В лекции показано, что хозяйственно-инфраструктурное обустройство российских территорий в пореформенный период стало определяться распространением капиталистической модели хозяйствования. Началась активная разработка природных недр, интенсивное развитие добывающей промышленности. Но внешнеторговая активность периода правления Александра II превосходила оптимальные для страны параметры. В результате Российская империя в период реформ была оттеснена с 2-3-го на 5-е место в мировом рейтинге стран по совокупным объемам товарного производства.Переход ко второй стадии промышленного переворота настоятельно диктовал развитие инфраструктуры рынка и, прежде всего, железнодорожного транспорта. В силу слабости частного железнодорожного строительства на первый план выдвигалась задача расширения государственного участия. В свою очередь, кризисное состояние деревни заставляло принимать меры к закреплению общинного и поддержке помещичьего землевладения. То есть были необходимы меры, способные уравновесить капиталистическую модернизацию с традиционным характером российского социума. Основные принципы экономической политики Александра III оформились в виде курса на этатизацию, автаркизацию и опору на общинно-артельные традиции России. Роль казенного хозяйства в российской экономике была доминирующей. Факт монополизации Александром III железнодорожного транспорта завершает формирование этатистской модели экономики. Степень внешней открытости российской экономики существенно снизилась. В итоге Россия вышла на 1-е место в мире по темпам развития тяжелой индустрии, хотя оставалась аграрно-индустриальной страной и не смогла догнать развитые капиталистические страны.Сокращение расходов казны, рост налогообложения, ограничение импорта и стимулирование экспорта позволили активизировать торговый и расчетный балансы России, преодолеть хронический дефицит государственного бюджета и укрепить рубль. Если при Александре II темпы экономического роста Российской империи были одни из самых низких в Европе, то при Александре III Российская империя демонстрирует одни из самых высоких темпов экономического роста в мире. В результате к концу его царствования страна переместилась строчкой выше в мировой иерархии национальных экономик.

Данная лекция посвящена экономическому развитию России в первой половине XIX столетия, характерными чертами которого стали: переход от феодализма к капитализму, промышленный переворот и подготовка отмены крепостного права. Но финансово-экономические последствия реформ первой четверти XIX в. лежали в плоскости быстрого и неорганичного развития рыночных отношений. Неорганичный характер российского капитализма проявлялся в росте эксплуатации крепостных, что, в свою очередь, вело к увеличению недоимок крестьянского хозяйства. Обратной стороной процесса капитализации сельского хозяйства стали рост числа заложенных помещичьих имений и кризис крепостной мануфактуры. При этом инфраструктура рынка (транспорт, кредитная система, стационарная торговля) оставалась на низком уровне. Рост активного торгового баланса (в основном, за счет увеличения черноморской торговли) «съедался» многочисленными войнами. Процесс раскрепощения, как результат целенаправленной деятельности правительства, берет свое начало с указа Павла I о трехдневной барщине. Это был осознанный или неосознанный курс на «профилактику». Таким же по своей форме и сути был указ Александра I «о вольных хлебопашцах». Тогда как освобождение эстонских и латвийских крестьян начало серию «терапевтических» приемов. Важным этапом перехода от «профилактики» к «терапии» в крестьянском вопросе стала инвентарная реформа в Юго-западном крае 1847-1852 гг. В целом для первой половины XIX в. характерно: широкое распространение мелкой, преимущественно крестьянской промышленности; неравномерность промышленного развития в отдельных отраслях и регионах; расширение отходничества и капиталистической мануфактуры, прежде всего, в хлопчатобумажной промышленности; экстенсивное развитие сельского хозяйства за счет освоения новых площадей на окраинах страны.

