Журналистика колонизаторов. К годовщине встречи Ливингстона и Стэнли

10 ноября 1871 года популярный журналист XIX века Генри Стэнли обнаружил в Африке путешественника Давида Ливингстона, о котором около двух лет не было никаких вестей.

Есть давно известный феномен: в украинской журналистике немало россиян, добровольно выбравших жизнь в стране, неуклонно приближающейся к бытовым и цивилизационным стандартам Африки. Впрочем, как раз они чувствуют себя здесь неплохо. Компрадорская элита неплохо живёт везде, и везде ей нужен обслуживающий медиа-класс.

Сегодня, когда мы справляем встречу двух известных людей XIX века – исследователя Африки Ливингстона и журналиста Стэнли, – стоит поговорить о том, какие шансы дают работнику пера задворки цивилизации, если он при этом не отягощён моральными устоями.

Ливингстон как путь к успеху

Когда-то Генри Стэнли был любимцем публики и, соответственно, был сильно нелюбим коллегами. Но это дела позапрошлого века. Сегодня же нас интересуют не его писательские таланты, а скорее социальная роль журналиста. И её параллели с сегодняшним днём.

Итак, Стэнли известен как американец, хотя родился в Англии. Фактически рос сиротой – попал в работный дом. Последующие занятия (юнга, доброволец в войне Севера и Юга) окончательно сформировали, так сказать, жизненную матрицу Стэнли: авантюрист. Достаточно сказать, что он успел повоевать за обе стороны в этой гражданской войне.

После войны Стэнли начал карьеру журналиста, начал в серии репортажей о действиях федеральных войск против индейцев. И сразу взял правильный тон: «...истребление индейцев – это в первую очередь не вина белых, а в основном следствие неукротимой дикости самих красных племён». Позднее биографы отмечали, что уже тогда сложился фирменный стиль Стэнли: художественные преувеличения (выдумки, проще говоря), меньше подробностей, больше эмоций. Хотя для того времени это было скорее типично.

В 1871 году по заданию редакции «Нью-Йорк Геральд» Стэнли отправился на поиски Давида Ливингстона, известного исследователя Африки (к тому времени он занимался Чёрным континентом уже более 30 лет и был хорошо известен даже в США). С 1869 года с ним пропала связь. Найти знаменитого путешественника и написать серию репортажей о самом поиске – отличное мероприятие и для газеты, и для журналиста.

Если верить Стэнли, то едва ли не вся Африка восстала против того, чтобы не допустить их встречи. Хотя, нужно признать, что маршрут действительно пролегал по ещё не колонизированной местности. В результате встреча всё же состоялась, а фраза «Доктор Ливингстон, я полагаю» стала визитной карточкой журналиста. Относительно даты встречи есть разночтения: Ливингстон указывает промежуток 24-28 октября, однако он  был болен лихорадкой, а потому больше оснований верить Стэнли.

Ради объективности отметим, что Стэнли принадлежит также ряд географических открытий и уточнений – у нас нет желания рисовать его в чёрных тонах. По итогам путешествия журналист написал книгу «Как я нашёл Ливингстона», а затем ещё несколько – это была отнюдь не последняя его экспедиция в Африку. Однако уже первая книга обеспечила ему мировую известность.

На службе у бельгийского людоеда

Именно эта известность и определила дальнейшее занятие журналиста – его позвал к себе на работу Леопольд II, печально известный создатель Бельгийского Конго. Бизнес-план короля был изящен и прост: в предстоящем дележе Африканского континента выбить себе территорию, на которую особо никто не претендует, и завезти туда бразильскую гевею, дающую каучук. От Африки до Европы значительно ближе, чем от Бразилии, значит, можно перебить предложения любых конкурентов.

Стэнли, который неплохо знал Африку, нашёл для Леопольда II подходящие земли. В старости он потом за это каялся, признав себя «...катализатором исторического процесса, приведшего к чудовищной эксплуатации и жестокостям в Конго» (подробнее об особенностях бизнеса по-королевски и 10 млн трупов, например, тут). И это он ещё умер рано (1904), до основного скандала, разразившегося только в 1908 году.

Спонсорами информационной кампании были, конечно же, конкуренты короля Леопольда II, который за 20 с лишним лет всем изрядно надоел своим демпингом. Кстати эпитет в подзаголовке той статьи – не преувеличение. Конголезцы сами не хотели работать на плантациях, нужны были надсмотрщики. Леопольд II нанял людоедов, нарушителей они попросту кушали.

Неумолимые законы капитализма, или Как встроиться в глобальный рынок

Что тут нужно сказать. Подобная практика ведения дел на территориях, куда цивилизация ещё не дошла, или, наоборот, по каким-то причинам отступила – дело для капитализма совсем не новое. Но вот такой союз с представителем прессы, имеющим за счёт своей репутации немалое общественное влияние – такое, пожалуй, случилось впервые. Но, конечно же, не в последний раз.

Одно время последователей Стэнли было немало в России. Иные до сих пор тоскуют по временам, когда закон не обязывал «леопольдов» отчитываться о финансировании российских филиалов неправительственных организаций. Впрочем, даже автор бессмертного перла «стрелка осциллографа» не так давно была замечена за сменой повестки – осваивает сирийскую тематику. Похоже, надежда на возврат «леопольдов» утрачена окончательно.

Зато на Украине хватает и «леопольдов», и «стэнли». Многие, кстати, – бывшие российские журналисты. Взорванный этой осенью в автомобиле Шеремет, Скоропадский, переквалифицировавшийся из работника СМИ в пресс-секретаря «Правого Сектора», столпы местной теледемократии Киселёв и Шустер. В роли бельгийских монархов – местные олигархи и евробюрократы с грантами. На последних работать статуснее, на первых денежней. Когда в конце октября этого года украинским политикам пришлось подавать электронные декларации (а ряд местных «стэнли» уже успели и в парламент пробраться), в глазах зарябило от квадратных метров и нулей.

Многие по примеру своего известного предшественника создают себе популярность и социальный капитал репортажами из т.н. «зоны АТО». Помните, как у Стэнли: индейцы сами во всём виноваты и «сами себя убили»? Меняются только частности – это главный урок мировой истории. Ну и русофобия, конечно. Это с виду она иррациональна, а на деле – важный элемент бизнес-стратегии. Российский капитал выдавливается, иностранный – заходит.

***

А следствие из этого урока такое. Несмотря на научно-технический и общественный прогресс, на Земле ещё достаточно стран, в которые можно приехать как цивилизатор к дикарям. А там – по обстоятельствам. Можно к местной гражданской войне присосаться, радуя читателей зажигательными репортажами – коктейлем из полуправды и вранья. Можно олигархам помогать имитировать демократию, можно обменивать природные богатства туземцев на европейские ценности. Толковому журналисту всегда найдётся куда нести бремя белого человека. Потому что зависит это не от прогресса, а от того, есть ли у таких туземцев государство. Или только союз племён, пантеон божков и набедренные повязки.

А в целом союз американского журналиста и бельгийского короля – поучительная история на все времена. В особенности хорошо она иллюстрирует тезис «Нет разницы, к какой юрисдикции принадлежит капитал». Не имеет, но с важной оговоркой. Если вы – не Конго.