Из подполья в легальную политику

Опубликовано:

Заплечный Т., Соловьев К. Из подполья в легальную политику. Партии Российской империи до и после 17 октября 1905 года. Финансирование партий и их избирательный кампаний // Живая история. Нет ничего современнее истории. 2015. №5(5)

ПАРТИИ РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ ДО И ПОСЛЕ 17 ОКТЯБРЯ 1905 ГОДА

Тихон Заплечный,
кандидат исторических наук

1905 год — год начала революции и легализации политической деятельности — стал переломным в истории всех российских партий. С этого времени они стали неотъемлемой частью политической жизни и получили легальное право влиять на ее развитие. В результате неизбежно оформлялся весь спектр партийной палитры слева направо. Меняя российские реалии, сами партии также вынуждены были перестраиваться под быструю смену политических декораций.

Президиум фракции партии народной свободы (Ф.Ф. Кокошкин, М.М. Винавер, В.Д. Набоков, С.А. Муромцев, И.И. Петрункевич). 1906 г.

СВЕРЖЕНИЕ И ТЕРРОР КАК ПУТЬ К ЛУЧШЕЙ ЖИЗНИ

Первые российские партии имели четко радикальные программы, ведь состояли они полностью из интеллигенции, уже тогда осознавшей себя в качестве противника государству. Партийная жизнь отстраивалась от того или иного печатного органа, который пытался развивать соответствующие взгляды и проводить их в массы. «Освободительное» движение разделялось на социалистическое, анархическое и радикально-либеральное направления, но было объединено единой целью – ниспровержением исторически сложившейся государственности. Формы борьбы и проекты будущего могли разниться. Социалисты и анархисты проповедовали широкую социальную революцию и, как правило, основным ее методом считали террор – индивидуальный или массовый. Радикальные либералы считали себя прагматичным течением и предлагали сменить политический строй путем широкой реформы или политической революции, а затем перейти к постепенной реализации социальной программы. При этом радикальные либералы, не прибегая к революционному терроризму, так никогда его и не осудили, оправдывая вынужденный характер этой меры. Умеренных либералов, настроенных на сотрудничество с властью, радикалы, наоборот, резко критиковали.

В 1902 г. была провозглашена партия социалистов-революционеров. Эсеры декларировали свою преемственность по отношению к народникам прошлого столетия, однако партия имела очень рыхлый характер, формировалась снизу и не могла действовать как единая сила. Основной формой активности был индивидуальный террор, начатый Боевой организацией ПСР во главе с Евно Азефом и Борисом Савинковым. Убийства ряда высокопоставленных чиновников быстро принесли партии широкую известность.

БОЛЬШЕВИКИ. ПЕРВЫЕ ШАГИ

Ю.О. Цедербаум (Мартов), лидер меньшевиков. Париж, начало ХХ в.

Наиболее организованной социалистической партией была Российская социал-демократическая рабочая партия (РСДРП), провозглашенная в 1898 г., но реально сформировавшаяся лишь в 1903-м. Причем сразу в виде двух течений: более радикального и сектантского по духу большевистского (Владимир Ульянов-Ленин) и ориентированного на европейские образцы меньшевистского (Юлий Цедербаум-Мартов). Лишь с началом революции сеть, состоявшая из небольших партийных комитетов, начинает разрастаться во всероссийскую партийную структуру. Социал-демократы пытались оседлать стихийное движение: III съезд партии принял поспешное решение о вооруженном восстании. Велась пропаганда, создавались боевые и военные организации, партия включилась в революционные выступления, террор и экспроприации. Нередко местные эсдеки объединяли свои усилия с эсерами. Однако организовать масштабное всероссийское восстание у социалистов не получилось. Объявленный бойкот думских выборов не пользовался поддержкой населения.

ПОРАЖЕНЧЕСКИЕ НАСТРОЕНИЯ

Радикальные либералы вырвались на политическую сцену России в 1902 г. – с появлением журнала «Освобождение», выходившего в германском Штутгарте и нелегально доставлявшегося в Россию. Журнал был организован Петром Струве и Павлом Милюковым – пожалуй, наиболее колоритными фигурами тогдашнего русского радикального либерализма. Пяти-семи тысяч экземпляров оказалось вполне достаточно для формирования общественного мнения в нужном направлении. Разумеется, речь шла о верхах российской интеллигенции: деятелях местного самоуправления, профессорах, адвокатах. С началом Русско-японской войны журнал занял пораженческую позицию: предполагалось, что проигрыш в войне принесет России необходимые политические изменения. Расчет оправдался.

Ю.О. Цедербаум (Мартов),
лидер меньшевиков.
Париж, начало ХХ в.

ДАЕШЬ ПАРЛАМЕНТ!

