Великая русская революция: необязательно, но необходимо. К старту 100-го года Октября

На этой неделе Великая Октябрьская революция пошла на сотый год. Именно Октябрьская – всё-таки кульминацией того, что современная историческая наука резонно объединяет в понятие «Великая Русская революция», стало именно 25 октября (7 ноября) 1917 года.

Революция вообще не случается в один день. Это, в отличие от банального переворота, довольно долгий процесс. Например, французская революция началась сильно раньше и продлилась сильно дольше того момента, когда маркиз де Сад из окна своей камеры в Бастилии кричал парижанам о том, как зверски здесь издеваются над заключенными (может, знаменитый извращенец просто вслух читал им отрывок нового романа?) Бастилия – лишь точка на шкале времени. За этим символом кроется и продолжительный этап реформ при королевской власти, и свобода вместе с равенством и братством, и революционные войны, и Кодекс Наполеона, и много чего другого.  

Великая Русская революция тоже растянулась за пределы 1917 года – можно даже считать, что лет на двадцать как в одну, так и в другую сторону. И сегодня для нас важно, как эти «до» и «после» уживаются на одной исторической шкале: может, вообще Октябрь этот был не нужен? Ведь есть такое модное в определённых кругах заклинание.

Задачи как осознанная необходимость

Задолго до выстрела «Авроры» лучшие умы империи понимали, что Россия застряла в ловушке.

В самой большой стране мира крестьяне страдали от малоземелья. Ежегодно Россия экспортировала сотни миллионов пудов зерна, тогда как сама голодала. В 80-е годы XIX века правительство честно объявило: «Не доедим, но вывезем». При этом лишь малая часть прибылей от экспорта шла на индустриализацию и модернизацию производства. Намного больше тратилось на предметы роскоши для элиты и заграничные расходы русских путешественников. «Путешественниками» тогда называли и тех, кто годами проживал в Европе за счет своих имений на родине. Получается, что значительная часть экономики страны как бы и не принадлежала России.

Нужна была революция – т.е., коренное, глубокое, качественное изменение состояния общества. Подойти к ней пытались с разных сторон.  

Витте, инициатор введения «золотого стандарта» и убеждённый либерал, делал ставку на создание, как бы сейчас сказали, благоприятного инвестиционного климата. К 1897 году он стабилизировал курс рубля, рассчитывая привлечь в экономику России западноевропейские капиталы. Отчасти сработало. Экономика росла, но одновременно расширялась и опасная пропасть между богатыми и бедными.

Зубатов, идеалист, жандарм и охранитель, рассчитывал на союз монархии с рабочим классом, благодаря которому можно было бы уничтожить несправедливые привилегии аристократии. Но для такого манёвра царь Николай II оказался слишком слаб, и благие намерения вылились в Кровавое воскресенье, а потом скукожились до движения черносотенцев.

Столыпин, государственник решительный и бесстрашный, был уверен, что задуманные им реформы дадут эффект лет через двадцать спокойного развития, а пока нужно держаться и давить, давить и ещё раз давить любые антиправительственные настроения. Проблема оказалась в том, что этих двадцати лет не было ни у России, ни у самого Столыпина, застреленного террористом в киевской опере. Да и аграрная реформа, главное его детище, ни одной, в сущности, проблемы не решила.

Ещё с конца XIX века, со времён Милютина, шла военная реформа. Даже из неудачной кампании на Дальнем Востоке были извлечены, в общем, уроки – и, казалось, «русской паровой каток» в грядущей мировой войне, в войне нового типа ХХ века, будет неудержим и победоносен. Однако как вышло на самом деле – увы, слишком хорошо известно.

И ведь это ещё не всё – мы перечислили только те разделы повестки начала ХХ века, которые уже начали обсуждать в нашей рубрике «100-летие Революции».

Много чего обдумывалось, понималось и делалось в предреволюционные годы.

Обычно из такого перечня планов и свершений и следует вывод: революция (естественно, имеется в виду именно Октябрьская) – это катастрофа. Она «прервала развитие», «отбросила назад», «лишила перспектив». А большевики всего лишь «погрузили страну в кровавый хаос», а сами ничего не придумали: и решение земельного вопроса слямзили у эсеров, и вот даже план ГОЭЛРО – вовсе не ленинский, его готовили ещё при Николае II (что, кстати чистая правда).

