37 лет назад, 3 апреля 1979 г., КНР сообщила СССР, что не намерена продлевать договор о дружбе и сотрудничестве, заключённый ещё Мао и Сталиным.
Как было известно всем московским геополитикам ещё с начала 1990-х, Китай вот-вот захватит наш Дальний Восток. Или, на худой конец, заселит его двадцатью-сорока миллионами китайцев, в результате чего территория отойдёт к КНР явочным порядком. Объяснение сводилось к простому: «они плодятся как кролики и знают кун-фу». И ещё – что Солженицын об этом писал назидательное «письмо вождям».
В действительности историческое отношение Китая к России с момента встречи границ в позапрошлом веке всегда определялось одним вопросом: выгодой. Иными словами, отношения с Китаем последние сто лет могут служить неплохим индикатором нашего собственного состояния. Сегодня, когда мы справляем годовщину разрыва Китаем договора о дружбе и сотрудничестве с СССР, – об этом стоит поговорить.
Отношения наших стран в XX веке не всегда были безоблачными. В 60-х слова о китайской угрозе были не страшилкой, а вполне реальной установкой руководства СССР. В особенности после ряда пограничных конфликтов, своеобразным итогом которых стала нота КНР от 3 апреля 1979 года: руководство Китая извещало советскую сторону о том, что не намерено продлевать договор «О дружбе, союзе и взаимной помощи», подписанный в 1950 году министрами иностранных дел СССР и КНР по итогам встреч И. Сталина и Мао Цзэдуна. Характерно, что даже в те непростые времена страшилок было меньше.
Впрочем, даже во времена противостояния с Китаем пугать должны совсем не страшилки. Похоже, что ухудшение отношений России с Китаем – нехороший сигнал прежде всего для самой России и свидетельство назревающих проблем. Для этого и обратимся к истории дипломатических отношений наших стран.
***
XIX век стал в ней поворотным по двум причинам: в ходе ряда столкновений установились современные границы; в 1896 году был заключён первый российско-китайский союзный договор. Обе державы беспокоило растущее влияние Японии. Китаю нужен был защитник, а России – союзник.
Итоги русско-японской войны показали, что защитить Китай мы не сможем, и по его инициативе договор был расторгнут – китайцы приступили к поиску союзника в Европе.
Затем, начиная с конца 20-х, почвой для сближения стала общая идеология. С 1927 года в Китае идёт своя гражданская война между «красными» (Коммунистическая партия Китая) и «белыми» (Гоминьдан). С 1931-го (оккупация Маньчжурии) и с 1937-го (начало войны) она ведётся ещё и на фоне японской агрессии. Однако
КПК мы поддерживали не только из идеологических соображений. Во-первых, в ответ шло сырьё на суммы, сравнимые с поставляемой помощью. Во-вторых, у двух стран снова был общий враг – Япония.
Диалог из фильма «Офицеры».
После победы над Японией СССР усилил поддержку китайских коммунистов: КПК получила большую часть трофейного японского оружия. К тому же оборот взаимного бартера вплотную приближается к миллиарду рублей причём он по-прежнему остаётся паритетным. К концу 1949 года КПК взял под контроль почти весь материковый Китай. На его территории учреждается КНР, Советский Союз признал её первым. И предоставил займ в 300 млн тогдашних долларов.
Китай в послевоенной разрухе – и ему нужен защитник и партнёр (советские солдаты, участвовавшие в разгроме Квантунской армии, вспоминали, что в Китае их встретила нищета последней степени: голые дети и хижины из соломы). А СССР нужна гарантия, что его территория не станет базой для американских бомбардировщиков с атомным оружием.
Затем последовал и договор «О дружбе, союзе и взаимной помощи». Помощь выражалась, например, в кредите на 1,2 млрд рублей, который Китай мог использовать для закупок техники и оборудования в СССР. Сегодня такие кредиты считаются, кстати, фирменной «фишкой» Китая. Для облегчения торговли и оформления кредитных и бартерных операций стороны также установили соотношение курса рубля к юаню – прямое, не через доллар.
***
...Идиллию испортила смерть Сталина. Во-первых, в КНР резко отрицательно отнеслись к кампании десталинизации – Сталин был фигурой, который спас Китай, а потому почитался здесь наравне с Мао. Во-вторых, Маленков и Хрущёв меняют формат помощи: всё чаще она становится безвозмездной или убыточной для СССР. Китаю это было, безусловно, выгодно, однако это же укрепляло руководство СССР во мнении, что Китай – это балласт. А также обесценивало контуры созданного всего за несколько лет проекта – мира-экономики советского блока (СССР, КНР, страны Восточной Европы).
