Владимир Даль: «Я полезу на нож за правду, за Отечество, за русское слово»

В 2021 году отмечается 220-летний юбилей со дня рождения Владимира Ивановича Даля – создателя «Толкового словаря живого великорусского языка»

Отважный воин, талантливый доктор

Владимир Даль известен прежде всего как писатель и «хранитель» русской словесности, однако его путь к этому ремеслу был долгим. В тринадцатилетнем возрасте юношу отправили на учебу в Морской кадетский корпус. Родители Владимира Ивановича позаботились о его начальном образовании: он свободно владел несколькими языками и умел прекрасно выразить собственные мысли на бумаге. Кадетские времена Даль вспоминал без особого удовольствия. По его словам, на учебе он «замертво убил время» и запомнил одни лишь суровые наказания. Несмотря на это, в 1819 году он успешно окончил обучение, став двенадцатым по успеваемости среди восьмидесяти трех выпускников. В звании мичмана Владимир Даль был направлен на Черноморский флот, где, по слухам, обнаружилась одна неприятность. Дело в том, что Владимир Иванович, вероятно, страдал «морской болезнью», и каждый выход в море превращался для него в настоящее испытание. В 1825 году Даль принял решение покинуть флот и пойти по стопам отца-врача: он поступил на медицинский факультет Дерптского университета, стал офтальмологом и защитил диссертацию. Спустя три года грянула очередная русско-турецкая война, и в качестве военного врача Владимир Иванович уехал на фронт.

Тяготы существования в непосредственной близости от театра боевых действий произвели на Даля гнетущее впечатление. О госпитале он писал так: «Здесь находилось 10 тысяч раненых и больных. Палаты с каменными полами без кроватей и без нар, с окнами без стекол были прибежищем для несчастных. Между тем снежок порошил в окна. Лихорадка, водянка принялись нас душить. Половина врачей вымерла; если бы накормить больных горячим, да подать воды вволю, мы бы перекрестились». Будучи военным лекарем 2-ой действующей армии, он не только проводил сложные операции, но и принимал участие в боях. Однажды вместе с казачьим отрядом он ворвался в оставленный врагом город, и за отвагу был награжден орденом Святой Анны третьей степени. После окончания войны приключения Даля не закончились. Корпус Владимира Ивановича в 1830 году направили на подавление польского восстания. Во время этих событий погиб любимый брат Даля – Лев, однако горе не ожесточило военного врача. По долгу службы он оперировал всех, кто нуждался в помощи, – и своих, и противников. Пришлось Владимиру Ивановичу примерить на себя и новую роль: он руководил сбором моста для перехода русских войск через Вислу. Благодаря смелому инженерному решению Даля (он предложил построить мост из подручных материалов), отряд генерала Ридигера совершил безопасный переход. Затем находившийся на мосту вместе с рабочими Владимир Иванович перерубил якорные канаты, и отряд противника вместе с самодельным мостом рухнул в бурный поток воды. Изобретательность и самоотверженность принесли Владимиру Далю новую почетную награду – Владимирский крест.

Начинающий писатель, друг Пушкина

После польского восстания Даль продолжил заниматься медициной. Он прославился как уникальный хирург, одинаково владевший и левой, и правой рукой. Владимир Иванович провел более сорока глазных операций, и все они принесли пациентам облегчение. К сожалению, обстановка в госпитале, где он служил, царила удручающая. Зачастую не хватало элементарных вещей – бинтов, йода. Эти обстоятельства, вероятно, и подтолкнули Даля уйти из профессии и заняться писательством. Опыт получился неоднозначным: за критическое произведение «Цыганка» Владимира Ивановича арестовали прямо в госпитале во время обхода больных. За начинающего литератора тогда вступился поэт Василий Андреевич Жуковский. Будучи наставником цесаревича Александра Николаевича (будущего Александра II), он хорошо знал императора и смог подобрать правильные слова, чтобы убедить его в невиновности товарища. Правда, весь тираж «Цыганки» подлежал уничтожению. Чудом сохранился лишь один экземпляр – его Даль впоследствии подарит Пушкину.

