Умер И.В. Сталин

МЕДИЦИНСКОЕ ЗАКЛЮЧЕНИЕ

О БОЛЕЗНИ И СМЕРТИ И.В. СТАЛИНА

        В ночь на второе марта у И.В. Сталина произошло кровоизлияние в мозг (в его левое полушарие) на почве гипертонической болезни и атеросклероза. В результате этого наступили паралич правой половины тела и стойкая потеря сознания. В первый же день болезни были обнаружены признаки расстройства дыхания вследствие нарушения функции нервных центров. Эти нарушения изо дня в день нарастали; они имели характер т.н. периодического дыхания с длительными паузами (дыхание Чейн-Стокса). В ночь на третье марта нарушения дыхания стали приобретать временами угрожающий характер. С самого начала болезни были обнаружены также значительные изменения со стороны сердечно-сосудистой системы, а именно, высокое кровяное давление, учащение и нарушение ритма пульса (мерцательная аритмия) и расширение сердца. В связи с прогрессирующими расстройствами дыхания и кровообращения уже с третьего марта появились признаки кислородной недостаточности. С первого дня болезни повысилась температура и стал отмечаться высокий лейкоцитоз, что могло указывать на развитие воспалительных очагов в легких. 

В последний день болезни, при резком ухудшении общего состояния, стали наступать повторные приступы тяжелой острой сердечно-сосудистой недостаточности (коллапс). Электрокардиографическое исследование позволило установить острое нарушение кровообращения в венечных сосудах сердца с образованием очаговых поражений сердечной мышцы. 

Во вторую половину дня пятого марта состояние больного стало особенно быстро, ухудшаться: дыхание сделалось поверхностным и резко учащенным, частота пульса достигла 140-150 ударов в минуту, наполнение пульса упало.  В 21 час 50 минут, при явлениях нарастающей сердечно-сосудистой и дыхательной недостаточности, И.В. Сталин скончался.

Комсомольская правда, 6 марта 1953 г.

 

ОТ ЦЕНТРАЛЬНОГО КОМИТЕТА

КОММУНИСТИЧЕСКОЙ ПАРТИИ СОВЕТСКОГО СОЮЗА,  СОВЕТА МИНИСТРОВ СОЮЗА ССР И ПРЕЗИДИУМА ВЕРХОВНОГО СОВЕТА СССР  Ко всем членам партии, ко всем трудящимся Советского Союза

Дорогие товарищи и друзья!

Центральный Комитет Коммунистической партии Советского Союза, Совет Министров СССР и Президиум Верховного Совета СССР с чувством великой скорби извещают партию и всех трудящихся Советского Союза, что 5 марта в 9 час. 50 минут вечера после тяжелой болезни скончался Председатель Совета Министров Союза ССР и. Секретарь Центрального Комитета Коммунистической партии Советского Союза Иосиф Виссарионович СТАЛИН.

Перестало биться сердце соратника и гениального продолжателя дела Ленина, мудрого вождя и учителя Коммунистической партии и советского народа - Иосифа Виссарионовича СТАЛИНА. 

Имя СТАЛИНА - бесконечно дорого для нашей партии, для советского народа, для трудящихся всего мира. Вместе с Лениным товарищ СТАЛИН создал могучую партию коммунистов, воспитал и закалил ее; вместе с Лениным товарищ СТАЛИН был вдохновителем и вождем Великой Октябрьской социалистической революции, основателем первого в мире социалистического государства. Продолжая бессмертное дело Ленина, товарищ СТАЛИН привел советский народ к всемирно-исторической победе социализма в нашей стране. Товарищ СТАЛИН привел нашу страну к победе над фашизмом во второй мировой войне, что коренным образом изменило всю международную обстановку. Товарищ СТАЛИН вооружил партию и весь народ великой и ясной программой строительства коммунизма в СССР.

Смерть товарища СТАЛИНА, отдавшего всю свою жизнь беззаветному служению великому делу коммунизма, является тягчайшей утратой для партии, трудящихся Советской страны и всего мира. 

Весть о кончине товарища СТАЛИНА глубокой болью отзовется в сердцах рабочих, колхозников, интеллигентов и всех трудящихся нашей Родины, в сердцах воинов нашей доблестной Армии и Военно-Морского Флота, в сердцах миллионов трудящихся во всех странах мира.

В эти скорбные дни все народы нашей страны еще теснее сплачиваются в великой братской семье под испытанным руководством Коммунистической партии, созданной и воспитанной Лениным и Сталиным. 

