Вязёмы во время похода королевича Владислава на Москву

12/17/2018

Одним из важнейших событий последнего этапа Смутного времени явился поход на Москву польского королевича Владислава. В тщательно подготовленном и хорошо организованном походе приняли участие элитные части польской армии во главе с королевичем Владиславом и литовское войско под командованием гетмана Яна Ходкевича. Для польского общественного мнения он был представлен как выступление законного царя Владислава против «узурпатора» Михаила Романова. Но успехи Владислава оказались очень скромными. Выступив в направлении Москвы в начале 1617 г., он, продвигаясь по Смоленской дороге, смог достигнуть ее лишь к осени 1618 г.

На этом направлении, если не считать Дорогомиловского яма на окраине Москвы, ближайшей ямской станцией к российской столице являлись Вязёмы. В начале XVII в. здесь находился небольшой острог и загородный дворец Бориса Годунова. Сохранившиеся документы довольно подробно передают обстановку в Вязёмах во время похода Владислава.

Первый раз в этот период Вязёмы упоминаются в разрядных записях за 1617 г. Еще до начала наступления регулярной польской армии, в мае 1617 г., русские военные силы под Дорогобужем одержали ряд побед над польско-литовским отрядом, которым командовал видный польский воевода Чаплинский. Удалось захватить 240 пленных и добыть ценные сведения о наступательных планах противника. Отличились полки под командованием князей Юрия Сулешова и Семена Прозоровского. Царем Михаилом Романовым для вручения наград к ним был послан князь Григорий Тюфякин. Он встретил героев в селе Вязёмы, когда те возвращались в Москву для обсуждения плана дальнейших действий: «И, по государеву указу, к боярину и воеводам к князю Юрью Еншеевичю Сулешеву за службу с золотыми столник князь Григорей Тюфякин послан и встретил боярина на Веземе; а роздавал золотые на Веземе, как шли воеводы к Москве»[1].

Юрий Сулешов принял награду, а Семен Прозоровский отказался, поскольку его имя в царском указе отсутствовало: «И столник и воевода князь Семен Прозоровской золотаго у князя Григорья не взял и писал к государю царю и великому князю Михаилу Федоровичю всеа Русии, что прислан с золотыми за службу к боярину к князю Юрью Еншеевичю Сулешеву столник князь Григорей Тюфякин, а его князь Семенова имя в наказе у князя Григорья не написано»[2].

С лета 1618 г., во время обороны Можайска, Вязёмы упоминаются как одно из мест сосредоточения русской армии. Сохранился указ царя Михаила от 31 июля 1618 г.: «да к дворянам, же и детям боярским разных городов, которые на Вязёме с Алексеем Зубовым, ярославцам, костромичам, галичанам, волокжанам, романовцам, пешехонцам, колмничем, арзамасцам, суздальцам, юрьевцам, лушанам, гороховцам, дмитровцам, кашинцам, дорогобужанцам, ростовцам, звенигородцам, можаичам, козличам, володимирцам, коломенского владыки детям боярским, Касимовского царя…людям, да Мещерских городов татарам. … А с Вяземы Алексею Зубову велено идти со всеми людьми к нему (Волконскому. – Авт.) на Каменскую дорогу и идти с ним в Боровск…»[3]

В августе 1618 г. непосредственная военная угроза нависла над Москвой. Чтобы знать о продвижении неприятеля московские воеводы по царскому указу по всем западным дорогам высылали разведчиков – «подъездчиков», приносивших ценные сведения о расположении противника. С этого момента Вязёмы стали тем местом, куда стекались все разведывательные данные, отправлявшиеся затем в Москву. Дозорным на смоленском направлении в селе Вязёмы был назначен стольник Осип Андреевич Коковинский. Именно он координировал всю разведывательную деятельность из Вязём, а затем передавал сведения в Москву. Сохранился царский указ, направленный Осипу Коковинскому в Вязёмы: «Лета 7126(1618) августа в 5 день, по государеву, цареву и великого князя Михаила Феодоровича всея Руси указу, память Осипу Андреевичу Коковинскому. Как к тебе сия память придет, и ты б тотчас послал к Можайску, и к Звенигороду и к иным местом станицы, и подъезды и пеших людей и велел проведывать про литовских людей, не объявились ль где литовские люди, и будет, объявились, и в которых местах и многие ль люди, откуда будут; и которые люди придут к тебе на Вязему из полков из под Можайска, или которые люди придут из полону выходцы, или полоняники, и ты б их расспрашивал и писал к государю наскоро, и тех выходцев и полоняников прислал к государю к Москве тотчас; а однолично б тебе Можайских вестей всякими обычаи проведывать накрепко и всякие вести писать к государю тотчас, чтоб всякие вести государю были ведомы вскоре»[4].

К сожалению, отписки самого Осипа Коковинского до нас не дошли. Однако имеются отписки от других «подъездчиков», отправляемых уже из Москвы. В одной из них упоминается сам Коковинский и его разведывательная деятельность в Вязёмах: «августа в 17 день приехали из подъезду подъездчики Василий Артамонов с товарищи 5 человек, а посланы они были в подъезд по Можайской дороге до Вяземы августа 16 день; и как они ехали да Вяземы, дорогою никого не встретили и литовских людей нигде не видели и, приехав они на Вязему, жили день да ночь, и при них Осип Коковинской посылал от себя в подъезд по Можайской по большой дороге до Кубенского и к Звенигороду подъездчиков, и те подъездчики приехали на Вязему назад при них и, приехав, сказали, что литовских людей нигде не видали, и ни у кого не слыхали и салмы не наезживали»[5].

