Первый выстрел Гражданской войны. К годовщине покушения Каракозова

150 лет назад, 16 апреля 1866 г., Дмитрий Каракозов стрелял в царя Александра II.

Полтора столетия назад слово «террорист» в русском обиходе означало совсем не бородатого исламиста, планирующего подорвать мирных граждан в месте их концентрации. Оно означало – за редчайшими исключениями – участника большой охоты на власть, от полицейских начальников и до самого императора всероссийского. Участника, как правило, бескорыстного и уверенного, что он несёт добро.

Эта охота длилась полвека – и закончилась тем, что в стране не осталось ни царей, ни террористов. Сегодня, когда исполнилось 150 лет со дня первого революционного покушения на русского императора, об этом стоит поговорить.

Кто это был

За Дмитрием Каракозовым до самого его преступления не числилось никаких дурных дел. Из бедных дворян, многолетний студент двух университетов (Казанского и Московского),  зарабатывал себе на хлеб как умел. В 24-летнем возрасте вступил в т.н. ишутинский кружок – одну из довольно многочисленных тогда социалистических организаций, крупнейшей из которых была «Земля и воля». Кружок ставил своей целью взаимоисключающие, по нынешним меркам, цели: просвещение крестьянства, убийство представителей власти, организацию бесплатных школ и больниц, цареубийство.

Каракозов в какой-то момент решил, что жизнь, в сущности, уже прожита, и прожита неудачно (ему шёл уже 26-й год), что пора сводить с ней счёты – но решил напоследок принести пользу и остаться в памяти народной небесполезным.

Поэтому он пошёл утром 4 апреля (по старому стилю) к решётке Летнего сада в Петербурге – стоять в толпе, наблюдающей за тем, как царь-Освободитель идёт с прогулки к карете.

Как это случилось

Как и положено непрофессионалу-одиночке, Каракозов к покушению подготовился плохо и потому промахнулся (тем самым произведя в дворянское достоинство молодого крестьянина Осипа Комиссарова, толкнувшего его в руку и спасшего царя).

Характерен диалог, тут же состоявшийся между царём и Каракозовым:

– Ты поляк?

– Чистокровный русский.

– Зачем же ты стрелял?

– Ты обманул народ. Обещал землю дать и не дал.

Дмитрий Каракозов. В этом диалоге коротко изложен весь конспект тогдашней политической злободневности: только что отгремело польское восстание 1863-1864 гг. и свежа была ещё память об освобождении крестьян в 1861-м – с обременительными для них выкупными платежами.

Народ, что характерно, террориста (при задержании кричавшего, что «это же я за вас стрелял») тогда просто не понял. В народе прижилась версия, что в царя стрелял недовольный помещик – «за то, что тот крестьян освободил».

Это не значит, что Каракозов выдумал земельный вопрос. Это значит лишь, что крестьяне не видели логической связи: при чём тут земля и при чём убийство государя, и как второе поможет с первым?

Мода на террор

Далее, как мы помним, началось долгое и мучительное параллельное сосуществование двух явлений русской истории – революционного движения и народного бунта. Бунты – в основном против частных случаев государственного или капиталистического произвола, а иногда просто от отчаяния и беспомощности – вспыхивали регулярно. Революционное движение же, разделившись, частично ходило в народ и просвещало его на свой лад (без особого результата), частично – занималось открытой Каракозовым охотой (в чём и преуспело).

Идея индивидуального террора – как средства мгновенного свержения монархии – к концу 1870-х захватила весьма многих сторонников революции и начала ими восприниматься как единственная возможность решить все проблемы разом. Тот факт, что ишутинский кружок (а это были тысячи людей) был разгромлен, повально арестован и частично осуждён, а сам Каракозов после суда примерно казнён, – революционных террористов, скорее, раззадорил.

Всего на Александра II было совершено 7 покушений (из них только одно, 1867 года, – 20-летним поляком Антонием Березовским по своим национальным мстительным мотивам). В остальном старались народовольцы, социалисты-революционеры.

Ставя себе главным призом убийство императора, русский террор не забывал и о других «лицах власти». Жертвами террора становились все те, кого можно было назвать опорой царизма: прокуроры, губернаторы, шефы жандармов. Плюс огромное число случайных жертв (разница с нынешними терактами в том, что эти попутные смерти не были основной целью).

В итоге охота закончилась успехом: 1 марта (по старому стилю) 1881 года царь Александр Освободитель был убит.

Сбить волну удалось только Александру III. В ответ на вызывающий ультиматум «Народной воли» новому царю (грозили революцией, требовали созыва Учредительного собрания) в 1881-1883 гг. организацию фактически разгромили: осуждено было более 2 тыс. человек.

Наступил период относительного затишья (впрочем, общеевропейский), который отнюдь не означал, что проблемы, стоявшие перед Россией, были решены.

