«Дочка, я тебе дарю Севастополь». Как семьи советских полководцев праздновали Победу

В этом году наша страна отметила 73-ю годовщину Великой Победы – один из самых значимых праздников в советской и российской истории. В каждой семье есть своя история, связанная с войной: свои герои, свои подвиги, своя память.

День Победы, безусловно, представляет собой большое всенародное торжество. Каждый год 9 мая над всей Россией гремит праздничный салют, в каждом городе проходят концерты и шествия. Одним из самых ярких событий в последние годы стал «Бессмертный полк», который собирает все больше участников с каждым годом; все больше благодарных потомков выходят на улицу с портретами дедов и бабушек, показывая, что они – помнят.

Но есть те, в чьей жизни этот праздник сыграл особую роль и даже превысил по значимости день появления на свет. Это – потомки великих советских военачальников, тех самых людей, которые своими руками ковали Победу. Некоторые из них застали и тот самый майский день 1945 года, своими глазами наблюдая рождение праздника и всех сопряженных с ним традиций. Каким он был для них, маленьких детей больших военачальников?

Портал «История.РФ» поговорил с пятью потомками знаменитых полководцев и расспросил о том, как в их семьях отмечали победу в Великой Отечественной войне. Вот что они нам рассказали.

Эра Жукова

Дочь Маршала Советского Союза Георгия Константиновича Жукова.

«Особенно нервничала мама, даже поплакивала…»

Я 1928 года рождения, так что в год Победы мне было уже вполне достаточно лет. Конечно, дни, которые предшествовали 8 и 9 мая, были очень волнительными. Обычно папа нам звонил по телефону, но в эти дни он был настолько занят подготовкой [к подписанию капитуляции Германии], что, сами понимаете, было не до звонков. Мы не отходили от радиоприемника и газет – следили, ждали, нервничали… Особенно, конечно, нервничала мама, даже поплакивала иногда. Ну а потом, когда все произошло, мы узнали об этом из печати. Папа приехать не мог, но он, тем не менее, накоротке позвонил нам, каждого в отдельности члена семьи поздравил с Днем Победы, и потом мы стали ожидать встречи с ним. Приехал он только дня за три до Парада Победы, поэтому сам праздник мы встречали со всем народом: ходили по улицам, на [Красную] площадь, наблюдали народное ликование. Было настолько волнительно, что, конечно, забыть это просто невозможно. И вообще, надо сказать, что этот праздник многие годы, пока папа был жив, всегда был главным праздником в нашей семье – и для нас, и для него. Так что это праздник праздников!

Николай Чуйков

Внук маршала Советского Союза Василия Ивановича Чуйкова

«Узнав о смерти Гитлера, дед спокойно ответил: ‘’Мы в курсе’’»

Именно на командном пункте Чуйкова 2 мая 1945 года начальник Берлинского гарнизона генерал Вейдлинг, командовавший войсками Берлина, подписал капитуляцию немецких войск и сдался вместе с остатками гарнизона в плен. Сначала получилось таким образом: к Чуйкову пришел с белым флагом начальник генерального штаба сухопутных войск Германии генерал Кребс, который сообщил, что Гитлер покончил жизнь самоубийством и назначено новое правительство. Кребс предложил Чуйкову переговоры [о мире]. Но дед дал понять, что он вряд ли может на это рассчитывать, поскольку знал, что скажет Ставка: безоговорочная капитуляция. Это было бы глупо – дойти до Берлина и вести какие-то переговоры с немцами. Тем временем Жуков распорядился направить к Чуйкову, скажем так, в усиление генерала армии Василия Соколовского. Уже вдвоем они связались с Жуковым, тот – со Сталиным, и все подтвердилось: только безоговорочная капитуляция.