В лекции рассмотрен период правления Петра I как время становления абсолютной монархии. Основное внимание обращено на реформы в области государственного управления (создание Сената, Синода, коллегий) и формирование бюрократического аппарата на принципах рационализации работы, унификации учреждений, централизации и дифференциации функций аппарата управления. При этом показывается неоднозначность петровского правления, опиравшегося на идею насильственного прогресса. Делается вывод, что при Петре I Русское государство представляло собой совокупность сословий, так или иначе связанных с государевой службой. В свою очередь, специфика петровских реформ в военной и экономической областях во многом объяснялась прагматическими целями обеспечения военных действий в условиях затянувшейся Северной войны. При Петре I произошло создание огромного дорогостоящего государственного аппарата, особое место в котором занимали органы политического сыска: Преображенский приказ, «майорские розыскные канцелярии» и, наконец, Тайная канцелярия.Преобразования в области культуры решали задачи дальнейшего обмирщения культуры, развитие личностного начала и преодоления национальной замкнутости русской культуры. Однако «европеизация России» охватила в основном высшие слои общества и проводилась, в ряде случаев, насильственно. В целом преобразовательная деятельность царя имела своей основой тотальную крепостную зависимость подавляющей части населения страны. На время правления Петра I пришлась и масштабная демографическая катастрофа.

В лекции освещаются основные реформы Екатерины II, укладывающиеся (хотя и с разной степенью) в политику «просвещенного абсолютизма». Показано, что идеология Просвещения строилась на основе секулярного миропонимания. Просветительство выступало как европеизация России. Изменялась прежняя модель легитимности царской власти. Русская религиозная модель заменялась апелляцией к «общественному договору».Однако идеология просвещенного абсолютизма в России не стала автоматическим переносом европейской просветительской модели. Буржуазные установки, связанные с идеей всеобщей гражданственности были максимально выхолощены. Вместо всеобщей гражданственности развивалась система дворянских преференций.При Екатерине II была выстроена дворянская модель государства, отличная от самодержавной надклассовой модели. Императрица проводила курс максимального благоприятствования дворянскому сословию. Подтверждалось дарованное Петром III право дворян не нести государственную службу. Жалованная грамота 1785 г. еще более расширяла дворянские вольности. Разрушенной оказалась модель всеобщего государственного тягла. Снятие с дворян обязанности несения службы, при сохранении крестьянства в крепостном состоянии, продуцировало социальный конфликт в российском обществе. Дворянство, в свою очередь, через различные механизмы лоббирования определяло государственный курс империи. Достигший своего апогея в екатерининское правление фаворитизм представлял собой одну из форм проявления такого лобби.Необходимость продолжения практики земельных пожалований подталкивала Екатерину II к внешней экспансии. Присоединение земель Польши и Крымского ханства мотивировалось в этом смысле не только геополитическими интересами России, но и сословными соображениями.

Говоря о модели российской государственности первой четверти XIX в., можно охарактеризовать ее как абсолютистский и авторитарный либерализм. Правда, с поправкой на усиление консервативных начал в конце правления Александра I. Помыслы и политические проекты Александра Павловича в течение почти всего царствования вращались вокруг двух вопросов: дарования конституции и освобождения крепостных. В их основе было стремление достичь верховенства закона, создать некое «правовое государство», способное наложить определенные узы, как на монарха, так и на его подданных. Причем «революции сверху» предшествовал этап «просвещения сверху». Идеология реформ объяснялась привлекательностью среди части образованного общества и бюрократического аппарата западной модели развития. Кроме того, реформистский либерализм был призван стать знаменем ближайшего окружения Александра I в борьбе с преобладающей «партией» консерваторов при дворе и на местах. Главным идеологом реформ стал сам император, правда под напором окружения и в силу обстоятельств (прежде всего, внешнеполитического характера) он был вынужден постепенно отступать от идей юности. В итоге «дней Александровых прекрасное начало», когда с проектами реформ, помимо самого царя, выступали не только «молодые друзья», но и екатерининские вельможи и даже «партия» Зубовых, сменилось после войны 1812 г., а особенно после 1818 г. — контрреформами. Конституционные преобразования на окраинах страны (Польша, Финляндия, Бессарабия) и намеки на возможность подобных мер в империи в целом дестабилизировали ситуацию в «метрополии». Масштабные государственные преобразования (создание Госсовета, реформы Сената и Синода), не доведенные до конца, создавали властный вакуум, что позволило утвердиться «полицейскому» режиму без основательной поддержки быстрыми темпами обретавшей западные черты элиты. И, наконец, созданный династический прецедент (не оглашенное при жизни царя завещание) породил выступление аристократической фронды (декабристов). Идеологические последствия реформ Александровского правления можно свести к двум отрицательным моментам: декабризму и неудачной попытке формирования государственной идеологии. Попытка приспособления общехристианских ценностей к потребностям реформ на практике привела к снижению роли Русской православной церкви и усилению ее зависимости от государства.

