Между Антантой и Германией: торговая политика России перед войной и революцией

4/18/2016

От редакции. В нашем цикле публикаций к столетней годовщине Русской Революции мы обратим самое пристальное внимание и на экономические предпосылки событий 1917 года. Если ещё 30 лет назад этим сюжетам придавалось приоритетное внимание в рамках устоявшейся советской точки зрения, то в наши дни проблемы народного хозяйства Российской империи начала ХХ века превратились далеко не в самую популярную у исследователей тему. Зато в одну из самых популярных – для пропагандистского мифотворчества.

Начинаем с рассказа к.и.н. Софьи Абезгауз из Санкт-Петербурга о взаимном влиянии политических и торговых отношений России с Германией и Великобританией в преддверии Первой мировой войны. 

***

Внешняя торговля Российской империи конца XIX столетия была неразрывно связана прежде всего с повсеместным утверждением принципа национально-экономической политики. Интересы национальной экономики стали оказывать большое влияние на образование политических союзов. В рамках экономической политики проводились государственные меры по поддержке отечественного производителя, связанные с таможенными ограничениями импорта. Введение политики протекционизма изменяло характер внешней торговли, влияя на политические отношения со странами, одновременно выступавшими в роли торговых партнёров.

Какие объективные факторы диктовали поведение России в мировой торговле?

Во-первых, будучи аграрной страной, Россия нуждалась в создании крупной промышленности – соответственно, на рынках импорта она в первую очередь искала возможности приобретения технологий, оборудования и финансовых ресурсов.

Во-вторых, основным источником пополнения российского бюджета был экспорт сельскохозяйственных товаров, зависевший от заключения выгодных торговых договоров с европейскими партнёрами.

Нетрудно заметить, что эта тема наглядно перекликается с современными российскими реалиями. Продажа сырья играет такую же ключевую роль в сегодняшней отечественной экономике, как некогда аграрная продукция. И 110 лет назад, и в наши дни экономический фактор занимает доминирующее значение в политической расстановке сил на международной арене.

***

Влиятельным сторонником идей национальной экономики стал видный государственный деятель Сергей Юльевич Витте (1849–1915), министр финансов (1892–1903), председатель Совета министров в ноябре 1905 – апреле 1906 года. Он утверждал, что экономические отношения между государствами складываются прежде всего на почве торговли: «Торговая политика каждой страны должна быть направлена к возможному развитию всех её производительных сил, к самостоятельной разработке её естественных богатств и к предоставлению населению возможности найти самое широкое приложение своей трудовой энергии».

Выбор протекционистских либо фритредерских (т.е. основанных на свободе торговли и невмешательстве в неё государства) мер, являлся, по мнению Витте, инструментом для ведения нужной политики. Исходя из уровня экономического развития России последней четверти XIX века, Сергей Юльевич особое значение придавал политике протекционизма. В своей книге «Национальная экономия и Фридрих Лист» он писал: «Без протекционистской системы ещё ни одна страна не переходила из земледельческого состояния в состояние значительного развития мануфактурной промышленности, национального флота и всесветной торговли».

***

Среди государств, имевших торговые отношения с Россией во второй половине XIX века, первое и второе место делили Великобритания (25,4%) и Германия (21,7%). Со значительным отрывом за ними следовали Франция (9,3%), Австро-Венгрия (5,3%) и Италия (3,9%).

Основной статьёй российского экспорта были зерновые культуры, составлявшие порядка 50% всего торгового оборота. На втором месте стояли лён, пенька, продукты земледелия (огородничество, садоводство (15%); на третьем – продукты животноводства, охоты, рыбной ловли (12,7%); на четвёртом – товары лесного хозяйства (8%). В целом эти товары составляли около 86% всего экспорта и неплохо характеризовали состояние экономики России второй половины позапрошлого века.