Советский народ питает безраздельное доверие и проникнут горячей любовью к своей родной Коммунистической партии, так как он знает, что высшим законом всей деятельности партии является служение интересам народа.

Рабочие, колхозники, советские интеллигенты, все трудящиеся нашей страны неуклонно следуют политике, выработанной нашей партией, отвечающей жизненным интересам трудящихся, направленной на дальнейшее усиление могущества нашей социалистической Родины. Правильность этой политики Коммунистической партии проверена десятилетиями борьбы, она привела трудящихся Советской страны к историческим победам социализма. Вдохновляемые этой политикой народы Советского Союза под руководством партии уверенно идут вперед к новым успехам коммунистического строительства в нашей стране… 

Бессмертное имя СТАЛИНА всегда будет жить в сердцах советского народа и всего прогрессивного человечества. 

Да здравствует великое, всепобеждающее учение Маркса-Энгельса-Ленина-Сталина! 

Да здравствует наша могучая социалистическая Родина! 

Да здравствует наш героический советский народ! 

Да здравствует великая Коммунистическая партия Советского Союза!

Полностью

 

ПОСТАНОВЛЕНИЯ

О месте установления саркофага с телом Иосифа Виссарионовича СТАЛИНА

Центральный Комитет Коммунистической партии Советского Союза и Совет Министров Союза ССР постановляют:

Поместить саркофаг с телом И.В. Сталина в мавзолее на Красной площади, рядом с саркофагом В.И. Ленина.

 

О сооружении Пантеона - памятника вечной славы великих людей Советской страны

Центральный Комитет Коммунистической партии Советского Союза и Совет Министров СССР постановляют: 

В целях увековечения памяти великих вождей Владимира Ильича Ленина и Иосифа Виссарионовича Сталина, а также выдающихся деятелей Коммунистической партии и Советского государства, захороненных на Красной площади у Кремлевской стены, соорудить в Москве монументальное здание - Пантеон - памятник вечной славы великих людей Советской страны. 

По окончании сооружения Пантеона перенести в него саркофаг с телом В.И. Ленина и саркофаг с телом И.В. Сталина, а также останки выдающихся деятелей Коммунистической партии и Советского государства, захороненных у Кремлевской стены, и открыть доступ в Пантеон для широких масс трудящихся.

Вечерняя Москва, 7 марта 1953 г.

 

«Я ПОД ВПЕЧАТЛЕНИЕМ СМЕРТИ ВЕЛИКОГО ЧЕЛОВЕКА»

О смерти Сталина было объявлено 5 марта. Однако, по-видимому, общепризнанно, что смерть Сталина наступила раньше и скрывалась несколько дней. Это было потрясающее событие. Все понимали, что что-то вскоре изменится, но никто не знал -в какую сторону. Опасались худшего (хотя что могло быть хуже?..). Но люди, среди них многие, не имеющие никаких иллюзий относительно Сталина и строя, -боялись общего развала, междоусобицы, новой волны массовых репрессий, даже - ражданской войны. Игорь Евгеньевич [Тамм] приехал с женой на объект, считая, что в такое время лучше находиться подальше от Москвы. Известно, что в эти дни в Москве возникла стихийная давка. Сотни тысяч людей устремились в центр Москвы, чтобы увидеть тело Сталина, выставленное в Колонном зале. Власти, видимо, не предугадали масштаба этого человеческого потока и в обстановке непривычного отсутствия команд свыше не приняли вовремя необходимых мер безопасности. Погибли сотни людей, может тысячи. За несколько дней, однако, в верхних коридорах власти кое-что утряслось (как потом выяснилось -временно), и мы узнали, что теперь нашим Председателем Совета Министров будет Г. М. Маленков. Яков Борисович Зельдович сказал мне по этому поводу:

-Такие решения принимаются не на один год: лет на 30…

Он, конечно, ошибался.

По улицам ходили какие-то взволнованные, растерянные люди, все время играла траурная музыка. Меня в эти дни, что называется, «занесло». В письме Клаве (предназначенном, естественно, для нее одной) я писал: «Я под впечатлением смерти великого человека. Думаю о его человечности».