В ноябре 1904 г. радикалы одержали верх на Всероссийском земском съезде, который был допущен правительством с целью формирования компромиссной программы реформ. Съезд, вопреки первоначальным планам, принял судьбоносное решение – проголосовал за введение в России законодательного парламента и всеобщего избирательного права. С учетом мировой практики и того, что три четверти населения страны еще оставалось неграмотным, это последнее требование в устах респектабельной публики звучало неожиданно резко. Вслед за съездом началась «банкетная кампания»: в десятках городов принимались резолюции в поддержку соответствующих требований. Правительство оказалось деморализованным и выпустило инициативу из своих рук, что имело печальные последствия. Именно в этой обстановке произошло Кровавое воскресенье 9 января 1905 г. Требования, подсунутые рабочим, невозможно было выполнить. В оппозиционной среде прекрасно понимали, что демонстрация, скорее всего, будет расстреляна. А если нет, то правительство распишется в собственном бессилии и пойдет на поводу у радикалов. Власть оказывалась в ситуации шахматного цугцванга: любое решение лишь ухудшало ее положение.

Евно Азеф,
руководитель Боевой организации партии социалистов-революционеров и провокатор полиции. 1910 г.

Делегаты-эсеры I Всероссийского съезда Советов крестьянских депутатов. Петроград, 1917 г.

В.М. Чернов, член партии эсеров

КАДЕТЫ ВЫХОДЯТ НА АВАНСЦЕНУ

В обстановке начавшейся революции радикальные либералы наконец могли реализовать свою задачу по созданию партии. Работа ее учредительного съезда совпала с оглашением знаменитого Манифеста 17 октября, вводившего свободу союзов и собраний. Программа конституционно-демократической партии предполагала, что основным органом политической власти в России должен стать парламент, созданный на основе «четыреххвостки» (всеобщего, прямого, равного и тайного голосования). Кадеты выступали против создания второй («аристократической») палаты. Вопрос о монархии и республике долго дискутировался, и только на II съезде в январе 1906 г. было решено из предвыборных соображений выступить за конституционную монархию: предполагалось, что избиратель в массе своей еще не хотел республики. В кадетской программе не было положения о неприкосновенности частной собственности: они выступали за принудительную передачу части помещичьих земель крестьянам (хотя и за умеренный выкуп). Как и социалисты, кадеты были сторонниками введения восьмичасового рабочего дня.

П.Н. Милюков, председатель ЦК партии народной свободы (кадетов). 1917 г.

На выборах в Первую Думу кадеты стали единственной партией, которая провела поистине образцовую предвыборную кампанию. Сторонники партии имели представление о западном опыте ее проведения. Был разработан план кампании, намечены основные целевые группы избирателей. В обстановке ослабления власти и постепенного выдыхания смуты кадеты смогли предложить программу широких реформ, которую поддержали и многие сторонники революции, и напуганные ею состоятельные слои населения. В авральном режиме готовились кадры агитаторов. Выходила соответствующая литература: не только партийная программа, но и политические брошюры по теории гражданских прав, истории революций и политической борьбы, методам и приемам пропаганды и агитации. Значительная часть прессы симпатизировала именно кадетам. В результате партия вместе с сочувствующими получила более половины мест в Думе. В парламент кадеты шли бороться за «окончательное освобождение России от остатков прежнего строя».

А.И. Гучков, председатель Центрального Военно-промышленного комитета, председатель III Государственной Думы. Петроград, 1915 г.

При таком настрое отношения с правительством не сложились, да и не могли сложиться. После скорого роспуска Думы депутаты приняли Выборгское воззвание к стране, в котором провозглашалось «мирное сопротивление»: массовое уклонение от уплаты налогов и исполнения всеобщей воинской повинности. При этом предполагалось, что страна ответит на роспуск Думы еще более радикально. Но в обстановке спада революционных настроений кадетское воззвание полностью провалилось. На выборах во Вторую Думу обстановка серьезно поменялась. Во-первых, разочарование избирателя в возможностях кадетов привело к тому, что поддержка партии (как и число мест в Думе) упала в два раза. Во-вторых, вторые выборы уже не бойкотировались со стороны разгромленных на баррикадах социалистических партий. В-третьих, в бой вступили уже успевшие сорганизоваться проправительственные силы.

УМЕРЕННЫЕ АППЕТИТЫ ПРИВОДЯТ К ВЛАСТИ

Умеренные либералы, потерпевшие поражение от радикалов в начале Первой русской революции, с началом ее спада стали выходить из тени и приступили к созданию собственных партий. Несколько подобных организаций в начале 1906 г. сплотились в «Союз 17 октября», выступавший в поддержку манифеста и власти, решившейся на умеренные реформы. На первых выборах октябристы благополучно провалились, но смогли учесть свои ошибки и заимствовать опыт чужого успеха. Кроме того, после роспуска Первой Думы партия по инициативе своего лидера Александра Гучкова взяла курс на тесное взаимодействие с правительством Петра Столыпина. Октябристы поддержали и введение военно-полевых судов, и начавшуюся аграрную реформу. В результате уже в 1907 г. премьер стал рассматривать «Союз 17 октября» как свою главную опору в правительстве. Изменяя избирательный закон 3 июня 1907 г., Столыпин рассчитывал на предстоящую победу октябристов на новых выборах. И в самом деле, именно эта партия получила доминирующие позиции в Третьей Думе (1907–1912).

«Союз борьбы за освобождение рабочего класса». В центре В.И. Ульянов (Ленин). Санкт-Петербург, 1897 г.