Первым шагом последовательного процесса повышения таможенных ставок с целью защиты отечественного производства стало решение взимать с начала 1877 года таможенные пошлины золотой монетой. Уход от либеральных тенденций во внешнеторговом курсе объяснялся как внешними, так и внутренними факторами.

В связи с мировыми тенденциями промышленной революции государственной задачей стал процесс создания отечественной промышленности и обеспечения активного платёжного баланса.

***

Ввозимые в больших количествах импортные промышленные товары составляли сильную конкуренцию изделиям слабых российских производителей. К тому же уже на рубеже 1870-1880-х годов объединившаяся только в 1871-м Германия выступила лидером нового торгово-таможенного направления – аграрного протекционизма. Принятие Берлином новых таможенных тарифов сопровождалось увеличением ставок на импорт российских сельскохозяйственных продуктов. Германский рынок был основным для ввоза земледельческих товаров из России, поэтому эти меры вели к потерям для отечественных экспортёров.

Также важным звеном русско-германских экономических отношений было то, что русские ценные бумаги со второй половины 1870-х годов размещались преимущественно на германском фондовом рынке. К началу 1880-х крупные немецкие банки образовали Русский синдикат для размещения российских займов. Зависимость внешних займов России от германской фондовой биржимогла стать серьёзным рычагом воздействия для заключения выгодных Берлину торговых соглашений.

Начало 1887 года ознаменовалось чередой событий, которые повлияли на развитие русско-германских экономических отношений, далёких от прежних основ политического союза. В январе Германия предприняла очередную попытку военной кампании против Франции, рассчитывая на занятость России в болгарском вопросе, где усилиями Австро-Венгрии престол должен был занять её ставленник – принц Фердинанд Кобургский. Однако, несмотря на заманчивые обещания германского канцлера Отто фон Бисмарка, российская сторона дала понять, что не поддержит Германию в её стремлении к новому разгрому Франции, похожему на недавнюю франко-прусскую войну.

В ответ уже в том же1887-м по инициативе Бисмарка был начата кампания по дискредитации облигаций русских займов, размещённых на немецком фондовом рынке. Государственным кредитным учреждениям было запрещено выдавать ссуды клиентам под залог русских ценных бумаг, которые объявлялись «ненадёжными». На берлинском фондовом рынке произошел массовый выброс русских бумаг, что сразу же привело к падению их стоимости. Подобным шантажом Бисмарк хотел заставить Россию изменить таможенный курс и повлиять на внешнюю политику Петербурга, отныне направленную на сдерживание германской экспансии.

***

Но действия «железного канцлера» привели к неожиданному результату, а именно: дали толчок к сближению России с Францией.Правительство Франции желало приобрести в лице России сильного союзника в противовес германской угрозе, а французские банкиры предложили русскому правительству выгодные условия кредита. В Париже был образован синдикат для скупки на берлинском рынке русских бумаг. Их продажа по сниженным ценам нанесла немецким держателям огромные убытки. Французские финансисты, напротив, заработали крупные суммы. В результате этой операции русские бумаги переместились из Германии во Францию.

В ноябре 1890 года Герсон фон Блейхрёдер, личный банкир и друг Бисмарка, уже после отставки последнего с поста канцлера, попытался повлиять на германское правительство в целях улучшения экономических отношений с Россией. Он заявил, что русские простым перемещением своих европейских вкладов в состоянии коренным образом изменить международную финансовую ситуацию. По его утверждению, только в Берлине русская сторона имела ценностей не менее чем на 180-200 млн. марок, к которым следовало добавить еще французские активы в размере 4,5 млн. и английские – в размере 6,5 млн. фунтов стерлингов. Известный русский дипломат В.Н. Ламздорф отмечал, что «германские банкиры Ротшильд, Блейхредер и др., обеспокоенные и недовольные успехом займа, произведённого во Франции для внешней конверсии», предлагали русскому правительству новый заём на гораздо более выгодных условиях, но их предложение не получило поддержки.

