Генерала Жукова поддержал первый заместитель председателя Совнаркома СССР Н.А. Вознесенский, но другие члены Ставки ВГК не перечили Сталину. Вечером 7 января в штаб Западного фронта поступила директива Ставки ВГК за подписями И.В. Сталина и зам. начальника Генштаба А.М. Василевского, требовавшая «дальнейшие усилия Западного и Калининского фронтов направить на окружение можайско-гжатско-вяземской группировки противника», причем вести операцию без всяких пауз.

Жукову было приказано:

«Не ожидая подхода кавкорпуса (генерала П.А. Белова. – Прим. авт.) и окончательного сосредоточения всех сил ударной группировки в районе г. Ржева, наличными силами 39-й армии, как основной силы главной группировки, немедленно развить наступление в направлении Сычевка, Вязьма, а остальные силы вести вторым эшелоном за главной группировкой…

 

Командующему Западным фронтом разгромить не позднее 11 января юхновско-мосальскую группировку, нанести главный удар силами ударной группы т. Белова и 50-й армии на Вязьму и завершить окружение можайско-гжатско-вяземской группировки противника, во взаимодействии с войсками ударной группировки Калининского фронта»
[Жуков Г.К. Воспоминания и размышления. Т. 2. М.: 1988. С. 228.].

Советскому руководству представлялось, что обстановка складывалась благоприятно, и Ставка ВГК приняла решение высадить в тылу неприятеля крупный десант в районе Озеречни, юго-западнее Вязьмы. Перед 4-м воздушно-десантным корпусом (ВДК) поставили задачу перерезать железную и шоссейную дороги Вязьма – Смоленск и способствовать захвату Вязьмы.

 

Немецкий отряд готовится к бою в окрестностях Юхнова. Зима 1941-1942 гг.

---

Между тем, превосходства в силах у нас не было, хотя четыре армии левого крыла Западного фронта глубоко охватывали силы противостоящей 4-й немецкой полевой армии.

Историк В.Л. Гончаров отмечает: «Четыре армии и кавалерийский корпус – звучит солидно. На деле же в боевом составе войск… (без учета тылов) насчитывалось 170 тыс. человек…» Если приплюсовать артиллерию, резервы, свежий 9-й ВДК из 7000-8000 «штыков», еще не принимавший участие в боях, то советская группировка примерно составляла 250 тысяч человек. С учетом потерь в 20-25 противостоящих нам тогда немецких дивизиях имелось столько же солдат и офицеров [Морозов М.Э., Платонов А.В., Гончаров В.Л. Десанты Великой Отечественной войны. М.: 2008. С. 271.].

Вяземская воздушно-десантная операция вместила в себя несколько тактических выбросок и высадок десантников в период с середины января по конец февраля 1942 года. В ней участвовали практически в полном составе 4-й ВДК, отдельные подразделения 5-го ВДК и 250-й отдельный стрелковый полк (в некоторых документах его называли воздушно-десантным). Первый этап десантирования начался из района подмосковного Внукова, куда срочно направили три батальона (около 1300 бойцов) 201-й воздушно-десантной бригады (ВДБР) 5-го ВДК. Почти половина людей не имела опыта парашютных прыжков, и было решено продолжить обучение бойцов, временно не направляя их в тыл врага. Хорошо подготовленный личный состав батальона капитана И.А. Суржика в середине января 1942 года вывели из боев северо-западнее Юхнова, однако к 17-му числу многих не успели обеспечить новыми парашютами. Посадочный десант – 250-й отдельный стрелковый полк того же корпуса – формировался на базе стрелковых подразделений Западного фронта. Ответственность за транспортировку десантников к месту выброски и высадки возложили на Московскую авиагруппу особого назначения (МАГОН) ГВФ. В помощь ей привлекли три ТБ-3 23-й ТБАД, спешно переоборудовав тяжелые корабли для перевозки 45-мм противотанковых пушек.

