Как меняется Россия. К годовщине большой криминальной перестрелки в Рязани

25 ноября 1993 года в Рязани произошла одна из самых жестоких бандитских разборок 1990-х годов, в ходе которой погибли 9 человек.

Задержание в июле этого года в Москве Захария Калашова (известен также как Шакро Молодой) довольно сильно встряхнуло новостную ленту. Нет, организованная преступность – не новость, но давно уже сошла с первых полос и перестала задавать повестку.

Сегодня, когда мы вспоминаем времена, когда газеты наполовину состояли из новостей об оргпреступности, стоит поговорить о том, какой большой путь мы незаметно прошли. И какая пропасть лежит между «сейчас» и «тогда».

Бандитское время

Практически у каждого государства был свой период, когда преступность, мягко говоря, сильно превосходила показатели, считающиеся в обществе «нормой». Триггеры для наступления таких времён бывают разные: война и её последствия, массовая миграция, введение «сухого закона» (как в США в 20-х годах прошлого века).

Что же касается нас, то последний такой период связан с переформатированием исторической России в постсоветскую. В процессе этого переформатирования чудовищное количество государственной собственности переходило в частные руки, что не могло происходить полностью законно. Это основная причина.

Однако были и сопутствующие, одна из которых – резкий вывод войск из Афганистана, возвращение в СССР группы советских войск в Германии, из союзных республик и последовавшее за этим серьёзное сокращение армии, оставившее за бортом новой жизни с новыми законами массу здоровых мужиков. Одни умели обращаться с оружием и взрывчаткой, знали рукопашный бой, другие умели командовать планировать операции, третьи – готовить бойцов. А кто-то и вовсе распоряжался военными складами родины как своим личным сараем. Специфика этих умений и навыков в том, что, кроме вооружённых сил собственной страны, их негде применить. В рамках закона, разумеется.

Поэтому распад СССР и делёж собственности можно считать своего рода питательной средой, а доступ к арсеналам и сотни безработных парней с военными навыками – катализатором событий 90-х. Без катализатора был бы тот же результат, но времени реакция заняла бы больше, а крови пролилось бы меньше.

Рязань как слепок эпохи

На самом деле в Рязани в тот день не произошло ничего примечательного. Как и в любом другом российском городе там было несколько криминальных группировок, деливших неофициальную власть. Как и в любом городе, между ними случались конфликты, нередко решавшиеся силой.

Форма разве что была экстремальной даже для тогдашних времён: пятеро нападавших ворвались в клуб завода «Рязсельмаш», где в тот вечер находились представители так называемой «айрапетовской» группировки, и открыли стрельбу. Лидер группировки, на которого, собственно, и покушались, уцелел, зато погибло 9  было ранено 17 человек. Вполне возможно, что именно этот случай стал прообразом для одного из эпизодов произведения «Антикиллер» Даниила Корецкого (1995). А может, и нет – как уже сказано, случай исключителен скорее масштабами, но не самой сутью случившегося.

История получила продолжение. Потерпевшие ликвидировали одного из лидеров «Слоновской» ОГП – наиболее вероятных нападавших. А затем, во время похорон, едва не взорвали всю остальную группировку – тоже в общем-то знакомый по позднейшим отечественным боевикам сюжет. Однако оставшиеся всё же расправились со своими обидчиками, а попутно подмяли под себя весь город и даже чуток области. «Станица Кущевская» – знакомое название? А тут целый областной центр такой станицей был несколько лет.

Закончилась эта история только в 2000 году, когда основная часть «Слоновской» ОПГ получила разные сроки заключения, большей частью максимальные. Остальных до сих пор ищут.

Времена меняются, хоть мы и не всегда замечаем

Чем поучительна эта старая история помимо того, что все ОПГ в конце концов едут в лагеря?

Быть сверхдержавой – не так просто, как может показаться со стороны. Для этого необходимо выделять финансирование на довольно затратные институты, содержать армию и флот. И быть готовым к тому, что никакие привычные капиталистические методы оптимизации персонала тут не работают – слишком специфическими умениями обладают офицеры, сержанты и мичманы.

Далее (и это известно ещё с Вьетнама). Ввести куда-нибудь войска – даже не полдела. Вывести их затем оттуда – вот главная задача. Без потери престижа, с программами реабилитации посттравматического стрессового расстройства, без расползания оружия из зоны конфликта, с упреждением возникновения связей с преступностью в зоне конфликта.

Ярким примером «что будет, если...» могут служить страны Латинской Америки, где офицеры армии и полиции не просто уходят в преступный мир, но создают мощные и устойчивые группировки. Выбраться затем из этой негативной спирали крайне сложно.

Это мы к тому, что быть влиятельной мировой державой непросто. Однако перестать ей быть иногда может оказаться ещё сложнее – в плане негативных последствий. Когда структуры, обеспечивающие эту влиятельность, начинают разрушаться, обломками может завалить совершенно непричастных граждан. Раз уж встал на сверхдержавную дорогу нужно понимать, что идти по ней легче, чем вернуться обратно.

Третье. За чередой серых будней мы не заметили, что в третий раз, считая с начала 90-х, живём в новой России. То есть территориально и исторически в той же самой. Однако политически имеет смысл выделять три периода. Два первых – ельцинский и путинский, окончившийся во второй половине прошлого года с приходом наших войск на помощь сирийской армии. Россию, которая «началась» осенью 2015 года, можно назвать, допустим, «путинской 2.0».

Да дело не в названии, в конце концов. Дело в том, что после зачистки внутренних ОПГ мы перешли к зачистке внешних. А также в том, что мужчинам, живущим военным ремеслом, теперь есть где применить себя не только легально, но и на пользу своей стране.

***

Ну и разумеется эта перемена означает, что мы встали на сверхдержавную дорогу, о которой говорили выше. Вернее, перестали пытаться с неё дезертировать.