И.И. Янжул и становление исследований социально-экономической истории Англии последней трети XIX века

И.В. Якубовская

И.И. Янжул и становление исследований
социально-экономической истории Англии последней трети XIX века

Российская общественная и историческая мысль второй половины XIX в.  закладывала основы восприятия и модификации западноевропейской либеральной традиции.  Поскольку освоение инокультурного опыта представляет собой взаимосвязанный процесс его восприятия, осмысления, последующей адаптации, распространения и реализации на национальной почве в отвечающих потребностям социума формах, либерализм в России был явлением национально своеобразным.

Отличия русского и западноевропейского восприятия либеральных ценностей сформулировал еще в 1840-х гг. К.Д. Кавелин. В России, писал он, «индивидуальность не имела простора, начала личности не было вовсе. То, что составляло основание всего европейского развития, что определяло европейскую жизнь — не было вовсе»[1].  И причину тому Кавелин усматривал в особенностях исторического развития России с самого начала образования государственности. Европейское историческое «движение» «началось с блистательного развития индивидуального начала, которое более и более вовлекалось, вдвигалось в условия государственного быта; у нас история началась с совершенного отчуждения личного начала, которое мало-помалу пробудилось и под влиянием европейской цивилизации начало развиваться. Конечно, — полагал Константин Дмитриевич — должно наступить, рано или поздно время, когда оба развития пересекутся в одной точке и тем выровняются. Но теперь это глубокое различие задатков развития, общих предположений, есть одна из главнейших причин, что мы друг друга мало понимаем»[2]

Несомненно, что именно стремление глубже понять, оценить и проанализировать ценностные основания иностранного опыта, и вместе с тем использовать элементы этого опыта — прежде всего в просветительской деятельности — сделало во второй половине XIX века тему «Россия и Запад» предметом внимания отечественных историков самых разных направлений. В последней трети XIX в.  заметно возросло значение интеллектуальной элиты страны, которая была одним из основных факторов развития межкультурных коммуникаций России и Запада, и в первую очередь в изучении и трансляции экономического и политического опыта западных народов и государств, а также его адаптации и использовании с учетом этнокультурных, ментальных и политических особенностей России. К проблеме западных влияний обращались историки консервативного, славянофильского, западнического направлений; сторонники теории «борьбы земщины и государства» и государственной школы.

 Известный экономист и публицист конца XIX — начала XX вв., профессор финансового права Московского университета И.И. Янжул впервые познакомил российскую читающую публику со многими новейшими явлениями английской общественной жизни. Публицистические и научные работы Ивана Ивановича Янжула — одного из наиболее авторитетных правоведов последней трети XIX века, — посвященные социально-политическим   проблемам России и Британии, делали британский социальный опыт достоянием российской интеллектуальной жизни, способствуя более полному и глубокому восприятию западной социально-экономической и правовой мысли. И.И. Янжул обращался, прежде всего, к изучению социально-экономического законодательства Англии, а также финансовым вопросам и формам реализации социальных проектов британской общественностью. Эти работы знакомили русского читателя с иным этнокультурным типом, делали британский социальный опыт достоянием российской интеллектуальной жизни, способствовали более полному и всестороннему восприятию западной социально-экономической и правовой мысли. Наиболее авторитетный в дореволюционной России «Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона», в статье, посвященной Янжулу, писал о нем как известном экономисте и публицисте.[3] Профессор Московского университета Янжул и сам активно сотрудничал с этим замечательным справочным изданием, являлся редактором отдела политической экономии и финансов.

Иван Иванович Янжул родился в Киевской губернии и воспитывался в Рязанском благородном пансионе, но большая часть его жизни связана с Москвой и Московским университетом. Окончив Московский университет, Янжул в 1873 г.  был отправлен в Англию для подготовки докторской диссертации. Одной из первых его работ стал «Исторический опыт английского акциза». «Главнейший вывод всего исследования — писал он в своих «Воспоминаниях о пережитом и виденном», — состоит в том, что равномерность и пропорциональность в английской финансовой системе явно нарушается, и рабочий класс в два с половиной раза обложен сильнее, нежели высшие классы».[4] Янжул добавлял также, что К. Маркс, который пришел к тем же выводам, никакого влияния на него не оказал, поскольку не знал в ту пору его работ.  В 1870-х — начале 1880-х гг. Янжул бывал в Англии ежегодно, и проводил там гораздо больше времени, чем в России. Главной помощницей Янжула была его жена, у которой даже имелся, в порядке исключения (женщин тогда в научные залы не допускали), билет для работы в читальном зале.