Новая волна

И это было доказано на следующем витке (1901-1911 гг.), когда жертвами политического террора в России стали около 17 тыс. человек. Причём меняется и социальный состав террористов. Во-первых, теперь это были уже не только разночинцы, но и представители тех самых угнетаемых классов, которых удалось идеологизировать революционерам. Во-вторых, чистокровным русским начинают больше помогать выходцы с имперских окраин: поляки, евреи, прибалты, представители народов Кавказа. А террорист окончательно становится героем эпохи: собственные боевые организации имеют эсеры, анархисты, социал-демократы.

На этом витке происходящее вызвало, кстати, не просто ответную реакцию властей. Отдельная история в российском политическом терроризме XX века – контртеррор черносотенцев, которые принялись убивать особо вредных революционных интеллигентов. В состоянии такой вялотекущей гражданской войны российское общество жило, по сути, задолго до революции.

Чего им было нужно

Основных проблем, вокруг которых бурлил революционный терроризм, было три:

1. Земельный вопрос – проблема безземелья/малоземелья после отмены крепостного права).

2. Национальный вопрос – проблема дискриминации ряда национальностей в империи, в первую очередь евреев. Непропорционально большое представительство последних в революционных партиях, которое так любят обсасывать сторонники конспирологических версий революции, имело под собой эту простую причину: быть евреем в дореволюционной России значило быть ущемлённым в гражданских правах. 

3. Отношения труда и капитала. Тот факт, что половина политических террористов в начале XX века были рабочими, лучше всего говорит, что в противостояние постепенно втягивались все слои российского общества.

Всем есть что предъявить и ради чего убивать.

Половинчатые попытки договориться

Нельзя сказать, что власть не пыталась реагировать на брожение умов. Реформы Александра II, вероятно, отложили охоту на царя на целое десятилетие (после Каракозова и Березовского императора оставили в покое на 12 лет). Точно так же уступки 1905 года, учредившие Государственную Думу и утвердившие политические права и свободы, позволили канализировать общественное напряжение, ввести его в легальное русло.

Однако именно эту цель (сбросить напряжение) в первую очередь и преследовали реформы Александра II и Николая II. И когда первоначальный эффект от «пряника» иссякал, в дело вступал другой проверенный метод. Реакция и «столыпинские галстуки» (так злобный кадет Фёдор Родичев именовал виселицу) решали проблемы в моменте, чтобы вернуть их в перспективе. Если в 1870-х крестьяне над народниками потешались, то уже через 30-35 лет их преемники (эсеры) имели среди крестьян мощную поддержку.

Итог

А потом случилась война и Февральская революция – которые, по сути, дали старт окончательному решению вопросов, заявленных ещё полстолетия назад.

Уже весной 1917 года крестьяне начинают брать землю сами, организуясь и кооперируясь без мобильной связи и интернета. К октябрю 1917 года самозахваты зафиксированы в 91% уездов: возвращающиеся (а чаще бегущие с фронта) солдаты, которые были теми же крестьянами, прослышавшими о начавшемся стихийно земельном переделе, включаются в процесс. Одновременно с этим (хватит, натерпелись!) растёт сопротивление продразвёрсткам, учреждённым ещё в 1916 году (да-да, царским правительством). Нарушается продовольственная связь между городом и деревней, голодные бунты рабочих в городах приближают Октябрь.

Это уже никакой не индивидуальный террор. Началась финальная всероссийская разборка по всем пунктам.

Результатом стало исчезновение и монархии, и социалистов-революционеров, и частной собственности на землю, и частного капитала. Власть в свои руки взяла партия, установившая совсем новый порядок.

***

...Эта история учит нас одной простой вещи. Напряжение, вызванное объективно существующими проблемами, можно сбрасывать. Тех, кто пытается эти проблемы превратить в ресурс для своих политических целей и для уничтожения существующего государства, – можно обезвреживать.

Но проблемы лучше всё же решать – пока они не порешили само государство.

 

Читайте также:

Егор Яковлев, Дмитрий Пучков. От войны до войны. Часть 3: зачем русским и немцам понадобилась Первая мировая

Андрей Смирнов. Как искажается «выбор Александра Невского» в школьных учебниках

Иван Зацарин. Они не знали, что спорт – это война. К 120-й годовщине первых Олимпийских Игр

Андрей Сорокин. Танцы с врагами. О скандально-рядовом телешоу

Евгения Галимзянова. Дважды неизвестная война. Россия в Первой мировой: современная британская версия

Иван Зацарин. Почему им нельзя верить. К 28-летию мирного договора с США по Афганистану

Андрей Сорокин. Растерянные в истории. Рецензия на х/ф «Герой» с помощью рецензии на х/ф «Солнечный удар»

Андрей Смирнов. Хан Батый на подступах к Новгороду не испугался распутицы

Иван Зацарин. Всё, что надо знать о Катыни. К годовщинам обвинений и покаяний

Александр Шубин. Латышские стрелки в нашей общей истории: герои без ангельских крыльев