Трудный вопрос № 13 сформулирован в историко-культурном стандарте так: «Оценка внешней политики СССР накануне и в начале Второй мировой войны».

Не секрет, что оценка предвоенной политики СССР попала в список трудных вопросов целиком и полностью благодаря пакту Молотова-Риббентропа.

 Стоило ли подписывать соглашение с агрессором? Насколько законным и «морально оправданным» было присоединение Западной Украины и Западной Белоруссии, а затем Бессарабии и Прибалтики? Не стал ли 1941 год расплатой за внешнеполитические решения прежних лет?

Бесспорно, советско-германский договор 23 августа 1939 года – это важное событие в истории. Однако не стоит думать, что мир вращается только лишь вокруг нас. Предвоенную эпоху можно понять только в масштабах всего глобуса. И главное, что мы в этой эпохе увидим, – это то,  что предотвратить большую войну, скорее всего, не смогла бы никакая сила в тогдашнем мире. И как раз Советский Союз был единственной силой, которая в войне никак не нуждалась, но была вынуждена реагировать на печальную реальность.

А реальность сформулировал ещё главнокомандующий Антанты Фош в 1919 году, сразу после Версаля: «Это не мир, это перемирие на 20 лет». В Москве это понимали ничуть не хуже.

Первая угроза возникла на восточных границах СССР, даже не дожидаясь истечения обещанного Фошем 20-летнего срока И даже до прихода Гитлера – локомотива будущей войны – к власти в Германии. В 1931 году Япония вторглась в Маньчжурию и добилась там больших успехов. Обкатав армию в войне против Китая и уже имея твёрдый тыл в виде марионеточного государства Маньчжоу-го, в 1938 году японцы рискнули проверить Красную Армию в боях у озера Хасан. В 1939 году на реке Халхин-Гол шла уже полноценная война с потерями, которые исчислялись десятками тысяч. И это как раз в тот момент, когда возникла реальная опасность второго фронта против СССР на Западе в случае провала переговоров с Германией.

Экспансию Японии могли остановить Соединённые Штаты – в любой момент, просто перекрыв доступ к нефти. Однако в Вашингтоне ждали, пока самураи окончательно втянуться в «болото» своей азиатской авантюры. США жизненно нуждались в большой войне, чтобы за её счет выйти из экономической депрессии. Поэтому ультиматум Японии с требованием вернуться на довоенные границы прозвучал лишь осенью 1941-го, когда вернуть фарш в прежнее состояние было уже невозможно. Загнанные в угол японцы ответили ударом по Пёрл-Харбору, но и без этого до объявления войны оставалось пара недель.

Британская империя тем временем продолжала свою традиционную политику, направленную на ослабление самой влиятельной державы европейского континента – таковой по итогам Первой мировой войны объективно стала Франция. В качестве противовеса французской гегемонии британцы использовали немцев. Именно поэтому Германии позволили заняться восстановлением армии и флота, что было прямым нарушением Версальского мироустройства. Поэтому закрыли глаза на «демократический» приход к власти нацистов, открыто призывавших к реваншу за поражение в Первой мировой.

Параллельно шла поддержка итальянского фашизма — режима, который открыто противопоставлял себя Франции. Великобритания могла бы поддержать Лигу Наций в борьбе с итальянской агрессией против Эфиопии, просто перекрыв Суэцкий канал для транспортировки войск и военных грузов. Лондон этого не сделал. Более того, Великобритания признала итальянское завоевание Эфиопии.

Франция, в свою очередь, могла бы заключить военный союз с Советским Союзом, возродить Антанту и таким образом сохранить мир в Европе. Однако Париж тоже предпочёл пойти по пути хитрого плана управляемых военных конфликтов. Французы сдали своих союзников Гитлеру, рассчитывая, что после Чехословакии и Польши Германия напрямую столкнётся с СССР. 

Всё это – лишь видимый слой того клубка международных противоречий, который затянулся перед войной. В такой сложной игре наша страна вынуждена была маневрировать между капиталистическими державами и военными блоками. И делала она это достаточно успешно. Никто не станет спорить, что в 1941 году нашей стране пришлось выдержать страшный удар. Однако политический расклад в предвоенную эпоху был такой, что события могли пойти по значительно худшему сценарию.

А если бы война началась до того, как СССР успел провести индустриализацию и перевооружение? А если бы СССР остался в одиночестве против целого блока враждебных держав? А если бы советская дипломатия не вывела нашу страну из международной изоляции?

Как бы к этому ни стремились, нам не удалось избежать войны. Однако в этой борьбе СССР не только выстоял, не только победил, но – что принципиально важно – вёл справедливую, освободительную войну. Причём справедливый и освободительный её характер прямо вытекал из предвоенной внешней политики Советского государства. Именно с этой точки зрения её и стоит оценивать.