То, что мы делаем лучше всего. К годовщине нашей первой ядерной ракеты

21 июня 1956 года на вооружение была принята Р-5М – первая советская баллистическая ракета с ядерной боевой частью.

На днях Владимир Путин заявил, что Россия не является сверхдержавой, и что сверхдержава на планете, «наверно, только одна – США». Собственно, это не сенсация, а констатация. Что, однако, не мешает нам в ряде случаев активно игнорировать этот статус и его носителя, не опасаясь последствий.

Сегодня, когда мы справляем 60-ю годовщину ракетного ядерного щита, стоит поговорить о том, что быть сверхдержавой – это ещё не быть всесильной. И о том, как мы это доказали.

Этапы большого пути

Для начала немного дат. Задачу развивать ракетостроение советское правительство предметно поставило в 1946 году. Первая ракета (Р-1, реплика немецкой Фау-2) была запущена уже в 1948-м, а принята на вооружение в 1950-м. Первую ядерную бомбу СССР испытал в 1949 году. Но лишь в 1956 году всё это удалось совместить.

После Р-1 была Р-2 – по сути та же ракета, но с вдвое большей дальностью (270 и 550 км). Разработка Р-3 (3000 км) была неудачной – оказалось, что в конце 1940-х годов для такой дальности ещё не существовало технологий и материалов. Поэтому занялись освоением более скромных расстояний (1200 км) Она-то и стала основой нашего первого варианта щита.

Саму Р-5 наши ракетчики сделали за три года (1949-1952). Ещё два потратили на испытания и доводку, и уже к началу 1955 года ракета была готова. Задержка в полтора года с принятием на вооружение связана с разработкой ядерной боевой части.

Всю славу создателя обычно получает главный конструктор (Сергей Королёв). Но нужно помнить, что ракета – это, по сути, корпус, объединяющий двигатель (Валентин Глушко), систему управления (Николай Пилюгин), наземное оборудование (Владимир Бармин), командные приборы (Виктор Кузнецов). Для чего нам эти фамилии? Для двух промежуточных выводов:

1. Повторение и осознание того простого факта, что даже в середине прошлого века за одну примитивную по нынешним меркам ракету отвечало 5 человек, возглавлявших к тому же научные коллективы. Ракеты создаются коллективами, а не гениями-одиночками.  

2. Скопировать можно только одну ракету и только один раз. Дальнейшее развитие (увеличение дальности, массы боевой части), как правило, влекут комплексную переработку исходного изделия. Для этого уже мало просто уметь копировать, нужно понимать.

Главные ракетчики

И, конечно же, нам никуда не уйти от Лаврентия Берии, знаковой фигуры нашей оборонной промышленности. В дополнение к атомному проекту в мае 1946 года он получил и ракетный. Кто-то возразит: так ведь Георгий Маленков ракетную тему курировал, Берия в соответствующий комитет даже не входил.

Но вот как было на самом деле: «Фактически ракетостроением руководил Лаврентий Берия. Георгий Маленков не занимался организационными и производственными вопросами был формальным председателем комитета», – пишет историк ракетостроения Павел Качур. Это подтверждает и Борис Черток (конструктор-ракетчик, один из соратников Королёва). По его словам, руководители комитета (Маленков, Булганин) лишь подписывали подготовленные аппаратом документы. Реальным же создателем отрасли, кроме конструкторов, конечно же, был Берия. И Сталин.

Сергей Королёв: «[Сталин] много спрашивал и много пришлось говорить... Чувствовалось, что он имеет полное представление о ракетах... Его интересовали скорость, дальность и высота полёта, полезный груз, который ракета может нести. Особенно с пристрастием он расспрашивал о точности попадания в цель».

