Битва за Мосул и Аллепо. Почему Россию обещают «стереть с мировой карты»

Перефразируя Курта Воннегута: когда пишешь про людей, в главных героях у тебя всегда деньги, если же писать про Ближний Восток – в частности, про сегодняшние события боевые действия у стен сирийского Алеппо и иракского Мосула, – главным героем должна быть нефть.

Попробуйте себе представить, что США создают коалицию более чем из 60 стран мира с единственной целью отвоевать у исламистов кусок пустыни Намиб на юго-западе Африки. Ещё сложнее представить, что из-за пустыни Намиб вошли в клинч две ведущие ядерные державы планеты, поставив мир на грань глобального столкновения, и отступать ни одна из них не собирается. 

В случае с ближневосточным пейзажем такой сюжет складывается уже в третий раз. Первые два закончились самыми кровопролитными в истории человечества мировыми войнами. И это даёт примерное понимание того, в какую игру вмешалась сегодня Россия на Ближнем Востоке, и каковы в ней ставки.

Первая мировая

Для начала немного истории.

Поводом для начала Первой Мировой войны было, как известно, убийство австрийского эрцгерцога Франца Фердинанда. Это настолько «общеизвестно», что за громом сараевского выстрела не замечают другое событие. В этот же день, 28 июня 1914 года, великий визирь Турции выпустил специальную дипломатическую ноту о передаче «Теркиш Петролеум Компани» концессии на добычу нефти в Месопотамии (территория современного Ирака). 

«Теркиш Петролеум Компани» является одной из самых загадочных компаний в мировой истории. Борьба за неё послужила поводом к началу обеих Мировых войн. Её созданию предшествовала концессия Дойче Банка на строительство Багдадской железной дороги (Берлин – Вена – София – Стамбул – Багдад – Басра), которая, подобно Транссибу, ломала мировую систему торговли нефтью, базирующуюся на морских перевозках. Кроме того, Дойче Банк получил право на добычу полезных ископаемых в 40-километровой полосе по обе стороны от будущей дороги.

Англия восприняла немецко-турецкую концессию как угрозу своей национальной безопасности. Уже били первые фонтаны на скважинах «Англо-персидской нефтяной компании». Немцам пришлось идти на компромисс. Дойче Банк обменял свои нефтяные права на 25% «Теркиш Петролеум Компани», акционерами которой стали «Англо-персидская нефтяная компания» (50%) и «Ройял Датч/Шелл» (25%).

28 июня 1914 года «Теркиш Петролеум Компани» получила концессию на нефть Месопотамии, согласно которой никто из акционеров не имел права самостоятельно добывать нефть на территории всей Османской империи, куда входила и нынешняя Саудовская Аравия.

За бортом остались американские нефтяные компании, господствующие на тот момент на мировом рынке. По сути, это стало приговором для Османской империи. Даже несмотря на послевоенный раздел Турции вопрос «Теркиш Петролеум Компани» оставался ключевым. Министр иностранных дел Англии Артур Бальфур был краток: «Мне всё равно, путём какой системы мы сохраним нефть, но я точно знаю, что для нас вопрос первостепенной важности в том, чтобы заполучить эту нефть».

Между Первой и Второй

После Первой мировой место Германии в «Теркиш Петролеум Компани» заняла Франция, а вот интересы США вновь остались за пределами концессии. В итоге американские компании при поддержке администрации США объединились в синдикат под названием «Компания ближневосточного развития» и заявили о несостоятельности претензий «Теркиш Петролеум Компани» на нефть Месопотамии. Как аргумент использовался тот факт, что концессия из-за войны не была оформлена, а дипломатическая нота является всего лишь заявлением о намерениях.

Спор американцев и британцев продолжался 10 лет, вплоть до 1928 года,  пока на севере Ирака не ударил первый нефтяной фонтан, оповестивший о небывалых запасах нефти. Компромисс нашли моментально. Капитал «Теркиш Петролеум Компани» разделили поровну (по 25%) между «Ройял Датч/Шелл», «Англо-персидской нефтяной компанией», Францией и «Компанией ближневосточного развития» (США).

Большая нефть Ирака создала угрозу господству американских компаний, обеспечивавших 80 % мирового экспорта. Россию после революции и национализации исключили из процесса, а других источников нефти на рынке не существовало. Какую цену американские компании устанавливали между собой, такой была и мировая цена.

Иракская нефть в сравнении с изношенными американскими месторождениями сильно выигрывала в цене, а географическая близость к Восточной Азии и Европе сильно снижала стоимость её доставки. США вынуждены были распахнуть «нефтяные двери» перед европейскими концессионерами «Теркиш Петролеум Компани».

В 1928 году был создан Международный Нефтяной Картель (МНК), в который помимо пяти американских компаний («Экссон», «Мобил», «Тексако», «Шеврон» и «Галф Ойл») вошли «Англо-персидская нефтяная компания» (будущая «Бритиш Петролеум») и «Ройял Датч/Шелл». Советской России выдали гарантию, что её доля в 25% на британском рынке сохранится.

Создание Картеля позволило американским компаниям не проиграть конкуренцию с иракской нефтью. За каждым участником закрепили квоту на мировом рынке, установив единую цену. В итоге американская и ближневосточная нефть, включая доставку, стоили везде одинаково. Разница между реальной и фиктивной ценой доставки делилась участниками картеля.