В данной лекции показано, что инверсионная логика развития России предполагала смену александровского патерналистского либерализма этатистской управленческой моделью. Мы знаем, что поворот к ней принял вполне определенные политические очертания еще в последние годы правления Александра I. Преемственность власти обусловливалась также необходимостью завершения ряда структурно-функциональных преобразований: перехода от коллегиальной к министерской системе, институционализации императорской канцелярии, создания российской государственной инфраструктуры на присоединенных территориях и т.п. В основу николаевского охранительского курса была положена главная задача правления — предотвращение революции как внутри страны, так и за ее пределами. Потому в основу теории официальной народности была положена дихотомия Россия – Запад. То есть одно из главных направлений охранительского курса состояло в стремлении переориентировать на консервативные рельсы систему образования, которая выступала в большей степени транслятором западнических идей. Весь курс внутренней политики Николая I характеризовало стремление к унификации и управленческой рационализации, что неминуемо влекло за собой бюрократизацию системы. Рационалистическая нормативная трансформация системы управления была связана с кодификационной деятельностью М.М. Сперанского, но в реальности введение с 1 января 1835 г. в действие Свода законов не привело к торжеству законности. Современники часто уподобляли Николая I Петру Великому. Общим действительно был стиль руководства, предполагающий личное участие императора в принятии управленческих решений. Однако стратегии правлений были прямо противоположны. А.С. Пушкин определял содержание николаевской государственной политики как «проект новой организации контрреволюции революции Петра». Вместо вектора европеизации России выстраивалась национально ориентированная модель империи. При этом император рассматривал противостояние Российской империи революционному проекту как основную драму мировой истории. При Николае I сложился специфический «военно-бюрократический абсолютизм». Но консерватизм, как идеологический курс государственной политики Николая I, не означал застоя. Именно в николаевское правление Российская империя вступила в фазу промышленного переворота.

Основной вызов этого времени, и не только для России, но и мира в целом, связан с наполеоновской агрессией. Латентная враждебность в отношении Российской империи существовала и в Англии. Даже в случаях войн с Турцией, Швецией и Ираном за спиной противников обнаруживалось французское или английское участие. Наполеон представлял исторически реализуемый западный проект, предполагавший решение двух принципиальных задач: объединения западного мира и установления мирового господства. По его мнению, все европейцы должны были составить единую нацию, куда русские не включались. Поэтому войны с европейскими государствами мыслились как внутринациональное дело, а борьба с Россией — как противостояние с внешним противником, символизирующем собой варварство. Кульминацией внешнеполитического противостояния с наполеоновской Францией стал 1812 год. Геополитические задачи, возлагаемые Наполеоном на этот поход, не ограничивались принуждением России к континентальной блокаде. В замыслах французского императора было создание на западных российских территориях ряда буферных государств (пример — Великое княжество Литовское). Одним из основных внешнеполитических последствий правления Александра I стало утверждение Российской империи как великой державы и усиление ее стабилизирующей роли в европейской политике. Однако ценой этого стала «примерка» на себя роли «европейского жандарма» (санкционирование военной интервенции в Испании, Италии и Пьемонте) и, самое главное, жертвование внешнеполитическими интересами России во имя европейской безопасности. Тем не менее, за первую четверть XIX ст. границы империи существенно расширились (Финляндия, Польша, Северный Азербайджан, Дагестан, Валахия, Грузия), обеспечив благоприятное геополитическое положение страны.

