GFP — Секретная полевая полиция. Террор на оккупированных территориях

Н.Б. Калинин

GFP — Секретная полевая полиция.
Террор на оккупированных территориях

Среди германских военных, полицейских и партийных организаций, причастных к военным преступлениям на территории СССР, следует упомянуть так называемую «Секретную полевую полицию» (Geheime Feldpolizei) — GFP.

Опыт Первой мировой войны показал необходимость создания в вооруженных силах Германии специального полицейского органа, который будет противостоять шпионажу, саботажу и моральному разложению в вооруженных силах, а также будет заниматься борьбой с подпольными группами сопротивления на оккупированных территориях.

Однако уже до 1939 года стало очевидно, что GFP на будущей войне уже не будет выполнять только лишь функции, обозначенные выше, а будет в полном объеме выполнять функции Гестапо в Вермахте, Люфтваффе и на флоте.

Изначально секретная полевая полиция формировалась из персонала Гестапо и политических отделов уголовной полиции. Позже в GFP, исходя из их знаний и способностей, направлялись военнослужащие Вермахта. Если военнослужащие Вермахта вновь переводились из GFP на службу в вооруженные силы, они были обязаны сохранять полную секретность факта своей службы в GFP.

Первый опыт GFP получила во время участия в гражданской войне в Испании (1936-1939) в составе легиона Кондор. Группа GFP состояла из 30 человек и именовалась “S/88/Ic”. С самого начала своего пребывания в Испании группа наладила тесную связь с тайной полицией войск Франко. Основным направлением деятельности S/88/Ic стало преследование немецких добровольцев-антифашистов, сражающихся в международных бригадах. По договоренности с Франко, GFP передавались все захваченные в плен немецкие добровольцы. Часть из них сразу расстреливалась, а часть отправлялась в Германию, где эти люди попадали либо сразу в концентрационный лагерь, либо судились нацистским «Народным судом».[1]

Во время присоединения Австрии была задействована GFP-группа 570. Осенью 1938 года, во время присоединения Судет, было задействовано уже несколько групп GFP. К лету 1939 года опыт применения GFP-групп был досконально исследован и на основе полученных данных были сформулированы основные моменты использования секретной полевой полиции:

а) расследовать и пресекать действия, угрожающие государству и   народу, в частности, измену родине, шпионаж, саботаж, вражескую пропаганду, а также преодолевать разложение войск в районе проведения операций;

б) сохранение результатов расследований и аналитика;

в) в районах проведения операций необходимо проводить защитные мероприятия, а также консультировать части и подразделения о проведении защитных мероприятий.

Также GFP обязана была контролировать на оккупированных территориях прессу, настроения населения, контролировать полевую почту, проводить мероприятия по срыву разведывательной деятельности противника, а также внедрять служащих полиции в подпольные группы сопротивления. Следует особо отметить тот факт, что деятельность GFP в юридическом плане не подлежала проверке вышестоящими инстанциями.   

На практике деятельность GFP затрагивала гораздо более широкий круг обязанностей, нежели те, которые были сформулированы в инструкциях. Более того, деятельность GFP на оккупированной территории европейских стран кардинально отличалась от деятельности секретной полевой полиции на захваченных территориях Советского Союза: в Нидерландах, Норвегии и Дании деятельность GFP ограничивалась полицейской защитой Вермахта и контролированием настроений в Вермахте. В Бельгии и Франции деятельность GFP была сосредоточена на полицейских функциях, на борьбе с сопротивлением, борьбе с саботажем и шпионажем, а также на противодействии моральному разложению Вермахта, связанному с террором против гражданского населения.

Нападение нацистской Германии на СССР открывало новый этап в истории этого полицейского исполнительного органа Вермахта.  Деятельность GFP на территории Советского Союза представляла собой постоянную эскалацию террора против евреев, сочувствующих советской власти, коммунистов, партизан и «подозрительных». Исходя из циркуляра 69/1 «Приказ по борьбе с бандитами на востоке» от 11.11.1942, тайная полевая полиция должна была собственными силами и с помощью коллаборационистов обнаруживать базы и штабы партизан и подполья с последующим их уничтожением.[2] От арестованных партизан и гражданских лиц должны были быть любыми средствами добыты сведения о сопротивлении немецким властям. Применяемые при этих мероприятиях команды GFP систематически сжигали дома и целые населенные пункты, пытки и убийства полностью непричастных были обычным делом. Узники всех ближайших к линии фронта тюрем GFP, в течение 1943-1944 г., расстреливались в тот момент, когда начиналось очередное наступление Красной Армии.  

