Что мы знаем об этническом составе Китая? По большому счёту, само понятие «китаец» – это примерно то же самое, что «россиянин» или «советский человек». В Китае официально проживают представители 56 национальностей. Крупнейшей по численности среди них являются хань (или ханьцы) — именно их в узком смысле и можно считать коренными китайцами. Они составляют более 90% от общей численности населения КНР. Почти все прочие народности говорят примерно на том же языке, но с разными диалектами. На третьем месте после двадцатимиллионных чжуанов, представителей тайских народов, расположились примерно равные друг другу уйгуры и мяо (первые проживают соответственно в Синьцзян-Уйгурском автономном районе, вторые преимущественно в провинциях Гуйчжоу, Хунань и Юньнань). И лишь совсем немного отстают от них маньчжуры. Сегодня больше всего их проживает в провинциях Ляонин, Хэбэй, Гирин, Хэйлунцзян, Внутренняя Монголия, ещё около 340 тысяч живёт в столице страны Пекине. Эта народность сыграла важную роль в истории Китайского государства, хотя этнически не совсем относится к коренным китайцам.
Маньчжурия, Китай, Монголия
Этногенез азиатских народов — предмет интереса многих учёных. Считается, что маньчжуры — потомки чжурчжэней, смешавшихся с течением времени с другими проживавшими на территории современного северо-востока Китая и российского Дальнего Востока народностями. Чжурчжэни были кочевниками, и с X века фактически контролировали всю Маньчжурию. Поначалу жили они разрозненно, придерживаясь родоплеменного уклада. В 1115 году первый император династии Цзинь Агуда из клана Ваньянь, поднявший восстание против владычества народа киданей, провозгласил создание Государства Чжурчжэней. Государство оказалось не очень прочным — киданей чжурчжэням удалось разгромить, но следом империю стали раздирать внутренние междоусобицы, бесконечные восстания то одного, то другого племени. И, конечно, они почти сразу же стали воевать со своими южными соседями — китайцами. Результатом одной из таких войн в 1151 году столицы империи Цзинь была перенесена в город Чжунду, нынешний Пекин.
Нурхаци – собиратель земель маньчжурских
Но историческая память людей в Азии не ослабевает очень долго, и даже спустя несколько веков воспоминания о тех временах, когда чжурчжэни правили этим регионом, были живы. Как некогда появился в соседних землях Чингисхан, объединивший монголов, так в конце XVI века здесь нашёлся новый лидер, ставший ратовать за объединение жителей Маньчжурии.
Небольшой князёк из рода Тун, считавших себя роднёй династии ещё той, старой чжурчжэнской династии Цзинь, Нурхаци проявил себя как выдающийся политический и военный деятель. Правители Китайской империи из династии Мин, к тому времени выдвинувшиеся на роль лидеров в регионе, и обычно зорко следившие за тем, что происходит на рубежах их страны, поначалу сочли его очередным мелким маньчжурским авантюристом и не придали должного значения его деятельности. Тем более, что поначалу речи о полномасштабном национальном движении не шло — Нурхаци выступал как мститель за отца и деда, убитых, как считается, вооружёнными отрядами князя городка Турунь Никана Вайлана. В 1584 году при попустительстве китайцев, к которым турунский властитель был вполне лоялен, Нурхаци захватил город и казнил своего обидчика.
Нурхаци наконец привлёк внимание Пекина, и вскоре он лично съездил в китайскую столицу на приём к императору Вяньли. Последний, недавно ещё подающий надежды политический деятель и полководец, успешно громивший монголов и японцев, с возрастом приобрёл тяжёлую опиумную зависимость и совсем запустил государственные дела, результатом чего стала всепоглощающая коррупция, разложение государственного аппарата и армии. Но Минская империя была ещё довольно сильной, и Нурхаци до поры играл роль преданного союзника китайского императора. Он получил от Вяньли титул «полководца тигра и дракона», стал получать от него жалование и даже носил пожалованную ему одежду китайского образца. Свои властные амбиции Нурхаци реализовывал на холодную голову, постепенно, что и обусловило его успех — сначала он объявил себя ваном, потом ваном государства Цзяньчжоу (теперь это китайская провинция Фуцзянь), и, наконец, в 1616 году, когда власть Вяньли совсем деградировала, провозгласил себя Ханом Государства Цзинь — преемника той, древней Цзинь, уничтоженной монголами.
Именно при Нурхаци потомки чжурчжэней образовали новый этнос — маньчжуров (у нас ещё иногда их называют манзами, что является буквальным прочтением их самоназвания).
