Им нужны великие потрясения, нам нужна великая Россия.

П.А. Столыпин

Итак, друзья, сегодняшняя дата, обильные комментарии от других историков и скомканный эфир на радио "Маяк" побуждают меня сделать этот пост.

Говоря о революция 25 октября (7 ноября) 1917 года, я бы выделил пять ее констант, фундаментально приведших вначале к Февралю, а затем - к Ноябрю:

1. Либералы. Самые радикальные европейские либералы - русские. Боявшиеся, что царская власть выиграет и без них, а потому и боявшиеся за свое место у власти. В какой еще стране глава одной из парламентских партий мог бы выступить с резко антиправительственной речью ("Глупость или измена?") с официальной трибуны. Подчеркиваю, что говорил он, вполне четко осознавая, что в основе его речи - сомнительные цитаты из полувражеской газетёнки. Более того, говорилось это через пару месяцев по завершении войсками его страны крупнейшей и весьма успешной наступательной операции! Значение этой речи в отечественной историографии недооценено, между тем она была сильнее залпа "Авроры", ибо большевики лишь подобрали "власть, которая лежала на улице", которую выплеснули на улицу либералы-прогрессисты, увязшие в своих междоусобицах и не способные решить фундаментальных проблем страны. Именно эта речь и есть "в каком-то смысле, действительно, предательская деятельность элит", так нивелированно определяемая некоторыми современными историками. Последние порой несправедливо разделяют ответственность за Февраль между двумя сторонами: "в феврале 17-го года обе стороны вышли из пакта о ненападении", заключенного, якобы в ходе первой русской революции. Из "пакта о ненападении" либералы вышли первыми и нанесли удар в спину трона, так легкомысленно оставленного Николаем ради позёрства в Ставке.

А Всероссийский земский союз, который занимался социальной сферой (снабжением фронта, обустройством раненых и т.п.) и попутно присваивал себе славу "радетелей о солдатушках" в ущерб царской власти? Такое своеобразное антиправительственное НКО за казённый счет. Подрыв государственного авторитета за государственный же счет. А вся причина - в амбициях людей, которые если и видели Россию - с трибун кафедр и в "офисах". Не знавших и не желавших удовлетворять реальные чаяния масс, но способствовавшие их революционизации. Странно, но лидер кадетов, историк П.Н. Милюков, видимо, не задумывался о прошлых опытах революций и гражданских войн (в Англии и Франции) или надеялся совершить успешный переворот.

2) положение трудящихся. К "рабочему вопросу" мы привыкли со времен истмата, но рассматривать рабочих в аграрно-идустриальной стране следует лишь как детонатор. И рассматривать не через статистику. Здесь всё "крутилось" вокруг фабрично-заводских инспекций (ФЗИ). Изначально, по законам от 1 июня 1882 и 12 июня 1884 годов фабрично-заводским инспекторам вменялось штрафовать за детский труд и заставлять промышленников развивать детские школы, тем самым занимая детей и готовя квалифицированную рабсилу. По закону "О надзоре за заведениями фаборичной промышленности и взаимных отношениях..." обязанности инспекторов были снова расширены, и снова - в пользу рабочих. Инспектора получили возможность контролировать штрафы, которые порой ничего не оставляли от зарплаты рабочих, активно препятствовали выдаче зарплаты рабочим продуктами по завышенным ценам, принимали жалобы и отстаивали интересы рабочих перед владельцами предприятий. Как видим, власти что-то пытались сделать для улучшения социально-экономического положения рабочих. Но 11 июля 1894 г. минфин С.Ю. Витте, которому подчинялись ФЗИ, издал новый устав. Теперь инспекторами назначаются люди с техническим образованием. Их главная цель - экономическая статистика и качество оборудования. Понятно: страна ускоренными темпами развивается, занимает лидерство по темпам роста, какие уж там заботы о людях? Таким образом, в погоне за технократией забыли о рабочих. И преприниматели стали тут же компенсировать свои издержки на них. Г.А. Гапон и С.В. Зубатов на свой страх и риск попытались решить эту проблему, создав в миниатюре механизм "государственного социализма". Но представители старых дворянских родов не собирались терпеть разночинных "выскочек" возле себя. В результате Зубатов был уволен, а Гапон решил сделать политическую карьеру. Вначале он устроил ряд "шантажирующих" забастовок, а затем организовал шествие на Рождество 1905 года. Привыкший работать по-старому, по-крепостному, не считаясь не видя людей ни в ком, кроме себя, госаппарат решил устроить показательную порку. Получилось Кровавое воскресенье, но люди не смирились, и начались массовые беспорядки. Возникла революционная ситуация, когда (по Ленину) верхи не могут управлять по-новому, а низы не хотят жить по-старому. Также наплевательски, как к "рабочему вопросу", "сферы" отнеслись и к столыпинской аграрной реформе. Хотя, объективно говоря, переселить крестьян в Сибирь не удалось также и по причине подготовки к войне, которая отбирала всё больше денег и внимания. При этом, в отличие от Английской и Французской революций, в Российскую (усилиями социалистов) были вовлечены и низовые слои, народные массы. (При более чем 80% сельского населения следовать ленинскому тезису о рабочей революции, конечно, неверно. Но рабочие выступили детонатором общественного взрыва, а пусть и временный, но союз с эсерами - "главными специалистами" по аграрному вопросу - помог большевикам сформировать свою аграрную программу и тем самым привлечь на свою сторону крестьян).