Кребс ушел от Чуйкова и Соколовского в подавленном состоянии. Кроме того, понимаете, он хотел произвести впечатление: новость о том, что фюрер покончил жизнь самоубийством, он преподнес с таким апломбом, как будто открывает величайшую тайну. Чуйков об этом не знал. Но он все-таки был разведчик и спокойно ответил: «Мы в курсе», совершенно разрушив ожидания Кребса. Он шел произвести фурор этим заявлением, но ничего не вышло.

Из Германии Чуйков окончательно вернулся в 1953 году. Начиная с 1946 года он был первым заместителем Главнокомандующего группой советских оккупационных войск в Германии, а с 1949-го уже сам командовал оккупационными войсками.

9 мая, как правило, это были встречи. Приезжали родственники, которые воевали (у деда же было восемь братьев!), приезжали ветераны. Из тех, кто часто бывал у нас дома и кого я хорошо помню, приезжал Герой Советского Союза генерал-майор Матвей Григорьевич Вайнруб, генерал-полковник Владимир Александрович Греков, маршал Николай Иванович Крылов, начальник штаба 62-й армии – это всё сталинградцы, с которыми он воевал (участники обороны Сталинграда – прим. ред.). Иногда, но реже могли приехать Василий Зайцев, Яков Павлов – это уже, так сказать, хрестоматийные сталинградцы. Частенько приезжал друг деда Евгений Викторович Вучетич. Также дедушка дружил с Коневым, и, когда дед служил в Киеве, тот тоже приезжал к нему. Чуйков был человек общительный, и друзей у него было достаточно много, поэтому дом никогда не пустовал.

День Победы мы, естественно, отмечали всегда, и спустя годы к нам домой приезжали ветераны. Было много воспоминаний, и, конечно же, поминали тех, кто погиб на фронте, вспоминали их великие подвиги и самопожертвование. Мне запомнился рассказ о том, как рядовой Михаил Паникаха с коктейлем Молотова ринулся на немецкий танк, но его бутылку прострелили из пулемета. Он весь, как свеча, загорелся, но все равно забрался на этот танк и поджег его ценой своей жизни. Конечно, это не единственный случай, о котором они рассказывали, – говорилось много.

Кроме того, дедушка часто на 9 мая уезжал в Сталинград. К Сталинграду и его жителям он относился с особым трепетом и любовью. Это было его место, там он и завещал себя похоронить…

Наталия Конева

Дочь Маршала Советского Союза Ивана Степановича Конева

«Папа в шутку набрасывал мне на плечи свой китель и спрашивал: ‘’ Постоишь в нем несколько часов?’’»

Говоря о Коневе, мы ведем речь о полководце, активная часть жизни которого пришлась на первую половину XX века, он ушел из жизни в 1973 году. В то время, и особенно в 60-е годы, очень большое значение для моего отца и других полководцев имели годовщины великих битв, в которых они конкретно участвовали. Мой отец участвовал во многих наиболее крупных операциях: это и Московское сражение, и Курская дуга, 75-летний юбилей которой мы будем отмечать в эти летние дни – для отца это тоже была большая веха. Потом было освобождение Украины, там тоже отмечались всякие даты: это был и Харьков, и Полтава, и Кировоград, и Корсунь, и даже западные земли Украины, такие как Львов, который был освобожден летом 1944 года. Потом началось освобождение европейских территорий: это и Германия, и Польша, и Чехословакия.

Поэтому когда наступали такие майские дни, то, конечно, прежде всего отцу хотелось думать и вспоминать о том, что произошло с ним в годы войны, какие сражения для него оказались памятными. И для нас в этот день было важно вспомнить об этих великих битвах. Делать это отец любил дома, за столом, после того, как он возвращался с парада 9 мая. Конев участвовал в нем практически до конца 60-х годов, когда был в Москве, но иногда он как раз уезжал справлять День Победы в каких-то регионах, где он воевал, – это тоже была традиция. Допустим, 20-летие Победы он встретил в Праге: там был огромный митинг, он на нем выступал.