***

Ослабление российских финансов на германском рынке и курс Германии на поддержку собственных аграриев ухудшили двусторонние торговые отношения, ударив по российскому экспорту хлеба. В Петербурге резонно считали необходимым добиться от Германии равного с конкурентами положения – права наиболее благоприятствующей нации.

Позиция русской стороны нашла свое отражение в докладной записке министра финансов Ивана Алексеевича Вышнеградского Александру III «Об основах торгового сближения с Германией», где сообщалось, что большинство государств, связанных торговыми договорами с Россией (Бельгия, Франция, Великобритания и др.), выполняли обязательства, предоставляемые взаимным правом наибольшего благоприятствования, и только Германия отказывалась снижать пошлины на российский экспорт, хотя настаивала на понижении российских тарифов на германские товары.

Нежелание германской стороны пойти на торговые уступки побудило российское правительство в 1891 году принять новый таможенный тариф, призванный способствовать государственному покровительству развития российскойпромышленности.

Повышение таможенных ставок затрудняло ввоз промышленных товаров из Германии в Россию. Тариф 1891 года немецкая сторона восприняла как вызов. В Германии началась работа по составлению торговых договоров с Австро-Венгрией, Румынией, Швейцарией, Италией на основе права благоприятствующей нации. Эти государства были ведущими конкурентами России на хлебном рынке. Когда в 1892-м рейхстаг утвердил новые торговые договоры, российская сторона осталась вне соглашений, и тарифные ставки на русский хлеб в Германии значительно возросли.

Витте считал невозможным снижение тарифа 1891 года и намеревался ввести в России т.н. двойной тариф, то есть систему двух тарифов, действовавших одновременно, но дифференцированно по отношению к государствам. За минимальный тариф был принят действующий тариф 1891 года с теми конвенционными понижениями, которые, как сообщалось, в приложении к газете «в пределах благоразумия оказались бы возможным предоставить взамен соответствующим облегчениям для нашего вывоза». Максимальный тариф должен был быть образован путем процентных надбавок к нормальному тарифу, рассчитанных в соответствии с повышением иностранных тарифов по отношению к главным «нашим вывозным товарам».

Повышенный тариф предполагалось применить к странам, отказавшим России в статусе наибольшего благоприятствования.Его необходимость объяснялась дискриминационным состоянием, в котором оказалась Россия. «Торгово-промышленная газета» 18 июля 1893 года сообщала, что новый таможенный тариф будет применён именно к Германии, в соответствии с увеличенными пошлинами на важнейшие русские товары в этой стране. Подчеркивалось, что российское повышение тарифов «отнюдь не имеет характер репрессий по отношению германского ввоза, а лишь восстанавливает, нарушенное Германией равновесие в условиях нашего с нею товарообмена». Закон о двойном тарифе, постановивший взимать пошлины с надбавкой 50 %, был введён 21 июля 1893 года.

В результате вспыхнула русско-германская таможенная война. Российский хлебный экспорт в Германию значительно сократился. С 1891 по 1893 год в общем германском импорте хлеба доля России упала с 54% до 13,9%, что, с одной стороны, объяснялось ведением таможенной войны, а с другой стороны, неурожаем и недостатком хлеба в России.

Значительные убытки несла германская промышленность. По российским данным, стоимость ввезённых в Россию из Германии в 1892 году промышленных товаров составляла 25,2 % стоимости всех ввезенных товаров. В 1893-м процент этот упал ещё ниже, до 21,8 %. Убытки исчислялись миллионами марок. По данным германской статистики, стоимость товаров, вывезенных в Россию Германией в 1892 году составляла 239,5 млн марок, а в 1893-м – 184,6 млн марок.

Для разрешения противоречий представителями двух сторон было решено созвать конференцию в Берлине, которая завершилась подписанием договора 29 января 1894 годов, рассчитанного сроком на 10 лет. Основой компромисса стал принцип благоприятствования, который давал ряд преимуществ сторонам конфликта. В приложениях к договору регламентировались наименования товаров и пошлины на эти товары. В соглашении закреплялось то, что товары «не будут подвергаться иным или более высоким пошлинам, чем те, кои в означенных приложениях определены».