3) национальный вопрос, который стоял не только в автономных Царстве Польском и Великом княжестве Финляндском, но и в Малороссии и Прибалтике. Он развивался из-за непоследовательной политики царизма: как неумения приспосабливаться к новым реалиям (хотя польское национальное движение тлело всю историю Царства Польского и регулярно вспыхивало), так и в пестовании иделогов этого национального, антироссийского (а зачастую - и антирусского) национального движения. Как говорит мой товарищ Денис Ахременко, "когда Павел Чубинский пытался рассказывать об украинской инаковости простым малороссийским крестьянам, его избивали его и сдавали полиции. А русский царь-император сделал из него великого учёного русского Поморья, наградил медалями географического общества, перевел в Питер, а потом отпустил помирать в родные края. Вот так угнетали русские цари национальные меньшинства";

4) как охарактеризовал его Феликс Разумовский, "человек серебряного века" - потускневший, не видящий цели своей жизни интеллигент, представитель уходящего мира. Меланхолик, он не желает что-либо исправлять, он вечно ноет и плачет. Иногда, правда, ударится в спиритуализм или эзотерику - но это так, для смены обстановки. Может, поддавшись глухой злобе на весь мир, выступить с пламенной антигосударственной речью. Но не более того. Человек, уставший от самого себя. Отчасти таким и был сам Николай II, который примерял старые шаблоны неинтересного ему поведения государственного мужа и, конечно, не мог стать харизматичной личностью, своим примером подбадривающей и вселяющей благоговейный трепет подданным. Раздаленный семейными неурядицами, он вызывал сожаление, а его старые шаблоны "пиара" и политеса только раздражали. В его роли Пьеро всё было искренне: и грусть о злой судьбе, так рано лишившей беззаботной юности, и грусть об отсутствии наследника и его болезни, и грустное позёрство (http://histrf.ru/ru/uchenim/blogi/post-1791). Не было только в императоре конструктивного, положительного и созидательного начала, а самоедства у русского народа и без этого хватает. Отсюда, из непроглядного мрака декадентского болота, бежали Блок и Маяковский, другие литераторы, требовавшие очистительной революционной грозы. Но Россия не была здесь одинока: неверие, атеизм, отказ от прежней морали и увлечения язычеством были общей болезнью Европы. Разве что у той не было возомнившего мессией Льва Толстого. Но неоязычество и тяга к иррациональному были. Вспомните свастики на шлемах кайзеровских солдат, банкнотах Временного правительства и на стенах Ипатьевского дома;

5) раскол элит. Внутри правящей, "старой" аристократии - трения между двумя императрицами, которые перерастали в сплетни, резонировавшие от дворянских салонов и кухонь - в народ. Между "старой" и новой (промышленно-финансовой или служилой из разночинцев) элитой. Как и ранее в Европе, техническая революция и капитализм немыслимы без политического представительства новой, промышленно-финансовой "знати", и точно также, как и во всех предыдущих революциях (во Франции это противостояние растянулось на половину XIX века) старая, родовая аристократия не желала уступать свои позиции "выскочкам". (В этом и заключалась определенная Лениным революционная ситуация, когда верхи не могут управлять по-новому, а низы не хотят жить по-старому. Верхи могли управлять только по-старому, по-крепостнически, игнорируя всё общественное движение второй половины XIX века, подспудным мотивом которого была борьба за человеческое достоинство разночинцев. Просто выпороть их, расстрелять у Нарвских ворот без каких-либо для себя последствий элита уже не могла, равно как и не могла "переступить через себя" и удовлетворить вполне здравые требования. - Это "глупая политика царизма" по определению некоторых авторов). Поэтому ожесточенная борьба была неизбежна. И не выученные либералами (приват-доцентом Милюковым) уроки истории - это и их вина тоже.