За последнее слово не ручаюсь, но было что-то в этом роде. Очень скоро я стал вспоминать эти слова с краской на щеках. Как объяснить их появление? До конца я сейчас этого не понимаю. Ведь я уже много знал об ужасных преступлениях -арестах безвинных, пытках, голоде, насилии. Я не мог думать об их виновниках иначе, чем с негодованием и отвращением. Конечно, я знал далеко не все и не соединял в одну картину. Где-то в подсознании была также внушенная пропагандой мысль, что жестокости неизбежны при больших исторических событиях («лес рубят - щепки летят»). Еще на меня, конечно, действовала общая траурная, похоронная обстановка - где-то на эмоциональном уровне ощущения всеобщей подвластности смерти. В общем, получается, что я был более внушаем, чем мне это хотелось бы о себе думать. И все же главное, как мне кажется, было не в этом. Я чувствовал себя причастным к тому же делу, которое, как мне казалось, делал также Сталин - создавал мощь страны, чтобы обеспечить для нее мир после ужасной войны. Именно потому, что я уже много отдал этому и многого достиг, я невольно, как всякий, вероятно, человек, создавал иллюзорный мир себе в оправдание (я, конечно, чуть-чуть утрирую, чтобы была ясней моя мысль). Очень скоро я изгнал из этого мира Сталина (возможно, я впустил его туда совсем ненадолго и не полностью, больше для красного словца, в те несколько эмоционально искаженные дни после его смерти). Но оставались государство, страна, коммунистические идеалы. Мне потребовались годы, чтобы понять и почувствовать, как много в этих понятиях подмены, спекуляции, обмана, несоответствия реальности.

Сахаров А.Д. Воспоминания. М., 1996. Т. 1

 

«АБСОЛЮТНОЕ ОЩУЩЕНИЕ КОНЦА ЭПОХИ»

Я узнал о смерти Сталина утром, перед тем, как идти в университет. По радио. Сообщения о болезни были, наверное, но я этого не помню - во всяком случае, в моем окружении никто не подозревал, что болезнь может быть смертельной. Первая реакция - неожиданность. Абсолютное ощущение конца эпохи с неизвестным продолжением, в некотором смысле - и конца света. Произошло что-то, после чего абсолютно непонятно, как будет жизнь устроена и, в общем, страшно.

В моей семье близких репрессированных не было, только на втором уровне. Я в то время жил без отца, только с матерью, которая была склонна с большим испугом относиться к окружающей действительности, и меня она очень сознательно оберегала от представлений об этой жизни.

В университете примерно помню тот день. Все занятия отменили, и нас повели в Коммунистическую аудиторию, она была полна, и один за другим профессора на сцене должны были вставать и плакать, и еще что-то говорить при этом. В аудитории тоже среди студентов и особенно студенток сколько угодно было тех, которые плакали. Мне сейчас трудно вспомнить свою реакцию - боюсь, что наложатся более поздние ощущения, но некоторый элемент казенности, очень неприятной, я чувствовал.

Не помню, в тот же день, или нет, стало известно, что можно пойти попрощаться со Сталиным в Колонный зал. Поскольку это действительно было зрелище для мальчишек очень интригующее, то я отправился туда. К счастью, один. В компании совершенно неизвестно, чем бы кончилось.

Больше всего было любопытства, но, может быть, и ощущение причастности к историческому событию. Я бодро пошел - мы жили тогда в районе Грузинских улиц, между Белорусским вокзалом и Пресней. Пошел пешком по улице Горького, до Пушкинской площади добрался совершенно свободно, народ там был, но… густело понемножку. Перешел туда, где сейчас кинотеатр «Россия», к началу Большой Дмитровки. Я вполне понимал, как попасть в Колонный зал - это была самая прямая дорога, и совершенно не представлял себе ничего другого, кроме чистой географии - дойти и все…

Я подошел к горлу, к устью Дмитровки, и там началось то, что мне очень не понравилось. Потому что я вообще толпу не люблю. И такое стеснение справа и слева, когда никуда не двинешься, у меня вызывает большой дискомфорт. К великому счастью, я быстро успел почувствовать, что это мне совсем не нравится - еще в тот момент, когда можно было протиснуться назад. Я прошел по Дмитровке совсем чуть-чуть и понял, что там уже плохо, а впереди еще хуже, и продрался обратно.

Я решил: нет - так нет. То есть любопытство было, конечно, но не настолько непреодолимое, чтобы ради этого рисковать, - хотя мне и в голову не приходило, что дальше будет Ходынка. Просто очень противно стало в таком тесном месте.

Мама не пошла - об этом не было и речи. Она узнала о давке и гибели людей еще до того, как я успел вернуться домой, но не успела сильно испугаться, потому что сперва услышала от соседей что-то неопределенное о том, что происходит в Москве, и не представляла масштаба опасности… и тут я вернулся.