Руководство GFP осуществлялось шефом военной полиции Вермахта в OKW, который был также начальником отдела судопроизводства (III-Gerichtsoffizier) в объединенном командовании Вермахта (OKW).[3] Непосредственно на оккупированных территориях руководство тайной военной полицией осуществлялось военными полицейскими директорами (Feldpolizeidirektoren).[4]

Накануне нападения нацистской Германии на Советский Союз общая численность GFP на восточном направлении составляла 2021 человек. Тайная полевая полиция делилась на GFP-группы. Штат каждой GFP-группы имел в своем составе 103 человека: 15 служащих GFP, 2 переводчика (зондерфюрера), 45 вспомогательных служащих GFP и 41 человека рядового состава.[5] В период проведения военных операций (в частности «Барбаросса»), GFP-группы усиливались добровольными помощниками (коллаборационистами и советскими военнопленными, изъявившими желание работать на немецкие оккупационные власти).

В 1943 году численность таких «добровольных помощников» в каждой GFP-группе составляла в среднем 25 человек.[6]

Подвижность GFP-групп обеспечивалась следующим количеством автотранспорта на каждую группу: 25 легковых автомобилей, 1 грузовой автомобиль, 1 автобус, 2 мотоцикла и 1 мотоцикл с коляской.[7] Однако на практике GFP-группы имели меньшее количество людей и техники.[8] В этой статье будет подробно рассмотрена деятельность нескольких GFP-групп, а также взаимодействие SD и частей Вермахта с тайной полевой полицией.

Одной из таких групп являлась GFP-группа 580. Первоначально GFP-группа 580 была прикомандирована к штабу 9-й армии и находилась в подчинении начальника разведывательного отдела 9-й армии. GFP-группа 580 имела в своем составе 70 человек.[9]

С июля по конец 1941 года группа меняла места дислокации вместе с подразделениями штаба 9-й армии:[10]

12.1941 - 02.1942               Духовщина

02.1942 - 11.1942               Сычевка

11.1942 - 03.1943               Серково

04.1943 - 07.1943               Мерцалово (район Орла)

08.1943 - 09.1943               Меркульево (район Брянска)

10.1943 - 06.1944               Грабово (район Бобруйска)  

GFP-группа 580, при переносе штаба армии на новое место, прибывала в новый район штаба 9-й армии заблаговременно, дабы провести осмотр местности в районе будущего базирования штаба армии. В районе будущего размещения штаба армии, группа угоняла и помещала в тюрьму всех «подозрительных» граждан. После прибытия штаба подобные зачистки продолжались регулярно.

Систематический террор гражданского населения GFP-группа 580 начала проводить с момента передислокации группы в Духовщину.[11] Группой было проведено около десяти облав, в результате которых было схвачено 100 человек гражданского населения города. Облавы на «подозрительных» проводились как в городе Духовщина, так и в соседних населенных пунктах. После допросов и пыток практически все советские граждане были расстреляны.[12]

Особая роль GFP-группе 580, как и другим группам GFP, действующим на центральном участке ГА Центр, отводилась в случае захвата Москвы. В рамках операции «Тайфун», группы секретной полевой полиции и подразделения айнзатцгруппы Б должны были проводить фильтрацию выходящих из Москвы граждан.[13] Каждая специальная команда должна была состоять из 8 служащих SD и 2 членов GFP, ежедневно проверяя примерно 4000 человек. С этой целью заблаговременно были составлены списки жителей Москвы, подлежащих аресту или уничтожению.[14]

Группа 580 проводила систематические облавы в Сычевке и в районе города. Также штабы немецких дивизий, входящих в состав 9-й армии, переправляли в GFP-группу 580 советских военнопленных и гражданских, подозреваемых в диверсионной и подрывной деятельности. За период дислокации в Сычевке, GFP-группа 580 убила более 100 человек гражданских и военнопленных.[15] Расстрелы производились в поле на окраине Сычевки, рядом с дорогой Сычевка – Ржев. Узников тюрьмы, организованной группой 580, расстреливали также и рядом с лагерем военнопленных. Также несколько расстрелов было проведено рядом с вокзалом. Как правило, расстрелы проводились расстрельной командой или одним из комиссаров GFP-группы 580 из личного оружия. В мае 1942 года командующий 9-й армии Модель издал приказ, согласно которому все сотрудники GFP-групп обязаны были участвовать в расстрелах.[16]