***

 Если же останавливаться на интервью других историков об Октябрьской революции, то можно выделить в них следующие моменты: - некоторые авторы критикуют "перенос тяжести" с 1917 года на 1914. Но в выделении "новой эры" с Первой мировой есть смысл. Отнюдь не только, чтобы "оттенить" все российские революции, но и потому, что обе мировых войны тесно связаны, и "дух Версаля" (тезис "боши ответят за всё", проводившийся Клемансо) наряду с двойными стандартами (например, в отношении Польши, сразу же развязавшей войны против всех своих соседей, или Японии - печально известное соглашение Арита-Крейги, повторявшее дух раздела сфер влияния, закрепленный договором Сайкса-Пико) и "зацикленностью" на преодолении последствий войны, а не предотвращении новой - привели к 1 сентября 1939 г. И если до этой даты Европа жила под влиянием Первой мировой, то последующую половину столетия сказывались последствия Второй мировой вплоть до распада советской системы, к которой бывшие нацистские коллаборанты (Антибольшевистский блок народов) приложили немало усилий. В то же время на ментальности элит прибалтийских республиках, отчаянно будирующих тему их инкорпорации в СССР и отказывающихся от экономического сотрудничества с Россией, последствия Второй мировой сказываются до сих пор; - академик Ю.С. Пивоваров (http://echo.msk.ru/programs/year2015/1653200-echo/) прав, высмеивая теорию заговора "НАТОвской/Антантовской разведки" против России: выключить из борьбы "русский паровой каток" означало бы получить все силы Центральных держав с Восточного фронта - на Западном. Уж это точно не было выгодно Антанте. (Я понимаю, оспаривать конспирологов-параноиков-модернизаторов надо, но делает ли честь академику опускаться до психически больных?). Другое дело, что Проливы никто бы не отдал России. И здесь показательны воспоминания М. Палеолога: когда Николай в первый раз сказал об этом, французский посол его поддержал, а во второй раз представитель Третьей республики уже "ввел в действие" Румынию с ее возможными притязаниями. Не уверен, что Николай, привыкший полагаться на родственные узы с европейскими монархами (о чем свидетельствует вся его переписка с "дядей Вилли" накануне и во время "июльского кризиса") более, чем на разведку и геополитические соображения, не оказался бы обманутым своими венценосными родственниками снова; - зачастую можно услышать противопоставление "капиталистического прогресса" (с момента реформ Александра II) и "коммунистического регресса". Однако в действительности борьба "прогрессов" и "регрессов" шла в головах менее, чем 20% населения (интеллигенции, офицерства, дворянства и пр. - не крестьян). А вот уже гражданская война это была борьба и крестьян (кого рекрутировали в армии в гражданскую войну?), имевшая и ореол мессианства против "царства(!!) тьмы и зла". И здесь нельзя ограничиваться лишь борьбой элит, то есть мыслить в рамках концепции переворота. Если уж на то пошло, то первую русскую революцию и надо называть переворотом, ибо законосовещательная Дума не кардинально не изменила ни политического, ни тем более экономического устройства страны. Февраль сменил политическую, но не экономическую систему, то есть был наполовину революцией, а наполовину - переворотом. И уже Октябрь сменил экономическую модель. Так что революцией надо называть совокупность Февраля и Октября. Это была не борьба "прогрессов" и "регрессов", а борьба за свои права, за свое будущее без барской плети и в скученных бараках. Поскольку противопоставление "прогрессивной эмансипации" и "большевицкого регресса" многократно повторяется у разных исследователей, то, видимо есть смысл сравнить, в интересах каких классов действовали и что получили эти классы при власти "временщиков" и при власти большевиков. И тогда окажется, что либеральная "эмансипация" касалась только промышленно-финансовой элиты и, возможно, отчасти, интеллигенции, а большевистская "эмансипация" касалась куда более многочисленного слоя рабочих. Одним из ярких фактов "большевицкого регресса" называют коллективизацию деревни или "второе крепостное право большевиков". Но, чтобы оно не звучало пропагандистским лозунгом (как у конспирологов), надо пояснять. Надо объяснять неспособность управленческих элит Февраля, низкую квалификацию управленческих элит Советской России, низкий образовательный и профессиональный уровень рабочего класса и ИТР, экономическую разруху в условиях агрессивного внешнего окружения и зарождавшейся Второй мировой войны приведших к репрессиям (попытке выжать максимум из "человеческого фактора", если не хватает механики), поиску средств для индустриализации (микояновские (!!) "ножницы цен", которые переросли в гос.монополию на продажу товаров сельского хозяйства - колхозы и совхозы, продажу антиквариата и предметов церковной утвари: единственный источник технических новинок, Запад, принимал только золото, а не "червонные фантики") и проведение индустриализации всеми слоями общества, сметая "революционных говорунов" (говорю из примера моих родственников) с руководящих постов - в пользу инженеров - в ГУЛАГ. Но власть не только давила, но и понимала, что надо создавать позитивный настрой - иначе бы никогда не возникло "идеологии энтузиастов": не было бы ни Стаханова, ни Чкалова. "Анархия - мать порядка", и со времен Прудона ничего не изменилось. Уже в 1924 г., когда писал смерь Ленина, Есенин предчувствовал, что страну в скором будущем "будут заковывать в бетон". Послереволюционная разруха не могла продолжаться вечно. И у индустриализации (атомная программа - один из ее проектов) были несомненные достижения, равно как и социальные права рабочего класса; - конкретных преступлений советской власти, кроме смутных аналогий с нацизмом в интервью академика Ю.С. Пивоварова нет. Точно также, в нем не упоминаются социально-экономические, индустриальные и научные достижения социализма. Делается акцент только на ахматовской фразе: "Есть две России: одна – которая сидела, другая – которая сажала". Ее личная трагедия понятна. Но говорить, что в 170-миллионной стране были только НКВДшники и заключенные ГУЛАГа - значит ошибаться. Ведь в лагерях сидело не более 2,5 миллионов человек, а общее число сотрудников НКВД вряд ли могло превышать это число. (См. подробнее В.Н. Земсков "ГУЛАГ: историко-социальное исследование").