В итоге Россия отказалась от повышенных ставок тарифа 1891 года по отношению к Германии, а договор с Берлином послужил своего рода образцом для дальнейших торговыхдоговоров России с Австро-Венгрией и Италией. Вместе эти соглашения образовывали единый таможенный тариф по принципу наибольшего благоприятствования, укрепляя торговые связи европейских государств.

***

Параллельно активно развивались русско-английские торговые отношения, которые регламентировались договором о торговле и мореплавании, заключённым после окончания Крымской войны 31 декабря 1858 года и воплощавшем принцип благоприятствования и равноправия для обеих держав. В результате в 1856–1875 годах Великобритания удерживала первое место по внешнеторговым оборотам с Россией как по ввозимой, так и вывозимой продукции. Англия стала главным рынком для русской пшеницы и основным поставщиком чугуна и стали в Россию.

Неудивительно, что подписаниерусско-германского соглашения 1894 г. обеспокоило английскую сторону. Британский консул в России сообщал своему правительству: «Торговый договор 1894 г. отдал страну (Россию – С. А.) немецкой промышленности. В 1896 г. импорт из Германии почти вдвое превышал наш. Мы стоим на одном месте, тогда как немцы идут уверенно вперёд».

А к началу XX века выгода политического альянса с Россией была очевидной для всех её европейских торговых партнеров. После Фашодского кризиса (1898–1899), обострившего отношения Великобритании и Франции в Африке, Франция активно использовала потенциал России уже как военного союзника. В 1899 году, по инициативе французского правительства, начались двусторонние переговоры о постройке Оренбургско-Ташкентской стратегической железной дороги. Новая магистраль должна была соединить рельсовую сеть Европейской России со Средней Азией, чтобы в случае военного конфликта можно было «направить по этому пути значительные вооружённые силы для воздействия на Англию в Центральной Азии».

Серьёзное влияние на международную обстановку оказывала возрастающая напряжённость в отношениях между Лондоном и Берлином. Ещё с конца 1880-х годов германские товары начали теснить на мировом рынке продукцию английских фабрик. Столкновение колониальных интересов Германии и Англии сделало противоречия между этими странами непримиримыми. Британское правительство, нуждавшееся в сильном союзнике в случае военного столкновения, стало искать пути сотрудничества с Россией, предложив содействие в получении Россией международного займа. Русский посол в Лондоне А.К. Бенкендорф в письме министру иностранных дел В.Н. Ламздорфу сообщал: «Нельзя сомневаться в выгодности открытия для нас лондонского рынка. … более того, наш кредит всюду упрочился бы. … Если поначалу речь шла всего о 4-5 млн ф. ст., и то дело это имело бы громадное значение – финансовое и политическое».

В октябре 1905 года в Санкт-Петербурге прошло совещание банкиров, а в апреле 1906-го России был выдан «международный заём», в котором английский капитал занимал второе место после французского.

***

Улучшение экономических отношений России и Великобритании проходило на фоне нового обострения в русско-германской торговле. В Германии началась кампания по пересмотру торгового договора 1894 года. Инициатором выступила общегерманская организация «Союз сельских аграриев», требовавшая введения государственной монополии на торговлю импортным хлебом. В идеале полностью должен был прекратиться ввоз хлеба из-за границы; в крайнем случае, государство должно было увеличить хлебные ввозные пошлины и повысить закупочные цены у местных аграриев. Уже в 1896 году этот союз требовал создания двойного тарифа с повышенными ставками и уничтожения принципа наибольшего благоприятствования.

