Гамалея Николай

Николай Гамалея. Имя и дело его живёт!

В 2020 году, в эпоху коронавирусной пандемии, всё внимание человечества было приковано к крупнейшим мировым научным эпидемиологическим и микробиологическим центрам в ожидании, когда же появится вакцина против этой страшной инфекции. Первым это удалось сделать нашим соотечественникам в августе того же года. Это были сотрудники Научно-исследовательского центра эпидемиологии и микробиологии имени Николая Фёдоровича Гамалеи. Так имя выдающегося учёного, одного из создателей этого учреждения, уже вне зависимости от него самого вновь стало известно миру.

Николай Фёдорович появился на свет 5 (по новому стилю – 17) февраля 1859 года в Одессе в многодетной семье отставного офицера. Можно сказать, что мальчик генетически был предрасположен к медицине, причём именно к изучению всякой заразы – его дед, профессиональный врач Михаил Гамалея, стал автором известной монографии о сибирской язве, даже переведённую на немецкий язык.

Мальчик получил прекрасное образование. Он успешно окончил частную гимназию и поступил в Новороссийский университет, на естественное отделение физико-математического факультета. Учителями Гамалеи были выдающиеся учёные Илья Мечников и Лев Ценковский. Последний, автор известной книги «Микроорганизмы», являлся одним из основоположников отечественной микробиологии. Юноша настолько увлёкся биохимией, что даже вместо отдыха в летние каникулы ездил в Страсбургский университет, занимаясь практическими опытами в лаборатории. В 1880 году Гамалея был выпущен из университета и тут же поступил в Военно-медицинскую академию, на третий курс.  Завершив учёбу в 1883 году, Николай Фёдорович возвращается в родную Одессу и устраивается работать ординатором в нервном отделении Городской больницы.

Хотя его первоначальная медицинская деятельность относилась к неврологии, она не вызвала интереса Гамалеи в научном плане. Обзаведясь собственным жильём, он обустроил там настоящую бактериологическую лабораторию и незамедлительно приступил к опытам. По просьбе Мечникова, будущего лауреата Нобелевской премии, он прямо в квартире выращивал бациллы сибирской язвы и туберкулёза. Учёные хотели сделать вакцины против этих болезней, но идея эта потерпела неудачу.

Результатом совместной работы Мечникова и Гамалеи стало то, что Илья Ильич порекомендовал в 1886 году Николаю Фёдоровичу отправиться в Париж, к выдающемуся учёному Луи Пастеру. Гамалея занимался изучением прививок против бешенства по методу Пастера. Главной же целью его было добиться организации филиала Пастеровского института в Одессе. В ту пору великий французский врач ещё не знал, что инкубационный период вируса бешенства достаточно краткий, и порой не превышает и двух недель. Это установил методом ретроспективного анализа именно Гамалея. Тогдашнее развитие транспорта и коммуникаций просто не позволило бы обойтись одним медицинским центром на весь цивилизованный мир. Так появилась Одесская Пастеровская станция, которую открыли 12 июня 1886 года. Она стала первым в Российской империи по борьбе с бешенством, и возглавил её сам Мечников. Спустя месяц после открытия Николай Фёдорович сделал первые прививки.

Гамалея внёс ещё несколько рационализаторских предложений для изменения прививок по методу Пастера, находясь в постоянной переписке с ним. Когда во Франции и Англии вакцины, приготовленные другими врачами с несоблюдением асептики, привели к негативному эффекту, а вину медицинское сообщество стало возлагать на Пастера, именно Гамалея сумел реабилитировать последнего в глазах общественности, успешно доказав его непричастность.

Не одним бешенством занимался Гамалея. По возвращении в Одессу он стал заниматься изучением возможностей профилактики и лечения холеры, эпидемии которой с незавидной регулярностью вспыхивали в разных концах Российской империи. Поначалу опыты у него шли не очень, тогда же он окончательно покинул Пастеровский институт. С начала 1890-х годов он работал в Военно-медицинской академии, где защитил докторскую диссертацию по этиологии холеры с точки зрения экспериментальной патологии. Вернувшись в Одессу, он на собственные деньги создал на базе станции институт по изучению бактериологии и физиологии. В начале ХХ века Гамалея представил вниманию общественности и властей план борьбы с холерой в России. Выяснив, что основной средой для распространения холеры была вода. В ту пору во многих городах воду брали прямо из рек, и туда же сливалось всё, вплоть до канализационных стоков. Гамалея лично ездил в города, где свирепствовала холера, и везде обнаруживал, что она стала последствием антисанитарии. В Эривани (Ереване) и Баку причиной эпидемии оказались местные турецкие бани, а в Одессе – огромные лужи и канавы. Следовать по пути ликвидации сапрофитических очагов холеры санитарные врачи на казённой службе не очень хотели, но жизнь заставила.