Популярность как писатель Владимир Даль приобрел в 1832 году после выхода «Русских сказок, из предания народного изустного на грамоту гражданскую переложенных…». Этот труд, как и многие другие, Даль выпускал под псевдонимом «Казак Луганский» в память о своей малой родине. Окончательно распрощавшись с медициной, Владимир Иванович в качестве чиновника особых поручений поехал в Оренбург. Там он не столько занимался канцелярскими делами, сколько изучал нравы и обычаи местного населения. Общаясь с татарами, башкирами, калмыками и другими народами, населявшими эти места, он подготовил о них научную работу. «Земли, занимаемые ими, можно без преувеличения отнести к числу прекраснейших и богатейших. Всеми своими дарами природа наделила их с избытком. Горы, лесные чащобы, множество больших и малых рек, ручьев, озер, тучных пастбищ, которыми благодаря их разнообразному положению можно пользоваться во всякое время года, наконец, несметные подземные сокровища…», – с восхищением писал Даль.

В 1833 году он сопровождал Александра Сергеевича Пушкина в путешествии по Южному Уралу. Поэт собирал материал для «Капитанской дочки» и «Истории Пугачевского бунта». Сегодня мало кто знает о том, как дружны были Даль и Пушкин. Именно Александр Сергеевич подал Владимиру Ивановичу идею о создании большого подробного словаря разговорного языка, узнав о том, что Даль «коллекционирует» интересные слова и выражения. Последняя их встреча состоялась в последние часы жизни Пушкина. Даль тотчас приехал в дом к тяжело раненному товарищу. «Пушкин заметил, что я стал добрее, взял меня за руку и сказал: „Даль, скажи мне правду, скоро ли я умру?“ — „Мы за тебя надеемся еще, право, надеемся!“ — Он пожал мне руку и сказал: „Ну, спасибо“», – вспоминал Владимир Иванович. На прощание Пушкин подарил Далю свой перстень и сюртук, простреленный на дуэли. С этим предметом одежды была связана памятная им обоим история. Владимир Даль любил записывать необычные слова, одним из которых было «выползнина» – так в некоторых регионах России называли старую шкуру, которую сбрасывает змея. Пушкин узнал об этом слове от Даля и частенько его употреблял. Вот и свой испорченный сюртук он, назвав «выползниной», перед смертью вручил другу.

Скромный «служитель языка»

В 1859 году Владимир Даль вышел в отставку и поселился в Москве с женой и детьми. Теперь времени на продолжение работы над словарем было достаточно. Даль планировал усердно трудиться в течение нескольких лет, однако судьба распорядилась иначе. Когда к публикации было готово меньше половины материалов, члены Общества любителей российской словесности горячо поддержали Владимира Ивановича и потребовали немедленно издать все, что он собрал к тому времени. Издатель Александр Кошелев молча положил перед Далем три тысячи рублей. Публикацию второй части словаря оплатил император Александр II. Впервые читатель смог увидеть отдельные фрагменты «Словаря живого великорусского языка» уже в 1861 году, а с 1863 года – полное издание. Принцип организации этого труда был следующим: найдя слово по первой букве, читатель сразу мог ознакомиться с однокоренными словами, а также их толкованием. Особой «изюминкой» словаря стали примеры использования слов, основанные на разнообразных пословицах и поговорках. Ранее так не делал никто. Владимир Иванович объяснял, что многие диалектические высказывания просто невозможно понять без ярких примеров. Чем жизненнее поговорка, тем скорее новое слово запомнится читателю и обогатит его лексикон. Владимир Иванович верил, что со словами нужно обходиться крайне бережно и правильно их употреблять, поскольку речь человека является связующим звеном между его душой и телом.

Многие удивлялись, почему Владимир Даль – сын обрусевшей немки и датчанина – с таким трепетом относится к русскому языку. Сам писатель в ответ на это поделился поучительной историей. Желая однажды посетить свою историческую родину, Даль отправился в Данию. Он предвкушал встречу с чем-то очень важным и значимым, мечтал ощутить связь с невиданными ранее краями. Каково же было разочарование Владимира Ивановича, когда он не почувствовал ровным счетом ничего, кроме обычного туристического интереса. Тогда он пришел к выводу: «Кто на каком языке думает, тот к тому народу и принадлежит. Я думаю по-русски. Я полезу на нож за правду, за Отечество, за русское слово, язык». Когда словарь Даля получил всеобщее признание, а его автора сделали почетным академиком, Владимир Иванович скромно заметил: «Составитель словаря не указчик языку, а служитель, раб его».