А когда он не уезжал, то у нас дома в этот день всегда собиралась за столом вся большая семья. Я говорю «вся» без преувеличения, потому что мой отец был человеком, который хотел, чтобы семейные ценности и воспоминания о войне были для всех, и в том числе для тех, кто был его первой семьей. Поэтому в этот день к нам приходили его дети от первого брака, и дети этих детей. И мы эту традицию сейчас продолжаем: мои племянницы, которые были рождены в той семье от первого брака Конева, всегда рядом со мной. Это была идея моего отца – чтобы семья не была разбита, чтобы она обязательно по таким дням, как 9 мая, собиралась за большим семейным столом. И так было всегда.

А когда он собирался на парад, у нас тоже была своя традиция. Утром мы, конечно, приводили в порядок его мундир: мама всегда делала это с таким чаянием и любовью! Папа иногда в шутку набрасывал мне на плечи свой китель и спрашивал: «Ну как? Постоишь в нем несколько часов?» А он действительно был от орденов тяжелейший! Я в нем просто проседала. А папа добавлял, что еще очень важно, чтобы на параде рука, которую ты подносишь к фуражке в качестве приветствия, была как струна!

Во время подготовки к параду в доме царила какая-то особая чистота, все было приведено в порядок. Рано утром отец уходил, а мы ждали его с цветами и накрытым столом. Конечно, для него важно было вспомнить о войне, в отличие от нас, детей. Мы, может быть, даже не очень хотели об этом слушать – мы были молоды, нам хотелось каких-то других историй. Но папа всегда был настойчив, и мы ему очень благодарны. Большая часть нашей семьи осталась очень предана его памяти: мы делаем выставки, выпускаем книги, стараемся не пропускать юбилейные даты. И даже ездим в какие-то командировки туда, где папа воевал. Так, летом я всегда езжу в Белгород – это город первого салюта. И отец очень гордился, что этот салют прозвучал в том числе и благодаря воинам его Степного фронта. Это было в августе 1943 года.

Вот такая история связана с 9 мая. Тогда еще не было принято в этот день совершать какие-то поездки на могилу и прочее, он был праздничным. Поэтому всегда были звонки и кипы писем – я их храню целыми чемоданами и коробками! Сослуживцы отца, которые воевали под его знаменами, всегда поздравляли его, они все старались вспоминать своего полевого командира. И эти письма, которые 9 мая просто вываливались из почтового ящика, – это тоже был знак большого праздника. Тогда фронтовики еще были живы, и отец очень хотел, чтобы они надевали награды, хотя со временем это стало уже не очень модно. Папа считал, что ветераны обязательно должны носить медали и ордена, потому что это знак памяти о тех сражениях, в которых они участвовали. К фронтовикам он очень трепетно относился. Для Конева слово «фронтовик» означало «хороший человек».

Наталья Малиновская

Дочь Маршала Советского Союза Родиона Яковлевича Малиновского

«Вместо колыбельной мне пели ‘’Темную ночь’’»

День Победы я помню, конечно же, очень хорошо с самого раннего детства. Первые десять лет после Победы мы жили в Хабаровске, и у нас обязательно дважды в год, на 7 ноября и на 9 мая, собирались все папины и мамины сослуживцы. Почти все из них после войны остались на Дальнем Востоке, там же они служили. У них за плечами был один и тот же путь – 2-го Украинского и потом Забайкальского фронта.

9 мая мы всегда собирались очень большой компанией за столом, и первый тост был за тех, кто погиб, а уже второй – за Победу. Родители и их фронтовые товарищи вспоминали разные случаи из своей военной биографии, а кончалось все это песнями. Причем этот самый песенный репертуар – это все мои колыбельные! Понятно, что и мама не знала никаких песен про зайчиков, птичек и ежиков; мне пели «Темную ночь» и весь классический репертуар ансамбля Александрова.

