Русское военное дело до и после монголов. Часть 4: В войско возвращается пехота

Часть 1: На какую Русь напала Орда

Часть 2: Взлёт на холмы истории

Часть 3: Как пригодилось наследие Орды

К концу XV – первой половине XVI века военная корпорация делилась на две категории: вотчинники и помещики. Вотчинники – старая родовая аристократия: князья и бояре, владевшие собственными наделами «издревле». О помещиках уже сказано – это люди, обязанные службой за условное держание земли.

Где шлагбаум для «отъезда»?

Уже написанное нами противоречие между «княжатами» и дворянами усугубилось расхождением объективных интересов единого государства и общерусского центростремительного процесса собирания земель.

Князья из рода Рюриковичей и Гедиминовичей, оказавшиеся на службе московского государя, продолжали жить в архаичной парадигме отношений с властью. По сути, они сами были государями своей территории и, тем более, государями собственных воинских людей. Практика «отъезда» – оставления службы в угоду сиюминутным интересам «княжат» была обычным делом. Преследуя собственную выгоду, аристократ всегда мог уйти из Литвы на Русь, или – наоборот.

Данное право считалось обычным, никак не регламентировалось, относясь к праву, данному «по старине», то есть, традиционно. Наверное, самым знаменитым персонажем русской истории, который воспользовался правом «отъезда», стал Андрей Курбский, бежавший в Литву в 1564 году. Переписка Ивана IV со своим бывшим соратником – ярчайший памятник исторической антропологии XVI столетия. Потомок смоленских Ростиславичей просто не мог понять всю глубину мерзости собственного поступка – предательства, совершенно искренне, не считая его таковым.

До Курбского подобные «отъезды» имели место неоднократно. От постоянных манёвров верховских князей между Литвой и Москвой до бегства Михаила Глинского в 1514 году после взятия Смоленска. Понятно, что мириться с положением вещей было нельзя, и в 1550-1556 году Иван Грозный идёт на реформирование всего служилого сословия.

Помимо создания «выборной тысячи» – дворян, поселённых вокруг Москвы и обязанных службой лично государю, царь уравнял в правах вотчинников и помещиков. Отныне все они обязаны были служить на равных основаниях. Фактически Грозный упразднил безусловное держание земли – древний аллод. Более не было традиционного института владения «по старине», а значит, и относительно свободного положения родовой аристократии.

Именно неприятие этого начинания вызвало острый антагонизм интересов выстраиваемой вертикали власти и местных интересов княжат. Именно этим наша история обязана репрессиям Ивана Грозного, который вынужденно подавлял центробежные тенденции, сохранившиеся в стране от эпохи раннего феодализма. Фактически это была попытка предотвратить очередной виток гражданской войны.

Смесь Востока с Западом

Новая упорядоченная система строилась на чётких принципах –  впрочем, не всегда соблюдавшихся.

В 1552 году в ходе «сотенной реформы» был введён чин сотенного головы – капитана условной конной роты.

Всадник должен был выходить в войско в полном вооружении, одвуконь со 100 четей «земли доброй угожей». Каждые 100 четей сверх того обязывали к снаряжению одного послужильца. Учитывалось снаряжение: «доброта» коня, наличие доспехов и оружия. За «сверхдаточных» послужильцев помещик получал денежную «помогу», а за «недачу» – платил штраф. «Нетчики» – «уклонисты» от службы без уважительных причин, должны были лишаться поместья. Учёт количества и качества бойцов проходил на территориальных смотрах, материалы которых сводились в записи о десятнях.

Подвели итог реформе новосформированный в 1555 году Разрядный приказ (ведомство обороны) и единое Уложение о службе 1556 года.

В предыдущей статье мы описали тотальную ориентализацию русского войска. Однако весьма интересно отметить, что Московское царство существовало в весьма сложной системе международных отношений и наряду с ориентализацией зародилось её отрицание – вестернизация.

Наиболее ярким маркером западного влияния стала артиллерия. Ещё Иван III в XV столетии положил начало регулярной русской артиллерии, создав «пушечные избы», где отливались орудия. Заправляли там почти исключительно иностранные мастера: итальянцы и немцы. История донесла имена Аристотеля Фиораванти, Паоло ди Боссо, Кашпира Ганусова, Якова Немчина и других.

