Александр Шубин: Как Ленин заставил большевиков пойти на переворот

Если бы в начале сентября 1917 года членам большевистского ЦК сказали бы, что менее чем через два месяца они возьмут власть с помощью военного переворота, это бы их удивило и напугало. Это не вязалось с политической ситуацией и за версту пахло авантюрой. На Демократическом совещании Каменев, Зиновьев, Троцкий и другие лидеры большевиков боролись за создание мирным путем многопартийного социалистического правительства.

Но находившийся в Финляндии Ленин уже понял, что социалисты все же не пойдут на компромисс с большевиками. И тогда Ленин снова резко повернул политический руль и взял курс на вооруженный захват власти. Следовало торопиться. Нужно было до выборов в Учредительное собрание продемонстрировать стране, кто способен на практике принять решительные меры по борьбе с углубляющимся социально-экономическим кризисом, кто последовательно борется за мир. Решительность у власти – вот то, что поможет победить и на всеобщих выборах, и в Советах, которые стали бы основой новой системы власти.

«Мы все ахнули»

14 сентября, накануне Демократического совещания, Ленин прислал в ЦК письмо, в котором поставил альтернативу: либо принятие этим совещанием программы большевиков, «либо восстание. Середины нет. Ждать нельзя. Революция гибнет». И здесь же «для иллюстрации» Ленин накидал конкретный план переворота, включающий даже захват здания, в котором проходило Демократическое совещание. Пока лидеры ЦК собирались на этот форум лидеров российской демократии, Ленин предложил этот форум разогнать, противопоставив себя всем политическим силам страны.

Н. Бухарин вспоминал о первой реакции на ленинские письма с призывом к восстанию: «Мы все ахнули, никто не знал, что делать. Все недоумевали первое время». ЦК постановил не оглашать ленинские письма. Но информация о его позиции постепенно распространялась в партии. Радикальный партийный актив был готов к немедленному выступлению, даже если это грозило большевикам поражением.

Фактический провал Демократического совещания изменил настроения в ЦК. Ленин опять оказался прав. Но устраивать восстание было очень рискованно: лучше взять власть от имени съезда Советов рабочих и солдатских депутатов, намеченного на 20 октября.

Нелегально вернувшись в Петроград 29 сентября, Ленин усилил давление на ЦК и Петербургский комитет, добиваясь одобрения курса на восстание и угрожая даже выходом из ЦК. Ленин опасался, что Керенский или генералы могут перехватить инициативу, изменить соотношение сил в столице и Москве. Поэтому нельзя ждать съезда Советов, Керенский может его разогнать. Но у Ленина были и другие мотивы: доверять формирование власти съезду – это значит соглашаться на коалиционное правительство с теми, с кем Ленин уже попрощался в качестве партнеров. Нужно взять власть и затем даровать ее съезду, но уже на своих условиях.

Историческое решение ЦК

Появление Ленина в Петрограде быстро стало сказываться на позиции ЦК – большевики все же решили выйти из Предпарламента на его первом заседании 7 октября, хлопнуть дверью.

Впрочем, с курсом на восстание до съезда Советов не были согласны многие влиятельные члены партии. На обсуждении в Петербургском комитете большевиков ему оппонировали Володарский и Лашевич, который утверждал: «Стратегический план, предложенный т. Лениным, хромает на все четыре ноги… Хлеба мы не дадим. Имеется много шансов, что и мира мы не сможем дать… Тов. Ленин нам не дал объяснения, почему надо делать это сейчас, до Съезда Советов». Практика подтвердит, что в этих словах было много справедливого.

10 октября ЦК большевиков нелегально собрался на квартире известного меньшевика Н. Суханова, жена которого, Г. Флаксерман, была большевичкой. Хозяин квартиры узнал об этом событии post factum. Ленин в энергичной речи изложил аргументы за восстание; Каменев и Зиновьев возражали. Десятью голосами против двух (Каменева и Зиновьева) собравшиеся поддержали Ленина. Правда, на этом заседании присутствовало всего 11 членов ЦК из 21 и один кандидат в члены из 10. Учитывая, что Каменев и Зиновьев голосовали против, решение не набрало половины списочного числа членов ЦК, что для такого важного вопроса было бы желательно. Несмотря на их оппозиционность, Каменева и Зиновьева включили в созданное здесь же для политического руководства в этот решающий период Политбюро из семи человек. В него вошли члены редакции «Рабочего пути» (Каменев, Зиновьев, Сталин и Сокольников), Ленин и Троцкий, а также Бубнов для связи с ПК.

Уже 11 октября на съезде Советов Северной области, где из 94 депутатов большевиками был 51 и левыми эсерами 24, А. Коллонтай публично сообщила о решении ЦК большевиков осуществить восстание. Таким образом, из этого уже не делали секрета. Делегаты были готовы «начать». Латышские полки и представители флота были готовы действовать. Насилу Каменеву и Зиновьеву удалось отговорить депутатов от этой авантюры. Ведь для успешного переворота ничего не было готово, а сам переворот получился бы не только против Временного правительства, но и против самого съезда Советов, который может быть сорван из-за восстания. Так что, приняв решение о восстании, ЦК большевиков пока не торопился с совершением немедленного переворота, к неудовольствию Ленина фактически дожидаясь съезда Советов.