одно обстоятельство. За окном, на минуточку, – разгар Холодной войны. А премии по литературе получают Неруда, Шолохов (1965), Стейнбек (1962). Последний не коммунист, но довольно долго сочувствовал левому движению в США, боролся с маккартизмом и даже состоял на особом учёте в ФБР. Это роднит его с ещё одним награждённым – Хемингуэем (1954). Не говоря уж о таких лауреатах как Альбер Камю (состоял в компартии Франции) и Жан-Поль Сартр, заявивший в одном из своих интервью следующее:»Перед угрозой войны, которая в 1950-52 росла с каждым днем, мне казалось, что есть только один выбор: или США, или СССР. Я выбрал СССР».

Просматривая сегодня лауреатов второй половины прошлого века, видишь там много достойных фигур. Рядом с ними – фамилии , которые видишь впервые. Ну что ж, нельзя объять необъятное. Наверняка тоже заслужили. Ну и попадаются, скажем так, решения достаточно спорные.

Комитет премии независим? Допустим. Однако тогда вдвойне сложнее поверить в то, что одни и те же люди спустя шесть лет после премии Сартру могут дать её Солженицыну за его недалёкую агитку. И тут же, словно извиняясь за свою глупость, – Неруде, для которого весь мир ждал этой награды уже лет 15. И тут даже не знаешь что больше расстраивает: что Неруда и Солженицын решением комитета премии как бы вознесены на одну ступень или что агитка получила премию на год раньше.

Комитет премии зависим? Но тогда откуда в числе лауреатов столько симпатизантов левой идеи? Он что, от КПСС зависел, комитет этот?

Жизнь такая

Впрочем, что комитет? Как будто комитет это виноват в том, что теперь Нобелевскую премию приходится давать то за песни, написанные полвека назад, то за современную инкарнацию Солженицына. И функция комитета в данном случае чисто техническая: выбрать лучшую кандидатуру из имеющихся. Не выбрать, условно говоря, между Нерудой и Алексиевич, а из предложенных вариантов. Варианты же перестали напоминать созвездие и больше похожи на стеклярус, ценный лишь для одного поколения.

Есть мысль, почему мы теперь живём именно так, а не иначе. Прекращение противостояния, конфликта двух систем может и сделало мир спокойнее (вопрос достаточно спорный). Однако непостижимым образом лишило его будущего. Осталось только настоящее, в котором на разработку новой модели айфона уходит больше денег, чем на марсианскую программу НАСА. На основе таких вводных что-то действительно великое смогли бы написать только Камю с Сартром, однако оба к настоящему времени уже скончались.

Отсюда все эти попытки вызвать конфликт искусственно – в частности, гальванизируя антисоветизм. Или борьбу за права человека, в которой всё больше права и всё меньше человеческого.

***

У человечества не стало конфликта, благодаря которому женщины в демократиях нынешнего Запада получили гражданские и политические права, а рабочий класс – социальные гарантии. Эпоху этих великих преобразований и отражала литература XX века. А Нобелевский комитет, не без ошибок, но награждал лучших из лучших.

Нет, сегодняшние писатели не стали хуже. Просто они перестали доносить нам отражённый огонь эпохи. Эпоха сменилась, но её затухающий свет продолжает питать писателей. Эта фальшь заметна, а потому «нечего читать» с каждым годом всё больше.