Некоторые пушки, изготовленные в конце XV столетия, дожили до Ливонской войны, активно применяясь при ведении осадных работ, как, например, знаменитый «Павлин» работы Паоло ди Боссо. Созданное в 1480-м орудие приняло участие в штурме Выборга 1495 года, стреляло по стенам Смоленска в 1514-м, ходило в полоцкий поход Грозного в 1563-м.

Иностранные мастера оставили по себе плеяду блестящих русских учеников, самым известным из которых остаётся Андрей Чохов – автор Царь-Пушки, шедевра литейного искусства XVI столетия.

Артиллерия подразделялась на осадную и полевую. В осадный «большой наряд» входили собственно пушки – крупнокалиберные орудия настильного боя и «верховые пушки» – мортиры. Малокалиберная полевая артиллерия, как правило, обозначалась общим термином «пищаль». Калибр обычно равнялся двум фунтам.

Уже во времена Василия III и, тем более, Ивана Грозного, пушечный «наряд» Москвы являлся одним из лучших и многочисленных в мире, а пищали-ветераны XVI столетия стреляли по врагу ещё в начале Северной войны 1700-1721 годов.

Рождение стрельцов

Другим проявлением вестернизированной тенденции было создание массовой пехоты, что на Руси случилось впервые после XI века. Речь о людях «вогненного боя», пищальниках и стрельцах.

Пищальники, вооружённые аркебузами, появились в годы правления Ивана III, активно участвовали во всех основных военных конфликтах конца XV-XVI веков. Качественно это была иррегулярная пехота – ополчение, собиравшееся от городов в момент военных предприятий. Зачастую в пищальники уходили «худые» дворяне, неспособные в силу скудости поместья приобретать и содержать боевого коня.

Стрелецкое войско как регулярная пехота создавалось в 1550-х годах. И если изначально по своей организации они явились подражанием турецким янычарам (в источниках их зачатую прямо величают «енычарами»), то вооружение их было чисто европейским, мало отличаясь от снаряжения германских и шведских мушкетёров. Известным отличием была насыщенность стрелецких полков малокалиберными аркебузами вместо тяжелых мушкетов, так как специфика театра военных действий не требовала постоянного противостояния развитым западноевропейским латам, способным отразить лёгкую пулю.

Первые стрельцы концентрировались в шести «приборах» – полках по 500 солдат. Боевым крещением для них стало взятие Казани 1552 года, где стрельцы проявили себя стойкой и дисциплинированной военной силой. Впоследствии, данная категория служилых людей «по прибору» (в отличие от помещиков – служилых «по отечеству») значительно расширилась, включив в себя городовых стрельцов и городовых казаков, которые практически вытеснили иррегулярных пищальников.

Типичным маркером стрельца в обыденном сознании является бердыш – огромная двуручная секира с вытянуто-дугообразным клинком. Однако бердыш вошел в обиход только под конец Ливонской войны – к 1580-м годам, и, пожалуй, это была одна из первых реформ вооружений, проведённых сверху, по указанию высших органов власти.

Необходимость противостоять кавалерии на поле боя и требования общей устойчивости пехотных подразделений требовали насыщения её действительным холодным оружием. Сабля – плохой помощник против бронированного всадника, тогда как бердыш – средство более чем убедительное. Впрочем, стрелецкое войско крайне редко действовало в поле без опоры на временную фортификацию.

Гуляй-город – аналог европейского вагенбурга, ряды рогаток или земляных флешей стали обычным признаком участия стрельцов в сражении. Создание линейной пехоты, способной решать любые задачи на поле, требовало совершенно иной организации и принципов обучения. Всё-таки стрельцы ещё не были способны стать полноценной универсальной военной силой.

Тем не менее, именно стрельцы стали конструктивным отрицанием феодального войска. Уже при Иване Грозном наметился кризис поместной системы мобилизации – будущее было за регулярной армией, провозвестником которой оказались стрелецкие «приборы».

Развитием западных тенденций, которые смогли заменить и стрельцов, и поместное войско, стали солдатские полки, появившиеся в 1630-х годах.