Германское правительство не могло не считаться с мнением аграриев. Под их нажимом уже в 1896-м была закрыта часть хлебных складов и отменён 6-месячный кредит по уплате таможенных пошлин за ввозимый в Германию хлеб. В литературе эти события названы «малой таможенной войной». Затем, под предлогом возможного распространения из России в Германию различного рода эпидемических болезней, был введен запрет на ввоз всех видов сырого мяса и соломы из России – нынешние действия Роспотребнадзора во время санкций очень напоминают тогдашнее поведение немцев. Ответной реакцией стал циркуляр Витте от 8 августа 1896 года об отмене всех льготных применений договорного тарифа, принятых русской стороной для Германии в добровольном порядке, которые по условиям договора не были обязательными.

Вскоре в Германии был принят новый запретительный тариф 1902 года, отвечавший требованиям аграрно-консервативных кругов и повысивший пошлины на большую часть товаров, в особенности на продукты сельского хозяйства. Так, обложение ржи и пшеницы возросло с 3,5 до 7 марок за центнер, ячменя – с 2 до 7 марок. Для русского хлебного экспорта в Германию это стоило дополнительных 78 млн марок в год при минимальных ставках, и 110 млн марок – при максимальных. При этом сохранялись в силе все ограничения, которые фактически запрещали ввоз скота из России. Также повышались пошлины на ввоз яиц, составлявший одну из важнейших статей русского экспорта (50% стоимости экспорта продуктов за вычетом зерна).

В ответ российская сторона утвердила новый протекционистский тариф 13 января 1903 года, который стал основой для предстоящего заключения новых торговых договоров, в первую очередь с Германией.Как сообщалось в официальном органе Министерства финансов «Вестник финансов» от 16 января 1903 года: «Приурочивая составление нового тарифа ко времени пересмотра договоров, Министерство финансов последовало примеру иностранных государств, которые по этому поводу сочли нужным переработать свои общие таможенные тарифы, усилив покровительство национальному труду. Если другие стороны решили исходить в своих будущих уступках из ставок новых общих тарифов, то и России приходилось подумать о таком же базисе».

К этому времени и германское правительство в лице рейхсканцлера Бернгарда фон Бюлова искало пути ускорения переговоров, считая нецелесообразным затягивать их. Россия вступила в войну с Японией и испытывала острый недостаток финансов, пытаясь осуществить внешние займы, в том числе и на германском денежном рынке. Подготовка к переговорам была начата на высшем уровне. В марте 1904 года Вильгельм II написал письмо Николаю II, в котором уверял его в желании скорейшего принятия обоюдного согласия: «Я сам основательно изучил этот вопрос и не могу не признать, что главное затруднение заключается в том, чтобы прийти к обоюдному соглашению по вопросу о «минимальной» пошлине на рожь, пшеницу и т. д., которая наносит нашему земледелию тяжкий и жестокий удар. Все же я думаю, что откровенные объяснения и взаимные уступки той и другой стороны помогут нам скоро довести это дело до конца. Витте, во всяком случае, охотно с ним поспешит».

Заключительная стадия переговоров началась в Германии, на морском курорте Нордерней, а 15 июля 1904 года Витте и Бюлов подписали в Берлине дополнительную конвенцию к договору 1894-го сроком на 12 лет. Соглашение должно было вступить в силу с 1 марта 1906 года. Из общего русского тарифа 1903 года по 25 пунктам ставки сохранялись, тогда, как по 213 пунктам ставки были снижены. Германский же тариф 1904 года по отношению к России, по сравнению с конвенционным тарифом 1894-го, содержал 69 повышений и только 8 понижений, но ставших выгодными уступками для российского экспорта ячменя и некоторых видов древесины. В остальных пунктах германская сторона приняла для России минимальные ставки тарифа 1902 года.

При данном положении дел российские взоры с большей благосклонностью обратились на Англию. На фоне стабильных торговых связей и возрастающей роли английского капитала в российской нефтяной промышленности в декабре 1904 года между двумя государствами было заключено соглашение, определявшее права и обязанности английских акционерных компаний в России, и русских – в Великобритании. После этого уже и не за горами было англо-русское политическое соглашение 1907 года, завершившее образование Антанты. Формирование англо-русско-французского блока стало важнейшим шагом на пути человечества к Первой мировой войне.