Части 9-й армии обязаны были предоставлять донесения в GFP-группу 580 по выявленным случаям шпионажа, саботажа или партизанской деятельности. В качестве примера можно привести донесения разведывательных отделов боевой группы “Recke” и разведотдела 161-й пехотной дивизии.[17] Документооборот подобных донесений подразумевал намеренное искажение данных по местоположению конкретных групп GFP: при упоминании номера группы, реальное расположение группы отличалось от указанного в документе. Необходимость таких действий была продиктована повышенной степенью секретности GFP-групп (фото 1-2).

Фото 1

Фото 2

В декабре 1942 года GFP-группа 580 переехала в деревню Серково, находившуюся западнее дороги Николо-Погорелое – Холм-Жирковский.[18] В дворянской усадьбе, рядом с Николо-Погорелым, располагался штаб 9-й армии (схема 1).

Схема 1

Группа занималась постоянными зачистками района штаба 9-й армии от советских граждан, иногда только лишь теоретически способных на сопротивление оккупационным властям. Группа 580 проводила расстрелы в овраге, между деревнями Серково и Кужелево. Расстрельные ямы были отрыты в овраге на удалении примерно 400 метров от окраины Кужелево.[19]

Ярким примером методов GFP-группы 580 стал случай в деревне Дуброво, подробности которого стали известны во время следствия и процесса над секретной полевой полицией, проходившем в Лейпциге в 1976-1977 году. В декабре 1942 года, команда группы 580 арестовала 6 жителей деревни Дуброво, обвинив их в антинемецкой агитации. Служащие тайной полевой полиции провели опрос жителей деревни Дуброво, который мог подтвердить выдвинутые против советских граждан обвинения. Но никто из жителей деревни не подтвердил причастность арестованных к антинемецкой агитации. Тем не менее, все шесть человек были угнаны в Серково и заключены в тюрьму. Несколько позже немцами также была брошена в тюрьму и 16-летняя дочь одного из арестованных жителей Дуброво. Девочка была арестована только потому, что пыталась передать своим родственникам еду. Полицейская тюрьма представляла собой помещение размером 9 кв. метров, в котором находилось около 30 заключенных. Арестованных кормили один раз в день несъедобной жидкостью с небольшим количеством хлеба из опилок. В течении двух недель людей пытали на допросах, после чего почти все были расстреляны. Спастись удалось только 16-летней девочке, которая совершила побег и в марте 1943 года опознала своих родственников среди нескольких десятков трупов, находящихся в овраге между Серково и Кужелево.[20]

В связи с развернутым GFP террором населения оккупированных территорий, следует особо отметить довольно тесное взаимодействие секретной полевой полиции с оперативными группами SD (айнзатцгруппами). Еще в приказе OKW от 28-го апреля 1941 года, GFP и подразделениям SD предписывалось найти точки взаимодействия при выполнении схожих задач,[21] а уже 18 июля 1941 года распоряжение шефа полевой полиции Вермахта запрещало подразделениям GFP рассматривать SD как конкурирующую организацию и призывало избавиться от всякой «зависти к конкурентам», проводя все свои мероприятия в тесном взаимодействии с SD. Например, в конце сентября 1942 года, в Ростове, проводились совместные акции устрашения зондеркомандой 10а (Sk 10a) и GFP-группой 13. До 2-го августа в Ростове были схвачены 700 советских граждан, из которых 400 человек были ликвидированы.[22]    

Самым мрачным примером тесного взаимодействия тайной полевой полиции и подразделений айнзатцгрупп являются события 20-21 октября 1941 года в городе Борисове, когда зондеркоманда 1b (Sk 1b) совместно с GFP-группой 709 уничтожила 8000 советских граждан.[23] Накануне, 19 октября, начальник GFP-группы 709 Георг Штайгер, выступая на мероприятии посвященному “Празднику немецкой полиции”, призвал присутствующих к убийству еврейского населения оккупированного города.[24]