Русские ученые и интеллигенты, жившие в Англии в первой половине 1870-х гг. — среди них Янжул, который близко общался с только что окончившим университет В.С. Соловьевым, а также с М.М. Ковалевским, — очень интересовались социалистической литературой, много обсуждали будущее России. Практически все русские знакомые и друзья Янжула в Лондоне придерживались умеренных, реформистских взглядов. Интересы их были весьма различны. Так, М.М. Ковалевского интересовали вопросы истории учреждений, их влияние на нравы, обычное право. Некоторые правовые институты в Англии серьезно повлияли и на взгляды И.И. Янжула. Он писал, что русские в Англии «в первый раз в жизни … постигли вполне ясно, что полицейский должен быть самой приятной персоной для всякого благонамеренного смертного, и привыкли взирать всегда на крупных и необыкновенно здоровых представителей Англии этой службы со спокойной уверенностью и даже удовольствием»[5] Но «промышленное развитие, которое обнаруживалось на каждой улице», впечатляло россиян больше музеев и любых других учреждений в Англии. Непривычным и необычным казалось и   развитие политической жизни — дебаты парламента, масса памфлетов, издания многочисленных политических обществ, «Синих книг»; митинги, в том числе митинги ассоциации рабочих. Политическая   жизнь, по замечанию жены Янжула, впоследствии известной в России исследовательницы зарубежного опыта школьного образования — Е.Н. Янжул, «проникает во все скромные слои общества»[6].

Осенью 1876 г. Янжул подготовил первый том «Английской свободной торговли». В том же году в Московском университете он получил докторскую степень, защитив диссертацию, посвященную исследованию английской политики свободной торговли, и был избран ординарным профессором юридического факультета. В работе собственно речь шла о формировании идеи фритреда, вопросов же промышленности и труда Янжул касался лишь в том случае, если они непосредственно были связаны с предметом исследования.

По возвращении в Россию, продолжая оставаться профессором Московского университета, Янжул стал членом «Комиссии для исследования фабрик и заводов», и, знакомясь с положением дел в России, стремился познакомиться с соответствующими отделами общественного благоустройства в Англии, «с историей тамошнего фабричного законодательства и всех учреждений, которые привели к улучшению экономического положения рабочих»<[7].

 Янжул начал интересоваться рабочим вопросом и рабочим законодательством в период 1870-х гг., когда в социально-экономической политике Англии начались значительные перемены.  Еще в 1868 г., сразу после проведения второй парламентской реформы, в период подготовки парламентских выборов руководство Либеральной партии предприняло усилия по установлению контактов с представителями рабочих организаций[8]. Пришедшее к власти в декабре 1868 г. первое министерство Гладстона за период 1869-1874 гг. инициировало принятие нового закона о профсоюзах 1871 г., а также расширило сферу социальной ответственности государства в развитии образования (Акт 1870 г.), здравоохранения. Однако социальное законодательство либералов было очень умеренным. Так, по «Закону о тред-юнионах 1871 г.», профсоюзы получили официальный статус и свободу от преследований за деятельность в производственной сфере. Однако принятый одновременно «Акт о внесении изменений в уголовное законодательство» поставил вне закона пикетирование и облегчил юридическим представителям работодателей борьбу с призывами к забастовкам и даже обсуждением ее возможности. Кроме того, с 1873 г.  в промышленности Англии начинается застой, хотя английское общество и не сразу ощутило последствий экономической депрессии.   Так, по данным Ю. Кучинского, «чистая» заработная плата во второй половине 1870-х гг. снижалась, и реально начала расти лишь во второй половине 1880-х. гг., постепенно подтягиваясь к показателям стоимости жизни, при этом росла и интенсивность труда, особенно в таких отраслях промышленности, как текстильная[9]. Как отмечают английские исследователи, представления о повышении социального благосостояния в значительной степени имели не столько реальные основания, сколько порождались «общей атмосферой эпохи».