***

Подведём краткий итог. На внешнюю политику России и её торговых партнеров в Европе, начиная со второй половины 1880-х годов, во многом влияли особенности их экономического развития. Протекционизм как мера создания национальной экономики оказал существенное влияние на развитие политических отношений России и Германии. Защита экономической самостоятельности и борьба за национальные приоритеты развития заставили правительства двух стран отказаться от заключения политического союза, несмотря на давние и прочные династические, культурные и экономические связи. Принятие торговых соглашений сопровождалось борьбой за односторонние выгодные условия и в конечном итоге сохраняло существующее положение, не предоставляя перспектив для развития. Для России, в условиях возможной потери германского торгового партнера, была необходима альтернатива.

В отношениях России и Англии существовали политические разногласия, но не сталкивались интересы развития национальных экономик. Выгодность экономических отношений, не осложнённых протекционистским противостоянием, позволила разрешить политические противоречия, повлияв на возможность создания альянса между Петербургом и Лондоном, соединённого в 1907 году с уже существующим союзом России и Франции.

 

Литература и источники

 

  1. Ананьич Б.В. Россия и международный капитал 1897-1914. Очерки истории финансовых отношений. Л., 1970.

  2. Витте С.Ю. Собрание сочинений и документальных материалов. Т. I. Кн. 2. Ч. 1 М., 2004.

  3. Договор о торговле и мореплавании между Россией и Германией от 29 января 1894 г. и дополнительная к нему конвенция, заключённая 15 июля 1904 г., с относящимися к ним конвенционными тарифами. СПб, 1912.

  4. Дякин В.С. К оценке русско-германского торгового договора 1904 г. // Проблемы истории международных отношений. Л., 1972.

  5. Китанина Т.М. Россия в Первой Мировой Войне 1914 - 1917 гг. Экономика и экономическая политика. СПб., 2003.

  6. Переписка Вильгельма II с Николаем II 1894–1914 гг. М., 1923.

  7. Русские финансы и европейская биржа в 1904-1906 гг. / Материал подготовлен к печати Б.А. Романовым. М.; Л., 1926.

  8. Соловьёв Ю.Б. Финансово-экономические отношения России и Франции в конце XIX в. (русские займы во Франции и французский капитал в России): автореферат диссертации на соискание ученой степени к.и.н. Л., 1963.

  9. Субботин Ю.Ф. Россия и Германия: партнеры и противники (торговые отношения в конце XIX – 1914 года). М., 1996.

  10. Томпстон С.Р. Российская внешняя торговля XIX – начала XX в. М., 2008.

 

Читайте также:

Андрей Смирнов. Секреты царской психологии: зачем Пётр I переодевал Россию в европейское платье

Иван Зацарин. Что будет, если торговать миром. Памяти Лиги Наций

Дмитрий Пучков. Любой русофоб является дегенератом

Иван Зацарин. Ленский расстрел. О роли частной инициативы в крушении империи

Иван Зацарин. Первый выстрел Гражданской войны. К 150-летию покушения Каракозова

Егор Яковлев, Дмитрий Пучков. От войны до войны. Часть 3: зачем русским и немцам понадобилась Первая мировая

Андрей Смирнов. Как искажается «выбор Александра Невского» в школьных учебниках

Иван Зацарин. Они не знали, что спорт – это война. К 120-й годовщине первых Олимпийских Игр

Андрей Сорокин. Танцы с врагами. О скандально-рядовом телешоу

Евгения Галимзянова. Дважды неизвестная война. Россия в Первой мировой: современная британская версия

Андрей Сорокин. Растерянные в истории. Рецензия на х/ф «Герой» с помощью рецензии на х/ф «Солнечный удар»