Также следует упомянуть использование тайной полевой полицией автофургонов, переоборудованных для убийства газом — так называемых «душегубок». Опыт использования «душегубок» был заимствован у подразделений SD. Для примера можно привести использование газовых камер GFP-группой 570, которая в начале 1944 года находилась в Могилеве. Людей загружали в «душегубку» в Могилеве и вывозили на расстояние от 2 до 3-км от города в район поймы Днепра. Там, после убийства газом, трупы закапывались в заблаговременно подготовленных траншеях.[25]

Начиная с зимы 1941-42 года, основная деятельность тайной полевой полиции была сосредоточена на борьбе со всевозрастающим партизанским движением. В этой связи GFP занималась широким кругом вопросов по аналитическому исследованию и борьбе с партизанским движением. В этот круг входила работа по оценке опыта борьбы с партизанами. Каждый месяц штабы GFP-групп отправляли аналитические отчеты руководителю армейской полиции Вермахта, в которых освещалось развитие советского партизанского движения и опыт борьбы с партизанами, полученный немецкими подразделениями.

Для более эффективной борьбы с партизанами, тайная полевая полиция приступила к составлению списков советских граждан, которые теоретически могли являться партизанами или подпольщиками. Тайная полиция изымала негативы из всех фотоателье оккупированных городов, внимательно анализировались советские газеты и журналы местных советских органов власти, подшивки которых изымались из местных библиотек. Изучались советские архивы, которые не удалось эвакуировать за линию фронта.

Основная масса арестов проходила на «опережение»: советских граждан арестовывали только потому, что они лишь теоретически могли быть причастны к подполью или партизанам. В первую очередь таковыми являлись мужчины в возрасте от 18 до 50 лет, служившие в армии, работавшие в советских органах власти и состоящих в советских политических организациях. В любой момент любой человек из этого круга мог быть арестован.[26]

GFP-группы использовали все возможные методы. В районе Спас-Демянска GFP-группа 570 использовала коллаборационистов, переодетых в форму РККА, для выявления настроений местного населения. Люди в красноармейской форме ходили по деревням и селам, выдавая себя за партизан.[27] Собранная таким образом информация позволяла арестовывать и уничтожать всех, кто проявил хотя бы минимальную симпатию к переодетым провокаторам.[28]

В октябре 1942 года GFP-группа 570 располагалась в селе Всходы, в 28 км севернее Спас-Демянска (схема 2). Группа была прикомандирована к штабу 4-й армии и действовала совместно с разведывательным отделом штаба армии. Регулярные аресты советских граждан, подозреваемых в симпатиях к партизанам, продолжались на протяжении всего периода квартирования GFP-группы 570 во Всходах. Пытки и расстрелы проводились практически ежедневно. Советских граждан расстреливали в лесу восточнее Всходов, после чего трупы сбрасывались в стрелковые ячейки, оставшиеся от минувших боев. Только за осень 1942 года группа 570 убила 137 местных жителей.[29]

Схема 2

Ближе к 1944 году GFP-группы начали использовать коллаборационистов, выдаваемых за партизан, для убийства местного населения. Такие акции имели цель вбить клин между партизанским движением и местным населением, лишить, таким образом, партизан поддержки сельского населения.

Тайная полевая полиция активно использовала агентуру — так называемых Фау-людей (V-Männer). «Особенно надежных» тайная полиция забрасывала в партизанские отряды, использовала для перепроверки бургомистров, старост, других Фау-людей.[30] Работа коллаборационистов обычно оплачивалась продуктами и табаком, в редких случаях — деньгами.

GFP-группы также участвовали в антипартизанских операциях. Прежде всего, следует упомянуть операцию «Kugelblitz», проводившуюся с 22 февраля по 8 марта 1943 года в районе Полоцк – Освея – Дрисса – Россоны – озеро Зеница. Операцией командовал генерал-майор Альфред Якоби, командир 201-й охранной дивизии. В операции также участвовали GFP-группа 804 и айнзатцкоманда 9 (EK 9), которым удалось разграбить и сжечь 169 деревень. 3583 человека, уже допрошенных SD было угнано GFP-группой 804 в сборный лагерь. 227 партизан и 406 «помощников партизан», преимущественно абсолютно непричастных сельских жителей, были убиты GFP-группой. EK 9 было расстреляно 823 человека.[31] Подобный размах террора и его непрерывная эскалация были продолжены вплоть до лета 1944 года: на территории Белоруссии GFP-группы участвовали в операции «Fruhlingsfest» (16 апреля – 10 мая 1944 года), в операции «Regenschauer» (апрель 1944 года), в операции «Kormoran» (22 мая – 20 июня 1944 года). Итогом каждой из этих операций были несколько тысяч убитых советских граждан.[32]

Тяжелые людские и материальные потери Германской армии на Восточном фронте, а также масштабные военные преступления способствовали отрезвлению некоторой части военнослужащих Германской армии. Поражение Вермахта под Москвой, разгром 6-й армии в Сталинграде, разгром ГА «Центр» летом 1944 года — все эти события привели к серьезному упадку военной морали в Вермахте.