В 1876—1882 гг. И.И. Янжул поместил в отечественных журналах ряд статей о женском и детском труде, и, используя сравнительно-исторический метод, сопоставлял условия труда в Англии и России.  Участвуя в работе Московской комиссии для осмотра фабрик и заводов, он способствовал также публикации в русском переводе английского законодательства по рабочему вопросу. Особое внимание Янжул уделил комментариям к британскому «Акту о фабриках и мастерских» 1878 г. В специальных примечаниях к статьям закона разъяснялись для русского читателя специфическая терминология и общественно - политическая ситуация, в которой принимался закон, условия его применения государственным секретарем еще до вступления в силу. Янжул освещает также связи Акта 1878 г.  с существующим в Англии санитарным законодательством, в том числе с санитарным актом 1875 г., специфические проблемы охраны труда, особенности занятости в промышленности подростков (детей) и женщин[10].

Просветительская и научная деятельность не могли полностью удовлетворить И.И. Янжула, поэтому в 1882 г. он принял предложение министра финансов Н.Х. Бунге и занял должность окружного инспектора «для наблюдения о занятиях малолетних на фабриках и заводах». Все кандидатуры на должность фабричных инспекторов утверждались министерством финансов по согласованию с министерством внутренних дел и, в случае Янжула, министерством просвещения[11]. В результате переписки трех министерств не оказалось препятствий «к назначению ... профессора финансового права Московского университета статского советника Янжула» фабричным инспектором[12].

Став фабричным инспектором, Янжул немедленно столкнулся с тем, что первые шаги «установленной … по образцу Запада фабричной инспекции» и первые опыты «регулирования взаимных отношений хозяев и рабочих», были встречены со стороны российских предпринимателей, «наговорами и даже прямыми доносами на представителей новой инспекции»[13]. Но и сами рабочие, выдвигая требования, «обучались по европейскому образцу», и забывали о тех серьезных различиях, которые существовали в сфере промышленного развития России, с одной стороны, и Англии, Франции, Германии — с другой. Народное хозяйство России продолжало оставаться в целом аграрным, а потому было «в значительной степени отлично от главных европейских стран». Янжул прозорливо отмечал, что «подражательность, доходящая до обезьянства европейским образцам, мнениям и меркам» самих рабочих и их лидеров «не может, конечно, не привести, в конце концов, русский народ к позднему разочарованию и общему экономическому упадку с самыми вредными последствиями».[14]

На должности фабричного инспектора Янжул столкнулся с полным незнанием предпринимателями российского законодательства — в том числе и закона о фабричной инспекции. Многие фабриканты и через год ничего об этом законе не знали.  Наблюдая за фабрично-заводским бытом, Янжул сравнивал положение в текстильной промышленности своей страны и Англии. Он отмечал, что в российской текстильной промышленности все еще преобладал мужской труд, но изменение полового и возрастного состава работающих неизбежно, и пойдет по английскому варианту: в таких отраслях, как шелковое и шерстяное производство, начнется расширенное применение женского и детского труда, поскольку этот труд дешевле.[15]

Постепенно определился целый ряд вопросов, например, о работе малолетних в праздничные дни или определение праздничных и воскресных дней, общих для всех, легко разрешимых в Англии законодательным путем, но в России превращавшихся в сложные и запутанные проблемы. К тому же, в 1880-х гг. в Англии существовал 10 часовой рабочий день, а в России на прядильно-ткацких производствах — двенадцатичасовой.[16]Должность фабричного инспектора И.И. Янжул занимал в течение 5 лет. Однако целый ряд правительственных    постановлений и распоряжений местных властей значительно ограничил деятельность инспекторов и их возможность повлиять на фабрикантов. Так, уже в 1885 г. московский генерал-губернатор издал новые «обязательные постановления» о взаимоотношениях владельцев и арендаторов фабрик и заводов Московской губернии с рабочими, основанных на том, что «некоторые … удалены от значительных населенных центров»,[17] а в 1886 г. закон ограничил и без того небольшие полномочия фабричной инспекции. К тому же, нарастали конфликты с предпринимателями, да и рабочие не всегда поддерживали деятельность инспекторов. Все это вскоре привело к отставке Янжула с должности фабричного инспектора.