Военный совет Западного фронта поставил задачу выброской десанта к северу от Варшавского шоссе (в районах Знаменка, Желанье, Луги, в 40 км юго-восточнее Вязьмы) содействовать 1-й гв. кавалерийскому корпусу генерала П.А. Белова овладеть Варшавским шоссе и обеспечить свободу рейда в северо-западном направлении, одновременно выброской другого десанта способствовать 33-й армии окружить и уничтожить юхновскую группировку противника. По замыслу штаба ВВС Западного фронта, вся операция разбивалась на три этапа. Первая группа парашютного десанта должна была захватить и удержать аэродром в тылу врага и прилегающий к нему район, с целью подготовки и обеспечения приема посадочного десанта. Через 2 часа 30 минут после приземления парашютистов должна прибыть на площадку стартовая команда. Ее задача – обеспечить взлет и посадку транспортных самолетов. Еще через 30 минут планировалось начать принимать машины, причем они должны были прилетать подразделениями по две-три, чтобы не создавать скопления на аэродроме выгрузки.

Согласно разработанному документу, парашютно-десантная группа насчитывала 452 человека с 38 пулеметами, 11 минометами и 6 противотанковыми ружьями. Посадочная группа состояла из 1200 человек с 68 разными пулеметами и двумя орудиями 45-мм ПТО [ЦАМО РФ. Ф. 208. Оп. 2589. Д. 151. Л. 3-7.].

«18 января соединения 33-й армии из района прорыва под Медынью продвинулись в направлении на Юхнов, подойдя к нему на расстояние 15 км, – отметил германский историк К. Рейнгард. – 19 января Ставка приказала войскам этой армии прорываться на Вязьму и соединиться там с 1-м гвардейским и 11-м кавалерийским корпусами, а также частями воздушно-десантных войск...»

Согласно разработанному документу, парашютно-десантная группа насчитывала 452 человека с 38 пулеметами, 11 минометами и 6 противотанковыми ружьями. Посадочная группа состояла из 1200 человек с 68 разными пулеметами и двумя орудиями 45-мм ПТО [ЦАМО РФ. Ф. 208. Оп. 2589. Д. 151. Л. 3-7.].

 

Бойцы-десантники из группы МАГОН заходят на борт самолета ПС-84 для отправки на задание.

---

Транспортные самолеты за пять дней к 22 января доставили 1011 бойцов и командиров 250-го полка, располагавших 24 минометами, 40 пулеметами, двумя противотанковыми 45-мм пушками и 12 рациями. С парашютами выбросили 462 человека из батальонов капитанов И.А. Суржика и Н.Е. Калашникова (из 201-й ВДБР), т.е. существенно больше, чем первоначально планировалось, поскольку подразделения накануне операции существенно пополнили личным составом. То обстоятельство, что одна часть высадившихся начала действовать в интересах 33-й армии, а другая – группы генерала П.А. Белова, не позволило нанести мощный удар по тылу врага. Тем не менее парашютный и посадочный десанты уже представляли для неприятеля нешуточную угрозу, особенно с учетом слабости немецких тыловых коммуникаций того времени и полной неожиданности появления советских десантников.

Германское командование объективно оценило положение. В журнале боевых действий 4-й полевой армии 19 января с тревогой отмечалось:

«Севернее лесничества Богородицкое создалась очень опасная обстановка из-за действий партизан и просочившихся в тыл подразделений русских регулярных войск. Противник продолжает выброску парашютистов. Строительные части и подразделения связи подверглись нападению и были разгромлены. Многие старосты казнены русскими»
[Рейнгардт К. Поворот под Москвой. // Пер. с нем. М.: 1980. С. 304.].

 

Командующему Западным фронтом разгромить не позднее 11 января юхновско-мосальскую группировку, нанести главный удар силами ударной группы т. Белова и 50-й армии на Вязьму и завершить окружение можайско-гжатско-вяземской группировки противника, во взаимодействии с войсками ударной группировки Калининского фронта»
[Жуков Г.К. Воспоминания и размышления. Т. 2. М.: 1988. С. 228.].

 

Экипаж У-2 вылетает за линию фронта. Западный фронт, зима 1941-1942 гг.

