Орденоносцы в рясах: история флотских и армейских священников

19 апреля 1719 года Петр I повелел, чтобы на каждом русском военном корабле непременно был иеромонах из Александро-Невского монастыря.

«В море неверующих нет», — такое присловье распространено у моряков всех времен и народов. Человеку, противостоящему слепой стихии и врагам, стремящимся отправить его на дно, необходимо чувствовать поддержку свыше, опираться не только на плечо товарища, букву и дух морского устава, но и на незыблемость веры. Поэтому флоты всех христианских стран всегда имели на борту капелланов и священников.

Не был исключением и русский военный флот. В апреле 1717 года царь Петр I повелел «в российском флоте содержать на кораблях и других военных судах 39 священников», а 19 (8 по ст. ст.) апреля 1719 года — чтобы «в корабельном флоте на каждом корабле иметь по одному иеромонаху, которого брать из Александро-Невского монастыря».

Появление второго царского распоряжения было связано с тем, что у так называемого «белого» (то есть женатого) духовенства идея службы на флоте поддержки поначалу не нашла. И тогда было принято решение к службе на флоте привлекать «черное» духовенство, то есть монахов, не имеющих семей и больше привычных к уставной строгости.

Отвечать за отбор и отправку священников на флот доверили архимандриту Александро-Невской лавры в Санкт-Петербурге Феодосию (Яновскому). Выбор этот не был случайным: архиепископ Феодосий был весьма близок к Петру, а кроме того, отличался высокими организаторскими способностями. Потому государь и повелел священников на флот «брать из Александро-Невского монастыря», поскольку люди эти были уже привычны к суровому балтийскому климату и отличались преданностью своему настоятелю. К тому же еще в 1718 году старшим над теми «39 священниками», которых надлежало иметь на кораблях, был назначен насельник Александро-Невской лавры отец Гавриил (Бужинский).

«Содержать себя в добром порядке во образ другим»

В январе 1720 года Петр Первый утверждает своим указом первый в истории русского флота важнейший документ — «Морской устав». В этом всеобъемлющем своде морских правил, законов и требований уже содержится отдельный пункт, касающийся священников на кораблях: глава IX «О священниках». Ее первый пункт касается начального священника – того, который «имеет управление над всеми священниками во флоте» и должен находиться на корабле аншеф-командующего флотом. Второй и третий пункты называются «О священнике на каждом корабле» и определяют нормы и правила поведения флотских священников. Им, в частности, предписывалось «содержать себя в добром порядке во образ другим… дабы не прельщать людей непостоянством или притворною святостью и бегать корысти, яко кореня всех злых».

Отдельно оговаривались требования к службам. Священнику надлежало «отправлять службу Божию по надлежащему». Как гласил устав, «на котором корабле будет определена церковь, тогда священник должен оную в добром порядке иметь и в воскресные и в празднуемые дни, ежели жестокая погода не помешает, литургию отправлять». Ему же предписывалось «поучение словесное, или на письме читать в наставление людям, а в прочие дни молитвы положенные».

Военная епархия и обер-священник

После появления «Морского устава» священническая служба на кораблях российского флота стала приобретать все более законченные очертания. Быстро установилась практика назначения «начального священника», или обер-иеромонаха, из числа священников Ревельской эскадры Балтийского флота. Первым обер-иеромонахом «всероссийского корабельного флота», как записана его должность в бумагах, был обер-иеромонах Ревельской эскадры Иустин Рудзинский. 15 марта 1721 года появился регламент службы морских священников, который назывался «Пункты о иеромонахах, состоящих во флоте», и на основе этих пунктов вскоре написали особую присягу, которую принимало морское и воинское духовенство и которая отличалась от той, что принимали приходские священники.

Но отдельной службой морское духовенство было недолго – только до конца XVIII века. 4 апреля 1800 года, во времена царствования императора Павла I, армейские и флотские священнические службы объединили. Чтобы управлять новым образованием, был назначен обер-священник армии и флотов, которым стал протоиерей Павел Озерецковский. С его назначением связана легенда, больше похожая на анекдот, но тем не менее считающаяся достоверной. Дескать, когда 9 апреля того же года в царском кабинете выстроились все отобранные Святейшим Синодом кандидаты на новую высокую должность, правофланговым благодаря своему росту оказался Павел Озерецковский, который особенно понравился императору.

В действительности же протоиерей Озерецковский обратил на себя внимание императора еще в 1797 году, когда служил обер-священником в армии генерал-фельдмаршала Николая Репнина, и быстро стал царским приближенным, которому и был доверен проект объединения армейского и флотского священничества в отдельную структуру. Ради достижения этой цели Павел Озерецковский даже инициировал создание отдельной Армейской семинарии, которая просуществовала почти двадцать лет, а учились здесь дети военных и флотских священников. Однако самостоятельность военного духовенства была недолгой: уже в 1801 году его вновь подчинили Синоду, и это положение сохранялось до самой Октябрьской революции.