В лекции, посвященной социально-экономическому развитию страны во второй половине XVIII в., показана противоречивость экономической политики правительства. С одной стороны, очевиден правительственный курс на преференции дворянскому сословию. С другой стороны, Екатерина II издает целый ряд указов, должных содействовать расширению торгово-промышленных прав городского населения. Однако эти преференции были нацелены на квазибуржуазные слои российского общества. Но все это не имело принципиального значения для изменения социально-экономической системы ввиду фактического отсутствия самой социальной страты, к которой адресовались реформы.Одним из важнейших факторов экономического развития страны стал процесс формирования всероссийского рынка, включая: отмену внутренних таможенных пошлин, казенных регалий и ряда откупов; формирование кредитной системы (Государственного заемного банка, Медного, Артиллерийского и Ассигнационного банков); специализацию промышленных районов; развитие ярмарочной торговли и т.п. Происходивший во второй половине XVIII в. рост промышленного производства в металлургии и текстиле был основан на потребностях обороны и внешней торговли. При этом, если в 1740-1760-е гг. главной отраслью была металлургия, то затем наибольшие темпы развития демонстрирует хлопчатобумажная промышленность.Ценой успехов стали резкий взлет налогового бремени и деградация системы продовольственного обеспечения и, как следствие, снижение роста новорожденных, как одного из показателей социального благополучия населения. А усиление крепостничества (в том числе, его расширение вширь) вызвало ответную реакцию населения, наиболее ярким проявлением которой стало восстание Емельяна Пугачева.

В лекции рассматриваются общественная мысль и общественные движения в России в первой половине XIX столетия. Отмечается, что в основе мировоззрения будущих декабристов лежали идеи эпохи Просвещения (в том числе, масонские) и Французской революции. Решающими факторами складывания оппозиционных настроений стали Отечественная война и заграничные походы русской армии. А консервативный поворот Александра I привел к созданию сети тайных заговорщических организаций, получивших впоследствии наименование «декабристских». Показательно, что при всем различии программных требований декабристских организаций (включая Конституцию Никиты Муравьева и Русскую Правду Павла Пестеля) общим в программах и тактике этих обществ было стремление осуществить революцию силами армии, без привлечения народа. Именно с отсутствием в России широкой социальной базы осуществления либеральных преобразований было связано поражение декабристского выступления. Эпоха, последовавшая за крушением идеалов декабризма, вновь подняла на поверхность традиционные вопросы российской действительности: что есть правда, кто виноват, что делать? Критическое осмысление трагедии 14 декабря 1825 г. было отмечено нравственными, духовными и философскими исканиями, сосредоточившимися в конечном счете на размышлениях об исторически оптимальном пути развития для России. Именно отсюда берут свои истоки и раннее славянофильство (А.С. Хомяков, братья Киреевские) и западничество (Т.Н. Грановский, В.П. Боткин, К.Д. Кавелин). Именно в 1830-40-е гг. либерализм как идеология свободы, делал первые шаги на российской почве. Наряду с отторжением декабристской идеологии (теории «военного заговора») и переосмыслением якобинских догм, шло социокультурное переосмысление декабризма. Один из выходов виделся в возврате к идее просвещенного абсолютизма.

