Посредникам просьба не беспокоить. К годовщине Нерчинского договора

 

6 сентября 1689 года был подписан Нерчинский договор с империей Цин – первый договор такого рода между Россией и Китаем.

В условиях, когда в АТР проходит сразу два крупных саммита (Восточный экономический форум во Владивостоке и G-20 в Ханчжоу), всё, кажется, кричит «вот, здесь и сейчас вершится история». Имеет ли смысл лезть на более чем на 300 лет вглубь для анализа текущих событий? Имеет.

Сегодня, когда мы справляем 327-летие первого  соглашения об установлении границ и ограничении взаимных претензий между двумя центрами тяготения на евразийском пространстве, стоит поговорить о том, что если слишком увлекаться дележом, то участников процесса может стать больше.

Первые контакты

Граждане, не слишком утруждавшие себя в школе изучением географии и истории, могут не знать и наверняка удивятся: как это так получилось – из всей протяжённости российско-китайской границы (4210 км) примерно 85% проходят по рекам? Получилось так, конечно, не случайно.

Вообще первые контакты между Китаем (тогда Империя Мин) и Россией относятся к началу XVII века – 1618 год. Весьма символично: ещё со Смутным временем не вполне разобрались и не помирились с поляками (основной на то время угрозой с Запада) но поехали искать пути в Китай. А если получится – и установить отношения.

Экспедиция (известна как миссия томского казака Ивана Петлина) из Томска добралась в Пекин, затратив на путь примерно 15 месяцев (май 1618 – август 1619). Из Китая миссия привезла грамоту императора («китайская грамота» – это как раз о ней) с разрешением торговать и посылать новых послов. А также записки Петлина о путешествии, ставшие едва ли не единственным современным описанием Китая в Европе.

Потом в Китае сменилась династия и стороны наладили дипломатические отношения уже при империи Цин. Самым доступным и понятным двум соседям способом – войной.

У высоких берегов Амура

«Пограничный конфликт» звучит как что-то несерьёзное до тех пор, пока не вспомнить, что последний такой между нашими странами был в XX веке – в 1969-м, у острова Даманский. Ну а тот, в XVII веке с перерывами длился 40 лет (1649–1689). Конфликтовали по поводу Приамурья и налогообложения (ясак) местных народов.

Уже сама длительность конфликта говорит о том, что силы сторон были примерно равны. Китайцы брали численностью и союзниками (корейцы, монголы). У русских союзников было меньше (отдельные представители местных племён, решивших платить ясак новым сборщикам), зато было больше огнестрельного оружия. Не говоря уж о том, что служивые люди к тому времени примерно сотню лет занимались собиранием наследства Золотой Орды, а потому спокойно относились к тому, что противников обычно было в несколько раз больше.

В общем, после 40 лет противостояния решили замириться. В конце июня стороны встретились в Нерчинске и начали похваляться войсками, вспоминать все обиды за четыре десятка лет, торговаться по поводу территориальных уступок – словом, всё, что в таких случаях положено. Поскольку и торговаться стороны тоже умели примерно одинаково хорошо, то договориться удалось лишь спустя два с половиной месяца, причём и русские, и китайцы остались недовольны. Но главное, что договор закрепил границы (как раз тогда границами были определены реки Амур, Аргунь, потом, уже в XIX веке, – Уссури). Однако значение договора далеко не только в этом.

Во-первых, он заложил базу для всех последующих соглашений. Так, Уссурийский край был определён как общее владение, разграничение закрепили только Айгунским договором (1858). Им же устанавливался запрет на плавание в пограничных реках судам любых стран, кроме России и Китая (охрана торговли от третьих стран).

Во-вторых, это вообще были едва ли не первые дипломатические контакты подобного рода. Поднебесная принимала послов, подарки (которые считались данью), торговала, но не делила с кем-либо на переговорах свои приграничные земли.

Было и третье: Европа.

Китайский чай через Европу

В 1689 году переговоры велись через иезуитов (у русской делегации не было переводчика с маньчжурского языка). Однако в дальнейшем страны старались обходиться без посредников. Мирный договор стал прологом для торговли, которую император дозволил ещё «китайской грамотой» 1619 года. Однако примерно с первой половины XIX века в Китае прочно обосновывается европейский торговый капитал.

А затем следуют две опиумные войны, после которых у китайского императора появилось слишком много «советников», чтобы российско-китайские отношения и дальше можно было называть прямыми. Это было оформлено как раздел сфер влияния, а Россия была одной из стран, которые «разделили Китай». Однако наши интересы всё равно пострадали: например, часть китайского экспорта после открытия Суэцкого канала пошла через Европу. То есть мы покупали китайские товары в Европе, вместо того, чтобы покупать их у китайцев.

Правда, был и на материке такой город Кяхта – центр российско-китайской торговли, закреплённой Кяхтинским и Буринским договорами 1727 года. И при Суэцком канале Кяхта процветала: в Китай возили русский текстиль (да-да, именно так, сегодня и не поверить), обратно – чай.

Однако полноценно прямые обороты восстановились уже после Первой мировой войны – не в последнюю очередь потому, что Европе в то время было немного не до Китая.

Но после того, как КНР благодаря масштабной помощи СССР установила контроль над материковым Китаем (1949), вопрос развития прямых торговых отношений перестал быть вопросом. Даже договор специальный подписали. Уже в 1960-е, правда, дело сильно подпортили идеологические расхождения, но они давно в прошлом.

***

В настоящем же вот что. И в торговом, и в дипломатическом смысле оба государства находятся в любопытной позиции. А именно: в конечном счёте они заинтересованы в том, чтобы партнёр оставался стабильным, сильным, влиятельным государством. «Воровство при пожаре» и стремление под шумок продавить какие-либо поросшие мхом времени территориальные претензии – всё это, конечно, было и будет.

Однако практика учит, что в случае недопонимания тут же объявляются европейские толмачи, согласные за небольшой процент разрулить все недоразумения. С иезуитами, кстати, была ещё та история. Китайцы не доверяли иезуитам, иезуиты не доверяли русским (как и русские им). Русские подкупали иезуитов, чтобы те сообщали им настроения в китайской делегации. В общем, монахи от этих переговоров, после которых обе стороны решили, что слишком многим поступились, выиграли больше всего.

Второе: когда одна из сторон слабеет, слабеют и прямые отношения. Тут уж посредники становятся просто неистребимым участником процесса, имеющим свой процент. Понять, как это работает, можно на примере пресловутого «нормандского формата». Его единственным зримым итогом стало то обстоятельство, что Украина покупает российский газ в Европе. К слову, знаменитые санкции в отношении России – тоже своего рода попытка заставить остальной мир вести дела (во всех смыслах) с РФ через «прокладку». Которая их одобрит или осудит. Кто знает, не получит ли чего-то подобного Китай за активное укрепление суверенитета в Южно-Китайском море.

Таким образом, если Россия и Китай хотят договариваться без посредников, закладывающих в переговоры собственную выгоду, за безопасностью друг друга стоит присматривать. Более чем 300-летняя история дипотношений к этому обязывает.