---

Как следовало из оперативных документов штаба ВДВ, 13 суток советские десантники удерживали важный район в тылу врага. Успех был бы большим, но туман, сильная дымка, похолодание временами до минус 40 снижали видимость, усложняли взлет и десантирование, растягивали операцию во времени.

Выявились серьезные трудности в организации управления и связи. Так, служба связи авиачастей ГВФ, на самолетах которых проводилась основная выброска, имела специфические отличия (правила связи, система кодов, подготовка радистов), затруднявшие взаимодействие со связистами ВВС Красной Армии. Скоротечность и упущения при подготовке операции не позволили разработать радиосигнальную таблицу для всех самолетов и переподготовить радистов в экипажах. Кроме того, между транспортными самолетами ПС-84 (имели радиостанции РСБ-бис) и тяжелыми кораблями ТБ-3 (оснащались устаревшими рациями типа 11 СК) поддерживалась устойчивая связь на расстоянии всего 200 км. Сказались и недостатки в подготовке радистов-десантников. Разработанная накануне высадки единая таблица радиосигналов оказалась неудачной, и войска ее не применяли. 21 января штаб ВВС фронта утвердил новую таблицу, вручив ее начальнику штаба 250-го полка, однако самолет, на котором он вылетел за линию фронта, пропал без вести.

Начальник штаба ВВС Западного фронта полковник А.С. Пронин оперативно обобщил опыт проведения первой части операции. В подготовленном им документе было сформулировано 12 выводов, из которых наиболее важными представляются следующие:

«– Выбору района выброски десанта должно предшествовать детальное изучение группировки сил противника в предполагаемом районе, причем для получения полных данных надлежит использовать все виды разведки.

 

– Транспортировку посадочного десанта в зимних условиях при глубине снежного покрова выше 30 см надо производить на самолетах, оборудованных лыжами. Это освободит силы десанта от необходимости готовить посадочную площадку, позволит принимать посадочный десант на любом снежном поле.

 

– Для точности выхода самолетов, транспортирующих десант в район выброски, и особенно в ночное время, при неблагоприятной метеорологической обстановке необходимо в предполагаемый район выброски заблаговременно доставлять приводную радиостанцию.

 

– Для создания оперативной маскировки и отвлечения внимания противника от района выброски желательно одновременно с десантированием производить выброску ложного десанта, в виде болванок на парашютах.

 

– Нельзя допускать растяжку выброски десанта по времени в одном районе, ибо этим теряется элемент внезапности, что очень важно при проведении десантной операции.

 

– Десантная операция показала, что высадить посадочный десант в ночное время возможно, но летный состав, привлекаемый к транспортировке, должен иметь практику посадки с бортовыми фарами.

 

– В целях скрытности от противника аэродром погрузки и отправки десанта должен находиться на удалении от линии фронта не менее 100–90 км, летные части, предназначенные для транспортировки, сосредотачивать за сутки до начала операции»
[Битва за столицу. Сборник документов. Т. 2. М.: 1994. С. 46.].

Еще 15 января 1942 года советское командование приняло решение высадить у Вязьмы весь 4-й ВДК, в который в то время входили 8, 9 и 214-я бригады плюс специальные части усиления. Базировавшийся под Москвой корпус справедливо считался наиболее боеспособным соединением воздушно-десантных войск. Вылет самолетов на десантирование намечалось осуществить с полевых аэродромов Грабцево, Ржавец и Перемышль – все вблизи Калуги.

В боевом приказе № 1 штаба 4-го ВДК, который 26 января подписали Левашов, накануне получивший генеральское звание, военком корпуса полковой комиссар В.М. Оленин и начальник штаба полковник А.Ф. Казанкин, говорилось:

«Противник, преследуемый нашими частями, отходит в западном и юго-западном направлении. Авиаразведкой установлено двухстороннее движение транспортов и обозов по шоссе Вязьма – Смоленск и большаку Вязьма – Дорогобуж. Правее действуют группа Солдатова и группа Горина. 4-й ВДК выбрасывается и высаживается в тыл противника согласно плановой таблицы десантирования с задачей упорной обороны… воспретить отход частей противника с фронта по шоссе и железной дороге…».