В лекции освещаются успехи и неудачи внешней политики России эпохи Екатерины II. В большей степени внешнеполитический успех выражался в значительном росте присоединенных к России в результате победоносных войн территорий. Но и здесь были допущены стратегические ошибки, проявившиеся впоследствии. Так, Речь Посполитая со времен Петра I находилась фактически под единоличным контролем России. В этом смысле привлечение к ее разделам Австрии и Пруссии было геополитическим усилением соответствующих держав. Екатерина II спасла и другого будущего геополитического противника России — Соединенные Штаты Америки. Провозглашенная ею политика вооруженного нейтралитета сорвала британские планы блокады и стала важным фактором победы США в борьбе за независимость. Внешняя политика в период Екатерины II была сосредоточена на трех основных направлениях: южном (борьба с Турцией за побережье Азовского и Черного морей), западном (три раздела Речи Посполитой) и европейском (противостояние революционной Франции). В частности, в ходе двух русско-турецких войн удалось присоединить Северное Причерноморье и Крым. Тем самым Россия получила плодородные земли и удобные бухты для торговли, где был основаны Одесса, Николаев, Херсон и другие города. Присоединение этих земель позволило ликвидировать постоянно нависавшую над югом России турецкую угрозу, а также усилить геополитическое влияние России в регионе Черного и Средиземного морей, в Закавказье. Во второй половине XVIII в. Россия утвердилась как великая мировая держава, успешно включившаяся в борьбу за господство в Европе и Азии. В целом внешнеполитические итоги были позитивными для дальнейшего развития России и населявших ее народов.

В лекции освещаются основные тенденции в развитии промышленности, сельского хозяйства, внутренней и внешней торговли первой половины XVIII в. При этом отмечается, что в экономических реформах Петра I и его преемников доминировали идеи «насильственного прогресса». До 1717 г. привлечение купеческих капиталов в сферу производства шло в виде передачи купцам на льготных условиях казенных заводов, а торговля солью и табаком была объявлена государственной монополией. Однако, с 1717 г. правительство отказалось от монополии на продажу за границу ряда ходовых товаров и освободило от службы владельцев мануфактур. Обнаруживается неспособность государства контролировать акторов внешнеэкономической деятельности.Политика покровительства отечественной промышленности и торговле привела к устойчивому превышению экспорта над импортом. Промышленное развитие России характеризуется резким ростом числа мануфактур, прежде всего, в металлургии. Но подлинным бичом для всех групп торгующего населения в XVIII в. стали откупа и подряды. Некоторые меры, стимулирующие занятия торговлей на рыночных началах, последовали только ко второй половине столетия.Податная реформа распространила крепостную зависимость на слои населения, которые ранее были либо свободными (гулящие люди), либо имели возможность обрести свободу после смерти господина (холопы). В рассматриваемый период утвердилась государственная система крепостного права. Но, если при Петре прибавочная стоимость создаваемого помещичьими крестьянами продукта распределялась между помещиками и государством поровну, то при преемниках она явилась фактически монопольным достоянием дворянства.

В николаевский период правления Россия находилась в апогее своего геополитического могущества за весь императорский период истории. В военном и политическом отношении она воспринималась державой номер 1 в тогдашнем мире. От слова русского императора зависело в наибольшей степени, чем от кого бы то ни было, принятие глобальных политических решений. Даже Британская империя оказалась оттеснена на вторую роль. На смену «Священному союзу» приходит геополитический альянс трех традиционалистских империй — Российской, Австрийской и Прусской. В рассматриваемый в лекции период для России разрешение восточного вопроса было связано с обеспечением безопасности южных границ, хозяйственным освоением юга страны и интенсивным ростом внешней торговли через Черное море. Явным было и стремление империи укрепить свои позиции на Балканах путем разрешения «славянской проблемы». Однако, признав в начале 1840-х гг. закрытие проливов, самодержавие перешло к долговременной обороне на Ближнем Востоке. В ближайшей перспективе Лондонская конвенция 1840 г. привела к ослаблению русского влияния в Турции и ее балканских провинциях, населенных православными христианами. Более того, вкупе с соглашениями 1841 г., она послужила прелюдией конфликта 1850-х годов. Не вполне правомерно связывать причины Крымской войны, в первую очередь, с «восточным вопросом». Главным в ней был вопрос не о разделе османских владений, а о гегемонии в Европе. А «восточный вопрос», как традиционный узел европейских противоречий, стал катализатором войны, носившей общеевропейский характер. Историческое значение Крымской войны заключалось в разрушении европейской политической системы «Священного союза». Наиболее тяжелым для России положением Парижского мира стало решение о демилитаризации Черного моря. Что касается боевых действий на Северо-Западном Кавказе, которые продолжались до 1864 г., то здесь, более эффективной, нежели военные операции, оказалась государственная политика военно-казачьей и крестьянской колонизации горских земель и привлечение на сторону царизма местной знати.