И.И. Янжул обращался к изучению опыта социально-экономического законодательства Англии, а также к формам реализации социальных проектов британской общественностью. В целом ряде работ И.И. Янжул поднял проблемы практической филантропии в Англии как способа осуществления социальных инициатив. Наибольшее внимание он уделял просветительским начинаниям[18], полагая, что целью их должно быть не только образование, но и приобщение малоимущих социальных групп к разнообразным здоровым развлечениям, создание возможности для более широкого общения, «крайне важного для правильного общежития и даже для успешного умственного развития»[19].С 1884 г. в рабочем районе Восточного Лондона, где «более тридцати процентов принадлежит к беднякам», и «дурно одетые, дурно питаемые, кое-как перебиваясь изо дня в день» они проводят жизнь «в непрестанной борьбе с нуждой в отсутствии всякого комфорта»[20], начал создаваться «Народный дворец». Анализируя задачи проекта — увеселительную, образовательную и социальную — И.И. Янжул связывает постановку именно этих задач с глубоким и полным знанием авторами    идеи и создателями «Народного дворца» положения населения Ист-Сайда. Описывая жизнь и быт беднейших слоев Лондона, Янжул одновременно знакомил читателя и с новейшими британскими исследованиями того времени, посвященными социальным проблемам[21].

Один из своих социальных очерков Янжул посвятил так называемому «Тойнби холлу» — университетскому поселению в Восточном Лондоне, основанному английским благотворителем Барнеттом[22]. Члены и участники этого проекта, воодушевленные «одной и той же идеей общего блага для народа», стремились «содействовать посильно поднятию и улучшению <его> … быта», на путях благотворительности и развития здравоохранения, просвещения, создания новых финансово-экономических учреждений — сберегательных касс, ассоциаций и даже клубов[23]. Многие начинания английских благотворителей и социальных реформаторов нашли применение и в России — возникли «народные дома», занимавшиеся широкой просветительской деятельностью, в начале XX в. основан «общедоступный университет» Шанявского.

И.И. Янжул никогда не был сторонником революционных или радикальных действий. Это отразилось и в наблюдениях Департамента полиции, отслеживавшего настроения и взгляды интеллектуальной элиты[24]. Вместе с тем, историк являлся активным поборником социальных реформ и считал чрезвычайно важным участие государства, прежде всего законодательное, в разрешении социальных вопросов, в первую очередь — рабочего. Обязательным условием успеха реформ И.И. Янжул считал «широкую свободу», влияние «общественного мнения, воплощенного в свободной прессе, которая все контролирует, повсюду проникает». Английское политическое устройство, «давая полный простор развиться … сознанию <необходимости перемен общественной и государственной жизни> и возможность   взвесить и обсудить каждый вопрос со всех сторон раньше, чем он поступает в ведение законодательной власти»[25]. Большое внимание      уделял Янжул также законодательству о стачках и примирительным процедурам. Широкое участие общественности и общественных организаций в политической жизни является одной из основных предпосылок создания и развития гражданского общества, задачам формирования которого в России Янжул, как мог, служил и просветительской, и педагогической, и государственной, и общественной деятельностью.

«Использование иностранного опыта не противоречит» национальному, отечественному «проекту или концепции» развития, поскольку представляет собой «органический результат взаимодействия»[26]. Роль интеллектуальной элиты и заключается в интерпретации этого опыта, его изучении и адаптации к национальным условиям России, что в полной мере стремился реализовать в научной и общественной деятельности И.И. Янжул. В ней отразилось возрастающее значение научно-просветительской деятельности в условиях индустриализовавшейся России конца XIX — начала XX вв.

---

ПРИМЕЧАНИЯ