Она испугалась задним страхом на день или два позже, когда начали поступать сведения о жертвах. Стало известно, что некоторые дальние знакомые погибли, в основном - мальчишки-девчонки. Во многих местах погибли люди, на Трубной было самое ужасное, и на Дмитровке тоже - там довольно много людей было просто раздавлено о стены. Какого-нибудь выступа стены было достаточно… практически на всем протяжении лежали трупы.

Мой тогдашний приятель оказался необычайно ловок, героического склада был человек, и он считал своим долгом побывать там непременно. Он говорил, что ему удалось пройти мимо гроба Сталина трижды, - может и преувеличил немного свои подвиги. Потом уже стало ясно, что это был смертельный номер.

О тех днях еще помню, что кое-кто с нашего курса написал стихи в честь Сталина, такие торжественно-восхваляющие-похоронные - все-таки филологический факультет. Стихов не запомнил, только сам факт. И это не было официальным, казенным поступком - автор совершенно искренне их написал.

XX съезд, конечно, стал откровением для нас. Откровение соединялось из двух частей: во-первых, из самих фактов, о которых мы прежде не подозревали, и во-вторых, из того факта, что об этом вдруг стало можно говорить.

Академик А.А. Зализняк на сайте 050353.ru 

 

«РАЗУМЕЕТСЯ, МЫ ОЧЕНЬ ОБРАДОВАЛИСЬ» 

К 1953 году все мои родственники были уничтожены или пострадали как члены семей врагов народа. С матерью мы жили в это время в ссылке в поселке Ак-Тау Карагандинской области (это Северный Казахстан). Что такое репрессии, я узнал в самом раннем детстве, когда арестовали мать и меня поместили первый раз в детдом.

О смерти Сталина мы услышали сообщение по радио. Восприняла ее наша семья как окончание нашей ссылки в Казахстане и надежду на перемены в нашей судьбе. Разумеется, мы очень обрадовались. Сам Сталин как личность был мне совершенно безразличен, как плохая погода. Радовались мы последствиям его смерти.

В нашем бараке жили поволжские немцы, которых еще во время войны вывезли в Казахстан в телячьих вагонах и высадили в открытую степь, покрытую глубоким снегом. Охранники вбили кол в сугроб, сообщили прибывшим, что они будут здесь строить город и уехали. Многие переселенцы, особенно дети, вскоре умерли. Те, кто сумел выжить, действительно построили этот поселок. Но они не смогли забыть своих детей и родителей, умерших от голода и мороза. Смерть Сталина напомнила им все пережитое за прошедшие годы. Радость освобождения была неотделима от скорби по погибшим. Эти чувства переживали не только в нашем, но и в других бараках, такое настроение царило во всем поселке. Мама без особенной радости, но удовлетворенно сказала: «Сдох, собака!» Больше разговоров на эту тему у нас не было.

Моя жизнь в это время была наполнена совершенно новыми впечатлениями от участия в жизни церковной общины иеромонаха Севастиана Карагандинского. В общине новость не вызвала никаких впечатлений и разговоров, кажется, ее никто не заметил.

О репрессиях дома мы не говорили. О расстреле отца в 1942 году я узнал только в 1965-м, когда получил справку о его реабилитации. До того нам сообщали, что он умер от болезни крови. В те же годы реабилитировали мать. Деда, погибшего в 1938-м, реабилитировали в 1983 году и тоже скрывали его расстрел. А сам я как член семьи врага народа получил реабилитацию только в 2000 году.

Священник Павел Адельгейм на сайте 050353.ru 

 

ПОЭЗИЯ И ПРАВДА

Обливается сердце кровью. Наш родимый! Наш дорогой! Обхватив твое изголовье, Плачет Родина над тобой...

Ольга Берггольц

 

В этот час величайшей печали Я тех слов не найду, Чтоб они до конца выражали Всенародную нашу беду. Всенародную нашу потерю, О которой мы плачем сейчас. Но я в мудрую партию верю - В ней опора для нас!

Александр Твардовский

 

Он был дальновиден.

                    В законах борьбы умудрён,

наследников многих

                   на шаре земном он оставил.

Мне чудится будто поставлен в гробу телефон.

Кому-то опять

              сообщает свои указания Сталин.

Куда ещё тянется провод из гроба того?

Нет, Сталин не умер. Считает он смерть поправимостью.

Мы вынесли

           из мавзолея

                       его.

Но как из наследников Сталина

                              Сталина вынести?

Евгений Евтушенко, 1962