В лекции отмечается, что после того, как очередная попытка европеизации страны при Александре II едва не привела к падению режима, на уровне высшей российской власти возникли сомнения в правильности заложенной еще Петром I ценностной парадигмы государственности. Поэтому политика Александра III была не просто контрреформой в отношении преобразований предшествующего царствования. Это — коррекция всего западнического идеологического вектора империи. Предпринималась попытка выработки ценностной платформы развития, связанной с собственными цивилизационными накоплениями России. А в качестве основы государственности принималось православие. Ослабление политического сыска, ставшее одной из причин убийства Александра II, диктовало усиление полицейского режима. Рост коррумпированности государственного аппарата в благоприятных условиях либеральных реформ требовал повышения ответственности чиновников за результаты государственного управления. Оценивая «контрреформы» 1880-1890-х гг., следует признать, что они не означали возврата к дореформенному прошлому. Меняя облик общественного представительства на местах, проводимые изменения не упраздняли базовых принципов функционирования этих учреждений. В более широком плане смысл исторического существования России виделся в реализации «удерживающей миссии». То есть в этом понимании Российская империя противостояла не самому Западу, а действующим через него силам зла. Поэтому выступавший против преобразователей и из либерального, и из славянофильского лагеря К.П. Победоносцев выдвинул единственную, по его мнению, верную программу — программу консервативной стабилизации и нравственного перевоспитания общества. Очевидно, что геополитически Россия при Александре III существенно укрепила свои позиции. Достигнуто это было, в отличие от других успешных царствований, не в результате войн, а в итоге выстраивания системы международных договоров. Однако основная задача проекта Александра III, состоявшая в адаптации традиционных институтов к условиям модернизационной модели развития, так и не была решена.

В лекции, посвященной правлению императора Павла I, раскрываются перипетии внутренней и внешней политики его недолгого царствования, породившего множество мифов и легенд. Павла считали «деспотом» и «романтическим императором», сравнивая с Петром III, Гамлетом, Калигулой и Нероном. Для самого императора идеалом правителя являлся Петр I, требовавший от своих подданных беспрекословной службы и слепого подчинения. Это во многом объясняет ряд мер, поставивших под угрозу сословные привилегии и свободы дворянства. По сути, речь шла о восстановлении тягловой модели государственности, что привело к столкновению интересов императора и дворянства и стало основным мотивом осуществленного в 1801 г. дворцового переворота. Однако в целом нельзя назвать политику Павла антидворянской. Напротив, он стремился не допустить в дворянскую среду выходцев из «подлых» сословий, учредил банк для помощи нуждающимся дворянам и т.п. Было бы ошибочно считать всю политику императора абсурдной, тем более что многие из его установлений в политической, социальной и военной области были разумны и пережили самодержца. В этом ряду: «Учреждение об императорской фамилии» (1797 г.), образование ведомства «уделов», наведение порядка в армии и пр. Кроме того, замысел Павла I состоял в восстановлении теократических принципов легитимизации императорской власти. «Государи Российские суть главою Церкви», — формулировалось в составленном императором указе о престолонаследии. Как и во времена Екатерины II, в правление Павла четко просматривается чередование внутренних реформ и внешнеполитической активности. После выхода из второй антифранцузской коалиции, Павел переориентируется на Францию. Союз с последней, по мнению императора, мог подорвать само существование Британской империи. Именно в этом русле следует рассматривать поход казаков М.И. Платова в Индию.

