В Россию за свободой. К годовщине немецкой автономии

19 октября 1918 года – образована автономная область немцев Поволжья.

В последние несколько лет Европа стойко ассоциируется с центром притяжения миграционных потоков. Согласно закону сообщающихся сосудов в скором времени Европа же начнёт генерировать и обратные потоки – тех, для кого Европа становится слишком мультикультурной. Или слишком взрывоопасной, мотивы у каждого свои.

Сегодня, когда мы справляем 98-летие оформления немецкой автономии в составе РСФСР, стоит поговорить о том, что толкало просвещённых европейцев ехать водить хороводы с медведями. И что может подтолкнуть теперь.

Гринкарты от монархов

Уже тот факт, что этноним «немцы» в России приклеился именно к выходцам из германских княжеств, указывает, что немецкоговорящие народы в России – как минимум не чужие.

Как известно, дославянское «němьсь» суть «немой, неспособный говорить на понятном языке». И даже в конце XVI века в немцах ходили выходцы едва ли не всей Европы: от Англии до Скандинавии.

Однако уже во времена Петра в Немецкой слободе собственно немцев становится больше, косвенные признаки на это указывают (из четырёх неправославных храмов слободы два были лютеранскими). Этому есть простое объяснение: одним из первых проектов Петра было преобразование армии по европейскому образцу, для этого будущий император приглашал немецких офицеров.

Его наследники эту практику продолжили и расширили. Приглашать стали не только специалистов, но и обычных поселенцев. Манифесты Екатерины II (1762 и 1763 годов) не только позволили иностранцам свободно селиться в России, но и стимулировали возникновение целых поселений. Причём льготы, изложенные в этих манифестах (освобождение от налогов и податей, ссуды, освобождение от наборы в рекруты, свобода вероисповедания, самоуправление и прочее), напоминают условия нынешних свободных экономических зон и территорий приоритетного развития. Всего по манифестам Екатерины II в 1763-1766 годах в Россию переселились около 30 тысяч колонистов, основавших более сотни колоний. Кроме Поволжья при Екатерине немцев селили в Петербургской, Воронежской, Черниговской и Лифляндской губерниях. Собственно, селиться-то можно было не только в них, но именно на перечисленных землях действовали переселенческие льготы. Вторая волна колонистов (с 1782 года) отправилась в Новороссию.

Александр I переселял немцев в Причерноморье, а также в Область Войска Донского, продолжая таким образом политику Екатерины II, заключавшуюся в простой и здравой идее: заселять новоприобретённые земли иностранцами для их скорейшего (опережающего) развития. Тут стоит поберечься от потакания квасному патриотизму: мол, чего не нашими мужичками? Этот вопрос мы уже однажды обсуждали: кто не развивает территорию, тот её так или иначе теряет.

В XIX веке миграция шла уже не так активно и взрывообразно, её упорядочили: не более 200 семейств в год, ценз по капиталу. А с 1872 года земли переселенцам и вовсе нужно было приобретать. И всё равно во второй половине позапрошлого века в России насчитывалось более 550 поселений колонистов, в которых проживало более 200 тысяч мужчин (особенности тогдашней статистики).

С точки зрения сегодняшнего дискурса «пора валить» немного непривычно осознавать, что иностранцы, оказывается, ехали в «тюрьму народов» десятками тысяч. Что их на это толкало? Религиозная нетерпимость на родине, дефицит свободной земли, конфликты отдельных протестантских общин с властями. Освобождение колонистов от рекрутской повинности сманило в Россию многих, поскольку отдельные протестантские течения исповедовали запрет брать в руки оружие, т.е. саботировали наборы в армию. А если обобщить эти причины в одну, то получится, что ехали за свободой. Свободой жить отдельным поселением (своим миром) так, как нравится и кажется правильным. То есть ехали по тем же причинам, что и в Новый Свет, только что через океан не плыли.

После революции

Поначалу революция поменяла в укладе колонистов немного. 19 октября 1918 года колонии Поволжья декретом СНК оформили в автономную область (кстати, первую в РСФСР). В 1923 статус подняли до АССР, у которой, как и у прочих республик, был свой съезд Советов, свой Верховный Совет и даже своя Конституция. Однако теперь этим подчёркивалась уже не их самостоятельность, а наоборот, единообразность. С Новым Светом покончили. Немцы, как и все остальные советские люди, встроились в новое общество. Пока не началась Великая Отечественная война. В конце августа 1941 года население республики (366 тысяч человек по состоянию на 1939 год) переселили в Сибирь и Казахстан.

Сегодня уже нет особого смысла разбираться в том, было ли это решение обоснованным. Уникальным оно точно не было – примерно так же и ещё жёстче в Америке после Пёрл-Харбора поступили с живущими в США японцами. Однозначно плохо то, что после войны депортированных не вернули на прежнее место жительства, как бы закрепив тем самым на них коллективное обвинение в предательстве, которого они явно не заслуживали.

До 1955 года русские немцы жили в спецпоселениях. Затем режим смягчили, но до 1972-го свободно передвигаться по стране они не могли. Неудивительно, что с конца 1980-х и почти всё следующее десятилетие немцы покидали Россию – около 2,5 млн начиная с 1990 года.

Сегодня часть из них вернулась – до 20 тысяч за последние 15 лет. Кроме того, по словам главы партии переселенцев и мигрантов Германии «Единство» Дмитрия Ремпеля, в той или иной степени интерес к возвращению в РФ проявляет до полумиллиона человек. В основном – из-за сложностей интеграции в культуру, успевшую через несколько поколений стать чужой.

По второму кругу

Правда, сегодня санкционировать такие мероприятия государству не пример труднее. Недостаточно выделить землю и заключить колонистов в скорлупу отдельного правового статуса, необходимо формировать под них занятость. Модель, по которой пошла Германия (рассчитана на интеграцию в первую очередь мотивированной молодёжи), у нас не сработает, а значит, необходима чуть ли не точечная работа с каждой семьёй в отдельности. До тех пор, пока у России есть более «простые в разработке» миграционные ресурсы, вряд ли стоит ожидать от власти содействия обратному потоку немцев.

С другой стороны, можно воспользоваться рецептами 200-300 летней давности. Сегодня, как и тогда, в Россию можно приезжать за свободой. От проблем с миграцией ближневосточных беженцев, терроризма, излишней секуляризации и излишнего вмешательства государства в частную жизнь. Возможно, нынешние немцы и не оценят, а бывшие соотечественники – могут. Всего-то и нужно – упростить процесс, чтобы он не превращался в бесконечные круги бюрократического ада.

В СССР автономия скорее указывала на исторически сложившееся место проживания немцев. Сегодня в России для автономии (по крайней мере культурной) достаточно, как и пару сотен лет назад, проживать компактной общиной. До которой государству нет особого дела до тех пор, пока она законопослушна.

Нужно ли восстановить административную автономию? А вот это уже вопрос к самим немцам. Как к живущим, так и только собирающимся вернуться.