ЧЕРНОСОТЕНЦЫ

Черносотенцы – консервативная часть российского политического спектра – впервые проявили себя только после оглашения Манифеста 17 октября. Из стихийного протеста против революционного движения начали складываться партии, которые быстро вошли в число самых многочисленных. Крупнейшая – организованный Александром Дубровиным «Союз русского народа» – в 1908 г. насчитывала не менее 400 тысяч человек, что превышало численность остальных всероссийских партий вместе взятых. В составе черносотенных организаций оказались самые разные слои общества, даже рабочие, чем, например, либералы совсем не могли похвастаться. Власти оказывали открытую и негласную поддержку черносотенному движению – не из большой симпатии, а видя в нем противовес левым радикалам. Черносотенная печать получала субсидии. Однако правые радикалы значительно уступали левым по части партийной дисциплины. Тем не менее в ситуации революционного спада черносотенцам удалось активно поучаствовать в думских кампаниях. Уже на выборах во Вторую Думу они смогли заручиться значительной частью голосов духовенства и крестьян. Правая фракция стала быстро овладевать азами парламентской борьбы.

ФИНАНСИРОВАНИЕ ПАРТИЙ И ИХ ИЗБИРАТЕЛЬНЫХ КАМПАНИЙ

Кирилл Соловьев,
доктор исторических наук

К представительному строю приходилось приноравливаться предпринимательским кругам. Крупнейшие банки принимали активное участие в избирательных кампаниях, начиная с самой первой. Так, избирательную кампанию кадетов в Первую Государственную Думу финансировал Учетно-ссудный банк (по сведениям МВД, кадеты на нее потратили 700 тысяч рублей). Впоследствии кадетов поддерживал Азовско-Донской банк. На его счетах хранились средства ЦК партии и партийной газеты «Речь». Банк финансировал предвыборную агитацию кадетов, их столичные и местные издания. Кроме того, существенную поддержку конституционным демократам оказывали Сибирский торговый банк, Петербургский международный коммерческий банк и Петербургский частный коммерческий банк. Кадеты получали финансирование и от нефтепромышленников (общества «Мазут»). Эта помощь была не бескорыстной. В ответ партия народной свободы отстаивала интересы своих спонсоров в Думе, органах местного самоуправления, газетах. Биржевые общества в целом поддерживали «Союз 17 октября». Октябристам помогало и семейство Нобелей.
Промышленники и банкиры, стоявшие перед необходимостью организовать лоббирование своих интересов в законодательных учреждениях, оказывались в зависимости от политических партий. 20 декабря 1911 г. Ф. И. Гучков писал брату Александру о лидерах Московского биржевого комитета: «Без опоры какой-нибудь политической партии им не обойтись: прошли те времена, когда вопросы обложения, концессий, субсидий могли решаться путем шушуканья министра финансов с председателем Московского биржевого комитета». Новые времена чаще всего не радовали купечество, так как и с партиями, и с думскими фракциями у многих предпринимателей складывались непростые отношения. Например, со стороны Г. А. Крестовникова и близких ему лиц, занимавших ведущее положение в деловых кругах Москвы, поддержка октябристов была во многом вынужденная: предприниматели «старого склада» не видели альтернативы «Союзу 17 октября». Им приходилось финансировать не устраивавшую их газету Союза «Голос Москвы». Любая же попытка уклониться от взносов вынуждала Ф.И. Гучкова напомнить руководству Биржевого комитета, что они не меньше зависели от «Союза 17 октября», чем октябристы зависели от них.

Некоторые члены Думы и Государственного совета (преимущественно правомонархических взглядов) регулярно получали дотации от правительства. В годы премьерства П.А. Столыпина депутат А.С. Вязигин получил от Министерства внутренних дел 40–50 тысяч рублей на издание журнала «Мирный труд», Н.Е. Марков на поддержание газеты «Земщина» – по 12 тысяч рублей в месяц. В.М. Пуришкевич получал субсидии на публикацию «Книги русской скорби» и журнала «Прямой путь». В 1913 г. 40 тысяч рублей было выделено депутату графу В.А. Бобринскому, 15 тысяч – члену фракции националистов В. Г. Ветчинину, 4 тысячи рублей – В.М. Пуришкевичу. В 1914 г. те же 40 тысяч получил В.А. Бобринский, 31 тысячу – В.М. Пуришкевич, 5 тысяч – Г.Г. Замысловский, 3 тысячи – член верхней палаты А.Д. Самарин. По сведениям С.П. Белецкого, Замысловский получал значительные суммы из средств, предназначенных для финансирования выборов. Совет министров выделял деньги и депутату Третьей Думы Н.К. Гюббенету. Член Государственного совета В.Н. Ознобишин получал правительственные субсидии на издание газеты «Волга». По словам С.Е. Крыжановского, целый ряд депутатов Третьей Думы был на фактическом содержании правительства. Отказывать же в субсидиях часто было небезопасно. По сведениям С.И. Шидловского, интриги члена Государственного совета С.Ю. Витте против Коковцова во второй половине 1913 г. объяснялись явным нежеланием действующего премьера выдать бывшему кредит в 400 тысяч рублей.