На смерть вместе с паствой

Но для простых солдат и матросов, как и для большинства офицеров, все эти пертурбации были чем-то далеким и неважным — гораздо важнее было то, какие конкретно люди окормляли их роту или корабль. И надо отметить, что среди флотских и армейских священников большинство всегда составляли такие, кто мог не только утешить мятущуюся душу, но и вдохновить на подвиг, а то и повести за собой.

История русского военного духовенства знает не один подобный пример — и не один пример того, как проявившие себя в боях священники становились кавалерами военных орденов. Так, первым среди них ордена Святого Георгия IV степени был удостоен в 1813 году полковой священник 19-го Егерского полка Василий Васильковский. Вместе со своей паствой он принимал участие во всех сражениях Отечественной войны 1812 года, проявив необычайную храбрость и стойкость, поскольку не покидал строя даже после нескольких ранений. О награждении отличившегося в битве под Малоярославцем ходатайствовал другой герой того же сражения – генерал от инфантерии Дмитрий Дохтуров, который так писал в своем прошении на имя фельдмаршала Михаила Кутузова: «Священник Васильковский в этом бою все время находился с крестом в руке впереди полка и своими наставлениями и примером мужества поощрял воинов крепко стоять за Веру, Царя и Отечество и мужественно поражать врагов, причем сам был ранен в голову». Это ранение вкупе с другими ранами и привели к тому, что 24 ноября 1813 года во время Заграничного похода русской армии уже на территории Франции отец Василий умер, но полка своего он так и не оставил.

А первым среди флотских иеромонахов высочайшей воинской награды был удостоен иеромонах 45-го флотского экипажа Иоанникий (Савинов). Он был отмечен, согласно представлению к награде, «за совершение отличного подвига при вылазке с 10 на 11 марта 1855 года» во время обороны Севастополя. Когда сопротивление противника стало слишком уж ожесточенным, и русские моряки пали духом, иеромонах в полном облачении и с поднятым к небу крестом буквально повел их за собой, и воспрянувшие воины выбили французов из траншей. Но и после этого отец Иоанникий не оставил поля боя, обратив свое внимание на раненых, не делая различий между русскими и французами, и трудился над ними до тех пор, пока не потерял сознания вследствие тяжелой контузии.

Всего орденом Святого Георгия VI степени с 1812 по 1904 годы были награждены пятеро армейских и флотских священников. А в годы Первой мировой войны это число выросло еще на 11 человек! Тогда же золотых наперсных крестов на Георгиевской ленте — аналога золотого георгиевского оружия «За храбрость», заслужить которое в русской армии почиталось за особую честь, — удостоились еще 227 представителей армейского духовенства (а за всю историю этой награды ее получили 538 священнослужителей). Но цена, заплаченная за эти подвиги, была большая: свыше 4000 военных священников погибли или были искалечены на фронтах Первой мировой.

С крестом на груди и парашютом на спине

Октябрьская революция вместе с прежней русской армией уничтожила и институт военного духовенства, в который к тому времени входили не только православные священники, но и другие христианские капелланы, а также муллы и раввины. Только в начале 1990-х годов в российскую армию вновь вернулись священники, начавшие окормлять «христолюбивое воинство», как поминают защитников России на церковных службах. В 1995 году в Московском патриархате появился специальный отдел по взаимодействию с вооруженными силами и правоохранительными органами, а десять лет спустя воссоздали Военное благочиние Санкт-Петербургской епархии.

Несмотря на долгий перерыв, вернувшиеся в российскую армию военные священники мало чем отличаются от своих предшественников прежних веков. Как и они, современное военное духовенство готово сопровождать своих подопечных где угодно: известны случаи, когда полковые священники ВДВ вместе с обыкновенными бойцами совершают прыжки с парашютом, а уж в том, чтобы вместе с паствой отправиться на маневры, для них и вовсе нет ничего необычного. Восстанавливаются полковые церкви и появляются варианты мобильных полевых церквей (в том числе и десантируемых), спуск на воду новых кораблей российского ВМФ не обходится без обязательной молитвы и благословения, да и в дальних походах моряки могут исповедаться и причаститься у корабельного священника.

Заслуги военных священников оценены не только орденами и золотыми наперсными крестами. Например, на Братском кладбище на Северной стороне Севастополя, где похоронены участники Первой обороны, есть памятник полковому священнику Брянского егерского полка протоиерею Василию Смирнову, умершему от болезни и контузии 21 декабря 1855 года и перезахороненного на Братском кладбище в 2005 году. А 5 октября 2014 года на центральной площади Малоярославца Российское военно-историческое общество установило скульптурную композицию «Полковому священнику». Она возведена напротив монумента Героям Отечественной войны 1812 года, а прообразом священника, попирающего французские пушки и вздымающего православный крест, стал первый священник-кавалер ордена Святого Георгия отец Василий Васильковский.

Источник фото: https://commons.wikimedia.org