В этой связи задача GFP состояла в том, чтобы организовывать мероприятия по поимке дезертиров с последующей передачей арестованных в трибунал. Розыск дезертиров осуществлялся по тылам всех групп армий на Восточном фронте. Для этого главный директор тайной полевой полиции соответствующей группы армий составлял списки разыскиваемых солдат и офицеров. Например, список номер 7 ГА «Центр» от 15 июля 1944 года содержал, в том числе следующих разыскиваемых лиц:[33]

- Вальтер Дикман, радист, родился 21.7.1922 в Брауншвейке. Совершил побег из штрафной тюрьмы Вермахта, полевая почта 24726 А.

- Ёхан Долгов, ефрейтор, родился 5.9.1921 в Байвице на Нейзе (Верхняя Силезия), 597-й полк связи специального назначения. Предположительно находится в банде «За Родину» у озера Палик.

- Аугуст Годзинский, стрелок, родился 28.2.1914 в Солдау, 7-я рота 34-го стрелкового полка. Перешел в расположение русских войск. Возможно, будет заниматься шпионажем.

- Вальтер Янтш, старший стрелок, родился 26.6.1913 в Вурцене (Саксония), дезертировал, 11-я рота 445-го пехотного полка.

- Гюнтер Каулфюс, стрелок, родился 28.2.1920 в Дортмунге, дезертировал со службы в комендатуре снабжения Войск-СС района «Центр». Рост 1,78 м, волосы тёмно-коричневые. Совершил побег на грузовой машине «Мерседес-дизель» номер «SS 203732» вместе с двумя сослуживцами и двумя русскими. Вероятно, находится в банде.

-  Карл Нотхакер, рядовой, родился 7.5.1916 в Гроссингшайме, 10-я рота 380-го пехотного полка. Находится в русском плену и будет использован в ближайшее время как диверсант-парашютист.

-  Готхард Мюллер, стрелок, родился 5.6.1918 в Хемнице, 22.2.1943 был задержан в Хемнице. После побега был задержан и бежал вновь 4.3.1943, выломав дверь гауптвахты в Рембертове.   

В апреле 1944 года количество разыскиваемых секретной полевой полицией солдат Вермахта и СС составляло 3142 человека. Успехи были весьма незначительны: в июле 1944 года GFP удалось арестовать лишь 69 человек. В сентябре только 72 дела были рассмотрены трибуналом.

Секретная полевая полиция принимала также участие в грабеже оккупированных территорий. В тылу наступающей Германской армии действовало специальное подразделение Министерства иностранных дел Рейха — зондеркоманда «Кёнисберге» (Sk Künsberg). Это спецподразделение подчинялось министру иностранных дел Рейха бригадефюреру СС Риббентропу и занималось вывозом в Германию из оккупированных территорий всех культурных ценностей: музейных фондов, библиотек, карт и архивов. GFP комплектовала подразделения Sk Künsberg личным составом, некоторое время зондеркоманда использовала форму и документы GFP. На протяжении 1941-1942 годов, Sk Künsberg самым тесным образом взаимодействовала с армейской разведкой и GFP.[34]

Более-менее точных данных по общему количеству уничтоженных GFP советских граждан за весь период ВОВ привести довольно сложно. Известно лишь, что за период с 1.7.1942 по 31.3.1943 года количество убитых GFP советских граждан составляло 21,000 человек.[35] По конкретным группам известны лишь отрывочные данные: например, GFP-группа 723 за период с 7.1941 по 9.1943 арестовала 10462 человек. Из этого числа непосредственно GFP-группой 723 было казнено 6274 человека.[36] На оккупированной территории Советского Союза действовало около 20 групп секретной полевой полиции.

---

Об авторе:

Николай Борисович Калинин — писатель-документалист.

---

ПРИМЕЧАНИЯ