По мере приближения противника к Москве от лазутчиков начинает приходить все больше сведений. В донесении «подъездчика» Захария Озерова, датированном 9 сентября, читаем: «едучи дорогой встретили Осипа Коковинского, который сказывал им, что литовские люди за Вязёмою в 12 верстах, да Можайскою дорогой встретили бежа из деревень, а сказывали, что они бегут к Москве; и они подъещики доезжали до Вязёмы и литовских людей не видали и расспрашивать подлинно про литовских людей некого»[6]. Сохранилось еще одно донесение от другого «подъездчика» – Никиты Филатьева от того же числа: «Едучи дорогою до Вязёмы, встретили крестьянских робят и мужиков, которые сказывали им, что литовские люди за Вязёмою в 5 верстах, а много ли их они не ведали»[7].

Вскоре Вязёмы были захвачены интервентами. В донесении от 12 сентября Захарий Озеров сообщал: «доезжали они по Можайской дороге до села Вязёмы, в стороне к Звенигородской дороге от Вязёмы верст с 5 жарево великое, а в котором месте жарево, того не видали, а как поехали с Вязёмы и слышали в стороне к Звенигородской же дороге из пищали стреляли»[8]. Другое известие от «подъездчика» Богдана Федосеева, датированное тем же днем, сообщало дополнительные сведения о сожжении Вяземского острога и разорении села: «едучи дорогой встретили мужика, сказывал им, королевич, по слухам стоит под Рузой; а на Вязёме острог сожжен и стоят 22 избы, а иные сожжены до половины»[9].

Полученная информация оказалась верной. Из польских источников следует, что королевич Владислав и гетман Ходкевич прибыли в Звенигород 13 сентября. При этом между ними возникли разногласия по поводу дальнейших действий. Об этом в Москве стало известно от взятого в плен подъездчиками в районе Звенигорода шляхтича Петра Пышкеева. Доставленный в столицу, он показал: «королевич хочет идти в Литву, а гетман же хочет идти под Москву и стоять под Москвой и над Москвой промышлять»[10].

14 сентября в окрестностях Вязём был захвачен еще один пленник, причем не «подъездчиками», а обычным вяземским крестьянином Томилой Кондратьевым вместе с племянником, которые доставили его в Москву. Поскольку наступление вражеской армии пришлось на время уборки урожая, многие крестьяне, преодолевая страх, пытались собрать выращенное. В расспросе Томила показал: «… был аз на Вязёме, жал хлеб сам друг с племянником моим. И вчера в понедельник, сентября в 14 день в вечер пошел… к Москве. И как шел от Вяземы версты три, и тот литвин попался к нему навстречу…он тово литвина с племянником осилили, и, связав, повели к Москве»[11]. Взятого пленника звали Мартин Староминский и служил он в королевском полку. В Вязёмы, по его словам, он ездил «для хлеба», что говорит о трудностях с фуражировкой войск. Так же Староминский подтвердил сведения о спорах между королевичем и гетманом.

16 сентября «подъездчики» во главе с Микитой Филатьевым, не доезжая Вязём, встретили вязёмского крестьянина Ивашку Степанова. Он «ходил на Вязёму ради своей рухляди, схоронена была в землю, … рухлядь взять не удалось, так как в Вязёмах много поляков»[12]. Другое сообщение, от «людей Кириллова монастыря», датированное тем же числом, подтвердило многочисленность противника и сведения об уничтожении вяземского острога: «на Вязёме стоят литовские люди – конные, пешие многие, острогу нет»[13].

Этим исчерпываются наши сведения о Вязёмах в 1618 г., поскольку к концу сентября интервенты подошли к Москве. Однако взять с ходу российскую столицу им не удалось. Вскоре последовали переговоры, закончившиеся Деулинским перемирием. Вязёмы вышли из этой войны с громадными потерями. В пожаре погиб острог, а вместе с ним погибли все остальные значимые постройки: церковь Николая Чудотворца, Иоанно-Богословский монастырь, дворец Бориса Годунова, конюшенный двор, царский сад. Огонь не смог уничтожить лишь каменные сооружения – Троицкий храм и звонницу.

[1] Дворцовые разряды. 1612–1628 гг. Т. 1. СПб., 1850. С. 275.

[2] Там же.

[3] Книги разрядные, по официальным оных спискам. Т. 1, Санкт-Петербург, 1853 с. 502

[4] Российский государственный архив древних актов (Далее: РГАДА). Ф. 210. Оп. 9. Д. 1. Л. 16–17.

[5] Акты Московского государства, изданные императорской академией наук, под редакцией Н.А. Попова. Разрядный приказ. Московский стол. 1571–1634. Т. I.  СПб., 1890. С. 151.

[6] РГАДА. Ф. 210. Оп. 9. Д. 9. Л. 131.

[7] Там же. Л. 130.

[8] Там же. Л. 140.

[9] Там же. Л. 148.

[10] Там же. Л. 167–168.

[11] Там же.

[12] Там же. Л. 220–221.

[13] Там же. Л. 216–217.

Сизов Владимир Анатольевич, старший научный сотрудник, зав. информационным сектором Государственного историко-литературного музея-заповедника А.С. Пушкина.

Деулинское перемирие 1618 г.: взгляд через четыре столетия. Материалы конференции, посвященной 400-летию Деулинского перемирия. Москва, 11 декабря 2018 г.