В рамках данной лекции рассматривается исторический период 1725-1762 гг., получивший в историографии с подачи В.О. Ключевского наименование «эпоха дворцовых переворотов». Причины складывания монархического режима, «ограниченного цареубийством» заключались в отсутствии не только четких механизмов передачи власти, но и широкой народной опоры режима. Именно в силу этого принятие политических решений правительством сильно зависело от позиции гвардии. В этой связи «десятидневную конституционно-аристократическую монархию XVIII в.» (Верховный тайный совет и «кондиции») можно расценивать как возможность смены самодержавного правления вариантом конституционной монархии. Далее в данной лекции рассматриваются такие элементы политической системы периода 1725-1762 гг., как фаворитизм, гвардейская корпорация, «засилье» иностранцев, Тайная канцелярии, наличие стоящих над Сенатом органов (Верховный совет, Кабинет министров, Конференция при Высочайшем дворе). Мы наблюдаем, как на протяжении рассматриваемого периода российское дворянство постепенно освобождается от обязательной службы. Тем самым совершается отход от задуманной Петром I модели дворянской бюрократии в сторону бюрократии всесословной. В целом можно сделать вывод, что европейские ориентиры периода дворцовых переворотов подготавливали почву для распространения в России идеологии Просвещения. Движение по этому пути подразумевало не только падение роли Церкви, но и упразднение со временем традиционной модели русской монархии.

В лекции освещаются основные сюжеты, связанные с взаимоотношениями государства и Русской православной церкви в XVIII - XIX вв. на которые пришелся (до 1917 г.) Синодальный период ее истории. Фундаментальные перемены в жизни Церкви связаны с ликвидацией Петром I патриаршества и созданием «коллективного патриарха» — Синода — во главе с «оком государевым» — обер-прокурором. Самому государю отводилась роль «судии» в церковных делах (это положение сохранялось до 1901 г.). Павел I объявил себя главой Церкви, а в российское законодательство эта формула попала при Николае I. XVIII столетие стало периодом противостояния государства и Церкви, закончившимся секуляризацией церковных земель при Екатерине II и окончательным утверждением власти обер-прокурора. Правление Павла можно рассматривать как попытку возвращения к допетровской модели власти, освященной Церковью. Однако при Александре I, чье правление стало началом пересмотра утилитарного отношения к Церкви, очевидно покровительство всем христианским церквям (Библейское общество) и усиление власти обер-прокурора (А.Н. Голицын). Преобразования в Церкви в течение первой половины XIX в. преследовали только одну, высшую цель — охранение основ самодержавия. Во имя этой цели претерпела изменения церковно-административная система, во имя нее дважды подвергались пересмотру уставы духовно-учебных заведений, открывались новые епархии, вводились новые штаты причтов. Но все это усиливало правовую зависимость церкви от государства. Попытки преодолеть кризисные явления в Церкви при Александре II (реформа, инициированная министром внутренних дел Валуевым) не достигли своей конечной цели. Не удалось ни поднять авторитет Церкви, ни даже существенно улучшить положение низшего духовенства. После трагической гибели Александра II новое правительство сделало вывод о неудаче церковной реформы, не оправдавшей охранительных надежд. Поэтому в середине 1880-х гг. церковь снова подверглась преобразованиям: были учреждены 13 новых архиерейских кафедр, восстановлены 2 тыс. приходов, учрежден Совет по церковно-приходским школам, проведено 14 крупных общественных празднеств, призванных укрепить новую модель государственности в народном сознании. Но церковные преобразования Победоносцева не принесли ни решения политических задач самодержавия, ни внутренних проблем Церкви.