Ухудшение отношений после XX съезда связано, конечно, не только с докладом Хрущёва и довольно серьёзной коррекцией идеологического курса в СССР. В самом Китае в 1956 году тоже началось брожение умов, известное как «Пусть расцветают сто цветов». Но уже в 1957 году Мао Цзэдун понял, что «сто цветов» могут снова, всего через 8 лет после 20-летней войны, пустить страну вразнос. Поэтому и был взят курс на закручивание гаек и постепенный идеологический разрыв с КПСС: основа мирового коммунистического движения превратилась в угрозу для идеологического единства Китая. Позже разрыв перерос в конфликт дипломатический и военный (остров Даманский, 1969 г).
Однако решение одной проблемы породило другую: кто станет драйвером модернизации Китая? Вариантов было немного, уже с начала 70-х годов КНР всё больше ориентируется на США, постепенно становясь их заокеанской мастерской. Договор о дружбе больше не нужен, о чём КНР и сообщает в 1979 году. Что имело для нас последствия самые печальные: США вернули себе почти потерянный китайский рынок (к концу 50-х 2/3 внешнеторгового оборота КНР замыкалось на страны советского блока), а главное – дешёвую рабочую силу Китая. Для нас же потеря Китая определила поражение в холодной войне.
В общем, было так:
А стало вот так:
А то и вовсе так:
Сегодня возможности китайско-американского партнёрства прежнего образца во многом исчерпаны Мотивация в виде СССР исчезла, а влияние самого Китая возросло до таких пределов, которые США уже категорически не устраивают. Поэтому очередная коррекция внешней ориентации Китая, в т.ч. и в сторону России (российско-китайский договор о добрососедстве, дружбе и сотрудничестве от 2001 года, а также весь комплекс проектов в рамках ШОС, БРИКС и т.д) совершенно логична. По факту Китай реализует модифицированный сталинский план создания параллельного мира-экономики, только главенствующее место в нём занимает уже сам.
Россия и Китай в настоящее время являются стратегическими партнёрами. Это очевидно не только исходя из количества и разнообразия двусторонних проектов в самых разных сферах.
***
Таким образом, в каждом случае резкого изменения своей внешней политики Китай ищет решения двух главных задач. Ему нужен союзник (против Японии, против мирового империализма, против попыток изолировать КНР так же, как в своё время изолировали СССР) и источник дальнейшей модернизации. Кто решает эти проблемы – тот и становится партнёром Китая.
Можно долго пререкаться на тему равноправия подобных соглашений, хотя пример соглашений, заключённых при Сталине, показывает, что с Китаем можно быть на равных. Но главный вопрос в другом. Способность быть надёжным союзником и способность быть партнёром в торговле и развитии технологий – это вопрос не только успешности внешних отношений. Это важный индикатор нашего внутреннего порядка. Коммунистический Китай заключает соглашения с ярым антикоммунистом Никсоном после многолетней истории партнёрских отношений с СССР? Значит, время что-то серьёзно менять в нашей собственной стране.
...Что же до страшилок, то преувеличение и абсурдизация угроз ведёт именно к изоляции – Китая от РФ и РФ от Китая. Это не значит, что угроз нет. Это значит, что угрозы можно эффективно нейтрализовывать общими экономическими и политическими интересами. Собственно, соглашения между коммунистическим Китаем и США в начале 70-х – лучшее тому подтверждение. Просто нейтрализация угроз не такая искромётная тема для ТВ-эфиров, как, скажем, почтенное предсказание «Китай вот-вот захватит Дальний Восток».
Не, не захватит. От претензий на него отказался ещё Дэн Сяопин во время перестройки. Но это тоже скучно и совсем не интересно.
Читайте также:
Иван Зацарин. Инструкция по собиранию русских земель. К юбилею Сообщества России и Белоруссии
Иван Зацарин. Свободу художнику Гитлеру. Как «шоу-процесс» сделал фюрера из клоуна
Андрей Сорокин. Культурное достояние. На день рождения «тридцатьчетвёрки»
Андрей Сорокин. Урок истории от Михалкова: Россия нужна нам целиком, а не осколками
Виктор Мараховский. Когда держава вернулась. Ретро-рецензия на х/ф «Белое солнце пустыни»
Дмитрий Титов. Бисмарк всего этого не говорил и не был русофилом
Андрей Ганин. Троцкий не брал в заложники семьи офицеров-военспецов
Клим Жуков, Дмитрий Пучков. Крещение Руси. Часть 1: о культурном и политическом значении Церкви
