Школа для суверенного государства. О задачах и возможностях нового министра образования

Начало учебного года – удачное время, чтобы превентивно заступиться за нового министра образования. Оградить Ольгу Васильеву от упрёков за несбычу тех высоких мечт, которыми её поспешно обвешала ждущая чудес патриотическая публика.

Чего интуитивно жаждет измученное образовательной реформой общество? Общество жаждет качественного школьного образования для своих детей (именно о школьном в дальнейшем речь и пойдёт).

При этом главным раздражающим фактором, который отличает существующее образование от качественного, публика считает ЕГЭ. Ну, и ещё несколько столь же декоративных и второстепенных признаков.

На самом деле ЕГЭ – это всего лишь способ оценки знаний, не лучше и не хуже остальных. Его совершенствование или замена на другой способ – это вопрос повседневной методической работы. Учебные программы и пособия – то же самое. Зарплаты учителей, количество школ и их оснащённость – производная от социально-экономической политики государства в целом и конкретных показателей типа цен на нефть.

Все эти категории – без, сомнения, важные. Но вспомогательные. Они – о том, как учить.

В качестве образования первичная категория – зачем.

Что такое качественное образование

По этому вопросу предлагаю заслушать наиавторитетнейшее определение – от Владимира Путина:

О фундаментальности и универсальности: «Постоянно появляются новые технологии и даже новые профессии… Следует приложить все усилия, чтобы качественно преподавать, соответствовать сегодняшнему времени, чтобы ответить на вызовы этого времени и готовить будущих граждан и специалистов для нашей страны так, как этого требует сегодняшний день».

О доступности и всеобщности: «Чтобы школьники, независимо от места проживания, социального статуса родителей, получали прочные знания, и на их базе смогли овладеть будущей профессией, добиться успеха и в жизни быть востребованными и полезными для своей страны».

О воспитательной компоненте: «…Школа должна давать не только знания. Нельзя забывать и о том, что преподавание в средней школе — это прежде всего воспитание… Очевидно, что миссия школы — задавать ориентиры, которые определяют поступки, решения, выбор целей. И учитель должен учить отличать правду от лжи, помогать вырабатывать жизненную позицию».

Вот теперь всё правильно и понятно.

Столь же понятно и вот что: реформаторская политика в образовании с 1991 года была направлена именно на искоренение этих системных признаков качественного образования. И, судя по тому, что президент возмущённо говорит об этих признаках как отсутствующих, – реформа удалась.

Так что же – несомненный успех прежних министров образования следует считать вредительством?

А вот и нет. Не будем торопиться с выводами.

Те признаки качественного образования, которые называет президент и о которых интуитивно мечтает общество, – это признаки советской школы.

Но демонтаж этой школы в 90-е и нулевые годы был вызван не оголтелым антисоветизмом идеологов и исполнителей. Если этот элемент и присутствовал в политической мотивации, то только в качестве совсем уж лирического отступления. Дело в не в антитезе «советский – антисоветский». Дело в тех объективных причинах, из-за которых на исходе первой трети ХХ века советская школа была задумана и сделана именно такой.

Три предпосылки

Первое обстоятельство. Бурная промышленная революция и научно-технический прогресс породили к началу ХХ века новый технологический уклад. Для нашего случая его ключевая характеристика – массовое производство и массовые армии. Народные массы объективно перестали быть бессловесной крепостной челядью – они стали значимым и мощным субъектом исторического процесса. Без них стало невозможно эффективное капиталистическое хозяйство – и с точки зрения производства товара, и с точки зрения его продажи. Без них стало невозможно ведение столь необходимых войн за передел мира в интересах правящих классов.

Новые станки и технологические цепочки, винтовки и танки, – всё это требовало обученного персонала. Обилие товаров требовало «квалифицированного потребителя». Вооружённых простолюдинов надо было воспитать в каком-то таком духе, чтобы они не испытывали соблазна пострелять из винтовок и пушек в «не ту сторону». И всё это – сызмальства, со школьной скамьи.

Собственно, несоответствие сословно-феодальной структуры общества (не только в России – на передовом Западе тоже) новому технологическому укладу и породило социальные катаклизмы на рубеже веков, именуемые в марксизме обострением классовой борьбы. Но это так, для полноты картины – чтобы лишний раз понимать, что большевики с Октябрём взялись не из ниоткуда. И дальнейшая политика Советской власти – это не плод утопических фантазий.

Кстати, о Советской власти. То есть о России. Это второе обстоятельство.

У нас, по обыкновению, дольше всех тянули с новым укладом и социальными нестыковками. И в конце концов нашли самое радикальное решение проблемы – в истории оно называется Октябрьской Революцией.

Советская власть не просто «приняла к сведению» субъектность народных масс в новом укладе – советская власть на эту субъектность опёрлась и стала государство строить. Естественный признак такого государства – право на образование.