В общем, «Россия, которую мы потеряли».

Ещё бы чуть-чуть – и…

Октябрь как вынужденное решение

Так вот. Собственно, Октябрь и есть то самое «чуть-чуть – и».

Даже из краткого перечисления задач и решений, которые стояли в повестке до 1917 года, видны два очевидных факта:

- До 1917 года многое думалось и делалось. Но – не сделалось.

- После 1917 года всё, что думалось – сделалось. И даже больше.

Октябрь – не разлом между этими фактами. Октябрь – между ними связующее звено.

На самом деле к 1917 году объективная и осознанная обществом и властью повестка упёрлась в невозможность реализации не из-за своей «утопичности» или «обречённой отсталости России». Реальные задачи упёрлись в стену непригодного для их решения социально-экономического устройства государства – непригодного для дела, но хорошо слежавшегося и привычного, удобного, выгодного для элитных кланов, сословий. Они были, в общем готовы, что-то полезное делать со страной (и даже, повторяем, делали) – но не были готовы реформировать сами себя, переформатировать собственные интересы и представления о должном и прекрасном.

Вот как это объясняет Александр Шубин в своей статье о революции как «таране истории»: «Если существующее устройство общества приводит к накоплению социальных проблем, это значит, что страна в своем развитии подошла к стене, которую нужно преодолеть. …Если реформы не состоялись или не удались, а общество не готово просто деградировать, остаётся одна возможность – взорвать, проломить стену».

Поэтому разрыв с прошлым был осуществлён по самому радикальному, самому жестокому вынужденному сценарию.

Суть в том, что России не очень-то и нужен был переворот, и совсем не нужна была братоубийственная Гражданская война. Однако жизненно необходим был ленинский нэп, и точно так же необходима была сталинская индустриализация.

Да, в основе своей это те самые действия, которые были очевидны и подготовлены до. Но были реализованы не вместо, а после – когда государство избавило себя от необходимости торговаться с частными интересами влиятельных выгодополучателей. Оно их в Октябре просто аннулировало. А само себя государство построило в конечном итоге ровно так, как нужно для максимально эффективного решения объективных задач и своего времени, и даже времени будущего: само собой подразумевалось, что будет Космос, лидерство, самая читающая страна в мире и справедливое её устройство.

***

К сожалению, мы не сумели разумно распорядится достигнутым. Поэтому сегодня перед Россией стоят вызовы, во многом похожие на те, что были сто лет назад.

Об аналогиях уже было сказано, они очевидны. Опять на одном полюсе явно неправедное богатство, а на другом – явно несправедливая нужда. Опять значительная часть экономики России как бы и не принадлежит стране. Опять есть вопросы к качеству управления.

Но в этих совпадениях повестки нет предопределённости и, тем более, обречённости. Это просто текущие задачи.

У нас в обществе разное отношение к событиям 1917 года. Люди идейные любят и умеют спорить на тему революции – и совершенно точно, что никакого консенсуса ни к нынешней годовщине, ни к следующей юбилейной мы не получим. И не нужно. 1917 год – всё равно уже в прошлом, а прошлому безразлично, что мы о нём думаем.

Наше дело – не 1917-й, а 2017-й и последующие годы и эпохи. Единственное, что можно сделать – исподволь, шаг за шагом смещать сегодняшний спор в сторону конструктивного будущего. Историю всё равно не изменишь, а содержательных дискуссий об идеях и проектах России сегодня нам сильно не хватает. Как и сто лет назад, кстати.

В любом случае, революция – это настолько масштабный процесс, что её не в состоянии осуществить кучка заговорщиков. Созидательной работы хватит на всех, независимо от идейных убеждений. Отлынить вряд ли получится, об этом исторический опыт свидетельствует совершенно однозначно. А в перспективе, да – будет и Космос, и лидерство, и справедливое устройство. И ликбез, это сейчас снова актуально.