Планировалось, что первой под прикрытием усиленного парашютно-десантного отряда выбросится 8-я ВДБР с задачей обеспечить площадку десантирования на весь период десантирования корпуса [ЦАМО РФ. Ф. 37. Оп. 11431. Д. 45. Л. 1.].

Осуществить задуманное в полном объеме не удалось, что потребовало от десантников еще большей самоотверженности. Помимо упомянутых выше трудностей, командование недооценило угрозу со стороны люфтваффе. Тщательно разведав подходы к аэродрому Грабцево и места стоянок транспортных кораблей, а также истребителей прикрытия, противник обрушился на них буквально в момент старта на боевое задание в ночь на 27 января. В отчете специальной комиссии, действовавшей потом на Западном фронте, отмечалось:

«С наступлением темноты, в 19.00 над аэродромом появился первый самолет противника, который беспорядочно сбросил с большой высоты зажигательные бомбы, попавшие на село и на аэродром. В результате возникших пожаров противник уточнил цель и, поскольку с нашей стороны не было достаточно эффективного противодействия (вела огонь лишь одна пулеметно-зенитная установка), следующие бомбардировщики снизились до 600-800 м и методически, заходя на аэродром по одному и тому же боевому курсу, посамолетно сбрасывали 50-кг фугасные и зажигательные бомбы. Первый налет продолжался с 19 до 21 часа. В 24 часа налет был повторен; всего в атаках приняло участие до 12 самолетов. В результате на аэродроме от прямых попаданий и пожаров было полностью уничтожено 9 ТБ-3, 1 Пе-3 и 1 Як-1. Выведено из строя 5 ТБ-3 и слегка повреждены 5 ТБ-3».

Ряд воздушно-десантных частей остались без средств транспортировки. Первую группу парашютистов разбросало на большой площади, большинство приземлилось у деревни Таборы, а не Озеречни, как планировалось. Попавших в руки врага начальника политотдела 8-й ВДБР батальонного комиссара И.А. Горохова и двух офицеров нацисты повесили в деревне для устрашения. Тем не менее десантники послали условный сигнал: «Приземлились, действуем», с ходу вступив в бой. К сожалению, нарастить группировку в тылу врага тогда не удалось. Была частично выброшена с парашютами большая часть 8-й бригады, после чего операцию временно приостановили. Как следует из документов, до конца января из 3062 человек было десантировано 2081, 120 ручных пулеметов, 72 противотанковых ружья и 20 минометов 82-мм [Советские воздушно-десантные. М., 1986. С. 92.].

Установив связь с Большой землей, бригада подполковника А.А. Онуфриева приступила к активным действиям, широко применяя обходы и охваты. Вскоре гарнизоны нацистов были уничтожены в деревнях Семеновское, Гвозденково, Мармоново, Дягилево, Савино… По донесению десантников, они во взаимодействии с партизанами только за 8–10 февраля разгромили несколько штабов неприятеля, убили до 2000 солдат и офицеров (лишь в деревне Мармоново противник оставил 330 трупов), захватили 64 мотоцикла, 40 полевых и 9 зенитных орудий, 13 радиостанций, большие запасы боеприпасов, 7 складов с продовольствием, ценные документы, боевые знамена, 18 танков, проходивших ремонт, более 200 различных автомашин, включая два автомобиля, переоборудованных под камеры-душегубки.

Маршал Г.К. Жуков впоследствии писал:

«10 февраля 8-я воздушно-десантная бригада и отряды партизан заняли район Моршаново – Дягилево, где разгромили штаб 5-й немецкой танковой дивизии, захватив при этом многочисленные трофеи. В тот же день мы поставили об этом в известность генералов П.А. Белова и М.Г. Ефремова. Им было приказано увязать свои действия с командиром этой бригады, штаб которой находился в Дягилеве»
[Жуков Г.К. Воспоминания и размышления. М.: 1979. Т. 2. С. 48.].