И третье. Кроме принципа государственного строительства, у советской власти имелась ещё конкретная страна с конкретными характеристиками. Причём такие характеристики, как «отсталость» или «разруха», в данном случае – второстепенные, сиюминутные, переменные. А постоянные такие: большая территория, большие задачи, мало народу. Складываем постоянные характеристики с переменными – и получаем единственно возможное решение: человек – главная ценность страны. Качество человека – единственный ресурс решения государственных задач.

Значит, каждый человек должен быть образованным, и способным к совершенствованию самого себя и окружающего мира. Ну, и верным идеалам коммунизма – согласно указаниям правящей партии.

Из всех трёх обстоятельств и получилась советская школа, как её описывает Владимир Путин: фундаментальная, всеобщая, воспитательная, обязательная. Последнее важно: никакого права на образование в Советской России на самом деле не было – была обязанность. Было насилие над личностью с целью получения свободной и самостоятельно мыслящей личности независимо от желаний этой личности. А что вы ещё хотите от тоталитарного государства?

Предпосылки поменялись

И всё бы хорошо. Но судя по тому, что советской власти мы сегодня вокруг не видим, – что-то пошло не так. О причинах её падения, о причинах краха коммунистического государственного проекта в конце ХХ века мы обязательно будем говорить, и неоднократно. Однако сегодня – о школе.

Независимо от наших политических пертурбаций 80-90-х годов, – обстоятельства нынче на дворе другие. Поменялись.

Первое. Технологический уклад, который век назад вывел народные массы на просторы Большой Истории, сделал круг. Средства производства и средства войны стали ещё «умнее» – они теперь не нуждаются в большом количестве подкованных работников и солдат. Стало быть, большие количества и обучать незачем – а то ишь, избаловались в ХХ веке-то.

Причём обращаю внимание: это не происки тёмных сил против народных свобод и прочих демократий, это рациональное соответствие надстройки базису, как и учит нас марксизм.

Второе и третье. Россия-то, конечно, осталась с теми же постоянными характеристиками: территория, задачи, населённость. Но после окончания советской власти на оригинальных, первородных решениях не настаивала: с 90-х годов новая, несоветская, власть официально объявила, что мы теперь «как все». Разумеется, по части образования тоже: советская школа не нужна в мире «эффективных собственников» и «квалифицированных потребителей». Советская школа производит народ как двигатель истории, а не персонал. Больше не нужно.

Тем более, именно Россия как раз и подорвалась на социальной мине, заложенной в саму природу советской школы. Массовое производство свободных личностей – штука опасная. Свободные личности требуют от государства и общества убедительной мотивации – чтобы подчинять себя высшим и понятным интересам государства и общества. Свободные личности должны быть востребованы государством и обществом для решения всё новых и новых амбициозных задач – иначе они затоскуют. Значит, государство и общество вынуждены иметь какой-никакой проект созидания – хотя бы на какой-нибудь пустяшный срок, на три-четыре поколения вперёд.

- Если проект созидания буксует, а то и вовсе исчерпывает себя;

- Если миллионы личностей, обученных созиданию, остаются без задач созидания;

- Если гражданское воспитание, миропонимание, захватывающая и убедительная мотивация сводятся к заскорузлому догматизму и тупым кричалкам «славакпсс», – 

…тогда свободные личности становятся «поколением дворников и сторожей» – и разрывают государство и общество изнутри.

Что мы и наблюдали в 70-80 годы прошлого века, в эпоху деградации и саморазрушения советского цивилизационного проекта.

Вот так оно и вышло. То, что мы привычно понимаем под качественным образованием, просто не соответствует конъюнктуре начала XXI века. Это, повторяю, всего лишь рационально.

***

Значит, не нужно? Зря, значит, Путин выдвигает требования к школе?

Ой, опять же не торопитесь.

Россия по-прежнему обладает всё тем же полным набором постоянных характеристик, которые автоматически делают человека её самой большой ценностью.

Инстинкт суверенитета, потрёпанный было в 90-е, не просто ожил – он ещё стимулируется неумолимыми внешними обстоятельствами. Кризис миропорядка, извольте видеть. «Конец истории» не задался, опять надо что-то придумывать. И если Россия не сообразит какой-то свой конкурентоспособный и не искусственно вымученный цивилизационный проект – его для нас кто-нибудь другой сообразит. А то и сметут мимоходом.

России, стало быть, опять нужны качественные граждане.

И поэтому Ольга Васильева начинает с декларации понятий как минимум осмысленного, ценностного образования – то есть гражданского воспитания, попросту говоря. Естественно, что об этом говорит историк: как сформулировал другой министр, Мединский, именно «преподавание истории является смыслообразующим элементом образования каждого человека».

И с ЕГЭ пресловутым, видите, что-то планируется подшлифовать (и чего к нему привязались?).

А вот качественное образование – в том понимании, о которым мы с вами сейчас говорили, – это сегодня если и в компетенции Минобра, то только по части внедрения и исполнения. Потому что качественное образование – это производная от идеологии государственного строительства.

Но неизбежно вот что: рано или поздно, нынешний министр или следующий – получит осознанный заказ общества и приказ главы государства совместить традиционные ценности качественной русской школы с объективными обстоятельствами XXI века. Инстинкт суверенитета продиктует.