***

На новую годовщину Октябрьской революции отозвался и РОВС: http://od-novorossia.livejournal.com/1387586.html Это заявление также требует комментария:

1. После Октября произошла радикальная смена гос.и экон.модели. Так что революция, а не переворот, как на Майдане. В связи с этим наблюдается терминологическая путаница: Майдан - то переворот, то "революционная Украина". 2а. Интересно, как Октябрь, "организованный и профинансированный Западом" привёл к созданию сильного антизападного государства? 2б. Запад в 1917-18 гг. был отнюдь неоднороден, хотя кролику мало разницы между волком и лисой - оба хотят его съесть. Тем не менее Антанте было не выгодно оголять Восточный фронт Центральных держав, хотя Проливы Николаю II никто бы не отдал. 2в. Не видеть внутренних причин Октября (управлять по-крепостному, как я сказал вчера) - значит натыкаться на его повторения снова и снова. Ленин был весьма беспринципен, и брал деньги в том числе, от Саввы Морозова. В то же время "документы Сиссона" давным-дввно изобличены как фальшивка. А вообще, конспирология сродни подростковому комплексу несамостоятельности/неполноценности. Как бы ни хотел Запад поставить Россию на колени, ничего у него не выйдет, если мы сами не потеряем свои ориентиры в жизни. 3. Единая и неделимая Российская империя - это да. Советский Союз (по внешним критериям: сильным армии и власти, территории) тоже был империей. Но какую власть в этой сильной России видит РОВС? Кирилловичей?

Сильное социально ориентированное, экономически развивающееся государство, отвечающее за судьбу своих граждан и русских за рубежом - это хорошая и светлая идея. Но идти к ней надо не расколом по красно-белому принципу (здесь И.Б. Иванов прав), не борьбой озлобленных эмигрантов против "неправильной России" в интересах Запада, идти к Российской империи надо только через единение, взаимопомощь и взаимовыручку. Иначе - раскол и коллаборация с европейской русофобией, а фактически - предательство России.

***

P.S. Что же до Советского Союза, в 1922 г. фактически восстановившего границы империи, победившего фашистскую чуму (генеральный план "Ост" никто не отменял), выведшего человека в космос, познавшего тайну атома и переселившего людей из землянок в "хрущевки" (хоть так, но как-то) - это отнюдь не самая плохая альтернативна Февралю. Тем более - учитывая извечные геополитические интересы наших союзников-интервентов, которые не применули бы воспользоваться слабостью России.