Самый главный резерв

Принятие на вооружение Р-5М означало не просто ещё один тип оружия для Советской армии. Первоначально, ещё с 1946 года, соединения с ракетным вооружением передавали в состав Резерва Верховного Главнокомандования. Логично, поскольку в РВГК как раз и входили подразделения с одной общей чертой: возможностью решать стратегические задачи, переломить ход боевых действий на участке фронта: гвардейские миномёты («Катюши»), артиллерия прорыва, штурмовые инженерно-сапёрные бригады, авиация дальнего действия (по факту, формально не относилась).

Но развитие ракетной техники, (появление ракет средней дальности с ядерной боевой частью) показало, что её потенциал гораздо шире, чем просто ударная сила Резерва. Если точнее – это такая дубинка, само наличие которой отбивает охоту нападать. Поэтому уже в 1959 году ракетные соединения свели в отдельный род войск – РВСН. Первым стратегическим назначением (1958-1959) стало размещение двух дивизионов с Р-5М в Восточной Германии.

Ну, а дальше пошло бодрее. В 1960 году на вооружение приняли первую межконтинентальную ракету (Р-7), в 1967-м – первую МБР с несколькими боевыми блоками (Р-36), в 1968 – первую МБР с неограниченной дальностью полёта (Р-36орб). Со стороны скачок удивителен, если конечно не помнить о промежуточных выводах (см. выше).

Зачем нам ракеты?

Столь активная разработка средств доставки «аргументов» объясняется просто: к моменту создания РВСН военно-политическое командование США заботливо шлифовало не то пятый, не то шестой план ядерной атаки на СССР, его союзников по Варшавскому блоку, а также Китай.

План остался всего лишь планом, но причина этого отнюдь не в миролюбии, а в концепции: предусматривалось не только нанесение тотального урона нашей армии, военной промышленности и населению, но и исключение возможности ответного удара. Для чего было необходимо гарантированно накрыть большое количество целей – год от года оно росло и даже увеличение количества ядерных зарядов в США с 2400 (1955) до 22000 (1961) не гарантировало успеха. А затем, примерно с начала 1970-х, смысл в этой гонке исчез. Количество МБР у нас и мощность зарядов в них не оставляли шансов на безнаказанный удар. А не безнаказанно – американцам не интересно.

С тех пор меняются только технологии. К настоящему моменту РФ готовится принять на вооружение уже пятое поколение МБР («Сармат», гиперзвуковые боевые блоки, атака с суборбитальных траекторий, повышенная точность), защита от которой потребует от США качественного увеличения расходов и времени на создание ПРО. А мы тем временем придумаем что-нибудь ещё.

Не потому что мы кровожадные. А потому что снова поменять ПРО на планы ядерной атаки – не так долго, как может показаться. К тому же это неплохо усмиряет попытки сверхдержавы вмешиваться в наш суверенитет.

***

Когда возникает вопрос: «Зачем нам такие расходы на космос?», то ответ – перед глазами. Мирный космос есть лишь обратная сторона ракет, дремлющих в пусковых шахтах. И позволяющих мирно дремать всем нам.

Включая тех, кто уже придумывает к этой статье комментарий в жанре провинциального диванного сарказма.

Читайте также:

Андрей Смирнов. Что не объясняют школьнику про русское самодержавие и крепостничество

Иван Зацарин. Первый союзник СССР. К 24-летию попытки референдума об отделении Тувы

Полина Яковлева. Чуваши. Часть 1: Поволжские потомки Аттилы

Иван Зацарин. Первая Новороссия. К 24-летию начала боёв за Бендеры

Владислав Шпаков. Карнавальная мочь антиглобализма: как прикинуться бунтарём и ничего не добиться

Иван Зацарин. Берегитесь, у нас длинные крылья. К 79-летию беспосадочного перелёта Чкалова

Александр Шубин. Парламентское сопровождение революции: первый опыт Государственной думы

Владимир Мединский. «28 панфиловцев»: образец кино по прямому народному заказу

Анрей Сорокин, Вадим Эрлихман. Соотечественник, враг, не предатель. Уроки Маннергейма

Иван Зацарин. Пятилетки и гулаги Рузвельта. К 83-летию борьбы с Великой депрессией