Оценивая действия бригады подполковника Онуфриева, достигнутые высокие результаты, Георгий Константинович в приказе по войскам Западного фронта отмечал: «Ставлю в пример десантную бригаду всем войскам» [ЦАМО РФ. Ф. 338. Оп. 2754. Д. 14. Л. 182.].

Решительные и самоотверженные действия десантников, а также наших подвижных групп, наступавших на Вязьму, до предела усложнили ведение обороны противником. Все наличные резервы Гитлер вынужден был бросить на это направление, что существенно ограничило возможности вермахта на других направлениях, в частности, под Ленинградом и в Крыму.

Немецкий генерал К. Типпельскирх, в то время возглавлявший штаб 4-й полевой армии, вынужден был признать:

«Передовые отряды проводившего охват противника достигли района северо-западнее Вязьмы. 9-я полевая и 4-я танковая армии были почти окружены. Снабжение их осуществлялось по железной дороге Смоленск – Вязьма – Ржев – Оленино, которой с юга также угрожал противник. Если бы эта железная дорога была перерезана между Смоленском и Вязьмой, то судьба обеих армий была бы решена. Но даже когда такую опасность удалось предотвратить, положение оставалось довольно отчаянным. Об отступлении теперь не приходилось даже и думать. Падеж лошадей и выход из строя механического транспорта, вызванные предыдущим отступлением, нехваткой фуража и перенапряжением [людских усилий], настолько снизили подвижность многих соединений, что дальнейшее отступление, если бы даже Гитлер дал на это согласие, здесь и на многих других участках фронта привело бы к тяжелейшим потерям в технике и соответственно еще больше снизило бы боеспособность войск…»
[Типпельскирх К. История Второй мировой войны / Пер. с нем. Т. 1. СПб: 1994. С. 204, 205.].

 

Поспешно отступая, враг бросал оружие, боеприпасы и технику. На переднем плане 105-мм немецкая гаубица, ставшая советским трофеем.

---

Генерал армии Г.К. Жуков передал 10 февраля 1942 года 4-й ВДК в составе оставшихся в тылу 9-й и 214-й ВДБР Западному фронту. В этот день корпус получил приказ продолжить 16 февраля выброску частей западнее Юхнова, а после сосредоточения сил выйти на шоссе Юхнов – Рославль и соединиться с дивизиями 50-й армии, наносящей встречный удар. Однако выполнение плана пришлось задержать на несколько суток – неблагоприятное развитие обстановки в районе Ржева потребовало срочно усилить войска 29-й армии западнее города батальоном 204-го ВДБР, для чего была задействована наша транспортная авиация.

Центром района десантирования 18 февраля была выбрана площадка восточнее деревни Желанье (50 км северо-западнее Юхнова), где действовал партизанский отряд полковника М.Г. Кириллова, в прошлом комдива-38. Штаб Западного фронта определил условный сигнал места выброски – семь горящих костров, выложенных буквой «Г». Командир 4-го воздушно-десантного корпуса А.Ф. Левашов получил разведданные о противнике в районе новой выброски, авиагруппу транспортной авиации переподчинили командованию десантников, подмосковные аэродромы надежно прикрыли силами зенитной артиллерии и истребителями 6-го АК ПВО. Особенно были усилены южный и юго-восточный пригороды Москвы, где дислоцировались части 4-го ВДК. Грузы тщательнее упаковывались в тару, а сброс мешков с грузами одновременно с десантниками позволял их более успешно обнаруживать в снегу. Лучше оказалось организовано материальное обеспечение парашютистов, командование учло накопленный за зиму опыт.

Для выполнения поставленной задачи в ночь на 19 февраля транспортные самолеты выполнили первые 30 успешных вылетов. Несмотря на сильное противодействие неприятеля (ночные истребители, зенитная артиллерия), наши экипажи выполнили 555 вылетов за линию фронта, из которых успешными признали 414, в ходе чего выбросили 6779 бойцов и командиров, а также 1431 десантных тюков с военным снаряжением. Наибольший объем работы – примерно 42% всей – выполнила группа В.М. Короткова – МАГОН ГВФ. Операция по высадке корпуса была завершена 25 февраля. К этому времени командиры собрали немногим более 4 тысяч (1350 человек из 9-й ВДБР, 2239 человек из 214-й ВДБР, а остальные принадлежали отдельным десантным подразделениям, включая части усиления 4-го ВДК и подразделениям 8-й ВДБР, которых не успели задействовать в январе).