С самого начала он противопоставлял свой народ китайцам, и с этой целью в 1618 году хан составил манифест «Семь больших обид». Этими обидами — убийством деда и отца Нурхаци, поддержкой враждебных кланов, требованием компенсации казнённых маньчжурами нарушивших границу китайцев, запрет заниматься земледелием на их исконных территориях, назначение чиновников, унижавших достоинство Нурхаци и злоупотреблявших властью, а также военную поддержку клана Ехэ и особенно разрыв помолвки представительницы этого клана с Нурхаци — объяснялось начало военного похода против Минской империи.
Надо отметить, что китайцы собрали в Ляодуне огромную по тем временам двухсоттысячную армию — Нурхаци располагал силами вчетверо меньшими. Но минские военачальники оказались полными бездарями. Уже в первый год Нурхаци взял 3 крепости и 5 городов. Маньчжурский хан оказался в разы способнее своих соперников — в 1619 году состоялась битва у горы Сарху (ныне — городской округ Фушунь в Китае). Китайцы непредусмотрительно разделили армию на четверо, и шли по разным дорогам, на чём их и поймал Нурхаци. За несколько дней он разбил поодиночке китайские отряды. Давний соперник Нурхаци клан Ехэ признал над собой власть хана.
Завоевания Абахая
Минская империя потерпела серьёзное поражение, но на какое-то время боевые действия затихли. Новое разгорание конфликта обеспечили всё те же маньчжуры, которые в 1621 году вторглись в Ляодунскую провинцию. Под ударами их пали города Кайюань, Ляоян и Шэньян — в последнем Нурхаци разместил свою новую столицу. Покорённое население, как водилось ранее, он не стал угонять в свои земли, превращая в рабов, а оставил жить на родине. На будущий год Нурхаци возобновил наступательные действия, разбив китайцев в Ляоси. Минское войско вновь понесло серьёзное поражение.
Слабость пекинской власти к тому времени была совершенно очевидна. Император Ваньли умер ещё в 1620 году, и на смену ему пришёл его сын, Тайчан, проправивший, впрочем, всего месяц — его отравили собственные приближённые. На престол взошёл пятнадцатилетний Тяньци, ни по опыту, ни по способностям не имевший склонности к государственным делам. А ситуация расшатывалась всё больше — маньчжуры уже приблизились к Великой Китайской стене, во многих провинциях бушевали восстания, коррупция пронизала всю иерархию государственного и военного управления.
Пытаясь воспользоваться трудностями в Китае, Нурхаци предпринял очередной поход в глубь китая. В феврале 1626 года произошла битва за крепость Нинъюань — после трёх неудачных штурмов ему впервые за долгое время пришлось отступить, хотя он имел десятикратный перевес перед защитниками. По легенде, Нурхаци тогда был тяжело ранен. Здоровье хана было подорвано, и тот вскоре скончался. Новым правителем стал его восьмой сын Хунтайцзи, более известный как Абахай. Именно этот человек впервые узаконил наименование народа маньчжуров, повелев считать наименование чжурчжэней устаревшим.
Тяньци недолго довелось торжествовать успех — Абахай не намеревался отказываться от желания своего отца сделать ведущую державу региона. В 1627 году Абахай напал на Корею, вассала Тяньци. В этот момент последовала нелепая смерть императора — тот на морской прогулке выпал за борт корабля, был извлечён из воды, но скончался от скоротечной сильной простуды в возрасте всего 21 года. Сыновья его все умерли во младенчестве, и шатающуюся династию Мин попытался поддержать брат Тяньци — Чунчжэнь.
В историю он вошёл шестнадцатым по счёту, и последним императором династии. Этому человеку очень сильно не повезло — ему досталась страна, раздираемая социальными противоречиями, терзаемая голодом, засухой, нашествиями саранчи. Никуда не делась и бессовестная, разъедающая страну перед лицом грозного захватчика коррупция, из-за чего император, искренне желавший спасти доставшееся ему государство, не имел ни денег, ни надёжных людей, на которых мог бы опереться. К тому же странные смерти отца и деда сделали Чунчжэня настоящим параноиком, и тот порой обрушивал свой гнев даже на верных ему людей.
Армия у китайцев на самом деле была не такой уж и плохой, и достойные военачальники у них имелись. После того, как Корея в 1627 году стала вассалом маньчжуров, китайцы сильно укрепили свою оборону. В районе реки Ляо была выстроена цепь крепостей, но Абахай оказался хитрее — при помощи монгольских правителей он в 1629 году обошёл эти укрепления, прорвался через Великую Китайскую стену и дошёл до Пекина. Впервые под угрозой оказалась столица великой империи. Но на сей раз от захватчиков удалось откупиться, и маньчжуры с богатыми трофеями повернули назад.