В его родной Одессе с самого основания свирепствовали эпидемии чумы. Главный порт юга России, куда прибывали сотни судов из тёплых стран, известных своими чумными эпидемиями, постоянно подвергался страшному мору из-за этого. Ещё в первые годы существования Одессы чума унесла до трети городского населения. Именно Гамалея выступил организатором мероприятий, которые сейчас называют дератизацией – истреблением крыс – переносчиков опасных инфекций. Он создал группы из городских санитарных специалистов и добровольцем по истреблению крыс, кишевших по всему городу. За две недели ему удалось ограничить, а затем и вовсе свести на нет страшную эпидемию. Позднее он разработал целую противочумную систему, которую приняли на вооружение власти южных городов.

Исследовал Гамалея и сыпной тиф – ещё одну настоящую напасть начала ХХ века. Тюрьмы и каторги после революции 1905 года были переполнены, и именно там в первую очередь распространялась эта зараза. Гамалея первым предположил, что болезнь распространяется через платяную вошь – непременный спутник тюремной антисанитарии. Позднее он провёл большие исследования в области уничтожения вшей, результаты которых нашли своё применение в дезинсекционных мероприятиях.

Когда учёному перевалило за пятьдесят лет, он стал больше заниматься организаторской и просветительской деятельностью. Он занял пост Главного бактериолога Медицинского совета Санкт-Петербурга. Из врачей-энтузиастов он создал общество по надзору за ночлежными домам – главными рассадниками антисанитарии в столице. Ему удалось организовать издание журнала «Гигиена и санитария», где публиковались передовые для своего времени материалы, обобщался мировой опыт исследований. С 1912 года Гамалея возглавлял Оспопрививательный институт, который в Первую мировую войну наладил массовое производства детрита – вакцины против оспы, которая также была сильно модернизирована.

Революционные события 1917 года не заставили учёного покинуть страну. Он остался в Советской России и продолжил работать. Именно он добился от Совнаркома разрешения на массовое прививание от оспы населения Петрограда и окрестностей, что в условиях должного контроля за санитарной обстановкой предотвратило возможные массовые эпидемии. Микробиолога ценил нарком здравоохранения Николай Семашко, который с его подачи убедил Владимира Ленина принять Декрет Совнаркома «Об оспопрививании». Вплоть до 1929 года он продолжал руководить институтом, пока Семашко не вызвал его в Москву и не назначил помощником директора по научной работе Центрального бактериологического института. Здесь Гамалея проработал до самого конца своей жизни.

В годы Великой Отечественной войны он находился в эвакуации в Казахской ССР, где, несмотря на преклонный возраст, создал лабораторию по изучению туберкулёза и тканевой регенерации, читал лекции.

Вплоть до самой глубокой старости Гамалея занимался ещё одним тяжёлым инфекционным заболеванием – туберкулёзом, который сам учёный в шутку называл «своей любимой инфекцией». Он явился разработчиком метода быстрого выращивания туберкулёзных бактерий, который потом не совсем честно позаимствовал у него первооткрыватель возбудителя туберкулёза Роберт Кох. Много позже Николай Фёдорович разработал двухкомпонентную противотуберкулёзную вакцину – «микол» и «тиссулин». Клинические испытания проходили успешно во второй половине 1940-х годов, но после смерти учёного они были свёрнуты. Медицинское руководство сочло, что в условиях, когда большое развитие получили антибиотики, вакцины разрабатывать не имеет смысла. Сегодня, когда учёные говорят о всё большей устойчивости вирусов и бактерий, понятно, что это было не совсем дальновидно, и, возможно, разработки Николая Фёдоровича ещё найдут своё признание.

Гамалея опубликовал за свою долгую жизнь более 300 научных работ, в том числе учебников по бактериологии, по которым училось ещё не одно поколение врачей. Он воспитал целое поколение учеников, возглавляя кафедру микробиологии 2-го Московского государственного медицинского института. В своей последней статье он написал фразу, которую можно назвать девизом всей его жизни: «Высшая радость для учёного – сознавать, что его труды приносят пользу человеку!»

Николай Фёдорович Гамалея ушёл из жизни 29 марта 1949 года. Он похоронен на Новодевичьем кладбище Москвы. В его честь названы улицы в ряде городов, в том числе в Одессе и Москве. Имя и дело Николая Фёдоровича живёт в Центральном институте эпидемиологии и микробиологии, в котором он проработал на протяжении двух десятилетий. Это учреждение, носящее имя Гамалеи, является одним из ведущих мировых исследовательских центров в данных областях. Именно отсюда вышла и уже упоминавшаяся первая вакцина от коронавирусной инфекции – «Спутник V», и с интересом к Центру имени Гамалеи возрос интерес и к самому его основателю, имя которого знали и уважали во всём СССР и далеко за его пределами.

Обложка: Николай Гамалея. Источник: https://avatars.dzeninfra.ru/