Но начиналось все даже не с этих песен. Среди папиных друзей у многих была такая же биография, как у него, и многие из них до начала Великой Отечественной войны воевали в Испании. И все, кто там был, привезли оттуда одни и те же пластинки. Была такая замечательная испанская певица Архентинита, очень хорошая подруга великого испанского поэта Гарсии Лорки. И вот 9 мая мы сначала ставили именно пластинку с ее песнями. И потом, когда я уже стала заниматься испанской литературой и поэзией, я с изумлением узнала, что эта раритетнейшая испанская запись лежит у меня дома!

Я помню, что это был очень значимый праздник, и в нем было ровно наполовину печали и радости. Много говорили о тех, кто не дожил. И еще очень памятным днем было 9 мая 1965 года, когда этот праздник впервые стал официальным выходным днем. И папа – он в те годы был Министром обороны СССР – очень много для этого сделал.

Ольга Зотова (Бирюзова)

Дочь маршала Советского Союза Сергея Семеновича Бирюзова

«В день рождения папа сказал: ‘’Дочка, я тебе дарю Севастополь’’»

После 1945 года самым главным семейным праздником, конечно, стал День Победы. Папа участвовал в войне с первого дня. Мне, конечно, сложно говорить об этом, потому что то, что мы пережили, сейчас трудно объяснить; люди этого просто не поймут, потому что другое время, другое восприятие, другой менталитет. Но для нас это была Великая Победа, это был подвиг не только армии, но всего народа, потому что на защиту своей Родины в 1941 году стал весь народ – от мала до велика. И дети шли в партизанские отряды в тех местах, которые были оккупированы немецкой армией, и мамы наши стояли у станков, заменяя отцов, – кто на заводе, кто в армии. Моя мама, например, днем работала, а по ночам строчила ватники для солдат, а я сидела рядом и вышивала кисеты. Все знали, что нужно выстоять и нужно победить. Эта победа была величайшим торжеством всего народа. И поэтому этот праздник 9 мая для нас был, конечно, очень важным, как и участие папы в Параде Победы.

За войну отец был пять раз ранен. Когда он лежал в госпитале, ему должны были ампутировать ноги – у него были очень серьезные ранения. Но сразу оказать помощь ему не могли, потому что дивизия была в окружении. И он выводил ее из окружения в таком состоянии. Всего он вывел свои войска из трех окружений!

Он был категорически против ампутации, и, чтобы спасти ноги, ему сделали несколько операций. Три месяца он находился в госпитале и за это время сделал 40 запросов в разные города, разыскивая нас с мамой. Защита Родины и защита семьи – вот это были две главные цели его жизни. Встреча произошла в апреле 1945 года. Мы с мамой прилетели к папе в Софию, где его войска участвовали в освобождении Болгарии – он был начальником штаба 4-го Украинского фронта.

И было еще одно важное событие. В 1944 году, 9 мая, был освобожден Севастополь. Таким образом, была поставлена заключительная точка в освобождении Крыма от фашистов. Освобождал Севастополь 3-й Украинский фронт, штабом которого папа командовал. Я тогда была в первом классе, и в тот день полкласса вместе с учительницей были у меня в гостях – праздновали мой день рождения. И учительница мне сказала: «Если ты счастливая, Оля, то сегодня освободят Севастополь». Это было часов в 9 вечера. А где-то к 12 по радио объявили, что Севастополь освобожден. На другой день маму и меня пригласили в Генеральный штаб, и у нас был разговор с папой по телефону. Он мне тогда сказал: «Дочка, у тебя вчера был день рождения, и я тебе дарю Севастополь».

Конечно, папа никогда не забывал, что 9 мая у меня день рождения, но День Победы – это всегда было святое. А потом, когда я уже окончила институт и преподавала в Военной академии имени Фрунзе, я видела, как моя академия первой открывала парад. Чувство гордости, конечно, было очень большим, и эта любовь к армии у меня была с рождения. Поэтому мой день рождения нисколько не мешает этому празднику!