Стрелы против ядер

О продвижении татарского войска по южному берегу Оки в Москве узнали сразу же, как только первые конные разъезды противника были замечены на окских берегах. К тому времени северный берег Оки давно был превращен если не в непреодолимый рубеж, то в оборонительную линию, преодолеть которую без существенных потерь татары не смогли бы. Вдоль реки тянулись несколько линий засек, перекрывавших основные дороги вглубь московского княжества, а существенная часть мужского населения из ближних и дальних сел царским указом была обязана по первому же сигналу вооружиться и занять оборону вдоль Оки. И хотя подавляющее большинство такого войска составляла пехота, на этом рубеже она вполне могла успешно противостоять ордынской коннице.

Но одного порубежного ополчения было откровенно мало, чтобы не сдержать, а полностью остановить наступление ордынского войска, и потому к берегам Оки и Угры начали стягиваться и основные военные силы русских. Первым на южный рубеж отправился великокняжеский полк под командованием воеводы Даниила Холмского, на подмогу которому вскоре прибыли и полки других удельных княжеств, в частности Тверского, которым командовали воеводы Михаил Холмский и Иосиф Дорогобужский.

Добравшись до места впадения Угры в Оку и разослав в разные стороны разведчиков, которым надлежало отыскать удобные броды, хан Ахмат стал ждать обещанного ему польского подкрепления — но по известным причинам не дождался. Казимиру IV было не до того: его войска отчаянно сражались с конниками Менгли-Гирея, вторгшимися в Подолию. Так что рассчитывать ордынский хан мог только на собственные силы, которые не казались уже такими мощными в сравнении с русским войском. Дело в том, что не сработал и расчет Ахмата на русскую междоусобицу: в конце сентября на совете в Москве оба мятежных брата великого князя, Андрей Галицкий и Борис Волоцкий, прислали послов, заявивших, что они отказываются от мятежа и готовы поддержать старшего брата военной силой.

После нескольких попыток преодолеть Угру с налета, отбитых русскими войсками, хан Ахмат начал основное наступление 8 октября 1480 года. Сразу в нескольких местах его воины бросились в воду и поплыли к северному берегу, держась за лошадей и надутые бурдюки, а также пробираясь по разведанным бродам. Но в тех местах, где они выводили на противоположный берег, русские воины успели возвести укрепления, в каждом из которых разместились постоянные заставы. Их главным козырем стал «огненный наряд» — огнестрельные орудия, которых в армии московского князя становилось все больше и больше. Именно они и сыграли существенную роль в отражении первого, самого сильного натиска. Ядра, каменная и железная картечь хлестали по рвущимся к берегу ордынцам, производя настоящее опустошение в их рядах, пробивая бурдюки и не давая возможности приблизиться к противнику.

Наблюдавшему за ходом форсирования хану Ахмату было видно и то, что укрывалось от глаз его плывущих и тонущих воинов. По северному берегу Оки курсировали несколько крупных отрядов русской конницы, готовых в любой момент оказаться там, где ордынские конники смогут достичь русского берега. Такая маневренная оборона не оставляла ордынскому войску никаких надежд на успех наступления — и хан прекратил его. Не удалась и предпринятая в тот же день попытка форсировать Угру ниже по течению, где ордынцам удалось накопить крупные силы: это сосредоточение было замечено, и атаку встретили своевременно подтянутые конные отряды русского войска, разгромившие и отбросившие врага.

Победа без битвы

Воспользовавшись тем, что ордынцы прекратили наступление, великий князь Иван III отправил к ним посольство с предложением обсудить условия мирного договора. Он вряд ли рассчитывал на успех этого предприятия, отчего и отправил послом всего лишь боярского сына Ивана Топоркова, но даже такая безуспешная попытка давала время перегруппировать войска и дождаться подкреплений — войск Андрея Галицкого и Бориса Волоцкого. К тому же время в любом случае играло на руку московскому князю: его войска, в отличие от ордынцев, могли рассчитывать на постоянный подвоз продовольствия и фуража, тогда как армия хана Ахмата пользовалась только тем, что сумела раздобыть по пути. Этих припасов было немного, и рассчитывать на новые не приходилось: разорив по пути все встретившиеся им селения, чтобы избежать удара с тыла, ордынцы сами лишили себя продовольственной и кормовой базы. К тому же подступали холода, которые войску Ахмата, одетому не слишком тепло, переносить было труднее, чем хорошо одетым русским.

Исход стояния на Угре был необычным для того времени: так и не вступив в генеральное сражение, обе армии начали отступление от реки. Случилось это тогда, когда погода, казалось бы, обеспечила преимущество ордынцам: воду начал сковывать лед. Тогда, чтобы не держать войска растянутыми на 60 верст (а именно столько занимала к началу ноября русская оборонительная линия), Иван III оттянул их к Боровску и перегруппировал, заняв плотную оборону на наиболее удобном для этого участке.

Узнав о том, что русские отошли от Угры, хан Ахмат и был бы рад броситься за ними — но у него уже не было сил на такое наступление. К тому же именно в это время он узнал, что у него в тылу, в Большой Орде, действует небольшой, но сильный отряд из русских и крымчаков, заблаговременно отправленный в рейд по Волге великим князем Иваном III. Это грозило куда большими неприятностями, чем зимовка на Угре, и хан скомандовал отступление. Но дойти до дома ему не было суждено: в начале 1481 года Ахмат был убит в своей полевой ставке на Северском Донце тюменским ханом Ибаком.

В русской столице встреча вернувшегося с Угры великого князя Ивана III, которому удалось одержать бескровную победу, превратилась во всенародный праздник. Повод был более чем весомый: заставив Ахмата отказаться от продолжения похода, московский правитель не просто одержал над ним верх, но и доказал, что Русь стала достаточно сильной, чтобы больше не быть данником Орды и вернуться на путь самостоятельного развития, который в конце концов приведет к созданию Российской империи — самой крупной и одной из сильнейших в мире.