Жёсткая система квотирования и ценового контроля перевернула само понятие собственности на нефтяные ресурсы и устранила всякие иллюзии по поводу рыночных принципов в нефтяной отрасли. Базировалась эта система на двух тезисах, которые во времена Великой Депрессии лягут в основу «Нового курса» Франклина Рузвельта.

Первый тезис состоял в том, что спрос на нефть не определяется её ценой. Нефть по 10 центов за баррель не предполагает резкого скачка спроса по сравнению с нефтью по 1 доллару за баррель. Спрос – не динамичная, а консервативная величина рынка. Динамичным является уровень добычи. Поэтому второй тезис гласил: каждая компания имеет свою долю рынка. Если эта доля одним из игроков меняется бесконтрольно, то вся система оказывается под угрозой.

Вторая мировая

Новая конструкция нефтяного рынка, просуществовала ровно до начала Второй Мировой войны. В 1938 году большую нефть нашли в Саудовской Аравии. Япония открыла в Эр-Рияде диппредставительство, предлагая «астрономические суммы» за концессию. Германия учредила постоянную миссию и пробивала концессию в обмен на масштабные поставки оружия. Италия, оккупировавшая Эфиопию, откровенно давила на саудовского монарха.

Ни деньги, ни оружие, ни военные угрозы не сработали. Согласно секретному приложению к договору между Саудовской Аравией и «Стандарт Ойл оф Калифорния» от 1933 года, американская компания имела эксклюзивные права на разведку и добычу нефти. Приложение лишало Германию, Японию и Италию последней надежды на собственную нефтедобычу и оставляло не у дел концессионеров «Теркиш Петролеум Компани». 31 мая 1939 года секретная часть договора между Саудовской Аравией и «Стандарт Ойл оф Калифорния» вступила в силу. А через три месяца началась Вторая Мировая война.

Ещё до окончания войны в 1944 году США и Англия заключили двусторонний договор о совместных действиях в области нефтяной политики. А между США и Саудовской Аравией был заключён «пакт Куинси», подтвердивший монополию США на разведку, добычу и покупку саудовской нефти в обмен на политическую и военную защиту от любой внешней угрозы.

Между Второй и настоящим

«Железный занавес» восстановил конфигурацию мирового рынка с господством «семи сестер» (так называли членов МНК) и полной энергетической зависимостью Европы. А через год в силу вступил план Маршалла по товарному кредитованию Европы на 12 млрд. долларов. Пятая часть денег шла на закупку нефти. При сохранении ценовой политики нефтяного картеля, Европе платила бы за ближневосточную нефть по цене ее доставки якобы из США. Была принята новая система ценообразования.

Цену американской нефти оставили базовой для расчетов, но стоимость доставки теперь считалась от места реальной отгрузки. Схема позволила Европе избежать оплаты фиктивного фрахта, но поставила под угрозу экспорт американской нефти.

При разной стоимости доставки и сохранении единой цены отгрузки образовалась так называемая «срединная линия». На уровне этой линии стоимость американской и ближневосточной нефти с учётом фрахта была одинаковой. Расположилась линия по меридиану в районе Мальты, что делало невыгодным экспорт американской нефти в большую часть Европы. Кроме того, невыгодной становилась транспортировка более дешевой по себестоимости добычи ближневосточной нефти в США.

Решение нашли быстро. Цену закупки ближневосточной нефти снизили по отношению к американской ровно настолько, чтобы «срединная линия» переместилась из района Мальты в Нью-Йорк, превратив его в «нефтяной» Гринвич. Поставки нефти в США из любого уголка планеты моментально стали рентабельными.

Это решение кардинально развернуло рынок. Привело к нефтяному кризису 1973 года, роспуску Международного нефтяного картеля, созданию G-7 и отказу США от золотого стандарта. США превратились из главного мирового экспортера в главного импортера нефти. Нефть на долгие годы стала главным содержанием доллара, а процентная ставка ФРС США и биржевые торги – способом регулирования нефтяных цен.

Повестка на сегодня

Сегодня мир переживает очередной энергетический кризис – меняется лидер. На смену нефти идёт газ, что требует выработки нового механизма ценообразования. Главные газоносные страны (Россия и Иран) исповедуют «не ту» политическую религию, поэтому может рухнуть система, обеспечивавшая доллару статус мировой резервной валюты. Пока газовые цены привязаны к нефтяным, но потребительские свойства двух ключевых энергоносителей сильно отличаются.

Демократизация Ближнего Востока, взрывное наращивание сланцевой добычи в США, блокировка Саудовской Аравией голосований в ОПЕК по снижению квот на добычу, активная биржевая игра и «нелегальные» поставки нефти на мировой рынок из Мосула и Ливии позволили заблокировать ресурсный фактор, и уронить цены в 2,5-3 раза.

Рынок заморозили. Однако нивелировать ресурсный фактор роста на долгое время невозможно. Дестабилизация сузила прогнозный горизонт (инвестиционный потенциал) сырьевой отрасли, что вместе с ситуативно созданным изобилием на фоне глобального дефицита привело к быстрому перетоку финансового капитала в корпоративный сектор фондового рынка и дополнительному раздуванию финансового пузыря.

Отсюда американская истерика. Отсюда «во всём виноват Путин». Отсюда слова Клинтон, что она «сотрёт Россию с мировой карты».

Но в наши планы это не входит.