Высадка десанта еще не окончилась, когда 24 февраля генерал-фельдмаршал фон Клюге нарисовал начальнику Генерального штаба сухопутных войск генерал-полковнику Гальдеру неприкрашенную картину:

«Постоянное усиление вражеских частей в тылу фронта группы армий и связанное с этим нарастание партизанского движения во всем тыловом районе принимают столь угрожающий объем, что я с большой серьезностью должен указать на эту опасность. Чтобы своевременно устранить ее, необходимы немедленные меры с привлечением крупных сил... Надежда, что вражеские соединения не выдержат “периода распутицы” из-за плохого снабжения, является ошибочной, так как противник находится чаще всего в районах, наиболее богатых в хозяйственном отношении»
[Битва за столицу. Сборник документов. Т. 2. М.: 1994. С.119, 120].

И далее немецкий командующий сообщал:

«Штаб группы армий надеялся устранить партизанскую опасность, как только будет укреплен фронт. Однако события последнего времени делают эту надежду все более несбыточной. На многих участках фронта русские в последние дни проявляли необычную активность, так что все наши силы действовали с полной нагрузкой и нельзя было снять с фронта соединения, находящиеся в подчинении командующего тыловым районом и срочно необходимые ему полицию, части СС, охранные соединения, строительные соединения и т.д.»
[Битва за столицу. Сборник документов. Т. 2. М.: 1994. С. 119, 120.].

Немцы стянули к Вязьме крупные силы и начали серию частных операций, чтобы по частям разбить наши войска в своем тылу. Начали они с группы П.А. Белова. Павел Алексеевич вспоминал:

«25 февраля гитлеровцы предприняли решительное наступление. Их танки и пехота нанесли сильные удары по правому и левому флангам наших войск… Свободных резервов у меня не было».
[Белов П.А. За нами Москва. М.: 1963. С. 212.].

И тут ситуацию спасли десантники полковника А.Ф. Казанкина, с ходу вступившие в сражение, оттянувшие на себя значительные силы неприятеля, а проведенные ими диверсии в тылу на дорогах осложнили немцам маневры, в частности, не позволили подтянуть бронепоезда. Имея почти исключительно легкое стрелковое оружие и передвигаясь в глубоком снегу, они действовали мужественно и целеустремленно. Генерал П.А. Белов так оценил эти бои:

«Начав наступление 25 февраля, десантники добились заметных успехов. За трое суток они с боями овладели населенными пунктами Ключи, Дерговочная, Татьяниха и Жердовка (во всех имелись крупные гарнизоны неприятеля. – Прим. авт.). Через определенное время нескольким разведчикам 9-й воздушно-десантной бригады удалось даже пробраться через Варшавское шоссе и установить связь с частями 50-й армии. Таким образом, парашютисты почти выполнили то, что от них требовалось. Но 50-я армия не смогла прорвать фронт и соединиться с десантниками».
[Белов П.А. С. 228.].

Бои с врагом, особенно за населенный пункт Ключи, отличались исключительным кровопролитием – в составе 4-го ВДК на 1 марта осталось в строю около 2400 бойцов и командиров [ЦАМО РФ. Ф. 1033. Оп. 1. Д. 1. Л. 12]. Первоначально планировалось, что действия десантного корпуса в тылу врага продлятся 3-5 суток, затем этот срок увеличили до 10-14 суток, а реально героическая борьба в тылу врага продолжалась еще 4 месяца. За это время стали ощущаться недостаток боеприпасов и продовольствия, трудности с эвакуацией раненых, другие проблемы. Однако значение боевых действий в тылу врага трудно переоценить. Это стало одной из важных причин, по которой Гитлер и его генералы отказались от мысли организовать новый «поход на Москву» в 1942 году.